— Это не похоже на тебя, Лоу. Ты знаешь, кто она.
Значит, у них был разговор. Доминика это заинтересовало. Райли и Лоу Андерс были самыми близкими для него, потому что он вырос рядом с братьями.
Он помог Райли поступить в Гарвард, и они некоторое время вместе посещали заведение «Лиги Плюща» (прим: Лига плюща — ассоциация восьми частных американских университетов, расположенных на северо-востоке США — Гарвард, Принстон, Йель, Колумбийский и др.). Когда их позвал патриотический долг, Доминик пошел в армию. Лоу присоединился к нему. Прежде, чем их служба закончилась, Лоу наступил на мину и утратил часть подвижности ног, поэтому Доминик оставил армию, чтобы отправиться домой и помогать людям, которых считал своими братьями. Лоу был тем еще сукиным сыном. Даже после того, как врачи сообщили, что он больше никогда не сможет ходить, он встал и побежал спустя восемнадцать месяцев. Теперь «Энтони Андерс» была одной из лучших сыскных фирм в стране. Они работали на юридические фирмы и полицейские департаменты.
Но это дело было личным.
— Она — цель, — недвусмысленно сообщил Доминик. — Она женщина, которая предоставит нам все карты, мы должны, наконец, доказать, что за человек Грег Дженсен.
«Мужчина, который смог убить женщину ради денег», — с яростью подумал Доминик. — «Даже такую милую женщину, как его сестра».
Пришло время отомстить за Керри, обставив Дженсена в его собственной игре. И Кинли Кол была его сокрушительным ударом. У него было все что нужно, за исключением свидетеля. После сегодняшнего дня, эта проблема будет решена. Он сделает все необходимое, чтобы заставить Кинли выдать то, что ей известно, пока она в буквальном смысле «не запоет». Что ему точно было не нужно, так это Лоу, испытывающий влечение к девушке.
Даже, если это будет очень легко сделать.
— Вы, парни, не наблюдали за ней и не разговаривали с ней так, как это делал я. — Лоу не отводил взгляда от экрана. — Она мало говорит. И улыбается слишком сильно, когда лжет.
— Она по-разному улыбается? — нахмурившись, спросил Райли.
— Ага, — ответил Лоу. — И сейчас она использует фальшивую улыбку. Заметь различия между той, которую она использует с маленькой «Бенедикт Арнольд» и своей сестрой (прим.: Бенедикт Арнольд — генерал-майор, участник войны за независимость США, прославился в боях на стороне американских повстанцев, но позже перешел на сторону Великобритании).
— Хей, она пытается помочь Кинли. — Доминик не собирался позволять Лоу сделать Анабелль Райт козлом отпущения. Она была потрясающей женщиной, решившей сделать что-то храброе и спасти жизнь подруги. — Если бы Анабелль не согласилась вмешаться, ты правда считаешь, что Кинли вернулась бы из медового месяца живой?
— Я и не говорю, что мы должны позволить ей выйти замуж за этого ублюдка, — ответил Лоу. — Я говорю о том, чтобы вы дали мне поговорить с ней, вместо того, чтобы воплощать этот безумный план. Кинли умная женщина. Она выслушает.
Доминик серьезно сомневался в этом:
— Как она слушала Анабелль все это время? Она занимает высокое положение, ходит на ланчи и благотворительные балы. Насколько чертовски умной она может быть?
— Она собирает миллионы долларов для бездомных. И эти ланчи, в основном, ради благотворительности.
Дому была ненавистна мысль, что придется разорвать мыльный пузырь, в котором находился Лоу, потому что парень так редко имел позитивный взгляд на что-нибудь, но он должен сделать это.
— Ее фонд находится на грани разорения.
— Из-за ее отца. — Лоу также мог быть похожим на маленького питбуля с хорошим куском мяса, когда что-то задумал. Он никогда не сдавался.
Но Доминику нужно, чтобы Лоу был на его стороне.
— Ее отец — игрок, который потерял все состояние семьи. Да, и она продолжает искать для него деньги. Она отдает ему средства, предназначенные на теплые пальто и обувь для бедных детей. Она, вероятно, и себе откладывает на шопинг.
— Ты совсем ее не знаешь. — На лице Лоу заиграли желваки, и Доминик сразу понял, что ему не понравится то, что скажет его друг. — Я думаю, она для нас.
— Черт. — Райли обхватил голову рукой, мотая ею так, словно не мог поверить словам брата.
Доминик почувствовал, что у него поднимается давление:
— Ты что, рехнулся?
Лоу вытянул вперед руки, занимая оборонительную позицию:
— Просто выслушай меня. Она не та, за кого ты ее принимаешь. Я не знаю, почему она выходит за него.
— Ради денег, — рявкнул Доминик.
Лоу провел ладонью по темному коротко стриженому ежику своих волос:
— Да, но деньги не для нее. Я думаю, она пытается спасти свою семью. Ты должен кое-что знать об этом.
— Я никогда не раздвигал свои ноги, чтобы спасти сестру. — Что он не сказал, так это то, что он бы это сделал. Он бы сделал все ради спасения Керри. — Это не одно и то же. Она выходит замуж ради денег, потому что ее отец все проиграл. Ты умышленно недооцениваешь ее, потому что хочешь ее трахнуть. Мне отстранить тебя от этого дела? Ты либо со мной, либо против меня, брат.
Он не был уверен, что будет делать без Лоу. Райли был компьютерным гением, но Лоу был на самом деле значительной силой. Он привык полагаться на его человеческие инстинкты, опыт и исключительную стойкость. На его дружбу.
Но Дом должен был преуспеть. Ради Керри. Он не мог позволить очевидному влечению Лоу к Кинли Кол стать на пути правосудия.
Он все еще мог слышать шепот сестры в том голосовом сообщении: «Дом, мне нужно поговорить с тобой как можно скорее. Пожалуйста, перезвони. Все идет не так. Я ухожу от Грега. Думаю, он… Мне нужно идти. Он здесь. Позвони мне».
Он отрывался с Райли и Лоу, трахая какую-то брюнетку, которую они подцепили в баре, пока его сестру убивали.
Лицо Лоу прояснилось, став практически невыразительным:
— Конечно, нет. Я знаю, сколько это значит для тебя. Я сделаю все необходимое.
Дом отвернулся от мониторов, все волнения ушли. Лоу снова стал хищником, холодным и бесчувственным.
Именно то, что и было нужно Доминику. Так почему он чувствовал себя так, словно отбирает что-то ценное у друга? Райли наклонился:
— Он в порядке, парень. Мы оба здесь ради тебя. Она просто в его вкусе, вот и все.
Симпатичная, блондинка и сложена так, словно подойдет для каждого мужчины, но он никогда не видел, чтобы Лоу так яро реагировал на женщину. «Что же он узнал о ней, чего не знал Доминик?»
Это не важно. Нужно было изолировать ее и заставить говорить.
— У нас движение. Анабелль звонит в обслуживание номеров. Это сигнал для нас. Она сделает так, что Кинли будет в люксе одна следующие пятнадцать минут. — Райли повернулся к нему. — Кто готов накачать нашу блонди? Этот парень. Пошли, Лоу, ты сможешь вблизи попялиться на ее сиськи.
Лоу показал брату счастливый средний палец:
— Давайте покончим с этим.
Доминик положил руку на плечо Лоу:
— Мы не причиним ей вреда. Мы спасаем ее. — Она, возможно, не поблагодарит его, но… — Ты знаешь это.
Лоу кивнул, но это не убедило Доминика:
— Конечно. Нам нужно идти. Увидимся в точке выгрузки.
Иногда Лоу разговаривал так, словно он все еще находился в армии. Он и Райли вышли.
Доминик повернулся к экранам. Кинли была великолепной женщиной, и у него появилась тоскливая, мимолетная мысль о том, что было бы здорово, если бы она была той женщиной, которая полюбит их троих. Женщиной, которая станет центром их мира.
Девушка повернулась, ее лицо было таким печальным и таким красивым, что он едва не протянул руку, чтобы прикоснуться к экрану монитора.
Дом чуть слышно застонал, а затем отвернулся и начал приводить комнату в порядок. У него не было времени на ерунду. Он должен поймать убийцу.
И украсть заложницу.
Глава 2
— Я заслуживаю того, чтобы найти свое счастье. — Кинли заставила себя глубоко вдохнуть, расхаживая по номеру в белых туфлях, на четырехдюймовом каблуке (прим.: примерно 10 см) от Маноло Бланик. — Грег станет моим счастьем и моей радостью.
Комната ответила ей полнейшей тишиной. Да… никто не верил в это, даже стены. «Неужели именно так она проведет остаток своей жизни? Просыпаться каждое утро и пытаться убедить себя, что счастлива и ее мечты сбылись?» Еще в детстве у них с Анабелль был своеобразный ритуал, который они проводили перед большими праздниками: такими как Рождество, дни рождения или другие важные даты. Они собирались вместе и, держась за руки, желали вслух, чтобы их мечты осуществились.
Кинли вспомнила, как они делали это в последний раз, и ее глаза наполнились слезами. Это было возле постели ее мамы. Анабелль прилетела домой из Чикаго. Она буквально заставила Бекс приехать в госпиталь, несмотря на то, что та жила в нескольких милях от него. Это был глупый ритуал, грезы юных девушек. Он не спас маму, не сработает он и сегодня. Но когда Анабелль держала ее за руку, Кинли так отчаянно хотелось верить, что магия ритуала может сработать.
Девушка тяжело вздохнула. Желать сейчас счастья, радости и любви было бесполезно. Пора повзрослеть.
Громкий стук в дверь напугал ее, вырвав из размышлений.
— Обслуживание номеров.
«Очень быстро. Однако, как она могла сейчас есть?» Кинли едва ли была способна двигаться в этом платье. И все эти печальные мысли убили ее аппетит… но будет невежливо отослать еду, когда Анабелль позаботилась о том, чтобы сделать заказ.
Девушка пересекла номер. Скорее всего, путь сюда от кухни не самый короткий.
«Чаевые. Им нужно дать чаевые». Ох, она надеялась, что у нее есть немного мелочи.
«Почему Анабелль не вернулась? Должно быть, разговор с Келланом затянулся».
Кинли открыла дверь, собираясь любезно поблагодарить работника, принять еду и отпустить его. Но представшее перед ней зрелище лишило девушку дара речи.
Два самых великолепных мужчины, которых она когда-либо видела, стояли в коридоре с большой тележкой между ними.
Что-то в этой тележке было не так, но девушка просто не могла перестать пялиться на мужчин, чтобы это выяснить. Высокие, и с такими широкими плечами, что ткань на их белых пиджаках готова была вот-вот разойтись по швам. Тот, что стоял ближе к Кинли, был ростом в шесть с половиной футов (прим.: 198 см). У него были черные как смоль волосы, по-военному коротко остриженные, и самые поразительные голубые глаза на свете. Кинли, в действительности, не могла назвать его лицо красивым. Для этого оно было слишком мужественным. Было в его внешности что-то варварское, противоречащее надетой на него униформе.
— Мисс Кол? Можно войти? — и хотя сказанное больше походило на рычание или грохот, но произнесено было очень вежливо.
По какой-то безумной причине, создавалось ощущение, что этот голос словно ласкает ее кожу. Он мог бы заняться любовью с женщиной, используя лишь свой голос — и если бы ей не нужно было идти к алтарю с Грегом, Кинли, вероятно, позволила бы ему это.
— Да, — ее собственная речь звучала с легким придыханием. Девушка заставила себя перевести взгляд на красавчика под номером два.
Он был на дюйм ниже старшего брата (прим.: 1 дюйм=2,54 см) — и не было никаких сомнений в том, что они братья. Об этом говорил одинаковый разрез и цвет глаз, хотя на этом их сходство заканчивалось. Тот, что пониже, выглядел чуть моложе, словно «проблемы мира» не тяготили его так, как брата. На лице мужчины угадывался намек на поистине великолепную улыбку.
— Мисс? Нам сложно завезти тележку в номер, когда вы стоите в дверях. — Красавчик под номером два не смог сдержать усмешки. — Вы ведь не хотите, чтобы еда остыла?
«Как что-то может остыть, когда они рядом?» На самом деле, девушку бросило в жар. За исключением ступней на ногах. Они были ледяными, по крайней мере, в переносном смысле. Мало того, что она не хотела встречаться с Грегом у алтаря, Кинли предпочла бы оказаться между этими двумя мужчинами в абсолютно неподобающей позе.
Девушка покраснела и отошла назад, позволяя им войти в номер. Все эти безумные мысли в ее голове были по вине Анабелль. Та шутила, что была влюблена сразу в трех парней и отказывалась выбирать одного из них. Она как-то поделилась с Кинли, что либо будет со всеми тремя, либо не будет ни с кем.
Конечно, она шутила. Но Белль зародила волнующую мысль в голове Кинли…
— Где ты хочешь, милая? — спросил красавчик под номером два.
Девушка подумала о нескольких местах, где бы она хотела, одно непристойное, другого. Но, вероятно, это было не то, что они имели в виду. Даже, если это не так, Кинли не могла сосредоточиться, поскольку единственное, о чем она сейчас думала, это были губы мужчины. Такие полные и чувственные, что сложно было не фантазировать о том, каково это будет целоваться с ним.
— Поднос. Я говорю о подносе, — его губы изогнулись в понимающей улыбке.
Кинли охватило смущение. Если бы они смогли прочитать ее мысли, она бы умерла.
— У окна, пожалуйста.
Ей чертовски нужно собраться и перестать вести себя, как идиотка. И эти каблуки уже убивали ее. Девушка осторожно обошла диван и, достав из сумочки кошелек, вытащила десятку.
— Этот свет, должно быть, беспокоит тебя. — Красавчик под номером один стоял у окна. Вид был потрясающий, но он быстро опустил жалюзи, закрывая комнату от полуденного солнца.
— Совсем нет. — Кинли нравился вид из окна.
Мужчина задернул портьеры:
— Думаю, вам будет лучше вдали от этих любопытных глаз.
— Любопытных глаз? — спросила девушка. — Зачем кому-то смотреть на меня?
Красавчик под номером один повернулся и пристально посмотрел на нее. Он был намного серьезнее, чем его брат. Это было видно по его губам: мужчина, который почти никогда не улыбался.
— Потому что ты прекрасна.
Слезы выступили на глазах девушки, размывая окружающую обстановку. Она не была прекрасной. Кинли была слишком толстой, с грязно-коричневыми, а не эффектно зелеными, как у Бекс, глазами. Хотя ей было всего лишь двадцать пять, ее грудь, вероятно, немного обвисла. Ничего в ее чертах лица не было примечательным. Но когда мужчина говорил, что она прекрасна, своим низким похожим на рокот голосом, девушка почти верила ему.
Грег ни разу не сделал ей комплимента, кроме того, что она будет хорошим бизнес-активом для него. И тем более, никогда не считал ее прекрасной.
— С вами все в порядке, Мисс Кол? — спросил красавчик под номером два, став серьезнее.
Да, ей быстро удавалось выставить себя полной дурой. Девушка подарила им свою самую яркую улыбку, которую обычно использовала для пафосных светских дам и мужчин, считающими ее пустышкой.
— Конечно. Вот. Большое спасибо. — Кинли протянула десятидолларовую купюру.
Как только она это сделала, ее взгляд замер на тележке, которую вкатили мужчины. Она была намного больше обычной. По крайней мере, в два раза шире и в три раза выше. Сверху стояли два серебряных подноса, но не было ни стаканов, ни приборов.
— Мисс Кол, — начал красавчик под номером один. Теперь в его глазах уже не было даже намека на улыбку.
Волна страха прошлась по спине девушки. «Что-то было не так».
— Это не тележка для обслуживания номеров.
То, что мужчины прикатили, было сделано из брезента. Теперь она это четко видела.
— Нет. Не она, — согласился второй мужчина. И шагнул к Кинли.
Девушка сделала шаг назад:
— Это тележка из прачечной.
Промышленный вариант, такие обычно использовали в гостиницах. «Почему они привезли ей еду на тележке для белья?» Только не было никакой еды, потому что они бы привезли поднос и стаканы, а не два серебряных колпака, и сейчас она видела, что они совсем ничего не накрывают.
— Не кричи, милая. Мы не причиним тебе вреда. — Второй мужчина начал приближаться к ней.
«Вот черт! Тогда что они собираются делать?»
Кинли не собиралась подчиняться им. Она открыла рот, пронзительно закричала и, развернувшись на каблуках, ринулась к двери.
По крайней мере, девушка хотела добежать до двери. Но, к сожалению, споткнулась об идиотский длинный шлейф своего платья и упала на колени. Она попыталась встать на ноги, сердце стучало у нее в груди. «Поднимайся!» Она должна была это сделать. Кинли понятия не имела, чего хотели эти мужчины, но она не собиралась сдаваться без боя.