— Нам и не нужно ее пытать. Это платье сделает все за нас. Стоит оставить ее в этой фигне до тех пор, пока не расскажет нам нужную информацию.
— Мы не будет этого делать. — Лоу злобно посмотрел на Райли, затем перевел взгляд на пуговицы. «Будут ли мозоли на его руках портить шелк?»
— Ты не можешь расстегнуть их? Платье очень узкое? О, Боже. Ты хочешь разрезать его? — в ужасе спросила девушка. — Оно, правда, очень маленькое для меня. Бекс была права, мне не стоило выбирать это платье.
Бекс была той еще стервой. Платье было идеальным.
— Оно идет тебе. И отлично сидит. Оно должно обрамлять все твои изгибы, детка. — «Проклятье». — Прости.
Кинли посмотрела на него через плечо:
— Извинения приняты. Обычно я люблю ласковые обращения. Но не от моих похитителей.
«Должно быть, в ее жизни есть кто-то, кто обожает ее, кто зовет «деткой» или «милой» каждый день».
Лоу дотянулся до верхней пуговицы, его руки немного подрагивали.
— Ничего, если я уберу твои волосы, чтобы добраться до пуговиц?
Мягкие, медовые пряди были везде, длинные шелковистые локоны, заставляли мужчину мечтать о том, как он зажмет их в кулаке, когда будет глубоко в нее погружаться. Лоу подавил свою похоть.
— Пожалуйста. Я могла бы и сама, но руки слишком сильно болят. Думаю, я спала в неудобной позе.
Убрав в сторону занавес золотых локонов, Лоу уставился на изящную шею и женственные плечи Кинли. «Боже, Теперь он был «похотливым копом». Что он делает?» Он смотрел на спину девушки и думал обо всем, что хотел бы с ней сделать, как только разденет ее.
Выругавшись, Лоу заставил себя двигаться. Он начал расстегивать пуговицы.
— Я сожалею о твоих руках. Мы пытались расположить тебя как можно комфортней.
— Черт, большую часть времени он держал тебя на руках, как ребенка, — вмешался Райли.
— Что? — Кинли была шокирована мыслью, что они были рядом, пока она спала.
— Не мог бы ты заткнуться? — рявкнул Лоу. — Теперь она считает нас извращенцами. У нас есть цель — убедить ее в том, что Дженсен подонок. Давай не будем отклоняться от намеченного пути.
Как только они останутся наедине, у него будет долгая беседа с братом. Особенно, если учесть, что Кинли расслаблялась, в ответ на его попытки быть нежным. Это работало, но Райли продолжал злить девушку.
— Я невменяема, когда нахожусь под влиянием чего-либо. Боже, пожалуйста, скажите, что я не сделала чего-либо, о чем буду жалеть.
«Как Райли или Доминик могли считать ее манипулирующей сукой?» Сейчас она находилась в заложниках у трех мужчин, которых не знала и переживала, что могла сделать что-то неправильное. «Кинли не охотница за золотом». Она была идеальной сабой: сладкой и мягкой. Тем не менее, в ней был стержень. Окружающие ее люди пользовались добротой девушки и желанием угодить другим. Она, несомненно, не умела отказывать. Ей нужен сильный доминирующий партнер, который будет превозносить ее и поддерживать. Но это будет не он. Он должен убедиться, что Доминик не «разорвет» ее в поисках истины.
— Ты была очень милой, — ответил Лоу.
— Ты просила жениться на тебе, — с усмешкой сказал Райли.
Девушка снова напряглась.
— Ну, очевидно это «говорили» наркотики. Я показала свое истинное лицо, когда была не под коктейлем из Бог знает чего. Я укусила тебя. И сделаю это снова, если ты прикоснешься ко мне.
Лоу расстегнул половину пуговиц, но теперь возникла другая проблема. На Кинли было надето тончайшее, кружевное белье с металлическими косточками. «Корсет». Она была в корсете и была прекрасна. Черт, девушка будет роскошно выглядеть, представ перед ним в одном лишь корсете, крошечных стрингах и на шпильках. И в его ошейнике, конечно же. Но он никогда не заставит ее носить корсет так долго. Никогда.
— Ты вообще можешь дышать?
— Корсет, это то, что я вижу? — Райли нравились женщины в корсете, и он был поражен тем, что Кинли тоже носила их.
Кожа девушки залилась румянцем. «Она не сможет убедительно врать. Румянец всегда будет ее выдавать». Лоу посчитал это плюсом.
— Только с ним я смогла влезть в это платье. Думаю, мне нужно присесть. Голова очень кружится. — Она покачнулась и обмякла в руках Лоу.
«Проклятье. Она морила себя голодом, чтобы поместиться в это платье, затем они напичкали ее седативными препаратами и облажались, не сняв вещь, мешающую ей дышать. Чертовски гениально».
— Дай мне нож. Я сниму его.
— Держи. — Райли оказался рядом, протягивая карманный нож и, наконец, выглядел так, будто ему не пофиг.
— Мне принести ей воды?
Девушка распахнула глаза.
— Я что, отключилась? Мне это приснилось? Пожалуйста, верните меня в Нью-Йорк. Я стукну три раза каблучками и прочее.
— Прости, детка. Это не сон, и ты не в Нью-Йорке. Мы не справились с платьем. Тебе нужно дышать. — Лоу провел лезвием по застежкам и быстро расправился со шнуровкой корсета.
Кинли глубоко вдохнула от облегчения.
— О, мой Бог, так хорошо.
Корсет оставил глубокие борозды на ее коже, словно карту того, где он удерживал ее. Мужчина прикоснулся к одной, не в силах остановить себя, и почувствовал, как девушка задрожала.
«От отвращения? От желания?»
Неважно, потому как они больше не были одни. Доминик вошел в комнату.
— Вы хоть представляете, что вы двое натворили? — он был в режиме сердитого командира и солдата, который собирался заставить Лоу отвечать за свои действия.
— Сэр. Нет, Сэр.
Кинли прижала платье к груди, и попыталась убраться прочь, но запуталась в юбке. Девушка моргнула, ее широко распахнутые глаза смотрели на Доминика.
— Какого черта тут происходит? Почему она еще не одета и не готова говорить? Лоу, клянусь Богом, если ты трахнул ее, я все дерьмо из тебя выбью. Она наша заложница, а не твоя девушка.
— Я не заложница. Отпустите меня! — возразила Кинли, вероятно понимая, что Доминик тут главный.
Доминик нахмурился.
— Нет. Ты будешь нашим гостем, пока мы не получим нужную нам информацию. Таков план, но теперь нам придется отступить от него, потому твой надсмотрщик кое-что сделал.
— Я? — Лоу покачал головой. — Черт… Камеры в коридоре отеля?
— Динь, динь, динь! Внесите приз.
Доминик включил телевизор и быстро нашел один из выпусков национальных новостей. Спустя пять секунд, Лоу почувствовал, как округлились его глаза, когда увидел на экране запись с камер видеонаблюдения.
— Наследница Кинли Кол была похищена вчера днем из ее номера в отеле в Нью-Йорке. Она готовилась к свадьбе со скандальным магнатом Грэгом Дженсеном…
Диктор продолжала говорить, но Лоу едва мог ее слышать, сосредоточившись на видео.
— Это я, — сказала Кинли, внимательно смотря на экран. — Ох, я выгляжу ужасно. В этом момент я попросила жениться на мне? Не удивительно, что ты отказал.
Райли фыркнул:
— На самом деле, на мгновение, у меня помутился разум, и я сказал «да». О, а вот и оно!
На экране, Лоу поднял голову и попал в объектив камеры, позволяя увидеть себя всему миру. «Черт, как он мог сделать что-то, настолько глупое? Он вообще не думал. Он волновался о Кинли и совершенно забыл про камеры. И теперь он все испортил».
— Время поджимает.
Полиции понадобилось бы несколько дней, чтобы понять, что Кинли Кол не сбежала со своей свадьбы. Он, Дом и Райли должны были в течение недели поговорить с ней, переманить на свою сторону и выиграть с ее помощью. Но один этот кадр сбил все их сроки.
Доминик продолжал смотреть на экран:
— Да, и время пошло с той минуты, как ты посмотрел в эту камеру. Так что не будем больше играть в игры. — Он повернулся к Кинли. — Ты встанешь, переоденешься или я сам все сделаю. И тебе не понравится то, что я выберу для тебя. Поняла?
Девушка обратилась к Лоу:
— Я хочу домой.
Он взял ее за руку. Только потому, что он облажался, не означало, что теперь Доминик должен на ней отыгрываться.
— Все будет хорошо, Кинли. Он тоже не причинит тебе вреда. Ты можешь мне довериться?
— Я не должна.
— Я обещаю, я буду охранять тебя, детка. Просто иди, переоденься. Затем мы сядем, поедим и поговорим. Знаю, я выгляжу устрашающе, но я не обижу тебя. Никогда.
Девушка шагнула назад, и он ощутил пустоту. Лишь мгновение, она с нежностью смотрела на него.
— Х-хорошо. Простите меня. И ты не страшный. Ты симпатичный, но думаю, ты знаешь это.
Доминик подошел к ним, возвышаясь над Кинли.
— Не пытайся сбежать. Все поместье под охраной и ты только пострадаешь если убежишь.
Она упрямо подняла подбородок.
— Думаю, вы будете удивлены тому, что я могу. Где мы? В штате Нью-Йорк. Вы не могли уехать далеко. Я как-нибудь найду дорогу, мистер «как-вас-там-зовут».
— Доминик Энтони, и мы не в штате Нью-Йорк. Добро пожаловать на Аляску.
Второй раз за утро, Кинли потеряла сознание, упав на руки Лоу. Он подхватил ее и прижал к груди, прежде чем повернуться к Доминику.
— Думаю, ты счастлив. Она начала доверять мне. Ты только что все разрушил. Я позабочусь о том, чтобы она поела. Она не даст тебе информацию, если будет без сознания или мертва.
Лоу нес девушку, удивляясь, почему он вообще согласился на эту аферу.
***
Доминик зашел на кухню, прекрасно понимая, что ему там не рады. Лоу не торопился. Прошел час с тех пор как он отнес ее, словно галантный кавалер «барышню с Юга», упавшую в обморок.
— Вау, он серьезен, — сказал Райли, затем наступила задумчивая тишина.
Что ж, Доминик был слишком серьезен, но он и Лоу давно были на одной стороне, как и Райли. Он остановился, когда заметил Кинли. Она сидела перед большим эркерным окном, и смотрела на океан деревьев, травы и гор в дали.
— Здесь очень живописно. То есть, слишком много дикой природы — девушка покачала головой. — Как вы думаете, здесь водятся дикие животные?
Лоу рассмеялся от удивления.
— Конечно. Ты даже не представляешь сколько, детка.
Доминику нужно было взять под контроль эту малышку. Она была красива и казалась хрупкой, но он знал то, о чем не догадывался Лоу.
— Расскажи ему о своей благотворительности, Кинли. Расскажи о чеках, которые ты подписала.
Она повернулась, ее лицо выражало испуг.
— Что? Вы похитили меня, чтобы поговорить о «Доме Надежды»?
К счастью, он все подготовил. Он открыл папку и расположил документы, которые нашел Райли, на столе перед ней.
— Это твой почерк?
Девушка поставила на стол чашку кофе, затем взяла одну из копий чеков. Она покраснела.
— Да. Похоже на мою подпись. Но почему тут написано «наличными»? Мне никогда не были нужны наличные для благотворительности. Все платежи проходят через банк, и мы используем идентификационный номер налогоплательщика, чтобы получить льготы. Это личные чеки, но они только для резервного копирования. Я никогда ими не пользовалась.
Итак, она собиралась изображать дурочку.
— За последние шесть недель, ты спустила почти пятьдесят тысяч долларов со счета фонда.
Кинли поднесла ладонь ко рту.
— Нет, я этого не делала. Ты врешь!
Райли присоединился к ним. Его ноутбук уже был открыт и готов.
— Это твой банковский счет для фонда. И как видишь, за последние шесть недель было выписано пять чеков на выдачу наличных, каждый по девять тысяч девятьсот девяносто девять долларов и девяносто девять центов. Еще один цент и ты была бы обязана заполнять банковскую форму. Кто-то знает правила. Ты практически выскребла этот счет.
Доминик вглядывался в лицо Лоу, пока тот смотрел на доказательства перед собой. Черт, он знал, что был виноват в этой ошибке. Он позволил Лоу полностью сосредоточиться на наблюдении и не посвящал в ход расследования. Все, что было нужно Лоу — твердая уверенность в участии «его милой» в организации Дженсена, тогда он перестанет думать членом и будет готов повторить миссию.
Лоу отошел от Кинли:
— Когда деньги начали исчезать? Дата? В котором часу чек обналичили?
Райли провел пальцем по экрану:
— Первая дата — десятое мая. Время на чеке — два сорок пять.
Лоу поднял руку:
— Подожди минутку.
Кинли осела на стуле:
— Я не понимаю. Я знала, что баланс был плох, но я не подозревала, что счет почти пуст. Грэг обещал выписать чек на сто тысяч в качестве свадебного подарка для меня.
— Свадебный подарок, чтобы покрыть твои траты? — Доминик начал мерить шагами комнату.
— Что? Нет! Мне нечего скрывать. Это была первая часть из пятидесяти миллионов долларов, которые он обещал передать на благотворительность.
— Ладно. Он просил тебя вывести средства?
Настал момент и место сыграть роль «хорошего копа». Дом будет лучшим копом, если она поможет ему пресечь незаконные действия Дженсена.
— Грэг ни разу не говорил об этом. Я понимаю, что все выглядит очень подозрительно.
— Это похоже на преступление, — добавил Райли.
— Но я не причастна к этому.
«Она говорила правду?» Доминик сел напротив девушке. Иногда он думал, что стал слишком циничным, подозревая ложь во всем. Тем не менее, у него были эти чеки. Девушка подписала их. Она взяла деньги. Может у нее были благие намерения. А может, и нет.
Доминик ощутил легкую волну умиротворения. Он снова все контролировал. Именно то, что ему было необходимо. «Она еще не знала, но он был ее лучшим вариантом, чтобы избежать тюрьмы или покончить собой».
— Тогда не заставляй меня использовать это. Сотрудничай. Давай поговорим о твоем женихе.
— Я уже пытался, мужик, — сказал Райли.
Он проигнорировал друга:
— Федералам не удалось подловить ее жениха, но мне удастся.
Девушка подняла голову, и сузила глаза, глядя на него:
— Как ты сказал, тебя зовут?
— Доминик Энтони.
Не было причин лгать девушке. В конце концов, она будет благодарна, за то, что он ей помог. И если ее благодарность не убережет их от тюрьмы, тогда он будет шантажировать ее информацией, на которую он сейчас смотрела.
— Ты родственник Кэрри Энтони?
Его внутренности сжались. «Этот ублюдок говорил о ней?»
— Да. Она была моей младшей сестрой.
В карих глазах Кинли появилось сочувствие:
— Сожалею о ее смерти. Она была слишком молодой, чтобы покинуть этот мир.
— Да, была. — Он позволил на минуту воцариться тишине. — Особенно тогда, когда ее убил Грэг. — Теперь она должна понять, почему он избрал этот способ.
— Так вот в чем дело? — она уставилась на него. — Мистер Энтони, я глубоко сожалею о вашей сестре. Грэг говорил, что она была прекрасной женщиной. У него дома есть ее портрет. Она была такой красивой.
Он едва дышал от ярости, возникшей при мысли о том, как Дженсен смотрит на фотографию его сестры и вспоминает, как легко забрал ее деньги и жизнь.
Кинли наклонилась вперед, ее ладонь почти прикоснулась к его руке:
— Но она была больна. И в этом нет вины Грэга. Он пытался отправить ее на лечение.
Перед глазами Доминика словно стояла красная пелена. Прежде чем он понял что делает, мужчина перевернул стол, разбрасывая все по полу. Он не собирался выслушивать, как шлюха Дженсена говорит ему, насколько наркозависимой была его сестра.
— Она никогда в своей жизни не принимала наркотиков. Он жадный убийца. Неужели ты настолько тупая?
Девушка подняла подбородок:
— Очевидно, ты очень расстроен. Я понимаю, ты не хочешь верить…
— Он забрал двухмиллионную страховку сестры. Знаешь, что он купил на деньги от ее смерти? Чертову квартиру. А две недели спустя, он поселил в ней свою любовницу.
Кинли откинулась на спинку стула, пытаясь отгородиться от него:
— Он не убивал ее. Он не мог это сделать.
Доминик не собирался давать ей возможности отодвинуться. Он встал, нависая над девушкой:
— Зачем ты это говоришь? Потому что не можешь примириться с мыслью, что ты трахалась с убийцей? Или потому, что знаешь, на что он способен и не любишь быть застигнутой врасплох?
— Дом? — вмешался Райли, в его голосе чувствовалось напряжение. — Успокойся, парень. Думаю, ты пугаешь ее.