Сейчас я чувствовала себя в тысячу раз хуже.
Дебри ни на минуту не замирали. Краем глаза я видела, как они шевелятся, протягивают ко мне ветки. Иногда можно было услышать, как они зовут меня шепотом. Где-то в темной глубине потрескивало, хрустело. Через колючие заросли что-то пробиралось. Я не успевала разглядеть, что именно. Замечала только, что внизу, под кустами, шныряют какие-то тени. Мне было не просто страшно. Жутко.
А лабиринт все не кончался. Дебри покачивались, скрипели, тянули к нам кривые шипы. Всюду начали появляться проемы, арки, двери. Одна угрожающе повисла прямо у нас над головами, на ветке. На выцветшей красной поверхности поблескивал в сумраке старый номер с цифрами 216. У обочины стояла грязная туалетная кабинка, вся в трещинах и хлопьях облупившейся зеленой краски. Растения так оплели ее, что открыть дверь ни за что не получилось бы. Потом мы увидели шкаф. Через дорогу скользнула тощая черная тень и скрылась в нем. Я успела разглядеть внутри уголок детской спальни и колыбельку, залитую лунным светом. Дверь захлопнулась, шипастые плети обвили ее и утащили в глубь зарослей.
Кот не оборачивался и уверенно вел нас мимо ворот, дверей и всевозможных штуковин, торчавших из переплетения колючек. На глаза мне попадались то зеркало, то кукла или пустая сумка из тех, в которые складывают клюшки для гольфа. На тропе валялись кости, а иногда и целые скелеты. Из теней за нами следили загадочные существа. Их было почти не видно, только глаза светились в темноте. В зарослях прятались черные птицы с человеческими головами. Они безмолвно провожали нас взглядами, будто хищные грифы. Однажды вслед за котом мы юркнули в боковой коридор, и Грималкин зашипел, приказав нам стоять тихо. Не прошло и нескольких секунд, как прямо над нашими головами прополз по веткам громадный паучище размером с автомобиль. Я до крови закусила губу. Паук вдруг остановился, будто почуял жертву, и стал ждать малейшего шороха. Брюхо у него было огромное, блестящее, покрытое красными пятнами.
Все оцепенели, затаив дыхание.
Мы стояли, скорчившись в три погибели. Кровь оглушительно стучала в ушах, мускулы сводило судорогой. Паук тоже замер и терпеливо ждал, пока добыче не надоест прятаться, пока она не решит высунуть нос из укрытия и сделать первое движение, которое станет последним. Вдруг в кустах что-то зашуршало, и огромный паук метнулся прочь с удивительной быстротой. Тишину пронзил визг несчастной жертвы, и снова воцарилось безмолвие.
Мы сидели, не смея пальцем шевельнуть. Наконец Грималкин прополз вперед и осторожно высунул голову из туннеля.
— Подождите. Я разведаю, что там.
Он растворился в тенях, как призрак. Я мешком осела на землю и затряслась, часто дыша. Гоблины, привидения, злобные хищные лошади, что угодно, но гигантский жуткий паук? Это было уже слишком!
Пак наклонился и положил руку мне на плечо.
— Все нормально, принцесса?
Я покивала и уже хотела съязвить по поводу насекомых-вредителей, как вдруг ветки задрожали.
Я зажмурилась и прильнула к Робину. Секунду ничего не происходило, и вдруг длиннющая колючка дрогнула, из нее выстрелили, разворачиваясь, острые черные крылья, и перед нами в воздухе повисла крошечная фейри: Ее глазки злобно сверкали, тощее тельце покрывал блестящий панцирь, из плеч и локтей росли острые колючки. В лапке фея сжимала копье с наконечником из шипа. Мы переглянулись, а феечка оскалила острые, как иголки, зубы и ринулась прямо мне в лицо.
Я отпрянула, махая руками, задела Пака, и мы оба рухнули на спину. Фея ловко уворачивалась и носилась вокруг, жужжа, как оса. На мгновение она зависла, будто злобная колибри, и с хриплым писком снова бросилась в атаку.
Вдруг прямо у меня перед носом полыхнуло пламя. Лицо опалило жаром, так что на глаза слезы навернулись, и феечка растаяла в огне. Ее обугленное, скорченное тельце камнем упало на землю, нежные крылышки съежились. Фея дернулась, будто насекомое, и застыла.
Железный конь тряхнул гривой и довольно фыркнул, выпустив из ноздрей дым. Пак поморщился, встал и протянул мне руку.
— Знаешь, местные паразиты меня уже достали, — пробормотал он, — В следующий раз напомни захватить с собой спрей от комаров.
— Совсем не обязательно было сжигать такую малышку, — сказала я коню, отряхивая штаны.
— Она на тебя напала, — в замешательстве ответил тот, — У нее были явно враждебные намерения. А мой долг — защищать тебя, пока не добудем скипетр. Я дал клятву.
— Да, но тебе незачем палить из огнемета по мухам.
— Человек! — К нам, прижав уши, подбежал Грималкин. — От тебя слишком много шума. Точнее, от вас троих. Надо убираться отсюда.
Кот огляделся, и шерсть у него на загривке встала дыбом.
— Боюсь, уже слишком поздно.
— Конь сжег маленькую феечку... — начала я, но Грим зашипел.
— Глупая девчонка! Думаешь, она тут одна? Посмотри кругом.
Я чуть в обморок не грохнулась. Шипы ожили. Их были целые сотни, тысячи, и все превращались в маленьких зубастых фей. Воздух наполнился гулом, в кустарнике засверкали мириады черных глазок.
Жужжание стало громче и злее.
— Ой, кажется, у нас беда, — пробормотан Пак. — Как жаль что у меня нет средства от насекомых!
— Бежим! — выплюнул Грималкин, и мы побежали.
Рой феечек гнался за нами, воздух дрожал от гудения
их крыльев, а тоненькие голоса звенели в ушах. Феи вцепились в меня, начали жалить, и я как бешеная замахала руками, пытаясь их стряхнуть. Пак рычал что-то нечленораздельное, отбиваясь кинжалами, а Железный конь ревом изрыгал пламя. Обгорелые и разрубленные фейри падали на землю, но на их место слетались десятки новых. Грималкин, конечно, исчез. Мы сломя голову неслись по туннелю, сквозь тучи разъяренных феечек-убийц, и даже не понимали, куда бежим.
Я свернула за угол и, не успев затормозить, со всего маху налетела на кого-то. Мы оба шлепнулись на землю.
— Какого черта! — взвизгнул неизвестный.
Отмахиваясь от фей, я увидела невысокую девочку,
азиатку, года на два помладше меня. Волосы у нее выглядели так, как будто их обрезали с помощью мачете. Старый, растянутый свитер был ей слишком велик. Я растерялась, не понимая, откуда тут мог взяться еще один человек, но потом заметила, что у незнакомки острые мохнатые уши.
Мы обе сидели и хлопали глазами, пока меня не ужалила очередная феечка-оса. Отбиваясь, я вскочила, а фейри налетели на странную девчонку. Та закричала и попятилась, размахивая руками.
— Что это? — прошипела она.
Нас догнал Пак, аза ним, изрыгая пламя, несся Железный конь.
— Вы кто такие? Ой, ну вас! Бежим!
Девочка обернулась и крикнула:
— Нельсон, скорее!
Не успела я задуматься, кто такой Нельсон, как на нас, будто паровоз, налетел грузный мальчишка. Он каким-то чудом не задел Пака и Железного коня и потопал за девочкой. Я заметила только плечи, как у гориллы, грязные светлые волосы и кожу, зеленую, точно болотная вода. Прижимая к груди рюкзак, словно мяч, мальчишка без оглядки помчался дальше.
— Кто это был? — спросила я, отмахиваясь и перекрикивая жужжание роя.
— Потом выясним! — Робин прихлопнул феечку у себя на шее. — Ай! Проклятье, надо валить отсюда! Скорее!
Мы побежали, но тут воздух сотряс чей-то рык. Феи замерли. Рев загремел снова, глубокий, неистовый. Стена из колючек задрожала. Кто-то пробирался к нам, с треском ломая ветки. Сотни обитателей лабиринта бросились наутек.
Феи с испуганным жужжанием разлетелись кто куда, попрятались в зарослях, протискиваясь в щелочки между шипами. Не прошло и секунды, как целый рой исчез без следа. Сквозь ветки я увидела, что кто-то движется по тропинке, сминая кусты, будто их там и не было. Кто-то черный, чешуйчатый и огромный, намного больше гигантского паука.
Неужели это...
— Во-о-о-р-р-ры! — пророкотал разъяренный голос.
Из колючей стены вырвался огромный язык пламени.
Ветки вспыхнули, на нас пахнуло жаром. Железный конь заржал и встал на дыбы. Пак чертыхнулся, схватил меня за руку и потянул обратно.
Мы бросились за странной девчонкой и ее широкоплечим другом, а раскаленный воздух жег нам спины.
— Воры! — рычал жуткий голос, не отставая. — Я чувствую ваш запах! Слышу, как вы пыхтите и как стучат ваши сердца! Верните украденное!
Железный конь скакал за нами и кричал, что прикроет меня от огня.
— Отлично, — выдохнул Пак. — Просто великолепно. Я ненавижу пауков. Ненавижу ос. Но знаешь, кого я ненавижу больше всех?
Позади снова раздался рык, и пламя опалило колючки у нас над головами. Я сморщилась, пробегая под дождем из угольков и горящих веток.
—Драконов?
— Напомни мне прибить Грималкина, когда встретим его в следующий раз.
Туннель все сужался, пока не стал тесным и низким коридорчиком, уводящим во тьму. Пригнувшись, мы заглянули туда. В конце виднелась дверь, и, кажется, она только что захлопнулась.
— Там есть выход!
Я посмотрела на Пака, и тот нетерпеливо кивнул.
— Ну и чего ты ждешь? Вперед!
— А конь?
— Протиснется.
Он подтолкнул меня, но я уперлась.
— Давай, принцесса! Если Огнежар на нас чихнет, мало не покажется!
— Я коня не брошу!
— Не волнуйся, принцесса.
Я не поверила своим глазам. На месте железного фейри стоял человек. Темнокожий, мощный, с квадратной челюстью и кулаками размером с бочонок. На нем были джинсы и черная футболка. Кожа туго обтягивало бугры мускулов и стальные нити сухожилий. Дреды у него на голове напоминали гриву, а глаза по-прежнему светились багровым огнем.
— У меня тоже есть парочка трюков в запасе, — В голосе коня прозвучала чуть заметная усмешка, — Идите, а я за вами.
Раздался страшный треск, и над стеной лабиринта поднялась голова дракона на длинной гибкой шее. Чудовище оказалось больше, чем я думала. Его вытянутую зубастую морду покрывала переливчатая черно-зеленая чешуя, между изогнутыми желтоватыми рогами, как в рамке, виднелось небо. Миндалевидные глаза цвета красного золота оглядывали лабиринт. В них светились ум и хитрость.
— Я вижу вас, воришки!
Робин толкнул меня, и я упала в нору, ободрав руки и колени. В тело впились шипы. Проклиная все на свете, я подняла голову. Из темноты на меня смотрела пара знакомых золотистых глаз.
— Скорее, человек! — прошипел Грималкин и рванул вперед.
Проход стал еще уже, шипы обдирали мне спину, цепляли за одежду и волосы. Я пробиралась вслед за котом, точно краб. Сзади пыхтели Робин и Железный конь. Я кожей чувствовала драконий взгляд. В рукав вцепилась колючка. Проклятье! Мы ползем слишком медленно! Впереди виднелась красная дверь, надежда на спасение. Такая далекая! Грималкин подбежал к ней, но вдруг резко остановился, прижал уши и зашипел.
— Зверобой!
Н
а двери желтел сухой пучок цветов, похожих на крошечные солнышки.
— Фейри не могут сюда войти. Скорее сними его!
— Горите, подлые воришки!
В коридор ворвался огонь, настоящий ураган жара и ярости. Я отшвырнула зверобой и влетела в дверь, а следом ввалились Пак и Железный конь. Пламя скользнуло у меня над головой, опалив спину. Я распласталась на холодном цементном полу, жадно хватая ртом воздух. Дверь захлопнулась, и вокруг стало темно.
12
ЛЭНАНШИ
Я лежала на цементе, чувствуя одновременно и жар, и прохладу. Ощущение было странное. Шея, плечи, икры горели от ожога, но пол так холодил щеку и живот, что я начала дрожать. Слева и справа, кряхтя и цедя проклятия, поднимались на ноги Пак и Железный конь.
— Ну и заваруха, — сказал Пак, помогая мне встать — Клянусь, встречу этих двух ребят — скажу им пару ласковых. Если решил украсть что-то у гигантского огнедышащего ящера с памятью, как у слона, лучше иметь в запасе хитроумную загадку или подождать, пока он из дома не отлучится. И кто, черт побери, зверобой на дверь повесил? Похоже, нам тут не рады.
В темноте щелкнул фонарик. Я зажмурилась, прикрыла глаза рукой и разглядела за ослепительным светом три фигуры. Я узнала девочку с мохнатыми ушами и ее зеленого друга. Третий был долговязый, с неряшливой козлиной бородкой. Изо лба у него торчали кривые рожки. В одной руке он держал фонарик, а в другой — крест, подняв его, точно охотник на вампиров.
Пак рассмеялся.
— Жаль тебя огорчать, но это не поможет, если только ты не священник. Как и соль, которую ты рассыпал по полу. Я тебе не какая-нибудь нечисть.
— Проклятые фейри! — выплюнул парень с бородкой. — Как вы сюда проникли? Убирайтесь подобру-поздорову. Она вам кишки выдерет и струны из них сделает.
— Ну, с этим есть одна проблемка, — заметил Пак с притворным сожалением. — Видите ли, прямо за дверью стоит разъяренная рептилия, которой не терпится превратить нас в шашлык. А все из-за того, что вам хватило ума стащить что-то у дракона.
Он вздохнул и сокрушенно покачал головой.
— Надеюсь, вы знаете, что драконы никогда не забывают воров? Что вы украли?
— Не твое дело, фейри! — огрызнулся бородатый, — Я что, неясно выразился? Валите отсюда!
Он сунул руку в карман, вытащил три гвоздя и сжал их так, что костяшки пальцев побелели.
— Может, до вас лучше дойдет, если вам морды расцарапать железом?
Я шагнула вперед, осадив Робина строгим взглядом, пока он не затеял драку.
— Успокойтесь. — Я примирительно подняла руки, — Нам от вас ничего не нужно. Мы только хотели выбраться из Дебрей.
— Уоррен! — Девочка вытаращила на меня глаза, — Это же она!
Все уставились на меня.
— Ты? — прошептал Уоррен. — Ты — дочь Оберона, полукровка. Принцесса из Летнего королевства.
Железный конь зарычал и подвинулся ближе ко мне. Трое друзей отпрянули.
— Откуда вы меня знаете?
— Она тебя ищет. Половину изгнанников отправила за тобой.
— Не спеши, козлик, — Пак поднял руку. — Кто эта загадочная «она»? Ты кого имеешь в виду?
Уоррен глянул на него со смесью ужаса и восхищения.
— Ее, конечно. Хозяйку этого места. Значит... если это дочь Оберона, ты — тот самый... Плут Робин?
Пак улыбнулся. Уоррен шумно сглотнул, и его кадык дернулся.
— Но... — Бородатый парнишка поглядел на коня. — О нем она ничего не говорила. Кто это такой?
— Он воняет! — прогремел зеленокожий подросток и оскалился, открыв редкие, похожие на пеньки, зубы. — Углем и железом.
Уоррен вскинул брови.
— Черт! Это же один из них. Железный фейри! Ей это не понравится.
Железный конь подобрался.
— Он со мной, — быстро вставила я, — Он вас не обидит, обещаю. А о ком вы все время говорите?
— О Лэнанши, — сказал Уоррен таким тоном, будто я сморозила какую-то глупость. — Темной музе, Королеве изгнанников.
Брови Пака поползли вверх и почти скрылись под волосами.
— Шутишь?
Он никак не мог решить, то ли поморщиться, то ли усмехнуться.
— Лэнанши уже королевой себя возомнила? Титания будет в восторге!
— Кто такая Лэнанши? — спросила я. Пак все-таки поморщился, тряхнул головой и мрачно взглянул на меня.
— Плохие новости, принцесса. Когда-то Лэнанши была одной из самых могущественных фейри в Небывалом. Ее прозвали Темной музой, потому что она вдохновляла великих музыкантов, поэтов, актеров. Кое-кого из них ты знаешь. Джимми Хендрикс, Джеймс Дин, Курт Кобейн.