— Больно мрачно рассуждаешь, — усмехнулся Юрий. — На жизнь надо смотреть философски. Я так и стараюсь. Не знаю, правда, как получается — Что такое дружба вообще? Взаимная снисходительность, позволяющая говорить о себе с другим. И большая откровенность. Без нее тоже дружбы нет. А найти людей, которым ты мог бы доверить себя целиком, крайне сложно. Вот и получается, что дружба — большая редкость. И то, что мы называем этим словом, — не более чем приятельские отношения. Знакомых много. Друзей нет. Это закономерность. Поэтому лучше не мучаться поисками и заводить не так называемых друзей, а знакомых. От них не устаешь, и, между прочим, в конце концов они оказываются, как ни странно, гораздо надежнее.
— Умный ма-альчик! На редкость! — промурлыкала Аня. — А давай напьемся!
Паршивый внутренний голос нашептывал ей эту нехорошую идейку с самого утра. Купить вино или коньяк… Выпить вместе с Юркой… Отвлечься… Хотя от чего ей так сильно требовалось отвлекаться? От самой себя все равно далеко не оторвешься…
Аню раздражало непоколебимое спокойствие Воробьева. Непрошибаемый… Ходит себе рядом и ходит… Даже руку на плечо не положит, как некоторые. Уж о поцелуях вообще не мечтай! Каменный гость! Не предлагать же ему стать малость поактивнее… Или Аня ему совершенно не нужна, не интересна, и он просто уступил ее просьбам… А сидеть с ней в классе вообще очень удобно — теперь Юрию всегда есть у кого списать:
Аня всегда училась легко и ровно, без напряга и без тщеславных потуг получить непременную пятерку. А Юрка ленился. Часто не делал домашние задания и сдувал их потом у Игоря. Еще чаще ничего не учил. И предпочитал проехаться за чужой счет, чем. обременять себя зубрежкой.
Учитель математики, быстро увидевший нежелательные перемещения в классе, перед полугодовой контрольной заявил:
— Воробьев, сядь к Маттис! А ты, Литинская. если рассчитываешь снова передать ему шпаргалку, сразу отправляйся погулять в коридор!
Юрий не обиделся и пересел к Ольге с невозмутимым видом.
Анька переживала за Воробьева всю контрольную — на Олю надежда слабая! — но дело, к счастью, обошлось тройкой. На большее Юрка без Литинской и не рассчитывал.
— Напиться? — не слишком удивился он. — Обана! А повод есть?
— Как будто нельзя без повода! Захотелось! Зато у меня есть деньги. — И Аня полезла в сумку. — Вот…
Юрий внимательно наблюдал за ней, не останавливая. Анька вытащила сотню и помахала ею в воздухе.
— Не хватит — скинемся!
— На хорошее не хватит! — Очевидно, Юрий уже приобрел немалый опыт в этом деле. — Ладно, наскребем…
Он пошарил в кармане и явно остался доволен поисками. Мать снабжала его неплохо.
В магазине Юрка моментально нашел то, что искал, сунул бутылку в пакет и бросил Ане:
— Пошли!
Привязанный у дверей Синх подскакивал на месте и недобро косился на Юрку.
— Все-таки правильно говорят, что собаки похожи на своих хозяев! По принципу — с кем поведешься, — пробурчал Юрка. — Твой пес скачет в точности как ты! Пример берет.
— А еще больше похожи на своих хозяев машины! — охотно подхватила тему Аня. — Я как-то подумала: почему братки покупают именно «БМВ»? Потом присмотрелась к «бээмвэшкам» и все поняла дедуктивным методом. У «БМВ» очень низко, щитком, нависают двери и крылья, а колеса — толстые и приземистые. Значит, при стрельбе труднее попасть в колесо и пробить кузов. Поэтому понятно, почему братки, тоже крепенькие и плотненькие, низко осевшие к земле, стараются купить «БМВ». Вот… А чиновники высокого ранга, потоньше и поизящнее, предпочитают «мерсы». Стремительные бизнесмены, делающие деньги на ходу, мчатся обычно на джипах. Их дамы выбирают «тойоты». Ну и так далее…
Юрий иронически хмыкнул, услыхав о дедуктивном методе, но промолчал.
Они пришли к Ане, вымыли лапы беснующемуся от тоски Синху — он ненавидел возвращения домой и готов был гулять до самых сумерек, — открыли коньяк и сели за стол.
— А полопать не найдется, хозяйка? — Юрка выразительно взглянул на уютно устроившуюся рядом Анюту.
— Тебя еще и кормить надо? — хихикнула она и отправилась к холодильнику.
— Желательно, — проворчал Юрий. — Хотя я, как большинство длинных, ем мало. Или ты коньяк собираешься пить без закуси?
— Собиралась, но ты помешал, — призналась Аня. — Вот тебе всякая еда…
Она вытащила из холодильника приготовленную матерью снедь и в беспорядке понаставила на стол.
— Н-да… — Юрий скептически осмотрел сервировку. — Скажем прямо, хозяйка из тебя липовая. Как мужа думаешь обслуживать?
— Какого мужа? — живо заинтересовалась Аня. — И его, значит, надо обслуживать?
— Хороший вопрос! А ты как себе это представляла? — хмыкнул Юрий. — Мужик в доме — жуткая обуза! Корми его, стирай, убирай, подавай и еще постель! Тоже дело не десятое!
Анька от смущения потупилась. Как раз постель она считала делом необременительным, приятным и вообще самым привлекательным из остальных. Ее снедало любопытство, подогретое книгами, утверждающими, что это занятие— прекрасное во всех отношениях. Был бы человек хороший… Терзало и мучило собственное Незнание и неумение. Словно к какой-то самой важной, безумно интересной стороне жизни Анюта так до сих пор и не прикоснулась. И надо торопиться, надо все узнать как можно скорее… Почему скорее? Аня не задумывалась над подобным вопросом, попрыгунья… А любопытство — страшно навязчивая штука.
Юрий смотрел Ане прямо в глаза. В его расширенных зрачках отражалась кухня с добрым, мирным оранжевым абажуром и полка с деревянными игрушками. Анюте хотелось, чтобы он вот так сидел напротив нее всю жизнь, под этим абажуром, и точно так же смотрел глаза в глаза… Только не так внимательно…
Столь хорошо начавшееся застолье прервал звонок в дверь. Аня с досадой посмотрела в сторону передней, где уже носился обрадованный нежданным визитером Синх.
— Кого еще несет? — проворчала Аня. — Вот уж некстати…
Звонок повторился. Гость проявлял очевидную настойчивость, уходить не собирался и отказываться от своей цели не желал.
— Ты бы открыла, Нюся, — спокойно заметил Юрий, покосился на нее, встал и направился в прихожую.
Синх завыл от счастья.
— Замолчи, собака! — крикнула Аня. — А то отдам обратно Ольге!
Почему-то перспектива возвращения псу не понравилась, и он злобно замолчал и присел, громко и выразительно постукивая хвостом по полу. Подтекст был таков: только попробуй! Не обрадуешься!
Юрий распахнул дверь. На пороге стоял Игорь, живо и радостно поблескивая черными глазами.
Блеск номер один, отметил Юрий. А неплохая у Игорька интуиция…
Как все нелепо, размышляла Аня.
— Ну, входи, раз пришел! — проворчал Юрий. — Чего на пороге жмешься?
— А ты, я смотрю, блин, тут уже за хозяина! — заметил Игорь. — Привет, конский щавель!
Этими словами Скудин демонстрировал наивысшую степень презрения. Взгляд черных глаз передернулся ненавистью. Синх радостно вертелся и прыгал вокруг него.
«Паршивый пес! — подумала Аня. — Отдам Ольге… Скажу: всех искусал, спасу нет…»
— Смотри не спои девку! — посоветовал другу Игорь, усаживаясь за стол. — Женский алкоголизм — страшная штука!
— Постараюсь, — лаконично отозвался Юрий.
— А я отошел на парсек от дома и решил вас навестить!
Он имел виду пару секунд. Аня иронически хмыкнула. Она все-таки была дочкой физика…
— Ты, видно, не знаешь, что такое парсек. Отойти на парсек — это значит отлететь на тридцать тысяч километров. Прочухал, знаток терминов?
Игорь постарался не реагировать.
— А ты, я смотрю, без затяжки куришь, — продолжал он, обращаясь к Юрию. — От этого бывает рак губы, учти!
— Обана!.. А если курить с затяжкой — рака легкого, по-твоему, быть не «может?
— Может. Обычное человеческое «Мальборо» — и рак обеспечен…
— Так что хуже? Разницу улавливаешь? Игорь молчал. С Юрием разговаривать непросто. Слишком находчив. Не то что другие…
Воробьев хитро усмехнулся:
— А чего же тогда плетешь? С логикой у тебя в порядке?
Молчание…
Игорь вытащил мятый пакет с заранее припасенными шоколадными конфетами.
— Для закуси! — весело объяснил он.
— У тебя памяти совсем нет? — недобро справилась Аня. Она ненавидела Игоря в этот момент и готовилась вылить на его голову ушат оскорблений. — Ты никак не в силах запомнить, что я терпеть не могу сладкое?! Пить меньше надо!
Она вышла из себя, забыв о том, что именно это доставляет Игорю единственное высочайшее наслаждение. Радовать Игорька не хотелось, но он уже ликовал, посматривая на нее и потирая руки.
Напиться бы! — горестно думал Воробей.
Как все глупо и странно!.. — бесилась про себя Аня.
— А это я тебя понемногу приучаю к сладкой жизни, — отозвался Скудин.
Он по-хозяйски разлил коньяк, достав себе третью рюмку, с демонстративной ласковостью погладил Синха, выразившего телячий восторг томным поскуливанием, и положил себе на тарелку салат и колбасу.
«Убью собаку! — решила Аня. — Как Герасим Муму… Утоплю в Москве-реке… Вот только найду подходящий камень… А Ольге скажу, что ее дареный поганец сдох от злости…»
— Выпьем за вас! — предложил Скудин. Юра невозмутимо поднял свою рюмку.
— Неплохо придумано! — одобрил он. — Еще пока соображаешь!
Приятели вышли на тропу войны. А, как известно, самые злейшие враги на свете — лучшие друзья. Хотя злиться на соперника смешно. Нет ничего бессмысленней… Разве он виноват?
Ане теперь предстояло насладиться яркой словесной перепалкой. Она выпила и стала печально жевать сыр, ожидая продолжения. Оно не заставило себя ждать. Только дискуссия завязалась в политическом ключе. Точнее, друзья вернулись к спору, начатому раньше, без Анюты.
Она затосковала. Политика — излюбленная тема мужчин, и никуда от нее не денешься.
— Все-таки русские дети — как правило, дебилы, уроды, дегенераты! С ними одна нерва! Пушкипа в школе выучить и то не могут! — неожиданно заявил Игорь.
Воробей флегматично хмыкнул:
— Самокритично. Насколько мне помнится, ты сам с его стихами в школе не справлялся. Учителя бились-бились — и бросили. Ты всегда блистал у нас исключительно на математике да на физике.
Игорь проглотил это молча. Крыть нечем. И мыслями перескакивал с одного вопроса на другой.
— А почему ты говоришь, что нет общемировой культуры? Очень даже есть. Россия хорошо жила при царях-западниках, взять хотя бы Екатерину. А примеры славянофилов — Иван Грозный и Сталин. Тираны!
— А Петр? — спросил Юрий.
— Е-мое… Да, Петр мне в пику, блин… Тиран, а западник… Ну хорошо, а в науке? Ведь славянофилы затравили Ломоносова. Ломоносов был западник, а его оппоненты — славянофилы.
— Как это? — удивился Юрий. — Его оппонентами в основном становились немцы. Выходит, они у тебя — славянофилы, а православный ученый Ломоносов — западник?
Игорь вновь ушел от ответа. Аня ядовито усмехнулась.
— Вообще, если говорить о вере, христианство — тоже западное явление. А патриотизм — ерунда! Я удивляюсь, как ты этого не понимаешь!
Что ж удивительного? — пожал плечами Юрий. — Я вырос в России и неплохо к ней отношусь. Меня не задевают ни тоскующие по прежней жизни, ни уверенные в совершенстве настоящей. Я нормально отношусь к сторонникам монархии, демократии, социализма… Одно-единственное, что меня бесит, — это когда поносят Россию! Имей какие угодно политические убеждения, но при этом не говори гадости о своем народе!
— Славянофильство — не путь к храму. От чего пошло слово «славяне», знаешь? От «склавины» — рабы.
— Это ошибочное толкование, — спокойно возразил Юрий. — Доказано.
Анька хихикнула. ,Скудин разъярился.
— Русофилы хотят всем доказать, что мы великие и могучие, а остальные в говне! Очень мы великие, когда нас все ненавидят, блин! Ни одна бывшая республика не принимает! Да ты посмотри на ночную карту Америки! Огней полно, все светится — вот тебе индустриальная мощь! А в России мерцают один Транссиб да крупные города! Сплошной отстой!
— Ты меня держишь за недоумка? — вновь хмыкнул Юрий. — Я отлично знаю, что у Америки больше индустриальной мощи, чем у разграбленной бедной России. Или считаешь, что любить можно только того, кто богаче? Так это называется воинствующая бездуховность.
— Е-мое, никакие мы не великие и не могучие! — заорал в ответ Игорь. — Идиотская страна! Только кретин может здесь заниматься наукой! Все нормальные ученые давно уехали!
— Кажется, ты собираешься остаться и учиться здесь? — поинтересовался Юрий, сплошное воплощение задумчивости и безмятежности.
— Зато я никогда не продавался, как некоторые! — с апломбом заявил Скудин.
А разве тебя покупали? Вот, например, Сережа Вихренко из одиннадцатого «А», победитель всех олимпиад, уже получил предложение уехать учиться во Францию…
Юрка умышленно задел больное место Игоря — тому никак не удавалось занять призовое место хотя бы на одной олимпиаде.
— Славяне, конский щавель, по природе своей агрессоры, — сделав вид, что не услышал про Сережу, продолжал разглагольствовать Игорь. — В мире было два очага агрессии — Советский Союз да Германия Сталин хотел всех завоевать, но Гитлер успел раньше. А в то, что русский народ избран Богом, я тоже не верю. За что нам бороться? Разве за язык… Я вижу, ты ненавидишь американцев. Почему? Встреться с американцем, блин, он тебя не будет ненавидеть.
— А духовная агрессия Америки?
— Слушай, ну что ты городишь?! Американцы же бездуховны, блин! Дубы дубами! Какая может быть духовная агрессия у бездуховных людей? И русские должны дружить именно с американцами Они похожи друг на друга. А кто потопил «Курск»? Олигархи? Но военные получают намного больше олигархов. Они и потопили. Теперь все вернется! Пойдут массовые репрессии! Одна нерва…
Аня фыркнула.
— Тебе смешно?! От рук русских гибнут чеченские дети, а ей смешно! Террор в Чечне! Я понимаю, чеченцы — говнюки, но федералы много хуже! Дома в Москве взорвали не чеченцы, а спецслужбы, это я точно знаю! Потому что чеченцы не могут достать гексоген, у них два класса образования! Гексоген хранится у спецслужб.
— А дома, которые разминировали?
Е-мое… Да, милиция помешала спецслужбам. Немножко сорвала их планы. Я не западник, но хочу понять: за каких ты славян, если славянофил? Славяне разные. Русские — это вообще не славяне. Славяне — на севере, где Кольский полуостров. А если по вере дружить — то мы должны закорешить с негритосиками, блин! — Игорь переполнился сарказмом. — Потому что некоторые негры в Африке — православные! Я много читал и знаю: первое упоминание о Христе — что камень был отвален, а тело похищено. Остальное написали позже последователи. А когда христианство пришло на Русь, христиане уничтожили здесь науку. Её хранили языческие жрецы. От славянофилов исходит агрессия.
— А разве против них нет агрессии? — поинтересовался Юрий.
— Ну, какая агрессия?! У нас везде продают фашистские газеты!
— Ты ставишь знак равенства между патриотом и фашистом, славянофилом и баркашовцем, скинхедом? Разницу улавливаешь? — Юрий оставался по-прежнему бесстрастным.
Игорь вновь проигнорировал вопрос и двинулся в атаку.
— Ну хорошо, а как ты относишься к англичанам? Не сомневаешься же, что это великая нация?
— Вероятно. Если бы не пресловутый английский снобизм…
— Ха-а-а! Снобизм! — возмутился Скудин. — Однако у Англии полно колоний, и все они хотят сохранить свое положение. А кто хочет быть нашей колонией? Все республики отделились! Узбеки — и те…
— Пример неудачный, — возразил Юрий.
Ты несешь чушь! Я встречался с несколькими узбеками, и все они наизусть знали Хайяма! А разве на Руси есть произведение того же века на уровне Хайяма?
— «Слово о полку Игореве».
— А ты его знаешь наизусть? Нет?! И вообще это фальшивка, блин… Впрочем, я уже прикалываюсь… Но ты слушай дальше! Великую Отечественную выиграли не мы, а американцы! Мы победили только с помощью Америки! И что ты ругаешь демократию?! Сейчас все так хорошо, посмотри вокруг! Какие книги можно купить! Я вот недавно купил мифы. А раньше что было?! Юрий Трифонов — попса типа мыльных опер!