— Спасибо… — она нежно поцеловала меня в висок, провела пальцем по шее, отвлекая от невесёлых мыслей. Действует безотказно. — Только я всё равно пойду завтра с тобой. Я не боюсь. И пусть она меня не примет, я буду знать, что хотя бы попыталась.
— Ладно, — со вздохом согласился я. — Мне этого ужасно не хочется, но…
— Но вместе мы — сила! — торжественно провозгласила Альфи. И добавила совсем другим тоном:
— Мой Барсик по твоему соскучился…
Бабушка была тут же забыта.
На следующий день в назначенное время мы стояли перед дверями бабулиного дома. Слово «дом» вообще-то было не совсем уместно, ибо величественная Габриэла Мария Костинайте обитала в не менее величественном особняке, «натуральном» памятнике архитектуры и чьём-то «родовом дворянском гнезде», купленном по случаю моим прадедом. Внушительное зрелище, я в детстве всегда невольно робел, стоя перед массивной резной дверью в ожидании дворецкого. Я и сейчас нервничал. А вот Альфи разглядывала дом с неподдельным любопытством и без малейших признаков волнения. Надо бы взять с неё пример…
— У твоей бабушки просто сказочный дворец! Интересно, а фильмы тут никакие исторические не снимали?
— А, просили пару раз, да разве она пустит к себе кучу незнакомых людей? Оба раза отказалась наотрез, хотя режиссёры были не из последних…
Тут дверь, наконец, отворилась, и неувядаемый Повилас со своей словно нарисованной вежливой улыбкой пригласил нас войти. Вообще-то он ждал меня одного и украдкой косил глазом на Альфи, но постарался ничем не выдать своего любопытства.
— Бабушка ждёт вас в Восточной гостиной.
— Спасибо.
У лестницы на второй этаж Альфи чуть задержалась, разглядывая огромную каменную вазу посреди комнаты. Сколько синяков было набито о гранитный постамент этой дурищи!
— Хорошая штучка! Это ведь яшма?
— Да хрен её знает…
— Прямо Эрмитаж!
— Чего-чего?
— Эх ты, неуч! Это всемирно известный музей в Петербурге…
Видя моё непонимание, она махнула рукой и первая стала подниматься по лестнице.
Перед нужными дверями мы на секунду притормозили.
— Боишься?
— Не дождёшься! — задорно улыбнулась моя невеста. — Всё будет в порядке, вот увидишь! Да, Ирг… Не называй меня при бабушке первым именем, ладно?
Я кивнул — действительно, нечего ей знать «моё» имя, пусть называет её, как все. Если вообще захочет разговаривать, а не выставит с пол-оборота…
Пару раз стукнув, мы вошли в комнату. И тут я обнаружил весьма неприятный сюрприз: бабуля была не одна.
Мартина… Блин, ничего хуже она придумать не могла!
Девица из очень состоятельной, «уважаемой» семьи, единственная любимая дочка-внучка и так далее, совершенно избалованная и до того безмозглая, что даже мне становилось страшно. И это несмотря на диплом экономического факультета и многочисленные зарубежные стажировки у отцовских партнёров… Поклонников у неё была целая армия, но армия до смешного непостоянная: вожделеющие денег и связей «соискатели» вскоре не выдерживали «ангельского» характера потенциальной жертвы и сбегали «ловить рыбку» в другое место.
Мы медленно подошли, и адресованные нам взгляды даже с натяжкой нельзя было назвать дружелюбными. Бабушка подозрительно щурится, пытаясь получше разглядеть мою нежданную спутницу; её гостья и вовсе пытается испепелить Альфи на месте. Щас я тебе позволю, жирная корова!
— Здравствуй, ба. Здравствуй… те!
Мартину я внаглую решил «не узнать»: в конце концов, в последний раз мы виделись лет шесть назад. С тех пор она ещё больше растолстела… Да как бабушка вообще может предполагать, что мне понравится эта безмерно самовлюблённая дура?!
Небольшая пауза заполнилась взаимным разглядыванием. Я невольно сравнил Альфи с «этой» и в очередной раз поразился дальновидности своей невесты. Вчера она не поленилась и поехала по магазинам, чтобы специально к этой встрече купить новое платье. Я ещё сказал: красиво, конечно, но слишком прилично, даже колени закрыты, а вырез и вовсе под микроскопом надо искать… Но зато в этом платье Альфи смотрелась элегантно, как теледива времён бабушкиной молодости, а светлый цвет делал её такой нежной, воздушной… Присутствующий здесь бегемот женского пола был одет по последнему «писку»: в нечто облегающее, мерзко-жёлтое (детская неожиданность…) и с идиотскими рюшками где надо и не надо — и на фоне моей красавицы выглядел настолько убого, что даже бабуля невольно скривилась. Один — ноль.
— Здравствуй, здравствуй, Гинтас…
Тут уже скривился я. После достопамятного «благодетеля из Паланги» у меня была стойкая неприязнь к этому сокращению. Альфи поняла это и чуть улыбнулась.
— А… хм… эта… хм… милая девушка с тобой — кто?
— Бабушка, познакомься, это Вероника. А это — моя бабушка Габриэла.
— Очень приятно.
— Хм… А фамилия у этой… хм… милой девушки есть?
— Конечно, — снова улыбнулась Альфи. — Вероника Воронова.
— Русская! — трагически заключила бабушка. — Ну вот, дожили!
— Да, мой отец был русским. Мама — литовка. А что здесь такого страшного?
— Да ничего, конечно, — Габа решила не переигрывать со своими русофобскими настроениями — они, по правде, появлялись у неё нечасто и были во многом чистой показухой, демонстрацией своего «фи» к почившему советскому режиму. — Вы у нас проездом?
Альфи от души позабавил этот «умный» вопрос.
— Нет, я живу здесь с рождения. И никуда уезжать не собираюсь.
— Так почему же, милое дитя, вы не возьмёте себе фамилию матери?! Это же так упростит вам жизнь, поверьте мне!
— Я знаю, — спокойно кивнула Аль. — Но из уважения к памяти отца — а он был просто исключительным человеком — я решила оставить его фамилию. Мама не возражала.
— И давно он умер? Ах, да, присаживайтесь!
Мы сели рядом на диван, к явному неудовольствию проигнорированной Мартины. Но, зная мою бабулю и её умение «опускать неугодных ниже плинтуса», она пока благоразумно молчала.
— Отец погиб, когда мне было десять лет.
— А мать…
— Она через некоторое время вышла замуж за литовца. Очень хороший был человек.
— Был? Он тоже… ээ… погиб? Тенденция, однако!
Альфи пропустила шпильку мимо ушей.
— Они погибли оба. Автокатастрофа, четыре года назад…
— Ээ… Извините.
— Ничего. В этом мы с вашим внуком похожи.
— Да, кстати… — снова встрепенулась ба, — А в каких вы с ним отношениях? Он мне ничего не рассказывал, негодник, с кем дружит, с кем… кхм…
Альфи медленно выдохнула и аккуратно сложила руки на коленях. Кольцо моей матери, до этого завёрнутое камнем внутрь, теперь стало видно во всей красе и открыло правду раньше, чем послышался её внешне невозмутимый голос:
— Иргинтас и я скоро поженимся.
В комнате на минуту воцарилась тишина — тяжёлая, нехорошая тишина… «Бегемот» не выдержал первый.
— И что это такое, а?! Я не понимаю, может, госпожа Костинайте объяснит, зачем надо было устраивать весь этот цирк?! Заманивать меня сюда, обещать золотые горы, а потом… Посмеяться вы надо мной захотели, да?? Ну, я вам…
— Подождите! Извините нас, пожалуйста, — попыталась урезонить её Альфи. — Мы хранили помолвку в тайне и только сейчас решили всё рассказать. Никто не знает о ней… Не знал, до этого момента.
— Не злись, ба! Видишь, всё правильно, как в сказке: мамино кольцо ей как раз впору пришлось. Где я ещё такую девушку найду, а? — через силу пошутил я, невольно косясь на бегемотовы «сосиски».
Как и ожидалось, шутку не оценили: бабушка продолжала сверлить меня убийственным взглядом в стиле «Как ты мог!?!», но пока молчала, вероятно, от шока. Мартина нависла над сидящей Альфи — как громоздкий слонище над изящной пантерой.
— Да кто ты вообще такая, а?! Откуда ты вылезла, на что замахнулась?! Да ты не представляешь…
— Почему, очень даже представляю, — вежливо улыбнулась моя любимая. — И не скажу, что я в полном восторге, скорее, наоборот. Ирг никогда не рассказывал, из какой он семьи, я и фамилию его только недавно узнала. Мы просто общались, работали вместе… Сейчас всё стало сложнее, и это не радует.
— И где это вы «работали»? — фыркнула Мартина. — Он играл на улице, а ты бегала за прохожими со шляпой?!
Я заметил, что бабушке не понравились эти слова: несмотря на активную критику моей музыки (которую она, по-моему, никогда и не слышала), она явно была в курсе наших последних успехов. Два — ноль.
— На улице мы тоже играли, для развлечения, — спокойно согласилась Альфи. — Но и на хороших площадках тоже. Я менеджер группы, договариваюсь с нужными людьми…
— Даже знаю, каким местом! — перебила Мартина.
— Прошу, не судите о других на основании личного опыта! Моё образование вполне позволяет добиваться желаемого официальными методами.
— И что же вы закончили? — это уже бабушка. Сижу и молча наслаждаюсь…
— Психологический факультет Вильнюсского Университета экстерном, также училась в петербургской Высшей Школе Менеджмента и Европейском Университете Виадрина, правда, в последних только по году.
— И в какой заднице эти твои ВУЗы? — насмешливо спросила Мартина, не подозревая, что только что села в лужу, причём два раза. Бабушка не выносит, когда «выражаются» — и, в отличие, от моей «экс-потенциальной» невесты знает, где находятся Петербург и Франкфурт-на-Одере.
Не обращая больше внимания на Мартину, Габа быстро спросила что-то по-немецки; Альфи кивнула. Дальше мы с бегемотом на несколько минут выпали из темы — слишком уж оживлённо они общались. Насколько я понял, речь шла о каких-то достопримечательностях, и бабуля не могла не оценить осведомлённости «молодой вертихвостки» (видимо, три — ноль).
Беседу прервал Повилас, позвав всех за стол.
Бабушка расстаралась и напичкала нас изощрёнными деликатесами. Я, как всегда, этикетом не заморачивался и вовсю «свинячил», пользуясь тем, что сейчас явно не до меня; Мартина практично жрала всё подряд, в том числе не очень сочетаемое, а Альфи была ожидаемо безупречна. Изящные манеры, непринуждённый трёп с начавшей оттаивать бабулей, даже поданное вино с точностью до года угадала. Не девушка, а королева инкогнито! А вот ты, милый, явно не добираешь по очкам…
Неудивительно, что к концу обеда бабушка уже не смотрела на мою невесту «волком». Это вместо неё делала Мартина. Её попытки, в свою очередь, блеснуть интеллектом приводили к явно обратному результату, ибо основные знания этой девицы сводились к безошибочному распознаванию модных брендов. А эта тема никого из присутствующих не интересовала… Тогда Мартина снова расфыркалась по поводу Альфиных «деловых качеств».
— Нетрудно догадаться, каким путём приобретён столь богатый опыт общения с людьми нашего круга. Для того, чтобы иметь доступ к таким, как мы (я уже не говорю о реальной «матпомощи»!) надо или принадлежать к этому кругу — и у нас, и, особенно, за границей, или…
— Или?
— Не надо делать такое наивное личико! Я не мужик, можешь глазками не хлопать, — скривила толстые губы Мартина. — Но, думаю, если ты смогла окрутить Иргинтаса, то чем были хуже состоятельные европейские «папики»? Только вот, в отличие от него, они понимали, что к чему, замуж выйти не предлагали, не так ли? Но, не сомневаюсь, такая, как ты, с каждого поимела предостаточно. И теперь строишь из себя аристократку. Извини, но я тебя разочарую: мы с госпожой Костинайте видим девиц твоего сорта насквозь.
— То есть вы утверждаете, что сейчас меня интересуют только деньги?
— Естественно.
— Вы опять судите о других по себе… Что ж, я не буду сейчас пытаться доказать, что успеха можно добиться и своими мозгами, безо всяких богатых покровителей, — абсолютно спокойно ответила Альфи. — В отношении Ирга вы также ошибаетесь, я люблю его, но вам этого не понять… В конце концов, деньги у меня и самой есть, на жизнь вполне хватает. Что же до моих предполагаемых «европейских любовников» — я могу совершенно открыто назвать всех по именам, а вы, в свою очередь, «пробить» их по инету или связаться лично и выяснить всё о характере наших связей. Повторяю, исключительно деловых. Мне по жизни везёт на порядочных людей, многие из них были не просто профессионалами своего дела, но и чрезвычайно «чистоплотными» бизнесменами, с которыми приятно и надёжно вести дела. Среди них много известных благотворителей, например…
Тут она упомянула одного немецкого дядечку, фамилия которого была знакома даже такому «дремучему» человеку, как я. Бабуля и вовсе натурально офанарела: слишком уж нелепый вариант был выбран для блефа. Напрашивается вывод — это не блеф.
А Альфи — как бы в продолжение темы — добавляет, что бывают, к сожалению, и обратные варианты делового и человеческого поведения, и приводит в пример одно совместное предприятие, которое возглавляет некий господин… (Хи-хи-хи…) «Ой, это родственник уважаемой госпожи Буткуте? Извините, я не знала… Но ведь то, что руководство этой фирмы нечисто на руку — общепризнанный факт, сейчас против них даже дело завели о мошенничестве в особо крупных размерах…»
Мартина, конечно же, была в курсе назревающего международного скандала и, конечно же, не собиралась рассказывать о нём потенциальной родственнице. Осведомлённость Альфи её озадачила и даже напугала. Поэтому «уважаемая госпожа Буткуте» предпочла окончательно плюнуть на нас с бабушкой и откланяться под благовидным предлогом. И даже на прощание никому не нахамила, надо же…
Оставшаяся компания вернулась в гостиную на традиционный «кофе с печеньками» и продолжила вести «милую беседу». Причём я в основном молчал и слушал.
В какой-то момент бабушка надолго замолчала, задумчиво глядя на нас с Альфи, а потом выдала сакраментальное:
— И что же ты, деточка, нашла в этом мальчишке?
Честно говоря, мне и самому было интересно это знать.
— Не говорите так про него, пожалуйста! Не знаю, смогу ли я это объяснить… Можно просто сказать — я люблю Ирга, но это далеко не всё. Рядом с ним мне по-человечески очень хорошо. Нескучно, беспокойно, иногда трудно — но так и всегда бывает в полноценной, стоящей жизни. Это не прозябание в тёплом углу, здесь жизнь не проходит мимо, она проходит через тебя… В нём совершенно нет внешней фальши, он «снаружи» и «внутри» одинаковый и не прячет за вежливой улыбкой дикого зверя. Для меня это очень важно… Знаете, когда я осознала, что люблю Ирга, в моей жизни всё сразу встало на свои места. Наконец-то… Все метания, страхи, вся пустота на душе — теперь это в прошлом. А ведь раньше я и думать не могла о серьёзных отношениях! Бежала от них, как сумасшедшая, от оков, что раз и навсегда лишают свободы, заставляют жить по своим правилам… Мне сейчас пришла в голову ассоциация: прежние люди в моей жизни напоминали энергосберегающие лампочки. Ровный свет, чётко регламентированная яркость, экономный расход энергии, чтобы её хватило надолго… А Ирг — он как живой открытый огонь. Такой непокорный, может, где-то опасный, но от него так тепло… Для меня тут выбора нет. Я люблю огонь.
Я поймал её улыбку и едва удержался, чтобы не обнять на глазах у Габы.
— А ты не боишься? — тихо спросила бабушка. — Ты всё как следует взвесила? Огонь греет, но может обжечь. Сильно, очень сильно… Я бы тебе этого не хотела…
— И я этого не хочу! — с вызовом сказал я. Альфи успокаивающе улыбнулась.
— А с чего вы взяли, что я — глупенькая бабочка, мечтающая опалить себе крылья? Поверьте, я твёрдо стою на земле и за свою жизнь видела уже достаточно. Знаете, как меня называли друзья? Багира. Так что я скорее чувствую себя кошкой. А у кошки, как известно, девять жизней.
— Что за Багира? — полюбопытствовал я. — Что-то знакомое…
— Это пантера из книжки про Маугли. Моя любимая героиня в детстве, между прочим. А уж в мультике я её просто обожала…
— Да, он и мне нравился, умели ведь русские мультфильмы делать, этого не отнять!
У меня чуть челюсть не отвисла от такого заявленьица. Оказывается, Габа любит русские мультики! Охренеть…
— Ирбис и Багира… Звучит.
— Ой, и правда! Можно будет взять себе псевдонимы!
— Ну-ну… Чёрный ирбис и белая пантера — это очень научно! — ехидно вставила бабушка.