Катрин подняла глаза и увидела подходившего к ним мужчину одних лет с Дэниелом. Ветер трепал его длинные светлые волосы, обрамлявшие красивое загорелое лицо. Он кивнул Дэниелу, потом перевел взгляд на Катрин.
— Ваш племянник, мсье, к морскому походу готов? Будем надеяться, что он бывалый моряк! — сказал незнакомец и посмотрел на море. — Поднимается сильный ветер. Боюсь, переход будет нелегким. Не спрашивайте о цене — мне хорошо заплатили. Пойдемте, мой корабль находится чуть дальше, и мои люди ждут приказа поднять якорь.
— А вы уже успели заплатить ему? — шепотом спросила Катрин, когда они шли за незнакомцем, который, по ее мнению, был похож на пирата. — Денег, что я вам дала, определенно не хватило бы.
— Мы должны быть благодарны Жозефине, что она все так хорошо уладила, — ответил Дэниел. — Этот человек… э… ее близкий друг. Ей пришлось выгрести почти весь свой кошелек, только тогда он согласился. Я подозреваю — он занимается контрабандой. Но больше всего меня беспокоит то, что он догадался: вы девушка. Не отходите от меня, Кейт.
Было излишне просить Катрин об этом! Она вцепилась в его сильную руку, и он перенес ее с узких мостков на палубу. Она не отставала от него ни на шаг, когда он шел на корму корабля, и устроилась рядом с ним на канате, подальше от команды корабля, которая напоминала шайку головорезов.
Катрин охватило радостное волнение, когда корабль стал удаляться от пристани. К несчастью, радость была недолгой. Они вышли из тихой бухты в открытое море, и Катрин поняла, что предупреждение капитана о трудном плавании вполне серьезно. Ветер становился все сильнее, началась качка, и Катрин почувствовала, что ее мутит.
Сначала она пыталась не обращать внимания на тошноту, вспоминая, как ребенком часто путешествовала морем из Ирландии в Англию и обратно и никогда не страдала морской болезнью. Но на этот раз все было по-другому. У нее заболела голова, щеки пылали, и даже прохладный ветер не приносил облегчения.
— Что с вами? Вам плохо? — с тревогой спросил Дэниел, заметив, что она явно не в себе.
— Да, я ужасно себя чувствую, — призналась она, решив, что не имеет смысла скрывать свое недомогание. — Я думаю…
Не договорив, она опрометью бросилась от Дэниела и перегнулась через борт, одной рукой придерживая свою шляпу, чтобы ее не унесло ветром. Дэниел в мгновение ока оказался рядом с ней, обнял ее одной рукой за плечи, чтобы она не упала за борт, а другой протянул ей свой носовой платок.
— О, моя бедная девочка, — пробормотал он, но Катрин едва различила его слова из-за оглушительного рева ветра и грохота волн. Затем он проводил ее к канату, на котором они сидели, стараясь не попадаться на глаза подозрительной команде. — Ждите меня здесь. Я вернусь через минуту.
Катрин видела, как он пробирался по уходившей из-под ног палубе к капитану, отдававшему команды матросам. Она видела, как тот удивленно взглянул в ее сторону, и Катрин, заливаясь слезами, закрыла глаза, ненавидя себя за женскую слабость, которую всегда презирала. Сейчас она чувствовала себя совершенно беспомощной. У нее не было сил самостоятельно встать, так что Дэниел взял ее за плечи и помог подняться. Она лишь хотела, чтобы ее оставили в покое.
— Идите же! — прикрикнул на нее Дэниел, когда она стала сопротивляться.
Он бы взял ее на руки, если бы не качка, при которой надо хвататься за что попало, лишь бы не упасть за борт. Дэниелу все же удалось довести обессилевшую Катрин до деревянной лестницы, которая вела в капитанскую каюту. Капитан, хоть и выглядел отпетым мошенником, отдал свою каюту в их распоряжение. Дэниел снял с Катрин верхнюю одежду и помог ей лечь на узкую койку.
— Сейчас вам станет лучше, — успокаивал он ее, хотя сам не верил тому, что говорил. Катрин побледнела, на лбу выступила испарина. Тогда он взял со стола бутылку с коньяком, налил его в кружку и велел Катрин выпить это «лекарство».
От этого ей стало еще хуже. Катрин все больше слабела.
Дэниел нашел среди одежды капитана чистую рубашку и переодел Катрин, так как ее рубашка была совершенно мокрой от пота.
Он знал многих женщин, но не мог вспомнить ни одной из них, кто обладал бы такими совершенными формами, как у нее.
Выйдя на палубу, Дэниел всмотрелся в непроглядную тьму. Он мог только надеяться, что, когда она проснется и обнаружит на себе другую рубашку, она простит его, понимая, что он сделал это из лучших побуждений. Хотя, честно говоря, он с превеликим трудом подавил в себе искушение покрыть поцелуями ее нежную бархатную кожу.
— Ну как, вашей юной подружке уже лучше?
Капитан произнес эти слова с насмешливой ухмылкой. Контрабандист и отпетый мошенник, этот человек, тем не менее, вызывал к себе симпатию, и было видно, что он неглупый малый.
— Быстро же вы догадались, что моя спутница — женщина! — воскликнул Дэниел, видя, что отпираться не имеет смысла.
В ответ капитан разразился смехом:
— Мсье, я же француз! Думаю, у вас были веские причины скрыть ее пол, но для мальчика она слишком очаровательна.
Да она прекраснее, чем вы думаете, пронеслось в голове Дэниела, когда он вспомнил, как переодевал ее в рубашку капитана.
— Ваша знакомая хорошо оплатила ваше путешествие в Англию, а я ставлю деловые отношения превыше всего. Поэтому меня не интересует, почему вы прибегли к такому маскараду, — сказал капитан и посмотрел на море. — Шторм утих, так что на рассвете вы уже будете дома.
Дэниел облегченно вздохнул и спросил:
— Вам будет нетрудно высадить нас на берег в том месте, где я укажу?
— Я знаю вашу береговую линию так же хорошо, как и свою. К тому же я прекрасно владею искусством не попадаться на глаза английским сторожевым кораблям. Так что вы сойдете на берег там, где вам нужно. Почему бы вам не спуститься в каюту и не отдохнуть? До рассвета вас никто не потревожит.
Дэниел печально улыбнулся:
— Благодарю вас. Но, по-моему, мне лучше остаться на палубе. Здесь легче дышится. — Естественно, Дэниел не стал объяснять капитану, почему он ушел из каюты. В конце концов, он живой человек, со своими страстями и слабостями, и не хочет совершить что-нибудь такое, за что будет казнить себя всю жизнь.
Катрин открыла глаза и, увидев над своей головой раскачивающуюся из стороны в сторону лампу, испуганно вскрикнула и зажмурилась. Она решила, что ей просто приснился ужасный сон. Но она не могла не слышать скрип досок. Боже! Она все еще на этом несчастном корабле!
— Ха, так вы проснулись? Прекрасно! Это освобождает меня от лишних хлопот! — услышала она голос Дэниела.
— Нет, я еще сплю! Убирайтесь! — закричала она, вспомнив, что он совсем недавно был здесь и дал ей выпить что-то обжигающее, от чего она чуть не задохнулась. — Что за отвратительное лекарство вы мне дали?
— Это был коньяк, юная леди. Вставайте. Лодка уже за бортом, и два матроса ждут нас, чтобы доставить на берег.
Эти слова произвели на нее магическое действие, и она мгновенно вскочила с постели.
— Вы хотите сказать, что мы уже в Англии?
— Еще не совсем, но очень скоро там будем, — сказал Дэниел, помогая ей надеть шляпу, жакетку и плащ. Затем он взял ее за руку и повел на палубу. Там уже стоял капитан и поджидал их.
Дэниел предложил взять ее себе на плечо и спуститься с ней в лодку по веревочной лестнице, но Катрин отвергла это предложение. Хотя, если сказать честно, она все еще чувствовала себя не совсем здоровой, но не могла допустить, чтобы ее несли, как бревно, на виду у всей команды и капитана. Она была благодарна Дэниелу, что он первым спустился и помог ей перебраться с веревочной лестницы в лодку.
Когда она смотрела на берег с борта корабля, ей казалось, что до него очень далеко. Но двое матросов так дружно налегали на весла, что не успела она освоиться в лодке, как та причалила к берегу. Надо ли говорить, какое чувство облегчения охватило Катрин, наконец-то оказавшуюся на суше!
— Где мы находимся? — спросила она, когда лодка отправилась в обратный путь.
— Мы в Дорсетшире.
Ей сначала показалось, что она ослышалась.
— О чем вы думали, когда велели высадить нас именно здесь? Ну, и как же мы доберемся до Лондона? Пешком?
— Я не отпущу вас в Лондон. У меня достаточно оснований, чтобы остановиться в моем доме, где вы будете в полной безопасности. Тем более что до него всего двадцать миль.
Когда они вскарабкались на отвесную скалу на берегу моря, Катрин не выдержала:
— Дэниел, я ничего не понимаю. Ведь сэр Джайлс велел мне по возвращении в Англию приехать в Лондон.
— Кейт, я знаю, чего хочет этот старый мошенник, но я не намерен отдавать вас ему. Как только мы доберемся до моего дома, я пошлю ему сообщение, что мы благополучно вернулись из Франции. Но пока я не узнаю, что он задумал, я вас не отпущу.
Возможно, Дэниел говорил как надменный и высокомерный деспот, но его слова вызвали в ней ощущение какого-то светлого, неземного счастья. Она смотрела на его суровый профиль и почувствовала горячий прилив нежности к этому человеку.
— Дэниел, я должна поблагодарить вас за заботу, которую вы проявили по отношению ко мне во время шторма в прошлую ночь.
— Буду рад и впредь оказывать вам посильную помощь, если, не дай бог, она снова вам понадобится.
— Знаете, со мной не было ничего подобного. Все это очень странно: ведь я не первый раз путешествую по морю. Может, мне стало плохо из-за купленного у разносчика пирожка?
— Возможно, — неопределенно ответил он, всматриваясь в ее лицо. — Если вы сейчас чувствуете себя хорошо, то я хотел бы немедленно отправиться в путь, чтобы прийти в Росслэйр до наступления темноты.
— Росслэйр? — удивленно повторила Катрин. — Но это же в Ирландии! Ради бога, скажите, зачем вы хотите туда отправиться?
— Росслэйр — это название моего поместья, Катрин, — объяснил он ей и стал убирать под шляпу ее выбившиеся локоны.
Он взял Катрин за руку, и ее щеки залились ярким румянцем. Привело ее в сильное волнение не столько прикосновение, сколько нежный взгляд его темно-карих глаз. Несколько минут они смотрели друг другу в глаза не отрываясь. Казалось, они слились в единое целое. Они стояли не двигаясь, словно зачарованные, но вдруг сильный порыв свежего ветра с моря разметал полы ее плаща, словно хотел сорвать его с плеч. И тут она увидела, что на ней рубашка гораздо большего размера и намного длиннее той, какая была на ней позавчера.
— Дэниел, почему на мне другая рубашка? Она мне невероятно велика!
Он поспешно отвернулся, но она успела заметить, что он смущен.
— Дэниел, откуда взялась эта рубашка? — спросила она, спускаясь за ним с утеса.
— Скажите «спасибо» нашему другу-контрабандисту, что на вас сейчас чистая, сухая рубашка. Ваша намокла, когда я протирал вам лицо холодной водой, чтобы облегчить ваши страдания.
— Наш капитан — контрабандист? — переспросила она. — А я думала, что это рыболовецкое судно. Я все спрашивала себя, почему не пахнет рыбой!
— Если бы вы не заболели, то почувствовали бы сильный запах коньяка, которым пропах весь корабль, — ответил он, стараясь перевести разговор на другую тему.
— Как странно! Я не могу вспомнить, когда переоделась в эту рубашку!
Дэниел молчал. Он ускорил шаг, словно хотел, чтобы разговор закончился. Страшная догадка вдруг осенила Катрин.
— Дэниел! Я хочу знать, как на мне оказалась эта рубашка!
Он внезапно остановился и резко повернулся к ней, так что она едва не уткнулась в него лицом.
— Ладно, скажу, если вы так настаиваете… Я переодел вас, когда вам было так плохо, что вы не смогли бы сделать это сами.
— Но… у меня под рубашкой ничего не было, — медленно произнесла она, чувствуя, что сейчас сгорит от стыда.
— Я знаю, — проговорил Дэниел, едва успев уклониться от маленького кулачка, метившего ему в ухо.
Внезапно она ощутила, как гнев и негодование вытеснили чувство униженности и стыда, когда она заметила странный блеск в темных глазах Дэниела.
— О, да вы… вы… оказывается, распутник! — воскликнула она, дрожа от гнева. — Я доверяла вам! Как вы могли так бессовестно воспользоваться моим доверием?
Не зная, сердиться на нее или обратить все в шутку, Дэниел почти побежал за ней вдогонку, когда она стала быстро спускаться со скалы на песчаный берег.
— Кейт, я не мог спокойно смотреть на ваши страдания. Я хотел хоть как-то помочь вам, — сказал он в свое оправдание.
— Прошу вас, не разговаривайте со мной!
— Я сделал это из самых чистых побуждений, — не сдавался он. — Кейт, будьте ко мне справедливы! В конце концов, вы ведь тоже помогли мне перевязать рану, и я вам сцен за это не устраивал!
— Это, майор Росс, совсем другое дело, и вы это знаете! — возразила она, явно не желая мириться. — Перевязывая вам рану, я ни минуты не сомневалась, что я не первая, кто видит вас полуобнаженным. Вы же прекрасно знали, что вы первый мужчина, кто увидел меня полураздетой.
Услышав ее признание, Дэниел пришел в восторг, но не подал виду.
— Ну, как же, я не первый. Первым был ваш отец, — решил он обратить все в шутку, но она резко обернулась, сжав кулачки.
— Вы, я вижу, напрашиваетесь, чтобы вам дали по уху!
— Если это принесет вам облегчение, то действуйте, — спокойно предложил Дэниел.
— Этот разговор стал настолько нелепым, что его не стоит продолжать, — заявила она, быстро отвернувшись, чтобы он не заметил ее улыбку, которую она была не в силах подавить.
— Неправда, — возразил он. — Наш разговор был нелепым с самого начала. Я считаю, что вместо того, чтобы тратить время на пустую перепалку, мы лучше бы сделали за это время что-нибудь полезное. Например, ушли бы, наконец, отсюда.
Она не могла не согласиться с его доводами.
— Вы не знаете, как нам обойти этот валун, не замочив ног?
— Немного дальше есть тропка. Мы с моим кузеном очень любили играть здесь, когда были детьми. В трех милях отсюда находится небольшая деревушка, где, как я полагаю, мы сможем купить лошадь и чем-нибудь подкрепиться.
— Разве вы забыли, как мне было плохо? Майор Росс громко рассмеялся.
— Я могу понять ваши чувства, моя маленькая возлюбленная, но, по-моему, вы сейчас больше всего нуждаетесь в еде. Это единственное, что придаст вам силы. Я намерен завершить наше путешествие как можно скорей, потому что хочу провести сегодняшнюю ночь в своей постели.
Глава двенадцатая
После полудня путники подъехали к поместью Росса. Усадебный дом из серого камня стоял среди невысоких холмов Дорсетшира.
Когда Дэниел направил усталого коня в конюшню, на цокот копыт из огромного амбара выбежал коренастый парень. Присмотревшись к всаднику, он расплылся в радостной улыбке, и через минуту Катрин услышала его звонкий голос:
— Представляете, я сегодня утром сказал Дженет, что она напрасно волнуется, так как вы скоро вернетесь целым и невредимым. И я оказался прав… — Он осекся, когда увидел чье-то лицо, видневшееся из-за широкого плеча всадника. — Еще один парень в помощники по хозяйству? — Он подошел поближе, глядя, как Дэниел спешивается и помогает своему невысокому худенькому спутнику спуститься на землю. — Да это вовсе не парень!
— Ты не ошибся, Шон Макгэнн, — сказал Дэниел и представил Катрин своему слуге, который был его ординарцем во время военных действий в Испании.
— О'Мэлли? — повторил бывший сержант. — Вам очень подходит эта красивая ирландская фамилия!
— И горячий ирландский характер тоже. Позаботься о лошади, Макгэнн, — добавил Дэниел, входя в дом через черный ход.
Пожилая домоправительница, сидевшая за столом и чинившая белье, радостно вскрикнула и бросилась к Дэниелу с распростертыми объятиями.
Эта встреча напомнила Катрин ее отношения с Брайди. Между тем Дэниел приподнял свою домоправительницу над полом и поцеловал в щеку.
Увидев Катрин, женщина вопросительно посмотрела на своего хозяина.
Дэниел опустил ее на пол и снял шляпу со своего спутника, дав возможность длинным волосам рассыпаться по спине и плечам. Лицо домоправительницы стало неприветливым.