– И как же ты вышел на улицу? – поощрила брата Джейн.
– Через калитку, – лукаво улыбнулся Ричард. – Оказалось, что она заперта на простой засов. Я отодвинул его и выскользнул на улицу, а калитку плотно прикрыл. Если меня никто не заметил, и служанкам не понадобилось зачем-либо выйти из дома, калитка до сих пор не заперта!
– Что ж, если так и есть, это упрощает дело! Мы войдем в гостиную, как ты и собирался! – оживился Мернейт. – А констебли пусть стерегут парадный вход и присматривают за калиткой. Обождите несколько минут, я заберу у них необходимые бумаги. Мы не можем просто так вламываться в чужой особняк!
Друзьям оставалось только порадоваться предусмотрительности Мернейта и ждать. Он вернулся довольно скоро в сопровождении дюжего полицейского, которому велел караулить в проулке. Сам же Мернейт жестом предложил Соммерсвилю указывать дорогу, а за обоими джентльменами осторожно двинулись и дамы с лордом Гренвиллом, замыкающим шествие.
Как и обещал Ричард, калитка была не заперта, а за ней оказался маленький, но уютный садик. Высокие французские окна указывали на гостиную миссис Рэйвенси, и лорд Гренвилл едва сдержал себя, чтобы не броситься к дому бегом.
Мернейт быстрым взглядом окинул все окна, но никого не увидел. Слуги были заняты своей работой, а миссис Рэйвенси, должно быть, присматривала за Лори.
– Идемте, – скомандовал он и принялся первым раздвигать кусты живой изгороди, чтобы помочь дамам пролезть сквозь брешь в сад.
Эмили не волновало, порвет ли она свою пелерину, намного больше ее раздражала хромота, не позволявшая двигаться так быстро, как ей бы хотелось. Уильям протянул ей руку и буквально протащил через кусты, Ричард помог сестре, и все пятеро направились к дому.
Мернейт добрался первым и, не делая попытки постучать, внезапно резко ударил ногой по раме в том месте, где должна была находиться защелка. Треск и звон разбитого стекла сопроводил женский вскрик, и Мернейт устремился вперед, а следом за ним и лорд Гренвилл, так и не отпустивший руку своей жены. Ричард и Джейн вошли последними, когда Уильям уже спрашивал Агнесс самым угрожающим тоном:
– Где мой сын?
– Что вы здесь делаете? Как вы посмели вломиться в мой дом? – выражение испуга еще не сошло с лица Агнесс, но она очень быстро приходила в себя.
– Не беспокойтесь, миссис Рэйвенси, у нас есть на это право, – Мернейт любезно улыбнулся, но от этой улыбки женщина вздрогнула. – Мы разыскиваем похищенного сына лорда Гренвилла, и вам лучше сообщить, где он.
– Какое отношение я имею к сыну лорда Гренвилла? – хорошо разыгранное возмущение никого не смогло обмануть.
Дверь распахнулась, и испуганная служанка ахнула при виде разбитого окна и многочисленного общества, собравшегося в гостиной ее госпожи.
– О, вы очень кстати, – Мернейт тут же повернулся к девушке. – Сейчас вы проводите эту леди и этого джентльмена в комнату, где находится маленький лорд. И сделаете это очень быстро, если не хотите проследовать в тюрьму вместе с констеблем, который на улице только и ждет, кого бы ему захватить с собой!
Напуганная еще больше, девушка часто закивала, и Мернейт взмахнул рукой, приглашая Уильяма и Эмили следовать за горничной.
– Дора! Ты не должна… – вскрикнула миссис Рэйвенси, но Ричард перебил ее.
– Как вы могли так жестоко поступить с вашими друзьями? Эмили была так добра к вам!
Не дожидаясь ответа этой женщины, Гренвиллы поторопились за служанкой, которая провела их коротким коридором и принялась подниматься по лестнице.
Из-за обитой зеленым сукном двери в противоположном конце коридора показался лакей и в недоумении воззрился на неизвестно откуда появившихся гостей. Однако лорд Гренвилл одарил его таким взглядом, что парень невольно втянул голову в плечи и тут же исчез за дверью.
Эмили едва ли не взбежала по ступеням, позабыв о больной ноге, и остановилась за спиной у служанки в тот самый момент, когда Дора поворачивала ключ в одной из выходивших в коридор дверей. Распахнув дверь, девушка поскорее отошла в сторону, и Эмили вбежала в комнату, за ее руку цеплялся Уильям.
– Лори, милый, ты здесь!
– Мой мальчик!
– Отец! Тетя Эмили! – захлебываясь слезами, Лоренс бросился в объятия своей тетушки, а лорд Гренвилл обнял их обоих.
Маленькая комната, должно быть, прежде принадлежала молодой девушке и была обставлена в белых и розовых тонах. На полу валялись листы бумаги, карандаши и краски, а также несколько детских книжек. Очевидно, похитители пытались чем-нибудь занять ребенка. Едва бросив взгляд на листы, Эмили увидела, что почти на каждом изображена она сама, Уильям и Гренвилл-парк с его лужайкой и аллеей. Глядя на эти рисунки, нетрудно было догадаться, как тосковал Лори по своим родителям и по дому.
– Вы приехали за мной! – воскликнул мальчик, чуть отодвинувшись и снизу вверх глядя на отца и Эмили. – Миссис Рэйвенси говорила, что я должен ждать, может быть, очень долго, но я верил, что вы приедете за мной уже сегодня!
– Идем, дорогой, нам пора возвращаться домой, – Эмили всхлипывала, и Уильям осторожно потянул ее и Лоренса к двери. – Мы не могли найти тебя, иначе забрали бы тотчас после твоего отъезда.
– Почему она увезла меня? – Лоренс теперь уже и сам тянул отца за руку к выходу из комнаты, ему не терпелось покинуть свою розовую темницу.
Все трое принялись медленно спускаться по лестнице, стараясь не выпускать друг друга из объятий. Горничной нигде не было видно, скорее всего, она пряталась в кухне вместе с другими слугами в ожидании своей участи.
– Мы пока и сами не знаем, милый, – леди Гренвилл не считала необходимым лгать, мальчик был уже достаточно взрослый, чтобы говорить с ним на равных. – Кажется, она за что-то рассердилась на меня или на твоего отца и захотела отомстить. Еще есть джентльмен, который, как нам кажется, может рассказать о том, что с тобой случилось…
– О, да, еще как могу, миледи! – насмешливый голос заставил Эмили вздрогнуть, она едва не оступилась на нижних ступеньках, но Уильям вовремя подхватил ее.
В двух ярдах от лестницы стоял Эдмунд Стоунвилль, и в руке у него был пистолет. «А где же констебль?» – растерянно подумала Эмили.
– Ваши угрозы бесполезны, за домом следят полицейские, – спокойно, как будто находился в собственной гостиной, заметил лорд Гренвилл, однако же постарался выдвинуться вперед так, чтобы прикрыть своим телом жену и сына.
– Вы имеете в виду тучного констебля, который флиртует с горничной из соседнего дома? О нем не стоит беспокоиться, – от обычного любезного и миролюбивого Стоунвилля не осталось и следа, глаза его смотрели злобно, губы кривились. – Где миссис Рэйвенси?
– В своей гостиной, – холодно ответил Уильям.
– Неужели эта дрянь предала меня и позволила явиться за ребенком? – прошипел Стоунвилль.
Лори захныкал, и Эмили не выдержала:
– Что вам нужно? Вы уже причинили столько горя нашей семье, неужели теперь еще и сын Луизы должен страдать из-за того, что она предпочла не вас?
– А-а, так вы догадались? Не правда ли, это были остроумные ходы? – еще более мерзко ухмыльнулся Стоунвилль. – Миссис Рэйвенси предупреждала меня, что вы чересчур сообразительны. Идемте в гостиную, думаю, настало время для приятной беседы!
– Отпустите Эмили и ребенка! – потребовал лорд Гренвилл. – Я только что узнал, что когда-то вы любили Луизу, значит, ваша неприязнь должна поразить лишь меня! Моя жена и сын не имеют к вам никакого отношения!
– О, неужели никто за столько лет не потрудился рассказать вам? О, да, Луиза любила меня, но эта жадная старуха, ваша бабка, и падкая до титулов матушка моей бедной возлюбленной заставили ее выйти за вас! – Взгляд Эдмунда на мгновение стал совершенно безумным, но он почти сразу опомнился и взмахнул пистолетом. – Делайте, что я говорю, идите в гостиную, и побыстрее! Или вы хотите уподобиться вашей супруге и охрометь на одну ногу?
Поддерживая Эмили, за которую цеплялся напуганный Лори, Уильям молча исполнил требование негодяя. Стоунвилль не знал, что в гостиной, кроме миссис Рэйвенси, находятся еще три человека, и это было их преимуществом. Вместе с Ричардом и Мернейтом Уильям надеялся одолеть преступника, даже рискуя получить рану.
Увы, громкий голос Стоунвилля донесся и до гостиной. Ее двери распахнулись перед лордом Гренвиллом, и на пороге возник изумленный Ричард.
– Уильям, что происходит? Вы нашли… – заметив за спиной Гренвиллов фигуру с пистолетом, Соммерсвиль умолк.
– А-а, дорогой шурин, и ты здесь? – Стоунвилль с ненавистью посмотрел на Ричарда. – Что ж, заходи и ты, и мы все мило, по-семейному, побеседуем!
Ричард попятился в комнату, медленно, глядя на лорда Гренвилла, который взглядом пытался подать ему какие-то знаки, потом пошевелил губами, как будто что-то шепча.
– Сперва убери пистолет, – громко ответил Соммерсвиль, осторожно продвигаясь в гостиную и спрятанной за спину ладонью делая отчаянные жесты находившимся в комнате женщинам – бегите через окно в сад!
– Чтобы ты вместе со своим дружком тут же навалился на меня? О, нет, вы будете вести себя смирно, как послушные хозяину псы! И помните, если хоть малейший жест покажется мне угрожающим, лорд Гренвилл овдовеет… или лишится наследника!
Уильям глухо застонал, Соммерсвиль побледнел и отступил в сторону, позволяя Гренвиллам войти в комнату.
– Сядьте на диван, все вместе, и лучше вам не испытывать мое терпение! – Стоунвилль остановился на пороге и злобно уставился на замеревшую возле открытого окна миссис Рэйвенси. – Вы же не думаете покинуть нашу компанию, дорогая? После всего, что мы с вами пережили…
Уильям подвел Эмили и сына к дивану, стараясь не смотреть в сторону двери. Ричард отступил в другую сторону, чем вызвал еще один яростный взгляд Эдмунда.
– Разве я не попросил вас идти к дивану и сесть вместе с вашими друзьями? По-моему, я был достаточно вежлив, но если вы предпочитаете другой тон…
Все так же держа перед собой пистолет, Стоунвилль с угрожающим видом сделал шаг в комнату, и в этот момент на его руку обрушился удар…
29
– Как вы могли так жестоко поступить с вашими друзьями? Эмили была так добра к вам! – возмущенно спросил Ричард Соммерсвиль, и прекрасное лицо миссис Рэйвенси скривилось, за пренебрежением пряча страх.
– Добра, вы говорите? Ваша обожаемая леди Гренвилл помогла мне устроиться в убогом домишке, где я должна была обучать этих дерзких, тупых, неопрятных девиц, среди которых, как вам известно, многие оказались лгуньями и воровками! Ваша сестра тоже испытывала денежные затруднения до того, как столь удачно для себя навязалась своему батюшке, почему же ее дорогая подруга не предложила ей заняться торнвудским пансионом?
Зависть и злоба исказили лицо Агнесс так, что Джейн в испуге отшатнулась от нее. Уж не безумна ли эта женщина?
– Если вам пришлось не по душе это место, к чему было оставаться в Торнвуде? – Ричард тоже был поражен, и особенно горько было сознавать, что одно время он едва ли не был влюблен в эту женщину.
– Торнвуд был лишь ступенью на моем пути, – фыркнула Агнесс. – И я перешагнула ее, как только смогла!
– И чего же вы искали в провинциальном городке? Богатого мужа? – Джейн постаралась овладеть собой и говорила теперь столь же презрительно, что и ее соперница – радость от того, что Лори скоро вернется к родителям, не давала миссис Стоунвилль забыть о другой роли миссис Рэйвенси, еще не до конца сыгранной ею.
– Как и вы, моя дорогая, как и вы, – уколола Агнесс. – Только, в отличие от вас, я готова была удовольствоваться местом содержанки. Замужество, как вы уже, должно быть, поняли, порой приносит одни лишь неприятности!
– И вы уехали из Торнвуда под покровительством моего мужа? – прежде, когда что-то приводило Джейн в ярость, она обычно разбивала какую-нибудь вазочку или каминную безделушку, отчего ее комната казалась едва ли не голой. Она уже давно не делала этого, даже Ричард не давал ей повода, и сейчас миссис Стоунвилль почувствовала неодолимое желание разбить вазу с первыми нарциссами о голову миссис Рэйвенси.
– Эдмунд был так любезен, что принял участие в моей судьбе, – не подозревающая, какой опасности подвергает себя, Агнесс любовалась страданиями, которые, как ей казалось, она причиняла Джейн. – В обмен я согласилась помочь ему осуществить заветную мечту.
– Отомстить лорду Гренвиллу и его семье? – Лорд Мернейт смотрел на миссис Рэйвенси со смесью любопытства и презрения. Он сознавал, что не беспристрастен, но ведь миссис Рэйвенси повинна в несчастье дорогой ему женщины, не говоря уж о том, что Чарльз Мернейт вслед за другими подпал под обаяние леди Гренвилл.
– Вы нарочно распустили в Торнвуде слух, будто у вас роман с лордом Гренвиллом! – воскликнул Ричард.
– Почему бы и нет? – усмехнулась Агнесс. – Я бы предпочла, конечно, чтобы это было правдой, но ваш дорогой друг оказался упрямым бесчувственным болваном! Какого и заслуживает леди Гренвилл!
Джейн расслышала в ее словах досаду и вздохнула с облегчением. Уильям невиновен! Что бы ни говорила Агнесс, как бы ни оскорбляла лорда и леди Гренвилл, главное, что у нее никогда не было романа с мужем Эмили! Однако же…
– Эмили видела, как Уильям обнимал вас, – возразила Джейн. – Впрочем, ваша лживость, должно быть, невозможно измерить никакой мерой.
Миссис Рэйвенси, казалось, вот-вот сама запустит в Джейн вазой с нарциссами.
– Ах, он же так благороден! Стоило только вздохнуть попечальнее и намекнуть, как я тоскую об утраченной семье, как лорд Гренвилл немедленно обнял меня, чтобы утешить. И совершенно случайно леди Гренвилл в это время посмотрела в окно!
– Вы… отвратительны! – Ричард отвернулся, не в силах смотреть на эту змею, еще недавно казавшуюся ему образцом женственности и очарования. – Как можно играть на своем несчастье? Не иначе, смерть сына свела вас с ума, только так и можно объяснить ваше безнравственное поведение!
– Вы будете говорить со мной о нравственности, мистер Соммерсвиль? Если бы не мой отказ, вы были бы… – шум в коридоре не дал Агнесс договорить.
– Что там происходит? – лорд Мернейт напрягся. – Уж не явился ли мистер Стоунвилль? Самое время поговорить с ним о его преступлениях!
Ричард опередил его на пути к двери и распахнул ее. Он заговорил с лордом Гренвиллом, но тут же осекся. Мернейт замер на месте, а когда Соммерсвиль потребовал бросить пистолет, бесшумно скользнул вбок и замер возле двери, невидимый из коридора. Джейн, не уступавшая своему избраннику в сообразительности, подобрав юбки, выбежала в сад прежде, чем Гренвиллы и ее муж вошли в гостиную. Нужно было позвать констебля, и миссис Стоунвилль помчалась к калитке, боясь лишь поскользнуться и упасть на влажной траве.
Агнесс собиралась последовать ее примеру, но не для того, чтобы искать помощи. Переполох, возникший из-за появления Эдмунда с пистолетом, давал ей возможность исчезнуть, избежать наказания, которое, она прочла это во взгляде сопровождавшего Джейн и Ричарда джентльмена, неминуемо.
Увы, насмешливый возглас Стоунвилля настиг ее у самого выхода в сад, и ей ничего не оставалось, как медленно повернуться к сообщнику, которого она собиралась без всяких сожалений покинуть.
Она видела, как приготовился лорд Мернейт, как Ричард тщательно старается не смотреть на него, чтобы не привлечь внимания Эдмунда, как лорд Гренвилл бережно поддерживает жену, подобно Ричарду делая вид, что не заметил третьего мужчину, и, наконец, каким укоризненным взглядом одарил ее маленький Лори. Было так легко уговорить его прокатиться в ее экипаже, пока маленькая мисс Хаттон задерживается в доме! Лоренс был привязан к ней, с самого первого дня она старалась покорить его, как и его отца, но с лордом Гренвиллом ее приемы оказались бесполезны…
Эмили увидела Мернейта и прижала к себе мальчика, боясь, что он неосторожным словом выдаст намерения сыщика, а Уильям замешкался, не торопясь усаживаться на диван подле жены.
Стоунвилль, наконец, вдвинулся в комнату, и Мернейт, не медля, с силой ударил его по правой руке. Пистолет с грохотом отлетел в сторону, Эдмунд грязно выругался, но трое мужчин уже удерживали его.
Через мгновение Стоунвилль был водворен в одно из кресел, Ричард встал за его спиной, а лорд Гренвилл оглядывал комнату в поисках чего-то, что могло бы заменить веревку. Агнесс отошла к столику, возле которого сидела, когда в ее гостиную так неожиданно ворвались незваные гости, и снова опустилась на стул. Мернейт повернулся к Эмили: