— Ну?
— Что вы сказали?
— Я сказал… вернее, хотел сказать, зачем вы сюда явились?
— А-а, — протянул сыщик. — Я решил задать вам несколько вопросов, которые раньше не пришли мне в голову и которые помогут мне оперативно расследовать и раскрыть дело.
— Валяйте задавайте, — сказал Марвин.
— Благодарю вас. Прежде всего, какой ваш любимый цвет?
— Голубой.
— Но какой именно оттенок? Прошу вас, поточнее.
— Цвета воробьиного яйца.
— Угу. — Сыщик занес это в свой блокнот. — А теперь быстро, не задумываясь, назовите первое попавшееся число.
— 87792,3, — без колебаний ответил Марвин.
— Ум-гум. А теперь, без паузы, укажите название любой эстрадной песенки.
— «Рапсодия орангутанга», — ответил Марвин.
— Угу. Отлично, — сказал Урдорф, захлопнув блокнот. — Кажется, у меня все.
— А какова цель ваших вопросов?
— Располагая данной информацией, я у всех подозреваемых могу выявить остаточные рефлексы. Это часть теста Дуулмена на проверку самоличности.
— Вот как, — сказал Марвин. — А вообще как идут дела, удачно?
— Об удаче пока и речи нет, — ответил Урдорф. — Но, смею вас уверить, дело продвигается удовлетворительно. Мы выследили вора на Иораме-2, где он зайцем прятался в груде быстрозамороженного мяса, отправляемого на Большую Геру. На Гере он выдал себя за беженца с Гаги-2, и это снискало ему немалую популярность. Он умудрился наскрести на проезд до Квантиса — там у него были спрятаны деньги. На Квантисе он, не проведя и дня, взял билет в местный космолет до Автономной Области Пятидесяти Звезд.
— А потом? — спросил Марвин.
— А потом мы временно потеряли его след. Область Пятидесяти Звезд — это четыреста тридцать две планетные системы с общим населением триста миллиардов. Так что, как видите, работка будет славная.
— Безнадежная, судя по вашим словам, — сказал Марвин.
— Как раз наоборот, все складывается на редкость благоприятно. Непосвященные вечно принимают осложнения за сложности. Но интересующего нас преступника не спасет простейшее множество, которое всегда поддается статистическому анализу.
— Что же теперь будет? — спросил Марвин.
— Продолжим наш анализ, затем на основе теории вероятностей сделаем проекцию, пошлем эту проекцию через всю Галактику и посмотрим, не превратится ли она в сверхновую звезду… я, разумеется, выражаюсь метафорически.
— Разумеется, — сказал Марвин. — Вы действительно надеетесь задержать преступника?
— Я нисколько не сомневаюсь в результатах, — ответил сыщик Урдорф. — Но следует запастись терпением. Вы должны помнить, что межгалактические преступления — область сравнительно новая, и потому межгалактическое следствие еще новее. Есть много преступлений, где невозможно даже доказать существование преступника, не говоря уж о том, чтобы его разыскать. Так что в некоторых отношениях нам везет.
— Придется, видно, верить вам на слово, — сказал Марвин. — А насчет моего нынешнего положения…
— Именно от такого положения я вас и предостерегал, — строго ответил сыщик. — Прошу вас учесть это на будущее… если умудритесь выбраться живым из нынешней переделки. Желаю успеха, дружище.
Сыщик Урдорф завертелся перед глазами Марвина все быстрее, быстрее, слился в мелькающий вихрь, померк и исчез.
Время разморозилось.
И Марвин вновь уставился в черные глаза-щели под узким бронированным лбом, увидел, как смыкается чудовищно разинутая пасть, готовая заглотнуть всю его голову целиком…
Глава 12
— Погоди! — заорал Марвин.
— Зачем? — спросил ганзер.
Мотивировки Марвин еще не придумал. Он услышал, как яйцо ганзера пробормотало:
— Пусть испытает на своей шкуре, так ему и надо. А все же он был добр ко мне. С другой стороны, мне-то какое дело? Только высунься, сразу тебе скорлупу надобьют. А все же…
— Я не хочу умирать, — сказал Марвин.
— Я и не думаю, что ты хочешь, — ответил ганзер отнюдь не враждебным тоном. — И ты, конечно, заведешь словопрения. Затронешь этику… мораль, всякие там проблемы. Боюсь, не выйдет. Нас, видишь ли, специально предупредили, чтоб мы не позволяли мельдянину разговаривать. Велели просто выполнять работу, и вся недолга; не вносить ничего личного. Просто сделай дело и переходи к следующему. Умственная гигиена, право же. Поэтому, пожалуйста, закрой глаза…
Челюсти стали смыкаться. Но Марвин, осененный нелепой, отчаянной догадкой, воскликнул:
— Ты говоришь — работа?
— Конечно, работа, — сказал ганзер. — В ней нет ничего оскорбительного, я ничего не имею против тебя лично…
Он нахмурился — видимо, рассердился на себя за то, что заговорил.
— Работа! Твоя работа — охотиться за мельдянами, так ведь?
— Само собой. С этой планеты Ганзер, видишь ли, взять нечего, разве что вот охотиться за мельдянами.
— Но зачем за ними охотиться? — спросил Марвин.
— Ну, во-первых, яйцо ганзера достигает зрелости только в плоти взрослого мельдянина.
— Полно, — сказало яйцо ганзера, перекатываясь в смущении, — стоит ли вдаваться в гнусную биологию? Я ведь не распространяюсь о
Марвин и Отис рассыпались в благодарностях, но яйцо ганзера сразу предупредило их.
— Не исключено, что вы перестанете благодарить, когда увидите, что вас ждет, — сказало оно зловеще.
— Ничего не может быть хуже, — отозвался Отис.
— Вы еще удивитесь, — напрямик сказало яйцо ганзера. — Вы еще очень и очень удивитесь… Сюда, джентльмены.
— Но куда мы идем? — спросил Марвин.
— Я отведу вас к Отшельнику, — ответило яйцо ганзера и упорно не произносило больше ни слова. Оно решительно покатилось вперед, а Марвин с Отисом двинулись следом.
Глава 13
Шагали они и катились по дикому и буйному дождевому лесу, на каждом шагу ожидая опасности. Но ни одна тварь на них не набросилась, и в конце концов они вышли на лесную поляну.
Там они увидели посреди поляны грубо сколоченную хижину и сидящего перед ней на корточках человека.
— Вот Отшельник, — сказало яйцо ганзера. — Он совсем чокнутый.
У землян не было времени переварить эту информацию. Отшельник встал и воскликнул:
— А ну стоп, постой, остановись! Откройтесь моему разумению!
— Я — Марвин Флинн, — сказал Марвин, — а это мой друг Отис Дагобер. Мы хотим покинуть планету.
Казалось, Отшельник не расслышал; он гладил длинную бороду и задумчиво созерцал кроны деревьев. Низким унылым голосом он произнес:
Пришел тот час, когда навеет скорбь
Крик стаи журавлей, летящей вдаль.
Сова-беглянка минет стороной
Печальный мой приют, лишенный благ, —
Что дарит небо, отнимают люди!
Мерцают звезды, молча глядя в окна.
О бегстве королей вещает шумом лес.
— Он говорит, — перевело яйцо ганзера, — что предчувствовал, что вы придете именно этой дорогой.
— Он что, с приветом? — спросил Отис. — Он так разговаривает…
Отшельник сказал:
Теперь прочти мне вслух! Не потерплю,
Чтоб ложь змеей вползла
В мой разум, мне измену предвещая!
— Он не желает, чтоб вы шептались, — перевело яйцо ганзера. — Шепот наводит его на подозрения.
— Это-то я и без тебя мог сообразить, — сказал Флинн.
— Ну и сиди голодный, — оскорбилось яйцо ганзера. — Я просто старалось быть полезным.
Отшельник сделал несколько шагов вперед, остановился и сказал:
— Что тебе здесь, аруун?
Марвин покосился на яйцо ганзера, но оно упорно молчало. Тогда, угадав смысл слов, Марвин ответил:
— Сэр, мы хотим покинуть планету и пришли к вам за помощью.
Отшельник покачал головой и молвил:
Речь варвара! Паршивая овца
И та пристойней блеет!
— На что он намекает? — спросил Марвин.
— Ты такой умный, догадайся сам, — ответило яйцо ганзера.
— Извини, если я тебя чем обидел, — сказал Марвин.
— Ничего, ничего.
— Право же, я раскаиваюсь. Буду очень обязан, если ты нам переведешь.
— Ладно, — сказало яйцо ганзера по-прежнему хмуро. — Он говорит, что не понимает тебя.
— Не понимает? Но я ведь достаточно ясно выражаюсь.
— Не для него, — сказало яйцо ганзера. — Чтобы до него дошло, надо изложить все стихами.
— Я? Никогда в жизни! — воскликнул Марвин с инстинктивной дрожью отвращения, которое испытывают все разумные земляне мужского пола при мысли о стихах. — Я просто не умею! Отис, может быть, ты…
— Нет уж! — в панике отозвался Отис.
Молчание сгущается. Теперь
Пусть муж честной уста свои разверзнет.
Мне оборот событий не по нраву.
— Он начинает злиться, — прокомментировало яйцо ганзера. — Попробуй, попытка не пытка.
— Может, ты ответишь вместо нас, — предложил Отис.
— Я вам не шестерка, — возмутилось яйцо ганзера. — Хотите говорить — говорите сами за себя.
— Единственное, что я помню еще со школьной скамьи, — это «Рубаи» Омара Хайяма, — признался Марвин.
— Ну и валяй, — подбодрило его яйцо ганзера.
Марвин подумал-подумал, нервно дернулся и произнес:
Откуда мы грядем? Куда свой путь вершим?
На расу раса ополчилась без причин…
Пришли мы получить совет, поддержку, помощь.
Не обращай надежды нашей в дым.
— Размер ломается, — шепнуло яйцо ганзера. — Но для первой попытки недурно.
Отис захихикал, и Марвин стукнул его хвостом.
Отшельник отвечал:
Изложено отменно, чужестранец!
Сверх ожидания, найдешь ты помощь:
Мужчины, невзирая на обличье,
Всегда в беде друг друга выручают.
Уже с меньшей запинкой Марвин произнес:
Везде зеленый рай, куда ни кинешь взгляд.
Заря роскошна, сумрачен закат.
Найдет ли бедный пилигрим спасенье
Там, где у сильного бессильный виноват?
Отшельник сказал:
Зело способен; в тощие года
Худому языку навлечь недолго
Беду на голову злосчастного владельца.
Марвин сказал:
Коль ты мне друг, оставь словесную игру.
И прочь отправь тотчас, иначе я умру.
Мне дела нет, что скажут пустомели, —
Бери меня и мной хоть затыкай дыру.
Отшельник сказал:
За мною, господа! Расправьте плечи!
Мужайтесь!
И пусть надежны будут стремена!
И так, мирно беседуя речитативом, они прошествовали к хижине Отшельника, где увидели прикрытый куском коры запрещенный разумопередатчик древней и диковинной конструкции. Тут Марвин понял, что даже в самом крайнем безумии есть система. Ибо Отшельник не пробыл на этой планете и года, а уже сколотил изрядное состояние, занимаясь контрабандной переброской беглецов на самые захудалые из рынков Галактики.
Неэтично, но, как выразился Отшельник:
Пусть вам приспособленье не по нраву —
Зачем хулой уста вы осквернили?
Свет истины не меркнет, если даже
Лучи его на вас не пролились.
Мозгами пораскиньте: сколь разумно
Пренебрегать дурным вином в пустыне,
Где губы запекаются от жажды?
Зачем же избавителей своих
Вы судите сурово? Грех великий —
Неблагодарность: кто укусит руку,
Которая разжала смерти хватку?
Прошло не так уж много времени. Найти работу для Отиса Дагобера оказалось совсем нетрудно. Несмотря на все его уверения в противном, в молодом человеке обнаружилась слабая, но многообещающая садистская струнка. Поэтому Отшельник переселил его разум в тело ассистента зубного врача на Проденде-9.
Яйцо ганзера пожелало Марвину всяческих благ и укатилось домой, в лес.
— А теперь, — сказал Отшельник, — займемся тобой. Мне кажется, что если твою психологию проанализировать с предельной объективностью, то в тебе явственно прослеживается тенденция к жертвенности.