— Вы на земле Маклендона, — сказал их вожак. — Каким образом вы здесь оказались?
— У леди есть дело к графу, — ответил сэр Джордж, выступив вперед.
— Какое дело? — презрительно фыркнул вожак.
— Личное.
— С английской леди? Что за чушь.
Среди шотландцев послышались насмешливые возгласы, все они почти одновременно посмотрели на Фиону. Она зарделась от смущения, но, тут же вспомнив о цели своей поездки, внимательно всмотрелась в лицо вожака.
Она узнала его. Он был среди тех воинов, которые искали убежища на земле Генри после понесенного ими поражения. К сожалению, она никак не могла вспомнить его имя.
— Дункан, ты лучше спроси ее, какое у нее дело к графу? — ехидно предложил один из воинов, явно имея в виду непристойность.
Сэр Джордж взревел и стиснул рукоять меча. Фиона быстро схватила его за пояс, отодвигая назад. Позади нее раздалось недовольное ворчание ее воинов. Только не это. Если сэр Джордж разозлится, тогда точно не миновать сражения.
Откашлявшись, Фиона обратилась к предводителю шотландцев:
— Дункан, неужели вы меня не узнаете? Я леди Фиона, жена графа Арундела.
Губы Дункана насмешливо искривились.
— Жена? Скорее уж вдова?
— Да, вдова, — согласилась Фиона, проглатывая внезапно застрявший комок в горле. — Простите наше вторжение на земли Маклендона, однако сэр Джордж сказал правду. Мне надо увидеться с графом.
— Вас он не ждет.
— Да, я знаю. Еще раз простите. Но у меня не было возможности отправить ему послание с просьбой принять меня. — Она попыталась улыбнуться, однако вместо улыбки получилась жалкая гримаса.
Ее умоляющая улыбка не вызвала никакого отклика у Дункана. Шотландцы стояли хмурые и смущенные.
— Ну что ж, обычно мы выпроваживаем незваных гостей без всякой любезности. Но сегодня вам повезло, леди Фиона. Граф приказал нам доставить вас к нему. Садитесь на лошадь и поедем.
«Слава Богу». — У Фионы вырвался вздох облегчения. Без промедления она подошла к своей лошади. Один из людей сэра Джорджа подсадил ее в седло. Усевшись поудобнее, она взяла поводья в руки. Остальные тоже начали подходить к лошадям, как вдруг послышался повелительный голос Дункана.
— С нами поедет одна только леди. Остальные останутся и будут ждать ее здесь.
Сэр Джордж и его рыцари обменялись мрачными взглядами.
— Хорошо, мои люди останутся здесь, а я один буду сопровождать леди Фиону, — попытался возразить сэр Джордж.
— Нет, — отрезал Дункан.
Фиона вздрогнула. Некоторые из сопровождавших ее воинов начали громко возмущаться, переминаясь с ноги на ногу, всем своим видом выражая недовольство и обеспокоенность. Уголком глаза Фиона заметила, как один из шотландцев потянулся за мечом.
Назревало столкновение. Только его сейчас не хватало: все тогда полетит в тартарары.
— Стойте! — Фиона повелительно вскинула руку вверх. — Мы в гостях у графа и должны действовать согласно этикету.
— Но я не могу позволить…
— Поскольку Дункан доверенное лицо графа, я полностью полагаюсь на него. — Фиона решительно перебила сэра Джорджа. — Я уверена, рядом с ним я в полной безопасности.
Все взгляды устремились на Дункана. По его сердито блестевшим глазам было видно, что ему не очень нравится та роль, на которую намекала Фиона. Однако вместе с тем ему не были чужды такие понятия, как честь и благородство. Он всегда держал данное им слово.
— Хорошо, раз леди находится под моей защитой, ей не причинят никакого вреда.
— Благодарю вас, — с огромным облегчением ответила Фиона. Конечно, ей совсем не нравилось ехать в замок графа одной без сэра Джорджа и его воинов, но выбора у нее не было. — Сэр Джордж, позаботьтесь о Спенсере до моего возвращения, я вверяю его жизнь вам.
Польщенный ее доверием, рыцарь кивнул в знак согласия.
— Да, сэр Джордж, некоторые из моих людей останутся здесь, они составят вам компанию, — крикнул Дункан, без всяких усилий запрыгивая в седло. — Чтобы вам было не скучно обедать одному.
Сэру Джорджу не позволили завязать спор. Шотландцы поскакали к замку, окружив Фиону с обеих сторон. Ее кобыла, испуганно косясь на чужих лошадей, мчалась, увлеченная общим движением.
От сумасшедшей скачки у Фионы перехватило дыхание. Она хотела было оглянуться назад, но не рискнула: лошади буквально летели, и, чтобы не упасть, надо было целиком сосредоточиться на езде.
Промчавшись через цветущий луг, они въехали в густой лес, где пришлось сбавить скорость, но и в лесу шотландцы плотным кольцом окружали Фиону, охраняя ее. Скоро лес закончился, и они очутились в долине, вдоль которой, живописно изгибаясь, тек ручей.
Вдали показался замок графа. Прислонив руку ко лбу, чтобы прикрыть глаза от бивших в них лучей солнца, Фиона внимательно разглядывала окрестности. Окруженный по углам четырьмя башнями, замок стоял на вершине холма, величественно возвышаясь над всей долиной и прилегающим к ней лесом.
По верху крепостных стен тянулись дорожки, соединявшие одну башню с другой. За зубцами парапета виднелись головы часовых, ходивших по стенам. Подъехав поближе, Фиона поняла, что это вторая забральная стенка. Вблизи крепость выглядела еще величественнее, а ее укрепления — еще более внушительными и надежными. От одной мысли, сколько же понадобилось времени и усилий, чтобы соорудить столь сложное и совершенное каменное укрепление, у Фионы перехватило дыхание.
Замок, как и любое сооружение, построенное в военных целях, поражал своей пропорциональностью и строгой красотой. На шлифованных камнях играл солнечный свет, на водной глади рва, огибавшего со всех сторон замок, сверкала золотистая рябь.
С наружной стороны стены к замку прилегала деревня. Крыши домов были покрыты соломой, из труб вились кольца дыма, говорившие о том, что их обитатели готовили себе пищу. Ехавших по главной улице деревни всадников со всех сторон окружали бодрые крики и шум, производимый работавшими жителями. Из кузницы доносился звонкий стук молота по наковальне, кто-то чинил изгородь, забивая столбы в землю, кудахтали куры, блеяли овцы, звонкие крики детей мешались с сердитыми голосами матерей. Слух о прибытии гостьи взбудоражил жителей. Люди оставляли свою работу, выходили из дверей домов, чтобы взглянуть на кавалькаду. Несколько детей приветливо замахали руками, их привел в восторг воинственный вид всадников. Молоденькие девушки не меньше ребятишек обрадовались неожиданному развлечению, собравшись группками. Они, улыбаясь и перешептываясь, бросали лукавые взгляды на молодых воинов.
Все жители, даже маленькие ребятишки, были одеты чисто и аккуратно. Их одежда совсем не походила на какое-нибудь рванье в отличие от нарядов английских крестьян. Да и весь их внешний вид говорил о достатке и уверенности в себе. К своему стыду, Фиона вспомнила забитых подданных своего брата, плохо одетых, с испуганными голодными лицами. Зрелище всеобщего довольства приободрило Фиону: и вид, и поведение простого люда говорили о заботе и доброте графа.
О Господи, пусть этот благословенный дух, этот чудесный настрой войдет в их жизнь — ее и Спенсера.
— Она англичанка, — раздался вдруг чей-то резкий и неприязненный возглас.
Фиона сразу съежилась, в нее как будто кинули камнем. Она сразу вспомнила, кто она в глазах шотландцев — враг, в лучшем случае непрошеный гость. Помрачневшие люди начали перешептываться между собой, поглядывая в ее сторону без прежнего дружелюбия, а скорее даже враждебно. Казалось, еще миг, и в ее адрес полетят оскорбления и насмешки. Однако сердитый взгляд Дункана, которым он окинул собравшихся вдоль дороги жителей, остановил злые языки. Но все равно прежнюю атмосферу естественного удивления и безыскусной радости сменили мрачная недоверчивая настороженность и тишина, полная неприязни.
Теперь Фиона старалась держаться поближе к Дункану. Вид у него был настолько грозный и суровый, что напрочь отбивал охоту у любого озорника выкинуть какую-нибудь обидную или оскорбительную для гостьи глупость. Дункан держал данное им слово — оберегать Фиону от любых неприятностей.
Острое ощущение, что она здесь чужая, пронзило сердце Фионы. В это мгновение она пожалела, что рядом с ней нет верного и надежного сэра Джорджа или хотя бы Спенсера.
Наконец они выехали из деревни, и их лошади сразу перешли с вялой рыси на легкий галоп. Еще немного, и перед ними возникли ворота замка. Дункан махнул рукой, и опускающаяся решетка медленно поднялась вверх, открывая дорогу внутрь замка. Проезжая под каменными сводами ворот, Фиона выпрямилась в седле, всем своим видом пытаясь скрыть страх, не выдать своих сомнений и душевных колебаний.
«Я поступаю правильно… правильно…» — Она не уставала повторять это про себя. Граф в ее глазах выглядел благородным, достойным человеком. Он не оставит их в столь тяжелую минуту.
Внутри замка во дворе бегали и суетились слуги. Без лишнего напоминания к ним сразу подбежали конюхи и забрали лошадей, чтобы отвести их на конюшню. Дункан, первым спрыгнувший с лошади, подошел к Фионе и как-то незаметно, но крепко обхватив ее за талию, помог спуститься на землю. Фиона бросила ему взгляд, полный благодарности за столь деликатную и не лишенную почтения поддержку.
Кивком головы Дункан велел ей следовать за ним. Их сопровождали двое воинов. Поднявшись по лестнице, Фиона оказалась в большом зале, имевшем почти квадратную форму. Зал поражал своими внушительными размерами, потолок уходил вверх, поддерживаемый массивными, почерневшими от копоти балками.
Хоругвь клана, на которой был искусно вышит клетчатый узор рода Маклендон, свисала с балки точно посередине зала. По стенам висели и другие тканые изделия, на которых изображались военные сцены. Четыре огромных очага по два с каждой стороны зияли своими черными пастями. В этот теплый летний день огонь горел лишь в одном, да и то не слишком ярко. Через узкие прорези на самом верху в зал проникал свет, но он не мог рассеять густой полумрак, безраздельно царивший по углам и несколько редевший в направлении к центру зала. В дальнем конце на возвышении сидел в кресле человек, почтительно окруженный стоявшими воинами.
— Подождите здесь, пока вас не позовут, — шепнул Дункан, направляясь к вождю клана. Фиона замерла на месте, два сопровождавших ее воина застыли по бокам.
Слегка нагнувшись вперед, Фиона вытянула шею, пытаясь получше разглядеть лица людей, терявшихся во мраке, с особенным вниманием она всматривалась в лицо сидящего человека. Неужели это и есть граф? Как лучше — сперва обратиться к кому-нибудь из его окружения или сразу напрямую к нему? Мучительные колебания опять овладели Фионой, но через мгновение, решительно тряхнув головой, она отогнала их прочь.
— Подойдите ближе, леди Фиона.
Как только прозвучал резкий повелительный голос графа, в зале наступила тишина. Закусив губу, чтобы унять внезапно охватившую ее дрожь, Фиона осторожно приблизилась к графу. Ощущая на себе взгляды всех стоявших возле кресла людей, она смутилась и, скрывая смятение, опустила глаза.
Последние несколько шагов до возвышения показались Фионе вечностью. Подняв голову, она с облегчением вздохнула: перед ней действительно сидел граф. Но секундное облегчение тут же уступило место страху: настолько суров и неприветлив он был.
Склонившись в почтительном и грациозном поклоне, Фиона сказала:
— Благодарю вас, милорд, за то, что соблаговолили принять меня.
Граф фыркнул и улыбнулся. Улыбка вышла натянутой и мрачной.
— Леди Фиона, вы не оставили мне иного выбора. Но хочу вас предупредить на будущее, Маклендоны без всякой снисходительности встречают тех гостей, которые самовольно вторгаются на наши земли.
Фионе стало обидно. Пусть она непрошеный гость, но зачем обращаться с ней, словно она какой-то разбойник с большой дороги, забравшийся во владения Маклендонов в поисках наживы. Более того, такое надменное поведение оскорбляло ее как женщину.
— Дункан предупредил меня, каким образом меня могут здесь встретить. Теперь я вижу, что его словам стоило поверить. А я-то надеялась, что благородный шотландский граф протянет руку помощи женщине, оказавшейся в беде. Особенно если учесть тот прием, какой был оказан ему, когда он также вторгся в мои земли.
Глаза графа округлились от удивления.
— Это что, упрек или дерзость, леди Фиона?
— Ни то ни другое, милорд. Это всего лишь напоминание о том, что произошло когда-то.
— Высказанное с дерзостью, которую легко спутать с наглостью. — Губы графа сжались в тонкую линию.
От его слов веяло холодом и отчужденностью. На миг Фионе стало страшно, не зашла ли она слишком далеко, ведь она явилась сюда просить, а не требовать. Граф мог не понять ее намерений и выгнать. Однако чувство собственного достоинства заставило ее иначе отнестись к выпаду Маклендона.
— Милорд, досадно, если мои слова истолкованы так превратно, ведь в них нет ничего оскорбительного.
— Вы так полагаете? — задумчиво произнес Киркленд.
Вытерев вспотевшие ладони о юбку, Фиона продолжала гнуть свою линию:
— Милорд, в наши тревожные времена не так-то просто приобретать друзей, намного легче их терять. Не говоря уже о том случае, когда друг становится врагом.
— Неужели? — Его оценивающий взгляд скользнул по ее груди, затем вдоль всего ее тела. — Леди Фиона, интересно, с каких это пор мы с вами друзья?
Взгляд графа содержал в себе оскорбительную насмешку, видимо, он представил себе ее в роли врага, а может, и в другой роли, так как в этом взгляде проглядывало нечто чувственное. Отбросив в сторону всякую осторожность, Фиона смело напомнила о том, о чем граф, по-видимому, уже успел забыть.
— Мой муж считал вас своим другом.
Лорд Киркленд потупился.
— Известие о гибели Генри опечалило меня. Он был хорошим человеком.
— Самым хорошим. — Голос Фионы предательски задрожал.
— На вас напали?
— Предательски, посередине ночи. Мой сын и я еле-еле успели спастись. — Голос Фионы окреп. — Вот почему я здесь. Я добиваюсь справедливости.
— У меня?
— Вы моя последняя надежда. — Фиона покраснела от смущения.
Удивление графа возросло еще более.
— Как вы справедливо заметили, миледи, в наши непростые времена разве безопасно искать поддержки, страшно подумать, у шотландского графа.
— После смерти Генри Спенсер и я оказались в очень тяжелом положении. Хотя король Эдуард надеется править бесконечно, но ведь и он смертен. А его сын и наследник слеплен из другого теста. В отличие от отца он не способен править Англией железной рукой. Как только положение в стране изменится, надо быть готовой, чтобы вовремя заявить о правах моего сына на земли его отца.
— Что же вам нужно от меня?
— Спенсер умен, но ему не хватает настоящего мужского воспитания.
Граф нахмурился.
— Неужели в Англии не нашлось никого, кто бы захотел взять мальчика под свою опеку?
— Он никому не нужен.
— Почему?
Горло Фионы перехватило от волнения.
— Его ранили во время штурма замка. Повреждение оказалось слишком тяжелым, он до сих пор не совсем поправился.
— Он стал калекой?
— Нет! — У Фионы защемило под сердцем. Но лгать не имело никакого смысла: как только Киркленд увидит Спенсера, правда сразу выплывет наружу. — Его правая нога намного слабее, чем левая. Но он обязательно выздоровеет.
— Тот, кто хочет, тот обязательно научится, — вмешался в их беседу Дункан. — У старого Алека нет одной руки, однако он так владеет мечом, что и здоровый позавидует.
— Гм-гм. — Киркленд откинулся на спинку кресла, он явно не знал, что делать. — А что вы можете предложить в обмен на мою помощь?
У Фионы ёкнуло в груди.
— Половину урожая хлеба в течение трех лет.
— А что еще?
— Право охотиться в наших северных лесах.
— Гм, и все?
Фиона нервно облизнула губы.
— Двадцать полотен нашей шерсти. Ткачихи графства Арундел известны на всю Англию. Лучшей материи не сыскать во всем королевстве.
Киркленд испытующе и серьезно посмотрел ей в лицо.
— Насколько я могу судить, сейчас у вас нет ни земли, ни хлеба, ни шерсти. Должен признать, что с вашей стороны весьма ловкий ход предлагать то, чем вы не обладаете, в обмен на реальную помощь. Не кажется ли вам, что только глупец согласится на такую сделку?