Рейчел сидела за ломберным столиком около кассы, на выходе из магазина. На столике лежали штук двадцать экземпляров ее новой книги и три голубых фломастера. Внушительное объявление в витрине сообщало, что Рейчел будет тут сегодня с часу до трех. Было уже два десять, а продали только три книги. Еще с полдюжины людей зашли в магазин, посмотрели на Рейчел Уоллес и ушли.
Линда Смит бродила около столика, пила кофе и иногда подводила потенциального покупателя. Я внимательно осматривал каждого входящего, но пока никто не вызвал у меня серьезных подозрений. В два пятнадцать вошла девушка-подросток в джинсах "Ливай'с" и красной спортивной куртке с надписью "Брасс Кайдеттс".
– Вы действительно автор? – спросила она.
– Да, действительно, – ответила Рейчел.
– Вы написали эту книгу?
– Да.
– Не хотите ли приобрести экземпляр? – предложила Линда Смит. – Госпожа Уоллес вам его подпишет.
Девушка не обратила на нее внимания.
– А книга ничего? Рейчел Уоллес улыбнулась:
– Мне так кажется.
– О чем она?
– О том, каково быть женщиной, о том, как мужчины угнетают женщин, и о том, как эта дискриминация влечет за собой другую.
– Да? Она увлекательная?
– Ну, я бы... э-э, я бы не назвала ее увлекательной, скорее убедительной.
– Я вообще-то хотела стать писательницей, – сказала девушка.
Улыбка Рейчел была довольно бледной:
– Правда?
– А откуда вы берете идеи?
– Я их выдумываю, – сказала Рейчел. Улыбка почти исчезла с ее лица.
– Да ну? – Девушка взяла книгу, посмотрела на нее, потом перевернула и посмотрела с обратной стороны. Прочитав аннотацию на задней стороне обложки, она положила книгу обратно.
– Это роман? – спросила она.
– Нет, – ответила Рейчел.
– Но она длинная, как роман.
– Да, – коротко сказала Рейчел.
– Так почему не роман?
– Это не художественная литература.
– А-а.
Волосы девушки напоминали опавшие листья и были заплетены в две косички, которые хлопали ее по ушам. На зубах у нее стояли пластинки. Она опять взяла книгу и лениво просмотрела ее. Было совершенно тихо.
– Вы собираетесь ее купить? – спросила Рейчел Уоллес.
Девушка покачала головой:
– Не-а, – сказала она, – у меня все равно денег нет.
– Тогда положите книгу и идите куда-нибудь еще, – сказала Рейчел.
– Я же не сделала ничего плохого.
Рейчел посмотрела на нее.
– Ну, в общем, я пошла, – протянула девушка и покинула магазин.
– Славно вы обращаетесь с читающей публикой, – произнес я.
– Маленькая ханжа, – отрезала Рейчел Уоллес. – Где я беру свои идеи? Господи Иисусе, откуда я их должна брать, по ее мнению? И каждый спрашивает меня об этом. Дурацкий вопрос.
– Может, она не знает, о чем еще спросить, – предположил я.
Рейчел Уоллес посмотрела на меня и ничего не сказала. Кажется, она не оценила мою проницательность.
Появились двое молодых людей. Один – невысокий и тощий, со стрижкой "ежиком" и в очках в золотой оправе. На нем были короткий желтый макинтош с накинутым на голову капюшоном и голубые саржевые штаны с подвернутыми штанинами, дюйма на два не достававшие до туфель из цветной кожи. Поверх туфель были надеты калоши. Другой – солиднее, под стать толстому атлету-тяжеловесу. Ему было не больше двадцати пяти, но он уже начал лысеть. На нем – фланелевая рубашка в красную и черную клетку, черный пуховый жилет и бумажные штаны, подвернутые над рабочими ботинками со шнуровкой. Рукава рубашки были закатаны.
Тот, что поменьше, нес белую картонную коробку с тортом. Когда они вошли, я пододвинулся чуть ближе к Рейчел. Они не очень-то походили на посетителей книжной лавки. Когда они остановились перед столиком Рейчел, я положил руку на рукоять револьвера. Когда коротышка открыл коробку, я еще пододвинулся. Он достал торт с шоколадным кремом и только замахнулся, как я толкнул его плечом. Он бросил его как-то неловко и слабо, и торт ударил Рейчел в грудь. Я уже успел достать револьвер, и, когда толстяк неожиданно попытался схватить меня, я ударил его стволом по запястью. Коротышка качнулся назад и упал на пол.
– Никому не двигаться, – направив на них револьвер, приказал я. Очень эффектная фраза.
Толстяк прижимал запястье к животу.
– Ай, мужик, это всего лишь торт, – сказал он.
Коротышка поднимался по стене рядом с дверью. Из него как будто выпустили воздух, словно из воздушного шарика, и он пытался набрать его снова. Я посмотрел на Рейчел. Торт, попав ей на левую грудь, сполз по платью, оставив широкую полосу шоколада и взбитого крема.
– Лечь на пол, лицом вниз, руки сцепить за головой, – приказал я.
Коротышка выполнил что было приказано. Он уже отдышался.
– Ну, парень, кажется, ты сломал мне чертово запястье, – заявил толстяк.
– На пол, – повторил я.
Он лег. Я встал на колено позади "преступников" и наскоро обыскал их левой рукой, держа в правой револьвер. Оружия при них не оказалось.
Владелец магазина и Линда Смит пытались бумажными салфетками стереть шоколадный крем с платья Рейчел, вокруг молча толпились посетители, но не испуганные, а, скорее, смущенные. Я поднялся.
Лицо Рейчел было красным, глаза блестели.
– Сладости для любимой, дорогая моя, – сказал я ей.
– Вызовите полицию, – потребовала она.
– Вы хотите завести дело? – спросил я.
– Безусловно, – ответила она. – Я хочу, чтобы этим скотам предъявили обвинение в покушении на меня.
Толстяк, не поднимаясь, вставил:
– Это был всего лишь торт.
– Заткнись, – отозвалась она. – Заткни свою гнусную пасть. Я приложу максимум усилий, чтобы засадить твою свиную задницу в кутузку.
– Линда, не могли бы вы вызвать полицию? – попросил я.
Она кивнула и направилась к телефону за прилавком.
Рейчел обернулась и посмотрела на шестерых посетителей и двоих продавцов, которым было явно не по себе.
– А вы что уставились? – спросила она. – Идите своей дорогой. Давайте двигайте.
Люди начали расходиться. Посетители покинули магазин, продавцы стали поправлять книги на демонстрационном столе.
– Я думаю, раздача автографов закончена, – сказала Рейчел.
– Пожалуй, – откликнулся я, – но сейчас приедет полиция. Вам придется подождать. Они звереют, если их вызывают и смываются.
Линда повесила трубку.
– Они сейчас будут, – сообщила она.
И они появились – патрульная машина с двумя парнями. Они захотели посмотреть мою лицензию частного детектива и разрешение на ношение оружия, потом привычными движениями тщательно обыскали обоих "покушавшихся". Я не потрудился сообщить, что уже сделал это: они все равно обыскали бы их еще раз.
– Вы требуете возбуждения дела против этих двоих? – спросил один из патрульных.
– Меня зовут Рейчел Уоллес, и я обязательно этого потребую.
– Хорошо, Рейчел, – сказал полицейский. Его щеки были испещрены кровеносными сосудами. – Мы их арестуем. Слушай, Джерри, сержанту такое понравится. Покушение с помощью торта.
Они подтолкнули парней к двери. Толстяк еще раз повторил:
– Да ведь это был всего лишь какой-то дерьмовый торт!
Рейчел слегка наклонилась к нему и отчетливо произнесла:
– Ешь сам свой говенный сандвич.
9
На обратном пути в "Ритц" мы молчали. Машины практически отсутствовали, и Линде Смит вовсе необязательно было так внимательно следить за дорогой. Когда мы ехали через мост Массачусетс-авеню, я разглядывал круги от капель дождя, разбегавшиеся по речной глади. Вид на излучину Чарлза[14] был замечателен – особенно хорош, если идти пешком, но из машины тоже ничего. Отсюда был прекрасно виден увенчанный золотым куполом «Булфинч Стейт Хаус», старый красно-кирпичный город на Бикон-Хилл. Его со всех сторон окружали современные небоскребы, но отсюда они не очень бросались в глаза, и казалось, что сквозь дождь можно увидеть город таким, каким он был и каким ему, вероятно, следовало быть.
Линда Смит свернула с Массачусетс-авеню на Коммонвелт-стрит.
– Вы, кажется, считаете, что мне не следовало требовать возбуждения дела, – сказала мне Рейчел.
– Думать об этом – не мое дело, – ответил я.
– Но вы не согласны с моим решением.
Я пожал плечами:
– Система правосудия задыхается от подобных дел.
– По-вашему, я должна была отпустить их с миром после того, как они оскорбили и унизили меня?
– Я мог бы надавать обоим хороших пинков под зад, – предложил я.
– Это ваш единственный метод решения всех проблем, – заявила она, отвернувшись к окну.
– Отнюдь, но в некоторых случаях помогает. Вы хотите, чтобы их наказали. И что же, по-вашему, с ними будет? Ночь в кутузке и, быть может, пятьдесят долларов штрафа. А чтобы добиться этого, надо привлечь две патрульные машины, дежурного сержанта, судью, прокурора, адвоката, а может быть, и еще кого-нибудь. Это обойдется государству тысячи в две долларов, и вам придется потерять утро в суде, как и двум офицерам, задержавшим их. А я мог бы заставить их пожалеть о сделанном намного раньше и задаром.
Она продолжала смотреть в окно.
– И потом, – добавил я, – это же был всего лишь какой-то дерьмовый торт, леди.
Она взглянула на меня и слегка улыбнулась.
– А вы быстро среагировали, – сказала она.
– Я же не знал, что это будет торт.
– И вы бы выстрелили в него? – спросила она, смотря уже не в окно, а прямо мне в лицо.
– Если бы это понадобилось. Я почти выстрелил, когда увидел, что это торт.
– Каким должен быть человек, чтобы сделать это?
– Что сделать? Бросить в кого-нибудь тортом?
– Нет, – ответила она. – Выстрелить в человека.
– Вы уже спрашивали меня, – напомнил я. – И на этот раз у меня есть только один ответ: "Правда неплохо, что вы нашли такого человека?" Судя по тому, как идут дела, на вас в ближайшую же неделю набросится куча арабских террористов.
– Вы говорите так, будто в том есть моя вина. Но это не так. Я не приношу неприятностей, они обрушиваются на меня из-за моих взглядов.
Линда Смит повернула на Арлингтон-стрит, а затем – на свободное место перед "Ритцем".
– Оставайтесь в машине, пека я не подам вам знак, – сказал я, вылез из машины, посмотрел по сторонам и заглянул в коридор. Швейцар рванулся вперед, чтобы открыть Рейчел дверь. Она взглянула на меня, я кивнул, она выбралась из машины и вошла в отель.
– Пойдем, выпьем, в бар, – сказала она.
Я кивнул и последовал за ней. Там за столом у окна сидели два бизнесмена с шотландским виски со льдом, а за другим столом – молодая парочка студенческого возраста, круто одетые, но чувствующие себя немного неуютно. Он пил пиво, она – шампанское. Во всяком случае, выглядело это как шампанское, и я почему-то надеялся, что так оно и есть.
Рейчел скользнула на сиденье у стойки, а я сел рядом с ней Лицом к залу и огляделся. Никого, кроме нас, бизнесменов и студентов. На Рейчел была куртка с капюшоном. Капюшон она сняла, но осталась в куртке, чтобы прикрыть пятно от пирожного спереди на платье.
– Вам пива, Спенсер?
– Да, пожалуйста.
Она заказала пиво мне и мартини себе. Надо признать, мой внешний вид явно не соответствовал бару "Ритц". Мне показалось, что бармен немного побледнел, когда я вошел, но ничего не сказал и продолжал заниматься своим делом, как будто мой вид вовсе не оскорблял его взгляда.
В бар вошла молодая женщина. На ней была длинная шерстяная юбка кремового цвета и тяжелые черные ботинки из прекрасной кожи. Белая блузка, на шее – черный шелковый шарф, через руку перекинуто серое кожаное пальто. Очень стильно одета. Я заметил, что юбка хорошо сидит, особенно на бедрах. Женщина оглядела комнату, заметила нас у стойки и направилась прямо к нам. "А я их еще привлекаю, – пришла в голову мысль. – Еще не потерял былой красоты".
Женщина приблизилась к нам и позвала, протягивая руку:
– Рейчел!
Рейчел Уоллес повернулась и посмотрела на нее, потом улыбнулась, сжав протянутую руку обеими руками.
– Джулия, – произнесла она. – Джулия Уэллс. – Она наклонилась вперед, Джулия Уэллс тоже наклонила голову, и Рейчел поцеловала ее. – Как я рада тебя видеть, – призналась она. – Садись же.
Джулия скользнула на сиденье с другой стороны от Рейчел.
– Я услышала, ты опять в городе, – объяснила она, – и догадалась, что ты остановишься здесь, поэтому я закончила работу пораньше и явилась сюда. Позвонила тебе в номер, а когда никто не ответил, то я, зная твои привычки, подумала: больше всего шансов застать тебя в баре.
– Ну что ж, ты действительно меня знаешь, – согласилась Рейчел. – Ты сможешь остаться? Может, поужинаешь со мной?
– Конечно, – ответила Джулия. – Я надеялась, ты мне это предложишь.
Подошел бармен и вопросительно посмотрел на Джулию.
– Пожалуйста, шотландское виски с лимоном и со льдом, – сказала она.
– Мне еще мартини, – попросила Рейчел. – Спенсер, ещё пива?
Я кивнул, бармен отошел. Джулия посмотрела на меня, я улыбнулся ей.
– Мы здесь гастролируем, – сказал я. – Рейчел играет на шарманке, а я хожу со шляпой и собираю деньги.
– Правда? – удивилась Джулия и посмотрела на Рейчел.
– Его зовут Спенсер, – объяснила Рейчел. – Мне угрожали из-за моей новой книги, и издатель решил, что нужен телохранитель. А этот тип сейчас думает, что он шутит.
– Рада познакомиться, – сказала Джулия.
– Я тоже рад познакомиться, – ответил я. – Вы знакомая Рейчел?
Они с Рейчел улыбнулись друг другу.
– Что-то вроде того, – произнесла Джулия. – Ты согласна, Рейчел?
– Да, – сказала та. – Я согласна. Я встретилась с Джулией, когда искала здесь в прошлом году материал для "Тирании".
– Вы писательница, Джулия?
Она тепло улыбнулась мне. Очень тепло. Струны моего сердца зазвенели.
– Нет, – ответила она, – хотя и хотела бы ею быть. Я манекенщица.
– В каком доме моделей?
– Кэрол Кобб. Вы знакомы с этим бизнесом?
– Нет, я просто любопытен. Рейчел покачала головой.
– Нет, не в том дело, – заявила она. – Он проверяет тебя. И мне это не нравится. – Она посмотрела на меня. – Может быть, после происшедшего сегодня вы стали чрезмерно подозрительным. Но Джулия Уэллс – мой близкий друг, и нам незачем ее бояться. Я была бы признательна, если бы в будущем вы доверяли моей оценке.
– Ваши оценки не так точны, как мои. Я беспристрастен. Насколько близким другом может быть человек, которого вы встретили всего год назад?
– Хватит, Спенсер, – произнесла Рейчел. В ее голосе и во взгляде чувствовалась угроза.
– О Рейчел, я не возражаю, – вмешалась Джулия. – Конечно, ему надо быть очень внимательным. И дай Бог, чтобы он был внимательным. А что за угрозы? Это серьезно?
Рейчел повернулась к ней, и я смог глотнуть пива.
– Мне позвонили по телефону, грозя неприятностями, если "Тирания" будет опубликована.
– Но если ты устраиваешь рекламную поездку, значит, она уже опубликована?
– В общем да, хотя по техническим причинам официальная дата выхода книги – пятнадцатое октября. Но она во многих книжных магазинах уже появилась.
– Что-нибудь случилось?
– Был неприятный момент вчера вечером плюс демонстрации протеста. Но я думаю, что они связаны между собой.
– То, что произошло вчера вечером, – действительно серьезно, – вставил я, – тогда как все прочее – чепуха, не более.
– А что случилось вчера вечером? – спросила Джулия.
– Спенсер настаивает, что вчера на Линнвэе кто-то пытался спихнуть нас в кювет.
– Он настаивает? – удивилась Джулия.
– Ну, видишь ли, я лежала на полу, а он долго вилял из стороны в сторону, после чего машина, следовавшая за нами, исчезла. Я не могу ничего сказать наверняка. Но, если бы я была уверена, что за мной никто не охотится, Спенсер остался бы без работы.
– Ну вам все равно понадобилось бы, чтобы я был где-то рядом. Все что вам нужно, пташки, – это парень, который присматривал бы за вами.