– Входите. Чай уже ждет вас.
Сказав это, леди Браунли повернулась к мужу и взяла его под локоть. Свободной рукой тот держался за трость. Неужели ему нужна одновременно поддержка матери и трость, чтобы сохранить равновесие? Джулиана сомневалась, что ее хрупкая мать сможет удержать дородного лорда Браунли.
И снова Джулиана почувствовала, как в душе шевельнулась радость. Она вовремя вернулась домой. Если ее отец угасает, то он делает это так медленно, что у нее в запасе есть еще несколько дней, а может, недель или месяцев, чтобы побыть с ним, прежде чем что-нибудь случится.
Она протянула руку, чтобы похлопать его по плечу, но не успела. Отец протянул трость матери, и та заковыляла, опираясь на нее, прижавшись к высокой фигуре отца. Так они и проследовали бок о бок к входу в холл Харбрука и дальше.
Джулиане не оставалось ничего другого, как смотреть на них в немом изумлении.
Два дня спустя Джулиана вошла в маленькую столовую, где отец, проведший почти всю ночь за игрой в карты со своим соседом – лордом Бустоном, теперь читал газету, наслаждаясь завтраком из яичницы и булочек. Мать ограничилась чаем и хрустящим поджаренным хлебом. Трость стояла возле нее. При виде этой картины Джулиану вновь охватила тревога, не покидавшая ее с тех пор, как она приехала домой.
Именно мать, а не отец, казалась больной и угасающей. В то время как отец, по ее мнению, выглядел вполне неплохо для больного человека. По правде говоря, он представлял собой образец здоровья. Да, он набрал несколько лишних фунтов и стал еще полнее, чем до ее отъезда, но многие мужчины поправляются в его возрасте. Одно это не могло служить поводом для беспокойства.
Почему же Айан был так встревожен?
Подозрение шевельнулось в ее душе. Неужели папа уговорил Айана солгать ей, чтобы она вернулась домой, где они стали бы совместными усилиями контролировать каждый ее шаг? Мог ли тот Айан, которого она узнала за время путешествия из Индии, предать ее таким вот образом? Джулиана закрыла глаза. Она отказывалась верить, что он лгал ей, в то время как его действия свидетельствовали об искренней дружбе, а глаза светились преданностью. Но такую возможность нельзя упускать из виду. Эта мысль причинила ей почти физическую боль.
Папа запихнул в рот булочку, отхлебнул чаю и поднялся.
– Я должен идти. Я обещал его преподобию Коллинзу заехать к нему, чтобы обсудить ремонт церкви.
Джулиана с подозрением посмотрела на него:
– Зачем? Ведь не ты следишь за ремонтом. Лорду Чатфилду оказана такая честь. Это его забота.
– Всем известно, что лорд Чатфилд не представляет, как сложить два камня вместе. К тому же мы с Коллинзом собирались немного поохотиться.
Поохотиться? Человек, у которого предположительно больное сердце, чувствует себя настолько хорошо, что собирается охотиться?
– Охотиться?.. – с содроганием произнесла мама и нахмурилась. – Ты не забыл об утренней прогулке?
– Что? – Он снова глотнул чаю. – Нет, не забыл, будь проклят этот чертов докторишка. Я уверен, что, в конце концов, простужусь из-за этой глупой затеи.
Мать расстроено вздохнула:
– Джеймс, разве тебе не стало лучше за три месяца ежедневных прогулок?
Отец открыл рот, чтобы ответить, но мельком взглянул на Джулиану и осекся.
От того, как он виновато замолчал, Джулиана еще больше уверилась в том, что отец не так уж нездоров. А был ли он вообще болен?
Подозрение, которое терзало ее со дня приезда, пусти-то корни в ее душе и начало расти.
Лорд Браунли откашлялся.
– Было приятно гулять в сентябре, когда пригревало солнышко. Но сейчас, – он поежился, – воздух слишком промозглый, ведь уже зима на носу. Думаю, ни один человек в здравом уме не будет слоняться по округе, когда валит снег. Лично я не собираюсь этого делать. С самого начала было ясно, что доктор Хэни может ошибаться. Ведь он просто самонадеянный мальчишка.
– Так тебе лучше? – спросила Джулиана, сверля его пронзительным взглядом.
И снова он замешкался, прежде чем ответить:
– В некоторой степени. Хотя твоя, мать, Айан и, осмелюсь сказать, даже я сам одно время боялись, что произойдет непоправимое, но мне стало лучше.
– Это от твоих-то немногочисленных прогулок? – В голосе Джулианы ясно читалось недоверие.
– Нет-нет! – с жаром сказал он. – Прогулки – это же для нянек с детьми, а?
Джулиана оставила эту шутку без ответа.
– Он стал пить меньше бренди, – нарушила тишину мать. – И есть меньше жирной пищи. Больше рыбы и меньше баранины – вот полезный рацион для любого человека, как считает доктор Хэни.
Извинения и недомолвки – вот и все, что она слышала. И тот факт, что Айан почти сразу же улизнул, после того как доставил ее в Харбрук, под крылышко к отцу, только усиливал ее опасения.
– Да уж, – только и пробормотала она, по-прежнему внимательно глядя на лорда Браунли.
Словно угадав ход ее мыслей, тот направился к двери.
– Ну, мне пора. Я не могу заставлять его преподобие Коллинза ждать.
Нет, что-то тут явно не так. Теперь Джулиана была в этом почти уверена.
– Охота отнимает много сил. Не слишком ли это рискованно в твоем состоянии?
– Что ты хочешь этим сказать? – рявкнул он, резко оборачиваясь.
Итак, он собирается обижаться. А когда лорд Браунли обижается, он становится грозой для всей семьи. Если она хочет подтвердить свои подозрения, то лучше оставить отца в покое.
Джулиана осторожно взглянула на него поверх стола. Если отец вытянул из жены сведения о том, как поживает его дочь в далекой Индии, то почему бы ей не ответить ему тем же и не попытаться получить нужную информацию от матери?
– Ничего я не хочу сказать, – непринужденно солгала она и улыбнулась. – Я плохо выспалась. Ну, ты же понимаешь.
В грозном взгляде отца читалось сомнение. «Боже, теперь мы оба не доверяем друг другу».
– Тогда иди и отдохни, – грубо велел он и вышел. Как только он покинул дом, Джулиана повернулась к матери, которая как раз пыталась встать. Обычно Джулиана избегала столкновений с отцом. Но сейчас, когда на карту поставлено ее будущее, ей необходимо получить ответы на свои вопросы.
– Мама, сядь. Не суетись. Может, поговорим?
Мать медленно кивнула, пристально глядя на свои руки, которые она скрестила перед собой на столе.
– Джулиана, не надо ссориться с отцом.
– Это может плохо отразиться на его здоровье? – Та устало вздохнула.
– Вообще-то сейчас меня больше заботит мир в семье, но возможно и такое.
– А как твое здоровье? – мягко поинтересовалась дочь. Взгляд леди Браунли взметнулся вверх. Она протянула костлявую руку и сжала пальцы Джулианы.
– О, ты не должна волноваться, моя милая. Со мной все в порядке. Я же тебе говорила, что просто споткнулась на ступеньках, упала и повредила лодыжку. Я пролежала в постели дольше необходимого и теперь набираюсь сил. Тебе совершенно не о чем тревожиться.
Джулиана надеялась, что так оно и есть.
– Я рада слышать, что ты поправляешься. Я чувствую себя ужасно при мысли о том, что вам обоим нездоровится, – сказала она. – Но теперь я хотя бы знаю, что тебя беспокоит. А что с папой? Насколько серьезна его болезнь? Айан говорил, это связано с сердцем.
– Доктор Хэни опасается, что это такт, – пробормотала она.
– Ужас! Ты тоже так думаешь? Мать пожала плечами:
– Джулиана, я же не врач.
– Да, конечно, мама. Я просто переживаю за него. Папа действительно болен?
– Сейчас ему уже лучше, но раньше его мучили слабость и головокружения.
Джулиана нахмурилась:
– Может, он простудился?
– О нет, – заверила ее мать. – Отец хворал несколько месяцев. Простуда не длится так долго.
– Значит, вы полагали, что его дела плохи? Что болезнь может угрожать его жизни?
Леди Браунли пожала плечами, внезапно заинтересовавшись недоеденным ломтиком хлеба на тарелке.
– Мы не были в этом уверены. В таких случаях не знаешь, что и думать, и ничего нельзя предугадать.
Возможно, мать говорила правду, но ее слова звучали неубедительно. Это только усилило подозрения Джулианы.
– А папа тоже думал, что серьезно болен?
– Ты же знаешь отца, ему ненавистна сама мысль о том, что он может ошибаться.
Да, это верно, но такое объяснение ее не удовлетворило.
– Он упрямый, да? – Джулиана притворно усмехнулась, и мать, казалось, расслабилась. – Ну а когда папе стало лучше?
– Ох… – Леди Браунли уставилась в потолок, словно пытаясь вспомнить. – Несколько месяцев спустя после того, как Айан уехал в Индию, может, в июле или августе.
Джулиана взвешивала ее слова, думая, не выгораживает ли она отца.
– Должно быть, для тебя это было огромным облегчением.
– Для всех нас, – кивнула леди Браунли.
– Да уж. Но сейчас он выглядит неплохо. – Джулиана запнулась. – Сказать по правде, он выглядит замечательно для человека, которому почти шестьдесят.
Карие глаза матери округлились. Она отвела взгляд.
– Ты же знаешь своего отца. Он всегда гордился своей внешностью.
Джулиана вздохнула. Она испробовала все, чтобы убедить мать рассказать, не сговорились ли Айан с отцом. Леди Браунли когда-нибудь погубит непоколебимая преданность человеку, который не любит и не ценит ее. Значит, нужно действовать прямо.
– Да, это так, но, признаюсь, все это выглядит подозрительно.
Старушка снова подняла глаза.
– Подозрительно?
– Папа и Айан в прошлом частенько шли на всякие хитрости, чтобы повлиять на меня.
Мать заколебалась и отвернулась, не сказав ни слова. В душе Джулианы снова зашевелилось подозрение.
– Может, они решили преувеличить папину болезнь, чтобы заставить меня вернуться домой?
Мать оставила ее слова без ответа. Молчание длилось добрую минуту. Было слышно, как бьют часы в кабинете. За окном заливалась какая-то птица. Леди Браунли вздохнула.
– Мама! – поторопила ее Джулиана.
Сложив руки на коленях, та склонила голову, и было видно, что она с осторожностью подбирает слова:
– Я знаю, отец хотел, чтобы ты вернулась домой. И Айан хотел. Мы волновались за тебя все время, пока ты жила в Индии. А когда ты оказалась без поддержки мужа, пусть и непутевого, мы испугались, что кто-то из местного населения воспользуется этим в грязных целях или же ты станешь жертвой какого-нибудь негодяя.
Мать явно что-то недоговаривала, но и того, что она сказала, было достаточно, чтобы подтвердить: ее опасения оказались верны. Но все равно она хотела, нет, ей было необходимо узнать правду о намерениях отца и Айана, особенно Айана. Могли Айан, которому она полностью доверилась во время их совместного путешествия, снова солгать ей?
– Мама, это значит да или нет?
И снова в ответ долгое молчание. Старушка заломила руки.
– Джулиана, тебе лучше поговорить об этом с отцом.
– Да или нет? – требовательно спросила она, не двигаясь с места.
Мать прикусила губу и начала теребить кружевные складки на рукаве.
– Отец не знал наверняка, серьезно ли он болен, когда Айан отправился в Индию. То, что они преувеличили болезнь, – это слишком сильно сказано.
– Неужели? Айан сказал, что отец смертельно болен, хотя, очевидно, не был в этом уверен. Я думаю, что это можно расценить именно как преувеличение.
– Они просто беспокоились о тебе, моя милая.
Она снова заломила руки, в то время как в ее голосе слышалась мольба оставить все как есть, чтобы сохранить мир в семье.
Беспокоились, как же! Вспышка ярости буквально ослепила ее. Они обвели ее вокруг пальца, как она и подозревала, сыграв на сострадании и врожденном чувстве заботы о семье. Она никогда не доверяла отцу и была нисколько не удивлена его участием в обмане. Но Айан…
Он предал ее – снова.
Она даже не предполагала, что его вероломство так сильно ранит ее. Он улыбался ей, целовал ее, умолял довериться ему. И все это время лгал. Проклятие, каков мерзавец! Ей не хватало слов, чтобы выразить, каким подлецом она считает его теперь.
Она не будет молча смотреть на их интриги, несмотря на то что так хочет мать. Если уж на то пошло, ей есть что сказать, и она поговорит с отцом, как только тот вернется, закончив раболепствовать перед его преподобием.
А с Айаном она поговорит с глазу на глаз тотчас же.
Глава 6
Айан подошел к двери самой уютной гостиной Эджфилд-Парка. Радостное предвкушение будоражило кровь, как самое крепкое бренди.
Джулиана наконец пришла к нему. Он дал ей три дня, чтобы побыть с семьей. Это далось ему нелегко, но он знал, что так надо. Разлука укрепляет чувства или что-то в этом роде, как сказал кто-то. Он сделал верную ставку. Поэтому, когда его дворецкий Хармон возвестил о прибытии Джулианы, Айан взмолился, чтобы она пришла потому, что соскучилась по нему.
Но едва он вошел в затененную, уставленную от пола до потолка книгами комнату, он понял, что в корне ошибался.
Возбуждение мгновенно угасло, как только виконт увидел, какой яростью горят ее глаза.
Чувствуя, как в животе растет комок страха, Айан начал подозревать, что сбылись его самые ужасные опасения: Джулиана догадалась об их заговоре с Браунли.
Проклятие, неужели у него не хватило ума хотя бы притвориться больным, когда Джулиана приехала домой? Совершенно ясно, что она предположила самое худшее.
Паника закралась в его душу. Этого не может быть. От радостного предвкушения не осталось и следа. Он надеялся только, что найдет способ умерить ее гнев и убедить в том, что он сделал все это ради нее.
– Ах ты, скользкий тип! – Ее голос дрожал от негодования.
Он пожал плечами, сохраняя на лице невозмутимое выражение. В конце концов, она узнала правду – нет смысла это отрицать. Если он станет это делать, то еще больше разозлит ее. – Джулиана, если я лгал тебе, то без злого умысла.
– Как бы не так! Ты сказал, что мой отец умирает!
– Нет, – запротестовал он. – Я никогда такого не говорил.
Неужели она больше никогда не поверит ему ни на секунду? Никогда не сможет ему доверять? Проклятие, почему она даже не попытается? Упрямая девчонка!
– Ты сказал именно это!
– Черт побери, я сказал тебе, что он плохо выглядит и что я обеспокоен. Это была чистая правда!
Очередная вспышка гнева исказила ее лицо.
– Тогда ты утверждал, что он серьезно болен. Что я должна была подумать? Да к тому же ты так внезапно примчался в Индию, что единственный вывод, который я могла сделать, – это то, что он уже одной ногой в могиле!
– Я понимаю, – успокаивающе произнес он, придвигаясь ближе. Не обращая внимания на то, как сузились ее глаза, он с жаром продолжил: – Я в точности передал тебе слова доктора на тот момент. Он сказал твоим родителям, что у отца больное сердце. Это и в самом деле так.
Джулиана обмякла и проворчала:
– Тогда почему он отправился на охоту? Это не самое подходящее занятие для умирающего. И он не похож на человека, стоящего на краю могилы. Если он и был болен, то чем-то незначительным. А ты воспользовался этим, чтобы обмануть меня! Вы, как два стервятника, использовали мой страх за него, чтобы заманить меня в ловушку. Вы думаете, что дома сможете контролировать меня. Но вы ошибаетесь.
Айан обхватил руками хрупкие плечи Джулианы, но она вырвалась из его объятий. Глаза ее метали молнии.
– Не прикасайся ко мне, – предупредила она.
Виконт вздохнул. Он много раз видел Джулиану в гневе. Черт, он помнил тот вечер, когда она поняла, что это он добился приказа о переводе Джеффри в Индию и подослал свою любовницу в постель к ее жениху. Тогда Акстон думал, что ярость Джулианы ничто не сможет превзойти.
Очевидно, он ошибался.
– Сейчас твой отец выглядит лучше, чем тогда, когда я уезжал в Индию, – тихо произнес виконт.
Глаза Джулианы округлились от изумления.
– Ты сам-то понимаешь, как нелепо это звучит? Своими оправданиями ты делаешь только хуже. – Из ее груди вырвался возглас отвращения. – Ты всегда так искусно лгал. Удивительно, что на этот раз ложь получилась не такой гладкой.