Мищенко оглядел его с головы до ног, и похлопал по плечу:
— Молодец, боец! Ты мне нравишься! Тебе зачтется.
Тут же Олег развернул пакет, достал водку и колбасу. Пакет и бумагу отдал дневальному.
— Боец, давай, выкинь мусор!
Затем Олег подошел к двери, постучал, услышал слегка недовольное «Да», открыл дверь ногой, зашел в комнату, и сам себе скомандовал:
— Рота! В три шеренги — становись! Первая! (Олег выставил вперед руку с бутылкой водки). Вторая! (Олег выставил руку с колбасой). Третья! (Третью он изображал сам).
Аманатов, откинувшись на спинку стула, смотрел на это действие, открыв рот. Но быстро опомнился:
— Первая, вторая шеренга на месте! Третья — кругом, марш!
Мищенко подошел к столу, поставил водку, положил колбасу, и уже сделал четкий разворот кругом, когда услышал обычный голос:
— Хорош! Разворачивайся! Ты кто?
Олег быстрым движением нырнул во внешний карман, достал бумаги, и передал майору. Тот вгляделся…
— Ну, наконец-то! Наконец-то кадровый! А то эти «пиджачины» уже достали! На десять человек один пристойный… Брошу тебя на первую роту. А Лебедева перекину во вторую — там ему будет попроще.
Майор открыл бутылку, достал из ящика стола две рюмки, две тарелки, ножик.
— Давай, нарезай! — приказал он лейтенанту, а сам начал разливать водку.
Спустя час они поговорили почти обо всем, о чем могут поговорить еще слабо знакомые люди, но которым очень скоро придется познакомиться значительно ближе. Олег рассказывал об училище, и как он попал из Казахстана в Россию, а Аманатов — о своем служебном пути, и немного — о специфике местной службы.
Самое интересное, что выпитые полбутылки не оказали на Мищенко ожидаемого действия. Конечно, состояние опьянения наступило, но не слишком сильное, а вот дрожь в руках, холодный пот и легкий шум в голове исчезли совсем.
— Дневальный! — крикнул майор.
Через несколько секунд в канцелярию заглянул солдат с выражением готовности в глазах.
— Солдат! — сказал Аманатов. — Позови мне лейтенанта Лебедева. И быстро!
Рядовой исчез.
— Там, в первой роте, еще два пиджака. Один — с Урала, из Свердловска. Хотя, кажется, это сейчас называется Екатеринбург. Технический вуз закончил. В технике, в электронике хорошо разбирается. Телевизоры починяет…В людях — плохо. На службу часто «забивает», но я разрешаю — полезный человек. Если что — можно припахать. Но тебе на него рассчитывать особо нечего… Второй — тоже «пиджак», но из Ростова. Вроде бывший студент, но какая-то блатота в нем проскальзывает. Во всяком случае, солдаты его побаиваются. Если сможешь с ним поладить, то он будет полезен…
Рассказ прервал появившийся Лебедев.
— Вызывали? — обратился он к Аманатову, искоса поглядев на незнакомого офицера.
Лебедев был высок, худ, но жилист. Такие люди не выделяются могучими мышцами, да и накачать их им практически невозможно. Зато они выносливы, и не менее сильны. Облик «пиджака» дополнило умное лицо, с тонкими губами, большими серыми глазами, и узкой полоской почему-то седых волос прямо над правым виском.
— Вот, лейтенант Лебедев, — весомо сказал майор, — новый командир первой роты — лейтенант Мищенко.
«Пиджак» просто просиял.
— Ну, слава Богу! — искренне сказал он. — Я теперь хоть отдохну за широкой спиной…
Аманатов захохотал.
— Товарищ лейтенант! А вы перейдете командиром второй роты!
Лебедев так и сел — даже без разрешения. Новость поразила его как громом. Такой переход от внезапной эйфории к такому же внезапному удару не мог пройти бесследно: Олегу показалось, что в глазах у «пиджака» появились слезы.
— А как же?… А как же Мисиков?
— Мисикову до дембеля два месяца осталось. А ты, пока он еще тут, войдешь в курс дела… Не кем мне его там заменить! Пойми! Ты еще далеко не самый плохой офицер… Обещаю, приедет еще кадровый, сниму тебя с роты.
Олег усмехался про себя. «Ну, надо же!» — думал он. — «Какова «пиджачная» философия! Лишь бы избежать малейшей ответственности! Лишь бы ничего не делать! Вот уроды!».
Лебедев встал, и в глубокой задумчивости вышел из канцелярии, забыв спросить разрешения у комбата.
Олег удивленно поднял брови.
— А! Полуштатские, — презрительно бросил вслед «пиджаку» Аманатов. — Пускай переваривает. Морально готовится… Ты когда сможешь приступить к обязанностям?
— Да хоть… Хоть завтра. Но… Мне бы с жильем определиться… Хотелось бы, по крайней мере.
— А где сейчас обитаешь?
— Здесь, кажется, это место называется «Дом с привидениями». В общем, и правда, привидениями попахивает. Гуталинов обещал место здесь — в первом городке.
— Гуталинов?! — Аманатов засмеялся, и в этом смехе Мищенко ничего хорошего для себя не услышал. — Гуталинов! Это он озаботился твоим размещением? М-да… Короче, вот тебе совет. Дуй к начальнику КЭЧ — майор Кабаев. Это в городе. Дай-ка листок, я тебе маршрут нарисую…
Аманатов нарисовал довольно подробный план, как от «нижнего» КПП дойти до КЭЧ.
— Вот там с Кабаевым и разговаривай. Он, конечно, мужик себе на уме… Но ты упирай на то, что кадровый, и что сюда надолго. Может и не сразу, но он тебе найдет жилье. Все-таки первый батальон — это лучшее, что здесь есть. Правда, если будет навязывать Кара-Будах, лучше не соглашайся. Это далеко отсюда. Пешком — минут сорок идти — это если быстро идти. А если обычным шагом — то и целый час. Оттуда автобус ходит… Но утром… Утром ты сюда успевать не будешь, а надо рано приходить.
Мищенко намек понял, и согласно кивнул.
— Вот, но на сразу и даже быстро не надейся. Скорее всего, придется тебе в Доме с привидениями еще какое-то время пожить… Ладно. У меня служба. Ты давай в КЭЧ пока иди, а завтра приходи — будешь знакомиться с личным составом и своими офицерами.
Само здание Мищенко нашел, руководствуясь планом, без проблем. Но майора Кабаева не было, а две служащие — две тетки в гражданском — выслушав Олега, посоветовали сидеть здесь, и ждать до последнего, потому что майор — человек бесконечно занятый, постоянно куда-то исчезает, поймать его вообще трудно, но здесь он бывает каждый день. Правда, когда придет, а когда исчезнет — предсказать очень трудно.
Лейтенант совета послушался, и просидел в присутствии несколько часов. В конце — концов, майор явно татарской внешности поднялся по лестнице.
Олег очнулся о полудремы, привстал, и с надеждой спросил:
— Вы майор Кабаев?
Майор изумился:
— Да, я. А вы кто? Чем обязан?
Мищенко начал было объяснять, но Кабаев его прервал:
— Хорошо, заходите в кабинет.
Там он сел в свое кресло, Олегу указал место напротив, и приказал продолжать. Рассказ лейтенанта он выслушал без особого энтузиазма, но Мищенко заметил, что на слова «Аманатов», «первый батальон», «Гуталинов» и «кадровый офицер» он все-таки не особо заметно, но среагировал.
— Хорошо, — сказал он. — Я вас записываю на самое первое место в общежитие в первом городке. Сейчас ничего нет. (Олег сник — несмотря ни на что, он все же лелеял надежду, что ему местечко найдется). Но у нас скоро несколько человек оттуда точно уедут — в течение двух — трех месяцев. Как только места появятся, я вам сразу через Аманатова сообщу. А пока придется вам в общежитии второго батальона пожить… Знаю, что не очень хорошее место, но лучшего пока вообще ничего нет. Если есть средства, можете пока снять квартиру. У женщин, которые здесь работают, всегда что-то есть предложить. (Кабаев впервые улыбнулся). Квартира стоит недорого. Но это — на ваше усмотрение.
Когда Олег вышел, он сразу направился к этим теткам, переговорил с ними, узнал цены на постой, прикинул свои оставшиеся средства, и решил подождать хотя бы до первой получки.
— Приходи, — сказали тетки. — Квартиры хорошие, подумай!
Лейтенант кивнул им, поблагодарил, но ушел обратно в «Дом с привидениями». В общем, решил он, пока еще довольно тепло, и пару месяцев, в самом крайнем случае, там можно действительно перекантоваться.
Ведь если он снимет квартиру, Кабаев об этом, сто пудов, узнает. И легко вычеркнет его из списка нуждающихся в улучшении жилищных условий. Сочтет, что и так неплохо устроился…
Вечером Булкин, выслушав рассказа о дневных похождениях Олега, смеяться не стал, а сказал вполне серьезно:
— Чую я, что ты здесь надолго. Может быть, даже я уволюсь, а ты еще в этой комнате останешься. Но смотри, если дело дойдет до холодов, лучше снимай квартиру. Здесь не топят, а будет очень сыро и холодно. Лучше в казарме жить, чем здесь. За солдат еще кое-как спрашивают, а на офицеров тут все давно забили — типа, не маленькие, сами устроитесь… Но, честно говоря, я бы тебе даже посоветовал сразу квартиру снять, чем раньше — тем лучше. И поближе к первому городку.
— А сам? — не совсем вежливо спросил Олег, но, впрочем, ему показалось, что можно перейти с этим капитаном и на более тесное общение. Раз он сам начал такие советы давать.
— Я? — Володя улыбнулся. — Если бы я сюда надолго устроился, то снял бы квартиру. А так — зачем? Я в течение двух месяцев слиняю. А пока мне до части идти два шага. Местные меня не достают — я им не по зубам…
— В смысле? — Мищенко показалось, что это очень важный момент. Это надо бы узнать подробнее.
— О-хо-хо! — закряхтел капитан, потом мрачно посмотрел на Олега, но, подумав что-то про себя, закатив и опустив глаза, все-таки решился. — Я абсолютной информацией не владею, меня-то это особенно не касается. И, надеюсь, скоро вообще будет все по барабану. А вот тебе будет полезно знать… Осторожнее с Васей. Он — то ли наводчик, то ли нет — это не факт, и неизвестно, но вполне может быть. Уж слишком много совпадений. У него тут то ли друзья местные, то ли отказать им сил нет, но на всех местных лейтенантов, особенно «пиджаков», он местной шпане наколочки дает.
Олег покачал головой.
— Вот Артур, — продолжил Булкин. — Я его фамилии не помню. Его все Артуром так и зовут. Даже солдаты. Так вот его местные «конкретно» доят. Он, вообще-то, два раза на одном месте, говорят, не ночует. Боится. Ему еще целый год служить — не знаю, что он будет делать. А так — на всех наезжают. Тут два лейтенанта жили, то же с местными схлестнулись, теперь живут прямо в части. Говорят, так безопаснее. Хотя… Хотя и тут — в части — проходной двор. В первом батальоне еще куда ни шло… А тут! Местная гопота может прямо в штаб зарулить — запросто! Тут и контрактников много из этих, из бывших зэка. Тоже участвуют… То еще местечко.
— И на тебя наезжали? — Вечер для Олега перестал быть томным. Ситуация поворачивалась к нему своей самой омерзительной стороной.
— Да нет, — усмехнулся Булкин. — У меня же контакт с папоротниками местными хороший. Ты — мне, я — тебе. Они, если что, поговорят с кем надо, и проблема решится.
Они молча закончили ужин. Олег вызвался вымыть посуду. Володя «возражать» не стал.
— Что за хрень тут вообще творится? — спросил Олег после продолжительного молчания.
— А сейчас приезжие военные, особенно здесь, самые беззащитные люди. Связей — никаких, никого не знаешь, ни к кому не обратишься. Оружие носить нельзя. Да разве выстрелишь, если что? Тебя в местную ментовку заберут — и поминай, как звали. А единственные, кто регулярно получает деньги в этом городе — это именно военные. Вот вокруг них и крутятся все, кому не лень… Короче, смотри осторожнее… Кстати, в баню солдатскую один не ходи — там по вечерам местные собираются. Одного солдата — срочника, банщиком там был, на перо уже посадили.
— И что?
— А ничего. Крайнего так и не нашли. Естественно. Вынесли заключение, что сам на ножик упал. Аж два раза целых. И шобла эта по вечерам часто у Василия этого преподобного сидит. Вечером будешь в комнату нашу возвращаться — сто пудов на них наткнешься… Если будут проблемы, обращайся. Попробую чем-нибудь помочь…
Уже в постели Олег опять подумал: «Черт побери! Куда же я все-таки попал!»…
На следующее утро лейтенант Мищенко неторопливо начал приступать к своим обязанностям.
Встал он рано, даже раньше, чем Булкин, позавтракал лапшой быстрого приготовления, выпил кофе, и по утреннему холодку мерным армейским шагом отправился в часть. Идти пришлось минут двадцать. Хорошо, что вниз по склону, и ноги почти не устали. Когда он пришел к казарме, все три роты первого батальона были выстроены около нее, а вокруг майора Аманатова суетился уже знакомый Олегу лейтенант Лебедев. Остальные лейтенанты и прапорщики еще известны не были.
Аманатов, увидев Мищенко, тут же махнул ему рукой. Олег, решив, что подход строевым шагом тут будет, пожалуй, не вполне уместен, просто подошел ближе, но часть отдал, и представился по уставу.
Аманатов скривился, и даже как бы гримаса неудовольствия пробежала тенью по его усатому лицу. «Привык тут с неорганизованными «пиджаками» общаться», — беззлобно подумал Олег, — «и сам форму потерял».
— Вот, знакомьтесь, — сказал майор. — Это Мисиков.
Мисиков посмотрел на Олега с любопытством. Но ни почтения, ни особой благожелательности в этом взгляде Мищенко не увидел — так, для Мисикова он представлял собой любопытный экземпляр, и не более того. Сам же Мисиков был худ, жилист, как Лебедев, но заметно ниже ростом. Зато уверенность в себе била через край. И потому среднего роста лейтенант Мисиков производил гораздо более внушительное впечатление, чем высокий, но не такой уверенный в себе Лебедев.
— А вот и твой будущий подчиненный — лейтенант Близнюк. Это который из Ростова, — продолжил майор.
— Из Батайска! — обиженно перебил начальника «пиджак».
Майор прервал речь на полуслове, и тяжелым взглядом посмотрел на Близнюка:
— Ты со мной пререкаться вздумал, лейтенант?!
«Пиджак» деланно испугался, и обиженным голосом ответил:
— Ни в коем случае! Я так… Ради точности и справедливости!
«Тот еще экземпляр!» — подумал Мищенко. — «Глаза плутовские — это точно. Но еще и какая-то жестокость за ними сидит. С «перышком» в ночи представить его совсем не трудно. Прав был майор — блатота какая-то. Запру в отдельном помещении, и морду набью. Будет как шелковый».
— А уральца опять нет, — развел руками Аманатов. — Опять где-то что-то чинит. Это тебе потом с ним самому обговаривать придется.
Олег не успел еще осмыслить — бить ему и этого «пиджака», или использовать что-то другое, как майор уже дал вводную:
— Сегодня ротой Лебедев последний день командует. Сейчас все подразделения выдвигаются в парк, грузятся на машины, и на стрельбище. Поезжай с ними, и посмотри со стороны. Там всех увидишь, а с завтрашнего дня — ты — командир роты.
Олег не удержался, автоматически козырнул, и ответил:
— Так точно!
Но на этот раз Аманатов улыбнулся.
По команде подразделения повернулись налево, и нестройными колоннами направились в парк, который, как оказалось, был прямо за забором, рядом с казармой. Солдаты прошли под аркой, а дальше пути у рот разошлись — каждая отправилась к своим собственным боксам. Впрочем, «Уралы» для личного состава уже были выгнаны, и находились «под парами».
Лебедев слегка замешкался у кабины. Он явно не знал, кому из трех человек — ему, Мищенко и Близнюку — садиться в кабину. Свободных мест было только два. Олег сам разрешил эту небольшую заминку.
— Я — в кузов, — сказал он, и отправился к месту посадки рядовых. «Пиджаки» скрылись в кабине.
Когда последний солдат влез в кузов, Мищенко взлетел за ним одним прыжком. Он пригнулся, пока глаза привыкали к темноте. Внутри кто-то сказал:
— Дайте место лейтенанту!
Послышалась легкая возня, кого-то вытолкнули на пол, и перед Олегом освободилось место прямо у бортика. Он спокойно сел, и стал по очереди неторопливо и пристально рассматривать каждого солдата, кого мог увидеть со своего места.
Бойцы, видимо, уже знали, что это новый командир роты, и притом кадровый офицер, поэтому вся поездка прошла, без преувеличения, в суровой тишине.
Дорога до полигона оказалась по-настоящему горной. Она то поднималась круто вверх, то также резко устремлялась вниз. Потому, чтобы удержаться на скамейке, приходилось прилагать немалую физическую силу рук. Часть пути вообще шла по грунтовке, и пыль клубами залетала внутрь кузова, отчего все те, кто сидел ближе к выходу, периодически чихали.