Пристальный взгляд сыщика все еще был устремлен на Дональда. Однако, ни один мускул не дрогнул на его лице.
— Ведь я не разбираюсь в таких вопросах, — продолжал Бурк. — Поэтому и решил обратиться к вам как к врачу.
Дональд пожал плечами.
— Средства эти безвредны, если не злоупотреблять ими и давать их в определенном количестве, — заметил он.
— И если их дает знающий врач, — проворчал Бурк. — Дело в том, что я обнаружил белену — маленький белый шарик, но никак не мог найти морфия. Вероятно, он был в самой глубине автомобиля и исчез при чистке. Я велел сыщикам обыскать мусорный ящик в надежде, что они найдут, в конце концов, маленький коричневый шарик, приблизительно тех же размеров, что и белый. Однако, не думаю, чтобы поиски их увенчались успехом. Опытные врачи не настолько рассеяны, чтобы уронить два шарика.
Уэллс покачал головой.
— Я все еще не могу понять, о чем идет речь, — заметил он. — Что за автомобиль?
Сыщик не отвечал, и Дональд продолжал:
— Вот уже полчаса, как вы говорите какими-то загадками и мистифицируете меня. Кто тот опытный доктор, которого вы имеете в виду? Уж не я ли? — При этом он зло рассмеялся. — Уж не хотите ли вы обвинить меня в том, что я приучаю Питера к наркотическим средствам? И какое это имеет отношение к Редлоу?
Дональд говорил торопливо и взволнованно; от внимания опытного сыщика не ускользнуло, насколько напряжены его нервы.
— Хорошо, я скажу вам, что обо всем этом думаю, — спокойно произнес Бурк. — Меня удивляет, что вы так странно отнеслись к тому, что я вам сообщил. Ведь вы считаете себя другом Питера, не так ли? Я ожидал, что вы проявите хотя бы малейшую симпатию к Питеру! Вы же все время как бы защищаетесь. От чего? Чего вы опасаетесь? Ведь мы говорим с вами здесь без свидетелей.
Дональд Уэллс стоял спиной к камину в своей любимой позе, держа руки в карманах халата. Прежнее самообладание уже возвратилось к нему. Он подошел к сыщику и, с силой ударив кулаком по столу, воскликнул:
— Раз уж вы подчеркнули, что мы говорим с вами без свидетелей, скажу вам: предположим, инспектор Бурк, что я рассказал бы вам, что Питер сознался мне в убийстве Базиля Хеля, что бы вы в таком случае сделали? Вы очутились бы в весьма неловком положении, не так ли? Предположим, я написал бы следующее заявление: «Считаю своим долгом известить полицию о том, что Питер Клифтон, проживающий на Чарльтон-Хаус-Террас, признался мне, что в припадке безумия убил Базиля Хеля в Лонгфорд-Маноре». Что сделали бы вы, если бы я отдал вам это заявление?
Бурк едва сдерживал гнев:
— Хорошо, я откровенно скажу вам, что сделал бы в таком случае, — ответил он. — Я тотчас же арестовал бы вас. У меня достаточно доказательств, чтобы предъявить вам обвинение.
Дональд сильно побледнел.
— Какое обвинение? — слегка дрогнувшим голосом спросил он.
— На скачках в Кэмптон-парке вы дали кассиру пятидесятифунтовую банкноту, заведомо зная, что она фальшивая. Вот вам первое обвинение. Я уверен, что завтра мне удастся предъявить вам еще два других обвинения.
Маски были сброшены.
— Мне кажется, что вы не вполне осознаете, что говорите, господин инспектор! — воскликнул Дональд. — Ведь вы имеете дело не с доктором Уэллсом из Нэнхеда…
— А мне кажется, что вы не вполне понимаете, — возразил сыщик, — что я хочу сказать. Я отлично знаю, что вы уже не доктор Уэллс из Нэнхеда. Однако, может быть, вы сможете объяснить мне, откуда у вас появились деньги после дела в Нэнхеде?
— Это вас абсолютно не касается! — закричал Дональд.
— Вы увидите, что это меня касается, — спокойно продолжал сыщик. — Представьте себе, что на суде вам пришлось бы объяснить происхождение денег, благодаря которым вы превратились из маленького доктора Уэллса в Нэнхеде в знаменитого специалиста по нервным болезням с Харлей-стрит… Есть ли свидетели, которые могли бы объяснить происхождение этого внезапно свалившегося на вас богатства?.. Помните, я предупредил вас: оставьте Питера Клифтона в покое и, если у вас был план захватить его миллионы, то забудьте об этом плане! Было совершено два убийства: вы были в Лонгфорд-Маноре в ночь, когда был убит Базиль Хель…
— Но сегодня ночью я не выходил из своего дома…
— Вы говорите неправду! — гневно воскликнул сыщик. — Я приставил к вам человека, который следил за вами весь день. Вы вышли из дому в восемь часов вечера и вернулись без четверти одиннадцать. Мой человек потерял вас из виду с четверти десятого до того момента, как вы вышли из такси перед дверью вашего дома…
Бурк направился к выходу и с такой силой распахнул дверь, что она едва не соскочила с петель.
— Кто-то будет арестован за эти убийства, Уэллс, — уже стоя в дверях, сказал сыщик. — Но не Питер Клифтон… Запомните это. Даже Рупер не поможет вам… Можете довести это до его сведения… Питера не погубит даже дневник, так умело подделанный вашим приятелем Ловкачом.
Он вышел и с грохотом захлопнул за собой дверь.
Дональд долго сидел неподвижно, а затем пошел в свою лабораторию. Там он приготовил себе питье, которое сразу вернуло ему бодрость. Затем он сел в кабинете за письменный стол и принялся писать длинное письмо. Окончив около шести часов утра, положил его в большой конверт и адресовал главному констеблю в Скотленд-Ярде.
Дональд собрался было выйти на улицу, чтобы бросить письмо в почтовый ящик, но вдруг раздумал и решил немного подождать.
Он не знал, конечно, что около его дома дежурил сотрудник из Скотленд-Ярда, снабженный инструкциями Бурка.
— Если вы увидите Уэллса, выходящего из дому, чтобы бросить в ящик письмо, адресованное в Скотленд-Ярд, то немедленно арестуйте его, — таковы были указания Бурка.
Питер проснулся утром свежий и бодрый: он хорошо, без всяких снов, проспал всю ночь. Еще не открыв глаза, он услышал, что возле кровати кто-то расставляет чайную посуду.
— Вы любите крепкий или слабый чай? — спросила Джейн. — Ведь я, несмотря на то, что мы так давно женаты, даже не знаю, пьете ли вы чай с сахаром или без?
Питер открыл глаза и увидел жену, стоящую в шелковом кимоно возле его кровати.
— Где я? — спросил он, оглядывая комнату еще сонными глазами.
— Великолепно! — сказала она. — Понимаете ли вы, как интересно иметь мужа, который, просыпаясь, не знает, где он находится?
Питер рассмеялся.
— Я знаю только, что вообще выйти замуж было самым ужасным испытанием, какое когда-либо выпадало на долю женщины… Который теперь час?
— Половина восьмого, — улыбаясь, ответила Джейн.
— Бурк здесь? — спросил Питер.
— Нет… Я предлагала ему остаться у нас на ночь, но он не согласился.
Питер с наслаждением пил чай. Память его стала медленно проясняться.
— Кажется, что-то произошло прошлой ночью? Бурк мне что-то рассказывал…
И он задумался…
— Редлоу убит! — наконец вспомнил Питер.
— Да, — тихим голосом ответила она. — Редлоу убит вчера вечером.
— Как ужасно… — пробормотал он, закрыв лицо руками. — Я думаю…
— Не думайте и не предполагайте ничего, пока вы не увидите Бурка, — прервала его Джейн. — В особенности же, если вы предполагаете, что это вы его убили.
Питер покачал головой.
— Как вы добры ко мне, Джейн, — сказал он. — Теперь, когда вы знаете об ужасной болезни моего отца, я могу говорить с вами совершенно откровенно: я думал, что окончательно поправился и что припадки уже никогда не повторятся. Иначе я, конечно, не решился бы жениться на вас. Хотя Дональд и предупреждай меня, что повторение припадков возможно… Но почему вы на меня так странно смотрите, Джейн?
Действительно, в ее больших серых глазах мелькнуло что-то странное.
— Питер, советую вам не горевать о том, что говорив Дональд, и не раздумывать над этим. Вы придаете его мнению слишком большое значение. Нужно делать вид, что наш брак оказался очень счастливым, — это лучше всего.
Питер тихо рассмеялся. Джейн рада была услышать этот веселый смех — первый после всех пережитых ужасов.
— Но почему вы так не любите Дональда? — уже серьезным тоном спросил он. — Ведь он был моим лучшим другом. Я даже не знаю, как бы я обошелся без его помощи.
Она бросила на него быстрый взгляд: лицо ее было абсолютно серьезно.
— Я очень прошу вас: расскажите мне, как вы познакомились с Дональдом. Оденьтесь поскорее и приходите в мою маленькую гостиную. Она мне очень понравилась, и я, пока вас не было, захватила ее… без вашего разрешения…
Питер улыбнулся в ответ.
Джейн направилась в гостиную и занялась чтением газет. Потом не спеша оделась и, когда вошла в свою маленькую гостиную, увидела там Питера. Он стоял возле открытого окна и смотрел на залитый солнцем парк.
Очевидно, Питер тоже прочел заметку в газете, потому что начал говорить о ночном преступлении.
— Бурк сказал мне вечером что-то весьма неприятное, — заметил он. — Но я никак не могу припомнить — что именно? Кажется, я был в Сейденхеме вчера вечером?
— Да, вы были вчера вечером в Сейденхеме, — не колеблясь, ответила Джейн.
— Не могу понять… — начал он и задумался.
— Не старайтесь сейчас ничего понять, — сказала Джейн с улыбкой.
Она уселась за письменный стол и продолжала деловым тоном:
— Теперь прошу, расскажите мне, как вы познакомились с Уэллсом и через кого?
Питер ходил вперед и назад по комнате, заложив руки за спину.
— Я познакомился с ним после своего возвращения из Африки. У меня сильно болел зуб, и я невероятно страдал во время путешествия на пароходе, Один из моих спутников посоветовал мне обратиться к зубному врачу на Харлей-стрит, номер 90. После того, как я сошел на берег, зубная боль прошла, и я, конечно, даже не думал обращаться к врачу. Когда зуб снова заболел, вспомнил тот адрес. Так я познакомился с Дональдом. Мы разговорились. Должен вам сознаться, что я никогда не забывал о своем основном недуге и особенно стал беспокоиться после того, как узнал, что мой отец скончался в Бродмуре…
— А когда именно вы узнали об этом? — поинтересовалась Джейн.
— Когда мне исполнился двадцать один год, — задумчиво сказал Питер. — Мне сообщил об этом поверенный. По достижении совершеннолетия я должен был подписать целый ряд бумаг и лишь тогда узнал, что моя фамилия Уэллерсон… Многое стало для меня ясным: например, забота старика Редлоу о том, чтобы я не жил в Англии и большую часть года проводил на свежем воздухе. Я уже начинал подозревать, что в моей семье не все благополучно. Но все же для меня было большим ударом узнать об отце…
Джейн глубоко вздохнула. Она взяла руку Питера и нежно погладила ее.
— Теперь расскажите мне подробно о вашем знакомстве с Дональдом, — прошептала она.
— Когда я пришел по указанному адресу на Харлей-стрит, то оказалось, что дантист скончался. Дом его был куплен Дональдом Уэллсом. Обо всем этом рассказал мне Дональд и порекомендовал мне зубного врача, который и вылечил мне зуб. Дональд был настолько любезен, что даже сам пошел со мной к врачу и затем несколько раз сопровождал меня туда. Он сразу показался мне очень симпатичным. Я знал, что он опытный врач по нервным болезням и потому после некоторого колебания рассказал ему о своих опасениях. До того времени я еще никогда не советовался с врачом по поводу болезни… Вы не можете себе представить, с каким вниманием этот человек отнесся ко мне! Я считаю, что обязан ему многим… Я пообещал, что буду еженедельно приходить к нему. Вскоре мы с ним очень подружились. Кроме того, я никогда, наверное, не смогу как следует отблагодарить его за то, что он познакомил меня с вами…
Джейн улыбнулась.
— Я припоминаю, что вы были у нас впервые в день моего рождения, не так ли?
И, прежде чем он мог ответить, она продолжила:
— Теперь я задам вам самый важный, с моей точки зрения, вопрос: почему Дональд привез вас в тот вечер в наш дом и представил вас отцу и мне?