Глава 8
– С ванной? – спрашивает хозяйка. Только во Франции могут задать такой идиотский вопрос.
– И с телефоном, – уточняю я.
Она вручает мне ключ от двенадцатого номера. Грум с брезгливым видом поднимает мою сумку. Очутившись в комнате, первым делом наполняю ванну и раздеваюсь. Как приятно погрузиться в теплую воду! И до чего хорошо, спокойно думается!
Итак, сейчас около четырех часов дня. На какие-нибудь новости от Риша сегодня рассчитывать особо не приходится. Стало быть, до ночи мне делать нечего. А вот тихой лионской ночью, когда все кошки серы, я могу заняться Компером. Горю желанием задать ему несколько вопросов, как мужчина мужчине. Однако торопиться некуда. Выплываю из ванны, размякший и томный, как молодая девица после второго выкидыша. Добираюсь до кровати, валюсь в нее и погружаюсь в размышления. В результате, когда я просыпаюсь, часы показывают восемь вечера.
Быстро одеваюсь. Почему быстро, спросите вы, после того, как я детально разъяснил, что торопиться некуда? Объясняю: такая уж у меня натура. Все, что я делаю, я делаю быстро. Кроме любви, разумеется. Двигаясь к выходу, вспоминаю, что Дюбон просил меня вечером позвонить. Бедный старикан возомнил себя Шерлоком Холмсом и жаждет доказать мне, какой я непроходимый тупица. Что ж, почему бы и не подыграть старому приятелю? Дружба дороже. Снимаю трубку и называю номер. Соединяют сразу – приятно.
– Это ты, малыш? – орет Дюбон.
– Нет, это Сан-Антонио, – уточняю я.
– Не будем играть в синонимы, господин комиссар.
– Не будем, – коротко соглашаюсь я. – А во что? В Шерлока Холмса? Кто из нас Ватсон?
– Ну, коли у настоящего Шерлока вместо мозгов гастрит... – хмыкает он.
– Больше тебе сказать нечего?
– Есть, – Дюбон внезапно становится серьезным. – Ты сейчас отправишься к некоему Цезарю.
– Это еще кто такой?
– В Лионе его знают все. Скажешь, что от меня, и он тебе кое-что расскажет.
После этого Дюбон с великолепным хладнокровием вешает трубку.
Спускаюсь в холл и спрашиваю у дамы за стойкой, знает ли она «некоего Цезаря»?
– Конечно, – щебечет она, – это частный детектив.
– Где его найти?
– Недалеко отсюда, на улице Шилдебер.
Благодарю и двигаюсь по указанному адресу. Выхожу на аллею, заваленную ящиками с мусором и увешанную свежепокрашенными фанерными вывесками, – судя по их обилию, автор проживает где-нибудь поблизости. Наконец вижу медную пластину величиной со школьную доску. Ярко-красные буквы буквально вопят:
– Что за бумага?!
– Чистая бумага, с водяными знаками, предназначенная для печатания денежных купюр, – поясняет сыщик.
Вот оно! Я нашел, ребята, наконец-то я нашел! Компер знал об этом транспорте. Его сообщники должны были взорвать грузовик и похитить груз. Даже если это был всего один рулон – из полусотни килограммов бумаги можно напечатать приличное количество деньжат!
– Грузовик прибыл к месту назначения? – спрашиваю я.
– Разумеется, – кивает Цезарь. – Во время транспортировки было отмечено лишь одно происшествие, и то весьма незначительное: раздавили собаку.
– Господи, как вам удалось все это раскопать?
– Ничего особенного, – пожимает плечами мой собеседник. – Просто посчастливилось быстро найти шофера. Он все и рассказал.
– Классная работа! – не могу я сдержать восхищения. – Примите поздравления. Сколько я вам должен за помощь?
– Ничего, – снова пожимает плечами детектив. – Дюбон – мой старый друг, я ему многим обязан. Разве что... если мне однажды понадобится ваша помощь – вы ведь не откажете?
– Можете не сомневаться, – я улыбаюсь. – А мне-то всегда казалось, что частные детективы занимаются в основном супружескими изменами...
– И этим тоже, – подтверждает Цезарь. – Работаем, где можем, господин комиссар. Семейные дела не хуже других – в них тоже должен кто-нибудь разбираться. – Он протягивает мне визитную карточку. – Если смогу быть вам чем-нибудь полезен...
Кладу визитку в карман, прощаюсь и ухожу. Он и не думает меня провожать. Остается сидеть, по-прежнему великолепно непроницаемый. Я, впрочем, догадываюсь, что его бесстрастность – не более чем образ, раз и навсегда выработанный, чтобы впечатлять клиентов. Что-то подсказывает мне, что на самом деле он совсем не такой.
Лжестудент из Оксфорда ждет меня в приемной. Вежливо ему кланяюсь. В ответ он отвешивает мне поклон, достойный метрдотеля из китайского ресторана.
Спускаюсь по темной лестнице, мысленно прыгая от радости. Еще бы – такой шаг вперед! От возбуждения делаю этот шаг на самом деле и... едва не качусь вниз по ступенькам. Тут такой мрак, что сам черт ногу сломит. Ищу в карманах фонарик и, враз облившись холодным потом, вспоминаю, что оставил его в тайном погребе господина Компера.