Она вдруг дерзко подняла глаза и сказала вовсе не то, что должна была сказать:
— И часто такое случается? Ну, когда никого не находишь?
Он оценивающе прищурился. Подумал.
— Так вот, навскидку, припоминаю, было нечто подобное в прошлом году.
Дита не нашлась, что ответить. Она даже представить не могла, что такой человек, как Васлав способен… шутить.
— Так что с предложением? — резко переспросил он.
И снова глаза пришлось отвести. Невозможно выдержать пристальный взгляд этого человека, он гипнотизирует как неотвратимая смерть.
— Я согласна, — еле слышно ответила Дита.
Потому что иного ответа просто не могло быть.
Помялась, не решаясь сказать, но все-таки добавила:
— Спасибо.
Так или иначе, он сделал по-королевски щедрое предложение по сравнению с теми, которые вообще возможны на острове.
— Первое предупреждение, — раздался холодный голос. Его ноздри нетерпеливо дернулись. — Я не переношу слов «Спасибо» и «Пожалуйста». Вычеркни их из своего лексикона раз и навсегда!
Но еще больше я ненавижу, знаешь какое слово?
Дита молча помотала головой.
— Слово «Нет», — угрожающе скалясь, сообщил Васлав. — Никогда больше не вздумай говорить мне «Нет». Поняла?
Дита быстро кивнула.
— Сегодня я вернусь поздно, из дома не высовывайся, разберешься с одеждой и терминалом заказов. Мне плевать, что ты станешь готовить, но там должно быть мясо. Супы не ем. Траву тоже. Поняла?
И Дита снова молча кивнула.
Через полчаса, когда она стояла напротив двери, в которой снаружи поворачивался ключ, то думала только об одном — ей повезло. Может, не настолько, чтобы забыть, что она находится на острове, но все же…
Глава 3
О заключенном с примитивкой договоре Васлав пожалел тем же вечером, когда поздно ночью возвращаясь домой и вспомнил, что на его территории теперь будет находиться посторонний человек. Он привык считать дом совершено безопасным и спокойным местом, где можно расслабиться в одиночестве и не ждать никаких подлостей. По правилам Эксперимента так оно и было — круговой дом числился единственной полностью нейтральной зоной и любое насилие против хозяев квартир каралось полным изъятием имущества провинившегося. То есть человек просто попадал на дно, откуда можно было выбраться вначале, когда проект только запустили, но совершено невозможно пробиться наверх сейчас, когда структура островного общества давно уже сложена и накрепко затвердела. Нарушение данного правила обозначало смерть. Дураков, понятное дело, не было.
Но не это важно. Васлав привык, что у него имеется личное, единственно ему принадлежащее пространство, а получалось, что теперь его придется делить. А он очень не любил делиться. Ничем. Ни с кем.
Но и отказаться сейчас — это слабость. Он молча скрипел зубами. Непонятно, что его дернуло оставить у себя девчонку. Но за свои действия и их последствия нужно отвечать, иначе начнешь неправильно оценивать ситуацию, а это ведет к слабости. Потому Васлав пойдет до конца, чтобы в следующий раз хватило ума даже не начинать подобные опыты по опеке сирых и убогих.
Впрочем, из любого правила существует исключение. Сегодня его сильно вымотал этот мелкий стервятник Копач, который извивается будто уж на сковороде, пытаясь удержаться в роли поставщика информации и у Лекса, и у Васлава, да еще и к Варану в подручные набиться. Так что можно и выставить эту девку, тем самым подняв настроение, потому что дико хочется на ком-то отыграться, а Копача пока трогать рано.
Он припарковался, резко затормозив почти в кустах и быстро отправился ко входу. Залетел по ступенькам, открыл дверь, с силой захлопнул ее за спиной. В прихожей горел тусклый свет, а в остальном вокруг было тихо и совершенно пусто.
Васлав пару минуту постоял и раздражение схлынуло, а потом совсем ушло. Ну что же, депортацию пока отложим, и кажется, сегодня ему положен нормальный ужин.
На кухне на столе обнаружилась накрытая куполообразной крышкой тарелка, рядом приборы, корзинка с прикрытым салфеткой хлебом, пустой бокал и бутылка минералки.
Минералку он редко пил, так что это явно заказала примитивка.
Еда все еще была теплой: пряный рис и большие куски мяса.
Набив полный рот, он услышал, как примитивка заходит на кухню. Сонная, щурясь на яркий свет. Она направилась к холодильнику и достала небольшой салатник.
— Ты говорил, что траву не ешь, но как салат к основному блюду может, будешь? — поставила его на стол. — И еще ты не сказал, что предпочитаешь пить, сок или воду? А может…
— Заткнись, — не переставая жевать, раздражено бросил Васлав. Искоса посмотрел на побледневшую девушку. Да, и правда, совсем необъезженная, неужели все новоприбывшие такие? Если припомнить, пять лет назад, когда запустили эксперимент, все они были новичками. Попадались ли подобные в числе участников самой первой группы? Черт его знает, он не помнит.
— Тебя как зовут? — спросил Васлав, потому что порылся в памяти и не вспомнил момента, когда она сообщала свое имя. И сообщала ли вообще.
— Дита.
— Дита, — он настойчиво повторил. — Дита. Дита-а. Ди-ита. Нет! Тебе это имя не подходит. Теперь тебя зовут Мышь. Знаешь, кто это?
Он оглянулся — примитивка молча смотрела круглыми глазам и послушно ждала пояснений.
— Это такой маленький зверек, который тихо сидит в углу и не высовывается, когда кот дома. Иначе кот разнообразит свой ужин. Поняла?
Девчонка молча кивнула и тут же растворилась в полумраке гостиной.
Тогда Васлав впервые подумал, что может быть она и не полная дура.
Прошло несколько дней и все оказалось не так уж плохо. От Копача Васлав все-таки отделался, нашел другого информатора, посговорчивее. Настроение стабильно держалось на повышенном уровне. Примитивку он больше не видел — она тихо сидела в своей кладовке, где с трудом помещалась раскладушка и не высовывала оттуда носа. Каждый вечер на кухне его ждал ужин, а в комнате чистые выглаженные вещи. После того, как однажды Васлав явился с Кармен, ежевечерние порции еды увеличились в два раза. Кармен он приводил трижды, потому что сейчас был занят проверкой связей нового информатора, а она была совершено немая, так что не напрягала нагруженные мыслями мозги болтовней, молча делала все, что он хотел и так же молча сваливала домой.
Еще выяснилось, что примитивка прекрасно разобралась с терминалом заказа и системой цветных шаров. Чеки она оставляла на стойке терминала, видимо как отчеты о потраченных деньгах. Васлав один раз глянул — ни одной суммы выше стоимости желтого шара. С тех пор покупками он не интересовался.
Из каждой квартиры в прилегающую к внутренней стороне круга домов центральную зону вел выход рядом с кухней. Там, огороженные от участников эксперимента, вахтовым методом проживали те, кто следили за его ходом. Там же располагалась служба поставки. Когда заказанные вещи и продукты подвозили, выход на остров перекрывала стальная дверь, возле нее оставляли заказ, рабочие убирались за внутренний сплошной забор, а дверь со стороны острова открывалась.
А шары на острове заменяли вообще все. Валюту, десять младших по цвету равнялись одному старшему. Цветовые ранги располагались для удобства в виде цветов радуги — от красного до фиолетового. Существовали еще высшие шары, белые, самые редкие.
Шары участники эксперимента получали в виде поощрений, но в основном как награду в результате победы в играх. Беспрестанно остров опутывало множество заговоров, ниточки к которым распределялись среди множества людей и разгадать его можно было, только собрав эти ниточки воедино. Чем сложнее раскрытый заговор, чем больше количество собранных деталей головоломки, тем ценнее улов. Подкуп, шантаж, вымогательство — все направлено на систему получения большего влияния, а значит, более полной и быстро полученной информации, а следовательно и большему количеству денег. И вся эта пирамида имела верхушку, в существование которой лично Васлав не верил — мифический Золотой шар.
Васлава вполне устраивал его запас шаров. На данный момент в деньгах он не нуждался, но и оставить гонку не мог даже на время. Отлаженная система поставщиков, прикормленные стукачи из команд других игроков, устойчивая репутация опасности, притаившейся в самом неожиданном месте. Остановиться — значит откатиться назад.
Прошла примерно неделя и Васлав практически забыл про примитивку.
Но в тот вечер, вернувшись домой раньше обычного, он уже с порога увидел за кухонной матовой стеной расплывчатый алый силуэт.
— И это только начало, — раздался бешенный женский голос.
Васлав закрыл дверь и направился на кухню.
Там у стола, опустив голову, с разбитой губой и прической, будто ее долго таскали за волосы, стояла его примитивка, а напротив, с пылающими огромными глазами рыжая Аранжа, как обычно в красном платье, размерами больше напоминающем майку.
Ваславу хватило одного взгляда, чтобы оценить ситуацию.
И всего одного взгляда, чтобы сделать сегодняшний выбор.
* * *
Дита опустила голову еще ниже. Все складывалось так славно! Жизнь, казалось, превратилась в рай. Хозяйство занимало всего несколько часов в сутки, Мэтра она и в глаза не видела, шлюх он продолжал водить регулярно, про нее совершенно не вспоминая. Насчет расходов указаний и замечаний не было, так что Дита даже рискнула заказать себе несколько самых дешевых книжек, в обществе которых и проводила большую часть времени в своей крошечной, но удивительно уютной кладовке.
И тут эта выдра! Конечно, Дита не стала бы открывать ей дверь. Но у той оказался свой ключ.
А теперь она примется жаловаться, а Васлав уже завелся, смотрит так настырно, будто хочет кого-то придушить.
И вряд ли этим кем-то станет Рыжая.
— Ты что тут делаешь? — спросил Васлав, опираясь плечом на стенку у входа на кухню. Дита подняла глаза, судорожно пытаясь придумать объяснение, но вдруг поняла — он смотрит на рыжую. И спрашивает тоже у нее.
— У твоей примитивки слишком длинный язык, — с торжеством поглядывая на Диту, заявила Рыжая. — Не понимаю, зачем ты позволил ей вернуться? Ни рожи, ни кожи. И в постели наверняка ноль.
— Все сказала? — невозмутимо продолжил Васлав. — Что ты делаешь в моем доме в мое отсутствие?
— Ты дал мне ключ, — теперь рыжая переключилась на Васлава и повернула голову.
— Ключ… Кстати, ключ верни.
— Что? — она на секунду замерла. — Ну, подожди… почему?
— А ты не поняла? Отупела за неделю? — тут он дернулся вперед и сильно повысил голос. — Ты посмела заявиться в мой дом и портить мое имущество? В мое отсутствие? Совсем нюх потеряла? Да я…
— Тихо, я поняла, — быстро сказала Рыжая, резво залезла в сумочку и вытащила ключ. Еще резвее опустила его на крышку стола.
— А теперь проваливай.
— Васлав… Ты же не серьезно, правда? — рыжая медленно приходила в себя. Расправила плечи, выпятила грудь. В голосе прорезались игривые нотки.
Он задумчиво наклонил голову на бок. Гостья тут же оказалась рядом, изящно изогнув спину.
Подняла лицо, медленно облизала языком губы и ласковым движением прижала руку к его груди.
— Признаюсь, я была очень плохой девочкой, — с томным придыханием заявила. — Но я поняла, в чем была не права. Я общалась с ней, как с человеком, не подумала, что она твое имущество, просто вещь. Я испортила вещь и заслужила наказание. Я хочу, чтобы ты меня наказал. Хочу жесткого секса, чтобы как в мясорубке. Я буду послушной, какой захочешь.
Накажи меня, Васлав. Прямо сейчас.
Дита отвела глаза, когда Мэтр над головой рыжей посмотрел на свою домработницу. Мало того, что сама ситуация была малоприятной, так за несколько дней она еще и забыла, насколько Васлав красив. Взгляд так и притягивался сам собой, но наблюдать, как рыжая начнет его ублажать, не было ни малейшего желания.
— Аранжа, как насчет удовлетворить мою примитивку? — вдруг громко спросил он.
Рыжая перестала улыбаться и замерла, потом от плохо контролируемого приступа злости на секунду прикусила губу.
— Не поняла?
— Распнешь ее на кровати и будешь лизать, пока не кончит, идет?
Дита пошатнулась. Твою мать, а ведь час назад все было так хорошо! Похоже, наступил второй по невезению день за все время ее пребывания на острове. Еще неизвестно, что лучше — эта шлюха или тот горилла, что поймал ее на крыльце.
— А я посмотрю. Если будешь очень стараться и Мышь останется довольна, прощу тебя.
— Васлав, ты серьезно? — гостья перешла на шипение. Казалось, ее зубы удлинились, а ногти выступили из пальцев наружу, как у кошки.
— Хочу смотреть, как она будет стонать от твоего язычка. Самого нежного язычка, — не останавливался в описании своих фантазий Мэтр.
Диту скорчило, стоило представить нечто подобное. Потом она подняла глаза и увидела, что они оба на нее смотрят. Один взгляд — с крайней степенью изумления, второй — с горячечным ожиданием.
— Хм, похоже, примитивку эта идея не радует, — словно какую-то невероятно шокирующую новость сообщил Васлав. А потом оглушительно расхохотался. Рыжая отпрянула.
— Я знаю, Васлав, что ты поддонок. Но предложить мне… Мне, входящей в синий круг — ублажать твою примитивку? Пошел ты!
Она метнула разъяренный предостерегающий взгляд на Диту и ринулась к выходу.
— Сам припрешься через неделю, когда от этой дохлой воблы тебя затошнит!
Когда дверь за гостьей захлопнула, смех с лица Мэтра слетел, как обертка с конфеты — мгновенно и полностью.
Он сделал шаг вперед.
Дита уперлась руками в стол за собой. Ноги предательски отказывались твердо стоять на месте. Совершенно очевидно, его злость никуда не испарилась.
— Теперь ты, — многозначительно заявил Мэтр.
— Теперь я, — тоскливо согласилась Дита, потому что, в отличие от Рыжей, деваться ей было некуда. Можно попытаться спрятаться в кладовке, но это вообще не вариант — будет только хуже.
— Какого черта ты позволяешь себя бить? Физически она не сильнее тебя.
Дита потупилась.
— Я тихо говорю? Или ты плохо слышишь? — его голос завибрировал чем-то страшным.
— Ты с ней спишь, — быстро пояснила Дита.
— Сплю? В смысле, я ее трахаю?
— Да. Ты ее трахаешь.
— И что?
— В том мире, откуда я прибыла, тех, кого трахают обычно защищают.
— Да ну? — изумился Васлав. — Зато здесь — нет. То есть ты не стала ее трогать, потому что решила, я могу рассердиться?
— Типа того.
— Ты несешь бред! На острове не существует ни одного человека, которого я стану защищать просто так. Особенно из числа тех, кого трахаю.
Дита неожиданно быстро улыбнулась.
Он удивлено поднял брови.
— Хорошо. В следующий раз я ей врежу физически, обещаю.
— Физически?
— В этот ты застал нас за обменом любезностями.
— Ну? И какую любезность ты смогла изобразить?
Дита пожала плечами.
— Я сказала, что планка в две сотни ублаженных мужиков — это не та вещь, которой бы я стала гордиться, — удивительно твердо закончила.
Васлав вдруг одним слитным движением переместился вплотную. Пахнуло знойным сосновым ветром, на щеку легла его горячая ладонь. Одним пальцем Мэтр медленно притронулся к ссадине на губе. Больно не было, хотя палец оказался шершавым и таким огромным, что казалось, вообще не способен двигаться осторожно.
— Ты знаешь, что слабость возбуждает? — рука оторвалась от щеки и вдруг Васлав без всякой передышки запустил обе руки под ее футболку, оттягивая ткань и провел ладонями по животу вверх, к груди. Так, под тканью обхватил груди ладонями, сильно сжал.
Дита резко выдохнула. Двигаться она не посмела. Перед глазами плавно перекатывались мышцы плеча.
— Знаешь? — повторил Васлав, вынимая одну руку и деловито задирая футболку кверху.
Оголил грудь до самой шеи. Бюстгалтера на Дите не было, дома она его не носила. Было неудобно от позы с заведенными за спину руками, но двигаться сейчас явно не стоило.
Несколько секунд он застывшим взглядом смотрел на ее грудь, а после резко схватил за талию и потащил за собой.