Глядя, как обратившийся латник крадется, готовый к молниеносному прыжку, словно гигантский двуногий кот, Агатон повернул переключатели по краям внутренней стороны щита. Внутри стальной пластины, лишь внешне кажущейся монолитной плитой, загудели скрытые механизмы. Прямо под пальцами левой руки на щите сдвинулась панель, открыв ряд колдовских символов на выступающих клавишах.
До лейтенанта оставалось еще с десяток шагов, когда существо взметнулось вверх. Агатон предугадывал, что обрушившись на щит, оно бы перекувыркнулось и тут же накинулось сзади. И он чувствовал, что клыкам и когтям этой твари вполне по силам разорвать его доспех.
Взметнувшийся в тяжеленных латах монстр буквально воспарил над прикрывшимся щитом воителем. И, за долю секунды до удара, Агатон со всей силой вдавил колдовские символы на клавишах скрытой панели.
Зверолюд обрушился всем своим весом на щит, чуть не опрокинув лейтенанта назад. Поршни гидропривода на руках загудели, пытаясь удержать на весу огромную тяжесть. И тут же разнесся дикий вой боли. Ведь долю мгновения назад от пластины щита отделились острия из закаленного магией мифрила, пронзив обрушившееся на них существо.
Агатон отступил назад, пытаясь удержать равновесие. Шарниры и крепления стального каркаса натужно скрипели, удерживая на весу беспорядочно дрыгающуюся нанизанную на колючий щит тварь. Отпустив меч, лейтенант подставил ладонь под левый локоть, только чтобы не дать развалиться рукаву доспеха.
Визжащая тварь продолжала биться о щит латными пластинами и сталью кольчуги. Перед забралом лейтенанта мелькнула едва не доставшая его пятерня когтей. Краем глаза Агатон увидел, как к нему бросились, забыв уже игру в поддавки, оба оставшихся противника. И тогда он зажал последнюю клавишу. И отпустил свой щит.
Латник, переродившийся в непонятное существо, грохнулся на землю. В следующее мгновение насаженная на шипы стальной пластины тварь попыталась подняться, и тогда грянул взрыв.
Вспышка. Агатона отшвырнуло на землю. Затылок ударился о войлочную подкладку шлема. На языке - вкус крови, а бело-красный ореол с темной фигурой латника посредине отпечатался на сетчатке глаз.
Агатон встряхнул головой, развеивая туманную дымку и гул в ушах. Подле себя он увидел лежащий на траве меч. Высохшие под солнцем травинки кое-где покрывали багровые капли крови. Стиснув пальцы на рукояти, лейтенант с трудом возвел себя на колени, а затем поднялся в полный рост.
В десятке шагов от него поднимался смрадный темный столб дыма от обгоревшего тела, покрытого перекореженными кусками доспехов. Словно громадного рака в стальном панцире разорвало изнутри. Скрипнув зубами от боли в поврежденном колене, лейтенант развернулся к двум оставшимся противникам, что как раз поднялись на ноги на краю поляны.
- Ну как, понравилось играться со мной?! - насмешливо крикнул Агатон латникам.
- Чем сильнее ты сейчас тем лучше мы станет после, - сплюнув, наконец ответил ему предводитель латников. - Кончай с ним!
Второй боец нагнулся и поднял с земли большой клубок из отливающих сталью нитей. Латник потянул за один из тонких металлических канатов, и на его разведенных руках повисла огромная сетка со свисающими по сторонам тенет грузилами. С такой ловчей снастью впору было охотиться на давешнего горного тролля из развалин.
«Они что, решили меня живым брать?» - удивился Агатон.
Минута отдыха дала ему перевести дух после сокрушительного падения на землю. Несколько шлангов гидропривода сочились жидкостью из крохотных трещин по бокам доспех, да коленный сустав начал дребезжать. Но в остальном механические латы не пострадали. А собственные синяки и ссадины его волновали мало.
- Ну, так вперед! Вас же еще двое осталось, - он приглашающе взмахнул клинком.
Латник с ловчей сетью и предводитель разошлись, окружая лейтенанта с двух сторон. Агатон внимательно следил за тенетами. Он знал, что на дальнем юге до сих пор проводили гладиаторские схватки на вопящих от безумства амфитеатрах. И там мастера, умеющие управляться с сетью, ценились очень высоко.
«Еще минута и должно придти подкрепление, - решил Агатон. - Вот тогда и поглядим, как вы увернетесь от дюжины одновременных выстрелов».
И в этот момент сеть взвилась в воздух. Агатон успел подставить лезвие меча, но металлические нити не распались под мифриловым клинком. Тяжелые грузила рухнули на землю, опутав его прочной паутиной.
«Проклятье, да она тоже из мифрила!» - лезвие меча безрезультатно вжикнуло по натянутым нитям.
Оба латника бросились к опутанному и скованному воителю. Противостоять сразу двоим столь быстрым и сильным противникам он едва ли бы смог.
И тогда Агатон отдал команду механике доспеха на свою последнюю хитрость. Нажал на своеобразную «красную кнопку», трогать которую ему хотелось меньше всего. И одновременно расстегнул пояс с висящими на нем тремя гранатами, оставшимися от схватки с приснопамятным троллем.
«Три».
Алхимические жидкости в упавших ему под ноги флакончиках смешались, засветившись ослепляюще-белым светом.
«Два».
Командир латников замахнулся мечом, из перчаток его напарника позади Агатона выдвинулись загнутые когти.
«Один».
Мир дернулся, устремившись вниз. Его сплющила сила, что ударила в подошвы сапог и попытались вдавить ноги в таз, чему помешала только броня и стальной каркас. За долю секунды поляна оказалась в десятке метров под ним, а сам он взлетел выше окрестных деревьев.
И тут весь мир внизу поглотила вспышка света. В том числе фигуры двух уже отдаленно напоминавших людей существ, что бросились на пустое место.
Сила, что вжимала его ноги в позвоночник, начала затухать вместе с язычками пламени, исчезающими из сопл в подошвах сапог, а недолгое заклятье левитации, аналогичное тому, что поддерживало огромные крейсера в воздухе, начало слабеть. Уж слишком много эфира требовалось даже на секундный отрыв от земли. Стрелка в крохотном дозиметре на боку брони резко скакнула к последней трети шкалы. На какое-то мгновение лейтенант завис над поляной, а затем рухнул вниз.
Земля радостно ринулась навстречу, и Агатон мигом вспомнил единственную причину, по которой эту систему не ввели в массовое использование. Практически неконтролируемое падение.
Лейтенант рухнул в поднятое взрывом облако из мельчайшей пыли и кружащейся травы.
«Надо было крылья приделать…» - успел подумать он до удара, изо всех сил напрягая мышцы шеи и поджав колени.
Земля обрушилась на латы, а доспехи с лихвой врезали по запечатанному в них телу. Пару секунд он чувствовал себя словно в бочке, летящей вниз с горы. И каждый новый удар отзывался все новой болью в теле.
Наконец, перекатившись пару раз по поляне, Агатон распластался вниз лицом. Сил, чтобы встать, просто не было. Весь мир собой заполонило ноющее тело и безумно далекая мысль о какой-то схватке.
Подтянув к себе руки, он уперся в расползающуюся почву и перевернулся. Прозрачное некогда забрало помутнело и покрылось подтеками грязи и разорванными листьями. Откуда-то в доспехах с шипением вырывался горячий воздух. В левом сапоге подкладка намокла от вытекшей из гидропривода жидкости.
Агатон перчаткой протер смотровую пластину шлема. Даже это простое движение потребовало полной собранности и всех оставшихся сил. Сглотнув, он убрал, наконец, заглушавшую звуки пробку в ушах.
«Надо… Встать... Этих тварей наверняка не убило взрывом, - мысли начали бежать быстрее, тем более, что выгаданные мгновения стремительно уходили в небытие. - Зато не услышать нас теперь смогли бы разве спящие глубоко под землей мертвецы».
Лейтенант с трудом, скрежеща зубами от боли, поднялся. Посреди некогда, а вернее еще пару минут назад, мирной и солнечной поляны зиял неглубокий кратер. Разлетевшиеся куски травы и почвы повисли даже на окрестных деревьях.
Агатон перешагнул погнутую пластину своего щита. Пара шагов до вонзившегося в землю клинка. Как только потертая рукоять двухметрового меча плотно улеглась в стиснутых пальцах, он почувствовал прилив сил.
«А вот теперь я готов к продолжению».
Вторя его мыслям, сбоку послышался хриплый вой, перемежающийся полным боли шипением. Нечто, очень отдаленно напоминающее латника, поднялось на ноги. Сквозь перекрученные пластины и ошметки кольчуги торчали сломанные ребра. Часть брони буквально запеклась в его живот, оголив даже позвоночный столб. Из верхней, практически неповрежденной части шлема торчали белеющие останки нижней челюсти и пара загнутых книзу обломанных клыков. Конечности зверолюда пострадали меньше, хотя и они могли принадлежать лишь законченному трупу.
«Даже зомби выглядят живей этой твари, - Агатон направил острие клинка к горлу неуклонно подступающего существа. - Это же тот, кого я нашпиговал кусками своего щита!»
Останки латника тряслись. Левая нога волочилась по земле, а правая рука с парочкой уцелевших на ней фаланг пыталась стянуть с пояса клинок с обломанным у конца лезвием. Упрямо отказывающийся подыхать латник ковылял к Агатону. Хорошо хоть его дружков лейтенант пока не заметил.
«Теперь он хоть не мельтешит вокруг, словно попавшее в смерч пугало, - Агатон нанес выпад, должный отделить покореженный шлем от шеи неумирающего врага. Но клинок столкнулся с поднятым лезвием меча противника. - Ну, дает! Еще чуток и я начну завидовать».
Уже не с той грацией, но все так же быстро клинки прорезали воздух. Стальной звон раздавался при каждом ударе лезвия о лезвие. Вся мощь механики доспехов и долгих тренировок лейтенанта уходил лишь на отражение ударов. Каждый выпад встречался подставленным клинком. Латник, или вернее его никак не подыхающее тело в разваливающихся на глазах доспехах, уже не увертывалось от ударов. Но обломанный клинок не дрожал в покалеченной руке с отсутствующими пальцами, а силы словно брались из неведомой демонической бездны.
«Пора заканчивать этот фарс!»
Агатон нанес удар по правому плечу латника, сорвав пластину брони. Звенья кольчуги оторвались от покореженных доспехов противника, кожа и ткань подкладки повисли лохмотьями. Но под ними начинала пульсировать израненная плоть. На глазах Агатона мышцы вспухали безобразными опухолями. На месте рубцов и кровоточащих ран назревали гнойники, тут же лопались и сменялись здоровой плотью. Набухающие связки вправляли в грудную клетку сломанные ребра. Существо не только не умирало. Его плоть исцелялась, стирая даже следы смертельных ран!
«Сюда бы отца инквизитора, да покрыть эту тварь святым матом», - Агатон процедил сквозь зубы несколько услышанных у подземников ругательств: у края опушки начали подниматься еще два тела, покрытых ранами и следами ожогов вперемежку с закопченными частями искореженных лат.
Агатон занес клинок над головой. Обе руки покоились на рукояти, а пальцы зажали несколько выступов орнамента на гарде. Когда клинок ринулся вниз, навстречу ему взлетел меч латника.
И тут лейтенант повернул рукоять, и лезвие распалось на две равные половинки, заточенные лишь с одной стороны. Точно так же разделилась и рукоять, оставив в каждой руке по узкой стальной полосе. И меч латника на секунду замер, пытаясь выбрать, какой же клинок отражать.
И Агатон ударил по шее врага с двух сторон. Правый клинок встретил в воздухе лезвие меча противника. А левый пронзил латный воротник, прошел сквозь вязкую плоть и снес позвоночный столб, застряв лишь над левой ключицей. Существо оцепенело, его клинок застыл в замахе. И тут же Агатон нанес удар по шее твари правым клинком. Лязг стали. Хлюпанье багровой крови. И голова в покореженном шлеме свалилась перед обезглавленным телом.
Агатон крепко схватился за рукояти мечей, и пнул сапогом в живот зверолюда. Тело латника безжизненно грохнулось на землю, а лейтенант, высвободив клинки, развернулся к двум оставшимся противникам.
- В прошлый раз я слегка погорячился. Вот теперь можете засчитать мне одного, - и Агатон скрестил клинки в воздухе.
Оставшиеся латники молча двинулись к лейтенанту. Никаких сетей. Время шуток закончилось. Если и существовал приказ взять его живым, то никто про него уже и не вспоминал.
«Осталось лишь придумать, каким чудом справиться с этими гадами», - сил хватало лишь на то, чтобы не свалиться на землю. Клинки весили как стальные балки. Пальцы судорожно подергивались, а колено уже не сгибалось. Поршни и механизмы доспеха реагировали с запозданием, будто не могли прочесть его мысленные образы.
- Вашу мать! Во славу Ордена! Трепещите! - яростно завопил Агатон, тяжело затопав навстречу внезапно попятившимся латникам. - Даже смерть не остановит меня!
Из-за деревьев послышалась командная брань сержанта-подземника и отклики пехотинцев. Агатон облегченно рассмеялся. Никогда он еще не радовался так долгожданному подкреплению.
Двое оставшихся противников неуверенно переглянулись, а затем быстро побежали в обход Агатона, пытаясь, кажется, подобраться к телу своего павшего соратника. Но лейтенант из последних сил метнулся назад и замер над обезглавленным трупом:
- Ну, уж нет! Чтобы забрать это, вам придется справиться сначала со мной!
«Главное, чтобы они не догадались, что меня сейчас опрокинет даже легкое дуновение ветра».
- Мы еще встретимся, - зло бросил предводитель тройки. Его клинок вдвинулся в ножны на поясе. - И раньше, чем ты думаешь.
Оба латника исчезли за деревьями прежде, чем на поляну выбежали первые пехотинцы.
«Шевалье должен иметь вид бравый и наидостойнейший пред рядовыми мужами, дабы внушать трепет и уважение, какими бы не были невзгоды и испытания», - вспомнились Агатону строчки из старинного рыцарского кодекса.
Лейтенант соединил обе половинки клинка и зажал выступающую часть орнамента на гарде. А затем тяжело оперся на соединенный меч, дабы в буквальном смысле не упасть в грязь лицом перед солдатами.
«Зато будет, что презентовать отцу инквизитору по приезду в обитель», - усмехнувшись, подумал Агатон, глядя на свой трофей.
Обезглавленному телу преобразившегося латника недолго оставалось хранить секреты о своем происхождении.
Предгорья
Большинство сородичей Ночного Ловца проводили летние и теплые осенние дни на воле, в бескрайних степях, под пологом леса или в горных ущельях. Лишь к холодам стоянка наполнялась соплеменниками.
Женщина раскладывала перед тотемным столбом внутренности горного яка, двое мужчин слагали поленницу дров для традиционного костра, зажженного молнией. Ночной Ловец кивнул родичам и, не отвечая на приветственные возгласы, проследовал к самому крупному плетеному шатру.
Отведя в сторону завес из живой травы, он скользнул под низкой перекладиной в хижину. Полутьма не рассеивалась даже столбом света, падающим сквозь круглое отверстие на самом верху. В трех глиняных мисках по углам курились пахучие травы, наполняя комнату пряным ароматом. Пол устилали циновки из тростника и несколько выделанных шкур медведей и горных барсов.
За потухшим очагом, скрестив ноги на пояснице, сидела невысокая пожилая женщина. Седые волосы падали волной за спину, удерживаемые впереди костяной диадемой. Не померкшие со временем ясные глаза все еще притягивали взоры.
Серебряная Метка. Мать многих сынов и дочерей племени сполна заслужила мудростью и предвидением титул главной служительницы Матери-Земли лунного племени.
- Смятение среди живых тварей. Лес полнится тревог. Смута колеблет воды. Что за беспокойные вести ты принес? - В сухих пальцах шаманка держала отточенную палочку, которой задумчиво выводила на золе округлые символы.
- Безрадостные, мать племени, - Ночной Ловец опустился на циновку перед очагом. - Но нам по силам успокоить грядущее. Твои сыновья задумали посеять раздор среди чужих. Но какими бы благородными не были их намеренья, они выбрали ложный путь. Они призывают на свою сторону темные силы леса!
- Не стоит без причины ворошить осиное гнездо, - кивнула Серебряная Метка, так и не подняв на него взор. - И то, что мертво должно покоиться, блуждая сознанием по лучшим мирам. Продолжай.