Я повиляла вампиру хвостом.
— Марсилия была настолько уверена, что он убьет тебя, — сказал мне Бернард. Он всегда звучал для меня, как один из Кеннеди, широко и плоско. — Но я вижу, что он обманул ее. Она не так умна, как ей кажется — и из-за этого она падет. Ты мне нужна для вызова своего Хозяина, так чтобы я мог поговорить с ним.
Мне потребовалось время, чтобы вспомнить, какого Хозяина он имел в виду. И потом, я не знаю, как это сделать. У меня было так много новых связей, и я не знала, как использовать любую из них. А что, если я позову Стефана и в итоге придет Адам?
Я собиралась слишком долго. Бернард нажал на курок. Я думаю, он не целился в меня — если только он не был по-настоящему плохим стрелком. Но некоторые из этих глупых гранул отскочили, и я резко тявкнула. Он зарядил следующий патрон в ружье прежде, чем я перестала жаловаться.
— Позови его, — сказал Бернар.
Хорошо. Думаю, это не так уж и сложно, иначе Стефан рассказал бы мне подробнее о том, как это сделать. Я надеялась на это. Стефан? Я думала, как могла, это оказалось сложнее. Стефан!
Если бы я решила, что он будет в опасности, я бы никогда не позвала его. Но я была уверена, что Бернар, как и Эстель, собирался попытаться просто переманить Стефана на свою сторону в гражданской войне против Марсилии.
Он не пытался сделать что-либо сразу же, и после того, как Стефан имел дело с Эстель, я не волновалась о Бернарде, до тех пор, пока элемент неожиданности не сыграл свою роль.
Бернард был одет в джинсы, кроссовки и полу-повседневную рубашку на кнопках спереди — но он все еще был похож на бизнесмена девятнадцатого века. И хотя его обувь была с галочками светящимися в темноте, он не был тем, кто смешался бы с толпой.
— Мне очень жаль, что ты так упряма, — сказал он. Но прежде, чем он смог применить оружие для заключительного, болезненного, и, возможно, фатального выстрела, Стефан появился от … откуда-то и выдернул оружие из его рук. Он ударил его стволом о камень, затем передал, ставший не таким полезным, назад Бернарду.
Я выбралась из воды и отряхнулась, так что вода попала на них обоих, но никто не отреагировал.
— Чего ты хочешь? — спросил Стефан хладнокровно. Я подошла к нему и села у его ног. Он посмотрел на меня и, прежде чем Бернард мог ответить на его первый вопрос, он сказал: — Я чувствую запах крови. Он тронул тебя?
Я открыла рот и по волчьи улыбнулась ему. Я знала по опыту, что несколько дробин вошли не глубоко в мой зад, возможно, даже не достаточно глубоко, чтобы пробиться через шерсть — у меха есть много преимуществ. Я не слишком рада произошедшему, но Стефан не понимал волчий язык тела. Таким образом, я сказала ему, что все прекрасно способом, который он не смог перепутать — и моя поясница заболела, когда я виляла ему хвостом.
Он кинул на меня взгляд, который, при других обстоятельствах, возможно выражал сомнение.
— Хорошо, — сказал он, затем просмотрел на Бернарда, который вращал сломанное ружье.
— О-о, — сказал Бернар. — Это что, моя очередь? Ты нянчился со своей милой новой рабыней? Марсилия была уверена, что ты так любил свое прежнее стадо, что не скоро решишься заменить его.
Стефан замер. Он был настолько зол, что даже прекратил дышать.
Бернард поставил ружье на землю прикладом вверх и схватил его одной рукой, облокотившись, как если бы это была одна из тех коротких тростей, с которыми раньше танцевал Фред Астэр.
— Ты бы слышал их крики, они звали тебя, — сказал он. — Ах да, я забыл, ты чувствовал.
Он напряг все мышцы для атаки, которая так и не последовала. Вместо этого, Стефан сложил руки и расслабился. Он даже снова начал дышать, за что я была благодарна.
Вы когда-нибудь сидели рядом с тем, кто затаил дыхание? Некоторое время это не беспокоит вас, но в конце концов вы начинаете задерживать дыхание вместе с ними, желая, чтобы они снова начали дышать. Это один из тех автоматических рефлексов. К счастью, единственному вампиру, который во многом связан со мной, нравится говорить — так что он дышит.
Я сидела рядом с ним, стараясь выглядеть безобидной и веселой — но, оглядываясь вокруг в поисках большего количества вампиров. Был один на деревьях, она позволила себе показаться кратким силуэтом на фоне неба. Не было никакого способа сообщить Стефану, что я увидела, как это было с Адамом. Он понял бы все по наклону головы и лапе на его ноге. Словесная атака Бернарда совсем не имела эффекта, он ожидал … или, по крайней мере, был к этому готов. Но, похоже, это не заботило его. Он улыбнулся, показав клыки. — У нее оставался только ты, — сказал он Стефану. — Вульфи был нашим в течение многих месяцев, как и Андре. Но он боялся тебя, так что не позволил бы нам сделать что-нибудь. — В последних словах была мировая скорбь, и он дернул пистолетом, бросил его небрежно, через плечо, и стал расхаживать.
Впервые он посмотрел на меня таким, каков он был. Так или иначе, прежде он всегда выглядел для меня, как нечто из кинофильма Диккенса — кто-то полный великолепия и церемонности, и ничего более. Теперь, в движении, он был похож на хищника, фасад короля Эдуарда только тонкая оболочка, чтобы скрыть то, что было внутри.
Эстель всегда нервировала меня, но я обнаружила, что не боялась Бернарда, до этого момента. Стефан молчал, пока Бернард разглагольствовал. — Он оказался хуже Марсилии, в конце концов. Он принес эту вещь … мерзость среди нас, не поддающуюся контролю. — Он замолчал и уставился на меня. Я опустила глаза сразу, но чувствовала, как его внимательный взгляд жжет мою кожу. — Хорошо, что твоя овца убила его, даже если Марсилия не смогла этого увидеть. Это погубило бы нас — и она сделала нам второе одолжение, убив Андрэ.
Он замолчал на мгновение, но его глаза были все еще направлены на меня, прожигая сквозь мех, чтобы увидеть меня. Это было неудобно и страшно.
Мы позволили бы ей жить — а если Марсилия будет стоять на ее пути, она мертва — точно так же, как твой последний зверинец. — Бернард ждал этого, чтобы копнуть глубже. — У Марсилии есть приспешники, работающие днем… адские. Со скрещенными костями на двери, объявляющими ее предателем, сколько, ты думаешь, проживет этот койот? Гоблины, гончие, питающиеся падалью — у Марсилии много союзников, которые охотятся днем.
— Она — подруга Альфы. Волки будут охранять ее, когда я не смогу.
Бернард рассмеялся. — Есть некоторые из них, кто убьет ее быстрее, чем когда-либо станет Марсилия. Койот? Пожалуйста. — Его голос смягчился. — Ты знаешь, что она умрет. Если Марсилия хотела убить ее за убийство Андре, как ты думаешь, она будет чувствовать себя теперь, когда ты сделал ее своей? Ты ей не нужен, но наша Госпожа всегда была ревнива. И ты защищал ее в течение многих лет, когда должен был рассказать нам все, о ходячей, что живет среди нас. Ты рискнул ради нее — что произошло бы, если бы другой вампир заметил, кем она была? Марсилия знает, что ты заботишься о ней, больше, чем когда-либо о своих овцах, которыми питался. В конце концов, Мерседес умрет, и это будет твоя вина.
Стефан вздрогнул. Мне не нужно смотреть на его лицо, чтобы увидеть это, потому что я почувствовала, как он отдернулся от меня.
— Кому-то необходимо будет умереть, Марсилии или Мерси, — сказал Бернар. — Кого любишь ты, Солдат? Ту, кто спас тебя или ту, кто бросил тебя? Кому же ты служишь?
Он ждал, так же, как и я.
— Она была такой дурой, когда отпустила тебя живым, — пробормотал Бернард. — Было двое, кому она доверила знание о месте, где она спит. Андре мертв. Но ты знаешь, не так ли? И ты поднимаешься на час раньше, нежели это делает она. Ты можешь предотвратить кровавую битву с многочисленными жертвами. Кто умрет? Лили, наш одаренный музыкант, почти наверняка. Эстель ее ненавидит, зная — она талантлива и прекрасна, а Эстель совсем нет. И Марсилия нежно любит ее. Лили умрет. — Затем он улыбнулся. — Я убил бы ее сам, но я знаю, что ты заботишься о ней, тоже. Ты мог бы защитить ее от Эстель, Стефан.
И он продолжал называть имена. Немного вампиров, подумала я, но люди Стефана заботили.
Когда он закончил, он смотрел на упрямое лицо Стефана и с раздражением покачал головой. «Стефан, ради Бога. Что ты делаешь? Ты никому не нужен. Ты ей не нужен. Она решила, что может просто убить тебя. Эстель глупа. Она думает, что может управлять, когда уйдет Марсилия. Но я знаю лучше. Ни один из нас не достаточно силен, чтобы управлять семьей, если бы мы смогли сотрудничать — но мы не будем. Нет никаких связей между нами, никакой любви, а это — единственный способ, чтобы два почти равных вампира могут долгое время сотрудничать. Но ты сможешь. Я хотел бы служить тебе верой и правдой, как ты служил все эти годы.
— Мы нуждаемся в тебе, если мы хотим выжить. — он снова начал ходить. — Марсилия убьет нас всех. Ты это знаешь. Она сумасшедшая, только сумасшедшая женщина могла доверять Вульфи. Из-за нее снова появятся люди, охотящиеся на нас, не только на эту семью, но и на весь наш вид. И мы не сможем выжить. Пожалуйста, Стефан.
Стефан опустился на одно колено и обнял меня за плечи. Он склонил голову и прошептал мне. — Мне очень жаль. — Затем он встал. — Я старый солдат, — сказал он Бернару. — Я служу только одной, хотя она оставила меня. — Он протянул руку, и на этот раз я почувствовала, что он что-то тянет — от меня, когда меч появился в его руке. — Ты осудил бы меня здесь? — спросил он.
Бернард издал разочарованный звук, затем вскинул руки в театральном жесте. — Нет, нет, пожалуйста, Стефан. Просто останься в стороне, когда борьба начнется.
И он повернулся и бежал. Это не походило на способ, которым мог исчезнуть Стефан, но это заставит меня оставаться с ним — а я быстр. Это было достаточно быстро, что он, вероятно, не слышал, как Стефан сказал: — Нет.
Он стоял около меня и наблюдал за Бернардом, пока вампир не скрылся из поля зрения. И он ждал немного больше. Я увидела, как женщина выскользнула из деревьев, и заметила еще одного, когда он оставил свое укрытие. Стефан поднял руку и получил в ответ такое же приветствие.
— Это будет кровавая баня, — сказал он мне. — И он прав. Я мог остановить его. Но я не буду.
Я внезапно задалась вопросом, почему Марсилия позволила ему жить. Если он знал, где она спала и больше никто, если он встал перед ней и мог сделать все что захочет, то он представляет собой угрозу для нее. Она, конечно, знала это, если знал Бернард.
Стефан сидел на валуне и, вероятно, соединив руками колени. — Я хотел прийти к тебе, когда стемнело, — сказал он мне. — Есть вещи, которые мне необходимо рассказать тебе об этой связи между нами — Он посмотрел на меня с тенью своей обычной улыбки. — Ничего страшного.
Он посмотрел на воду. — Но я решил, что сперва хочу немного очистить свое крыльцо. Газеты накапливались, поскольку никто не живет там теперь. У меня было дурное предчувствие, я знала, где это происходило.
— Я подумал, что должен позвонить, чтобы их перестали приносить — и затем я прочитал газету. О человеке, которого ты убила. И тогда, я отправился к Зи и получил полную историю.
Он посмотрел на меня. — Я сожалею, — сказал он.
Я встала и встряхнулась намеренно, как будто мой мех был влажным.
Он улыбнулся снова, просто причуда его губ. — Я рад, что ты убила его. Жаль, меня не было там, чтобы это увидеть.
Я вспомнила, где он уже побывал, на пытке Марсилии, и мне было жаль, что я не могу понаблюдать за тем как бы он убил ее. Я вздохнула и подошла к нему, затем положила подбородок на колени. Мы оба наблюдали за потоком воды под осколком луны. Неподалеку были дома, но где мы сидели, были только мы и река.
Глава 9
Наконец я оставила Стефана, мне нужно было рано вставать, чтобы вернуться к работе, а для этого было бы не плохо выспаться. Когда я оглянулась через плечо бросая последний озабоченный взгляд, он ушел. Я надеялась, что он не вернется в свой дом — это, казалось, не самым умным местом для него, чтобы болтаться там — но он будет делать то, что ему вздумается. В этом он похож на меня.
В доме горел свет, и я удвоила темп, как только увидела его. Я нырнула через дверь для собак, и увидела, как Уоррен вышагивает по гостиной. Медея сидела на спинке дивана и смотрела на него с раздраженным взглядом на мордочке.
— Мерси, — сказал Уоррен с облегчением. — Меняйся; одевайся. Мы должны присутствовать на обсуждении мира с вампирами, и тебя требовали в особенности.
Я побежала в свою комнату и сменила форму на человеческую. Что было первым делом, а с другим, у меня была комната, полная грязной одежды и ничего более. — Мы говорим о временном мирном договоре? — спросила я, бросив грязные штаны через плечо.
— Мы на это надеемся, — сказал Уоррен, следуя за мной в комнату. — Кто в тебя стрелял?
— Вампир, не из важных персон, — сказала я. — Он не стремился убивать. Я даже думаю, что не было ни одного прицельного выстрела.
— Нет, но ты не будешь счастлива присаживаясь сегодня вечером.
— Я никогда не бываю счастлива, когда мне приходится сидеть в окружении вампиров — Стефан, обычно, исключение. Что сказала Марсилия?
— Не она пригласила нас, и мы не смогли получить больше смысла от вампира, который это сделал. Она прочитала записку, а после много хихикала.
— Лили? — я посмотрела на Уоррена.
— Это — то, что сказал Сэмюэль. — Он стащил рубашку со своего плеча, куда я, должно быть, забросила ее, и уронил на пол.
— Она пригласила и его?
Он пожал плечами. — Да. Марсилия хочет, чтобы он тоже там был. Нет, я не знаю, о чем оно, и что делает Адам. Тем не менее, маловероятно, что она собирается уничтожить нас, как только мы туда доберемся. Адам послал меня сюда, чтобы привезти тебя, когда ты вернешься. И все же, я думаю, он хотел, чтобы ты была одета.
— Самоуверенный тип, — сказала я ему, запрыгивая в джинсы. Я нашла приличный бюстгальтер и надела его. Я наконец нашла чистую футболку, свернутую в ящике для рубашек. Интересно, кто положил ее туда.
Не то, чтобы я не аккуратна. В моем гараже каждый инструмент возвращается на свое место в конце дня. Иногда появляются некоторые разногласия, когда там побывает Зи, поскольку у него и у меня различные мысли по поводу того, где должны находиться некоторые инструменты.
Когда-нибудь, когда представится время, я уберу свою комнату. Наличие соседа вынуждает меня сохранять остальную часть дома в относительной чистоте. Но никто не заботится о моей комнате, и это ставит ее достаточно низко в списке моих дел. К примеру, гораздо ниже, чем поддержание платежеспособности, спасение Эмбер от Блеквуда, и присутствие на встрече с Марсилией. Я почти наверняка доберусь до нее, прежде чем найду время для посадки сада.
Я надела чистую футболку. Темно-синюю и украшенную надписью «BOSCH подлинные немецкие автомобильные детали». Не та футболка, которую я выбрала бы, для формального визита к Королеве Вампиров, но я предположила, что она должна принять это как хочет. По крайней мере, не было никаких масляных пятен.
Уоррен поднял кучу джинсов, под которой была погребена моя обувь. — Теперь все, что тебе нужно, это носки, и мы можем идти.
Зазвонил его телефон, и он, бросив мне обувь, ответил. — Да, босс. Она здесь и почти одета.
Голос Адама был слегка приглушенным, и он говорил очень тихо, но я все равно слышала его. Он звучал немного задумчиво.
— Почти, да?
Уоррен усмехнулся. — Да. Извини, босс.
— Мерси, давай пошевеливайся, — сказал Адам уже громче. — Марсилия держит в руках все, пока ты не будешь здесь — поскольку ты была существенной частью недавних беспорядков.
Он повесил трубку.
— Я шевелюсь. Я шевелюсь, — бормотала я, натягивая носки и обувь. Мне бы хотелось, чтобы у меня был шанс поискать замену моему ожерелью.
— На тебе разные носки.
Я направилась к двери. — Спасибо. С каких это пор ты стал модником?
— С тех пор как ты решила носить зеленый носок и белый носок, — сказал он, следуя за мной. — Мы можем взять мой грузовик.