Эстель вяло свисала из объятий Лили, и ее шея выглядела так, словно ее пожевала стая гиен.
— Лили, — упрекнула Марсилия. — Разве я не говорила тебе не играть с едой?
Сапфировые глаза Лили сверкнули с голодной переливчатостью, видимой даже в чрезмерно ярко освещенной комнате.
— Сожалею, — сказала она, пропустив пару шагов. — Сожалею, Стел. — она белозубо улыбнулась Стефану, затем шлепнула безвольное тело Эстель в кресло, как куклу. Она поправила голову Эстель так, чтобы та не завалилась в сторону, после чего привела в порядок юбку. — Так хорошо?
— Хорошо. Теперь будь хорошей девочкой и пойди посиди рядом с Вульфи, пожалуйста.
Лили было около тридцати, подумала я, когда ее обратили, но ее разум остановился в развитии гораздо раньше. Она ярко улыбнулась и удрала к Вульфи, прыгнув на сиденье рядом с ним. Он похлопал ее по колену, и она положила голову ему на плечо.
Как и с Бернардом, Марсилия пронзила руки Эстель о шипы. Без вольность вампира перешла в визг, крик жизни, как только ее вторая рука была пробита.
Марсилия позволяла ей это в течение минуты, а затем сказала, — Стоп, — голосом, сходным с выстрелом пистолета 22 калибра. Скорее хлопок, чем гром.
Вопль Эстель оборвался на середине.
— Ты предала меня? — спросила Марсилия.
Эстель дернулась. Лихорадочно замотала головой. — Нет. Нет. Нет. Никогда.
Марсилия посмотрела на Вульфи. Он покачал головой. — Если ты контролируешь ее настолько, чтобы удерживать ее в кресле, госпожа, она не сможет быть правдива.
— А если я перестану, то все, что она будет делать, так это кричать. — Она посмотрела на трибуны. — Как я уже сказала. Вы можете попытаться сами, если захотите? Нет? — Она потянула руки Эстель от кресла. — Иди сядь к Вульфи, Эстель.
Испанец встал на ноги с одного из мест позади меня. У него была вытатуирована слеза чуть ниже глаза, как и Вульфи, он спрыгнул на пол через места, хотя и без изящества Вульфи. Это было больше, как если бы он медленно падал с открытой трибуны, приземлившись на руки и колени, на неумолимый пол.
— Эстель, Эстель, — простонал он, задев меня. Он был человеком, одним из ее овец, подумала я.
Марсилия подняла бровь, и вампир последовал за человеком Эстель, в три или четыре раза быстрее скорости человека… Он поймал его прежде, чем человек пересек половину комнаты. У вампира была внешность очень пожилого человека. Он выглядел, как будто он умер от старости прежде, чем быть обращенным в вампира, хотя не было ничего старого или шаткого в захвате, которым он держал борющегося человека.
— Что вы хотите от меня, Госпожа? — спросил старик.
— Я бы предпочла, чтобы ты не позволил ему прервать нас, — сказала Марсилия. Я взглянула на Уоррена, который нахмурился. Она лгала. Я так и думала. Это было частью сценария. После недолгих раздумий, Марсилия сказала, — Убей его.
Послышался щелчок, и мужчина упал на землю — и каждый вампир, находившийся неподалеку от того места, задержал дыхание. Эстель упала на пол, в четырех или пяти футах от Вульфи. Я отвела взгляд и неожиданно увидела, как Марсилия смотрит на меня. Она хотела моей смерти, я видела это в ее голодном взгляде. Но сейчас у нее были более насущные дела.
Марсилия указала на кресло, приглашая Стефана. — Прими мои извинения за задержку.
Стефан пристально посмотрел на нее. Если его лицо и выдавало, какие-либо эмоции, то я не смогла их прочитать.
Он сделал шаг вперед, и она остановила его еще раз. — Подожди. У меня есть идея получше.
Она посмотрела на меня. — Мерседес Томпсон. Подойди и дай нам вкусить твою истину. Свидетельствуй для нас, о том, что ты видела и слышала.
Я сложила руки на груди, не в прямом отказе — но я не спешила выполнять ее приказ. Это было шоу Марсилии, но я не позволю ей взять верх над всем. Уоррен рукой сжал мое плечо — демонстрируя поддержку, — подумала я. Или возможно он пытался предупредить меня.
— Ты сделаешь, как я говорю, потому что ты хочешь, чтобы я прекратила причинять твоим друзьям боль, — она мурлыкала. — Волки — более достойные цели …, но есть восхитительный полицейский — Тони, не так ли? И мальчик, который работает на тебя. У него есть такая многочисленная семья, не так ли? Дети так хрупки, — она смотрела на лежащего человека Эстель, почти мертвого, в ее ногах.
Стефан посмотрел на нее, потом на меня. И как только я увидела его глаза, я знала, что эмоции, которые он пытался сдержать … ярость.
— Ты уверен? — спросила я его.
Он кивнул. — Давай.
Я не была в восторге сделать это, но она была права. Я хотела, чтобы мои друзья были в безопасности.
Я села в кресло и двигалась вперед, пока мои руки не вытянулись, в попытке добраться до острых латунных шипов. Я хлопнула вниз обеими руками, стараясь не морщиться, поскольку шипы впились глубоко — или не задохнуться, когда магия стала пульсировать в моих ушах.
— Пальчики оближешь, — сказал Вульфи — и я чуть дернула свою руку обратно. Мог ли он попробовать меня через шипы, или просто пытался лишить меня равновесия?
— Я отправила Стефана тебе: — сказала Марсилия. — Не расскажешь ли ты нашим зрителям, на что он был похож?
Я посмотрела на Стефана, и он кивнул. Так что я описала иссохший предмет, который упал на мой пол, на столько точно, насколько могла помнить, прилагая усилия, чтобы мой голос звучал безразлично, а не разгневано, или как-нибудь еще…неуместно.
— Правда, — сказал Вульфи, когда я закончила.
— Почему он был в таком состоянии? — спросила Марсилия.
Стефан кивнул так что я ответила ей. — Потому что он пытался спасти мою жизнь, покрывая мое участие в … гибели Андре? Уничтожении? Как назвать это, когда вампира убивают навсегда?
Кожа на ее лице истончилась, пока я не смогла увидеть кости под ней. И она была еще более прекрасна, более страшна в своей ярости. — В смерти, — сказала она.
— Правда, — сказал Вульфи. — Стефан пытался скрыть твое участие в смерти Андре. — Он огляделся по сторонам. — Я
так же помог скрыть это. В то время, казалось, что нужно это сделать… хотя я позже раскаялся и признался.
— На двери твоего дома — скрещенные кости, — сказала Марсилия.
— Моей мастерской, — ответила я. — И да.
— Знаешь ли ты, — сказала она, — что ни один вампир, кроме Стефана не может зайти в твою мастерскую? Это твой дом в той же мере, что и жалкий трейлер в Финли.
Почему она сказала мне это? Стефан тоже наблюдал за ней.
— Расскажи нашим зрителям, почему кости.
— Предательство, — сказала я. — Или так мне сказали. Ты попросила меня убить одного монстра, а я решила убить двух.
— Правда, — сказал Вульфи.
— Когда Стефан узнал, что ты ходячая, Мерседес Томпсон?
— В первый раз я встретилась с ним, — сказала я ей. — Почти десять лет назад.
— Правда, — сказал Вульфи.
Она посмотрела на открытую трибуну снова и обратилась к кому-то там. — Запомните это. — Она повернулась, чтобы посмотреть на меня, затем перевела взгляд на Стефана, когда спросила меня: — Почему ты убила Андре?
— Потому что он знал, как сделать вампира-колдуна одержимого демоном. Он сделал его однажды, и ты с ним планировала повторить это. Люди умерли из-за его игр — и больше людей умерло бы из-за тебя, обоих вас.
— Правда, — сказал Вульфи.
— Какая нам забота, как много людей умрет? — спросила Марсилия, махнув в сторону мертвого человека и обратилась к каждому присутствующему. — Они недолговечны, и они еда.
Ее вопрос был риторическим, но я ответила ей так или иначе.
— Их много, и они могли бы уничтожить вашу семью за день, если бы узнали о вашем существовании. Им потребовался бы месяц, на то, чтобы прервать ваше существование по всей стране. И если бы вы создали монстров, как эта штука, что вызвал к жизни Андре, я хотела бы им помочь. — Я наклонилась вперед, когда говорила. Руки пульсировали в такт моему сердцебиению, и я нашла, что ритм моих слов следовал за болью.
— Правда, — сказал Вульфи удовлетворенным голосом.
Марсилия поднесла губы к моему уху. — Это было для моего солдата, — пробормотала она в тонах, которые достигали не далее, чем моих ушей. — Скажи ему это.
Она опустила рот, пока он не завис над моей шеей, но я не дрогнула.
— Я думаю, я любила бы тебя, Мерседес, — сказала она. — Если бы ты не была той, кто ты есть, а я не той, кто я есть. Ты овца Стефана?
— Мы обменялись кровью два раза, — сказала я.
— Правда, — сказал Вульфи, сдерживая смех.
— Ты принадлежишь ему.
— Это ты так думаешь, — согласилась я.
Она испустила шумный вздох от раздражения. — Ты делаешь эту простую вещь — сложной.
— Это ты все усложняешь. Хотя, я понимаю, о чем ты спрашиваешь, и ответ — да.
— Правда.
— Зачем Стефан сделал тебя своей?
Я не хотела говорить ей об этом. Я не хочу, чтобы она знала, что я имел какое-то отношение к Блеквуду,
хотя, вероятно, Адам уже сказал ей. Так что я перешла в нападение.
— Потому что ты убила его зверинец. Людей о которых он заботился, — сказала я горячо.
— Правда, — выдавил Стефан.
— Правда, — согласился Вульфи тихо.
Марсилия, ее лицо, повернутое ко мне, выглядело неясно удовлетворенным — Я получила от вас все в чем нуждалась, мисс Томпсон. Вы можете освободить кресло.
Я оторвала руки от кресла и постаралась не вздрогнуть-или расслабиться-по мере того как неприятный пульс волшебства покинул меня. Прежде чем я успела подняться, рука Стефана была у меня под рукой, поднимая меня на ноги.
Он повернулся к Марсилии спиной и все его внимание, казалось, было на мне — хотя у меня было ощущение, что все его существо было сосредоточено на бывшей хозяйке. Он взял мои руки в свои ладони и поднес ко рту, облизывая мои ладони самым тщательным и нежным образом. Если бы мы не были на публике, то я сказала бы ему, что думала об этом. Я думаю, что он уловил некоторые эмоции на моем лице, потому что уголки его рта слегка приподнялись.
Глаза Марсилии сверкнули красным.
— Ты сам перешел границы, — Это был Адам, но он не был похож на себя.
Я повернулась и увидела, как он бесшумно скользил через комнату. И если лицо Марсилии было пугающим, это было ничто по сравнению с его.
Стефан, не смущаясь, взял другую мою руку и поступил с ней точно так же — хотя был немного более краток. Я не стала пробовать вырвать ее у него, поскольку не была уверена, что он позволит мне это — и борьба наверняка разрушит самообладание Адама.
— Я исцелил ее руки, — сказал Стефан, отпуская меня и отступая назад. — Это моя привилегия.
Адам остановился рядом со мной. Он взял мою руку — которая действительно выглядела лучше — и, коротко и резко кивнул Стефану. Обернул мою руку вокруг своего плеча, а затем вернулся со мной к волкам. Я чувствовала стук сердца, в напряжении его руки, он был на грани. Так что я уронила голову ему на руку, чтобы заглушить свой голос. И сказала ему, — Это все было направлено на Марсилию.
— Когда мы вернемся домой, — сказал Адам, не утруждая себя говорить тихо — ты позволишь мне просветить тебя в том, как кое-что, в одно и тоже время, может достигнуть более, чем одну цель.
Марсилия ждала, пока мы сели с остальными волками, прежде чем продолжить свою программу на вечер.
— И теперь для тебя, — сказала она Стефану. — Я надеюсь, ты не передумал насчет сотрудничества.
В ответ, Стефан сел в кресло, как на трон, поднял обе руки над острыми шипами, и швырнул их вниз с такой силой, что я могла слышать, как застонало кресло, с того места где я стояла.
— Что ты хочешь знать? — спросил он.
— Твоя еда сказала нам, что я убила твой бывший зверинец, — сказала она. — Откуда ты знаешь, что это правда?
Он поднял подбородок. — Я чувствовал как каждый из них умирал от твоей рукой. Каждый день, до тех пор, пока их не стало.
— Правда, — согласился Вульфи тоном, который я не слышала от него прежде. Это заставило меня посмотреть. Он сидел с Эстель, рухнувшей у его ног, Лили, прислонилась к одной стороне, и Бернард, сидел чопорно, с другой. Лицо Вульфи было мрачным и… грустным.
— Ты уже не из этой семьи.
— Я не служу этой семье, — согласился Стефан хладнокровно.
— Правда, — сказал Вульфи.
— Ты никогда не был моим, в действительности, — сказала она ему. — У тебя всегда была свободная воля.
— Всегда, — согласился он.
— И ты использовал это, чтобы скрыть от меня Мерси. От правосудия.
— Я спрятал ее от тебя, поскольку решил, что она не представляет опасность для тебя или семьи.
— Правда, — прошептал Вульфи.
— Ты спрятал ее, потому что она тебе нравится.
— Да, — согласился Стефан. — И потому, что не было бы никакой справедливости в ее смерти. Она не убивала ни одного из нас-и не будет, за исключением той задачи, которую ты поставила перед ней —. Впервые с момента, как он сел в кресло, он посмотрел прямо на нее. — Ты просила ее убить монстра, которого не смогла найти — и она это сделала. Дважды.
— Правда.
— Она убила Андрэ! — голос Марсилии перешел в рев, и мощь заключенная в нем, пронзила комнату и достигла нас. Свет ненадолго потускнел, а затем разгорелся в прежнюю силу.
Стефан неприятно улыбнулся ей. — Поскольку не было никакого выбора. Мы не оставили ей никакого выбора — ты, я и Андрэ.
— Правда.
— Ты предпочел ее мне, — сказала Марсилия, и ее сила странно осветила воздух. Я шагнула ближе к Адаму, и содрогнулась.
— Ты знал, что она охотилась на Андре, знал, что она убила его — и ты скрыл, что она сделала, от меня. Ты заставил меня пытать тебя и уничтожить твою власть. Ты должен ответить мне. — Ее голос гремел, заставляя вибрировать пол и грохотать стены. Подвесные фонари плыли вперед и назад, создавая игру теней.
— Нет больше, — сказал Стефан. — Я не принадлежу тебе.
— Правда, — рявкнул Вульфи, внезапно подойдя к его ногам. — Это — справедливая правда — ты сам это почувствовал.
Напротив нас, высоко на трибуне, встал вампир. У него были мягкие черты лица, широко расставленные глаза и вздернутый нос, что должно было заставить его выглядеть как нечто иное, нежели вампир. Как Вульфи и человек Эстель, он зашагал вниз по местам. Но не было никаких сильных ударов от его шагов или колебаний. Его путь, возможно, также был прямым и проложен в направлении тех кто мешал ему. Он приземлился на пол и подошел к Вульфи.
Он был одет в смокинг и пару темно-металлических перчаток. Он сгибал пальцы, и кровь капала из перчаток на пол.
Никто и не подумал убрать его.
Он повернулся, и произнес, голосом с легкой хрипотцой, — Принято. Он не твой воин, Марсилия.
Я понятия не имела, кто он был, но Стефан знал. Он застыл, на том месте где сидел, все его существо сосредоточилось на вампире в кровавых рукавицах. Лицо Стефана было пустым, будто весь мир перевернулся.
Марсилия улыбнулась. — Скажи мне. Обращался ли к тебе Бернард, с предложением предать меня?
— Да, — сказал Стефан, без выражения.
— Разве Эстель сделала то же самое?
Он сделал глубокий вдох, моргнул пару раз, и устроился в кресле. — У Бернарда, казалось, были интересы семьи в глубине души, — сказал он.
— Правда, — сказал Вульфи.
— Но Эстель, когда она попросила меня присоединиться к ней против тебя, Эстель просто хотела власти.
— Правда.
Эстель вскрикнула и попыталась встать на ноги, но она не могла отойти от Вульфи.
— И что ты им сказал? — спросила она.
— Я сказал им, что не пойду против тебя. — Стефан казался совершенно утомленным, но так или иначе его слова перекрывали шум, производимый Эстель.
— Правда, — заявил Вульфи.
Марсилия посмотрела на вампира в рукавицах, который вздохнул и наклонился к Эстель. Он пару раз погладил ее по волосам, пока она не затихла. Мы все слышали треск, когда он сломал ей шею. Он потратил немного времени, отделяя ее голову от тела. Я отвернулась и с трудом сглотнула.
— Бернард, — сказала Марсилия, — мы считаем, что было бы хорошо, если бы ты вернулся к своему Создателю, до тех пор, пока верность не войдет у тебя в привычку.