Возможно, паниковала я преждевременно. Возможно, она решит назначить наказание. Стефан принадлежал ей, не было причин для его уничтожения — глубокое ощущение, что он будет не последним, кто пострадает за мои грехи. Я не знаю Марсилию достаточно хорошо чтобы предсказать ее.
— Мерси?
— Я не знаю, что означаются скрещенные кости, — хуже чем плохие новости. — Зи сказал, что это магия возможно не принадлежит малому народу. — Зи продал мне гараж, так как люди беспокоились из-за его принадлежности к малому народу. Существовать множество предубеждений против малого народа. — У него есть несколько контактов, которые помогут мне выяснить все. Я знаю несколько человек, которых тоже могу спросит, — Адам знал ведьму, которая зарабатывала очисткой мести почти происшествий в стае. Она была хороша, но будет стоить дорого в случае, если Дядюшка Майк и Стефан не будут знать что это. Это выльется в месяц макарон с сыром.
— Тем не менее никто из них не подойдет и на сотню миль к полицейскому расследованию. Ты знаешь какого-нибудь на КПД, являющегося экспертов в магии?
Тони выдерживал мой взгляд с минуту прежде чем сдаваться со вздохом. — Черт возьми нет, Мерси! Ты бы видела лица начальства, когда они смотрели то видео… — он остановился и виновато на меня посмотрел. Это было видео, где я убиваю Тима… и все что случилось до того. Он нервно пожал плечами и отвел взгляд. — Есть всего несколько человек, которые осведомлены о малом народе и оборотнях, но… если они знают больше, они хранят это в секрете потому что боятся потерять работу.
Он вздохнул и вернулся в магазин. — Продолжайте, — сказал он Зи. — Давайте посмотрим как кузина Тима разрисовывает мастерскую.
В один момент два затененных человека пересекли стоянку, Кортни была безошибочно узнаваема. Вместо просмотра всего процесса, Зи перемотал до момент, когда парочка уходила с пустыми баллончиками краски в сумках почти два часа спустя. Он остановил картинку, когда Кортни приблизилась к камере так, что невозможно было ошибиться — ее симпатичное, круглое лицо было жестким и злым. Зи отмотал немного назад и мы четко увидели и лицо ее компаньона тоже.
Система безопасности была на месте совсем недолго, Зи любил гаджеты. Должно быть он провел некоторое время играясь с ней.
— Это Кортни, все в порядке… Я не помню ее фамилии, — сказала я Тони. — А мужчину я совсем не знаю.
Если бы это было «Светлое Будущее», людей должно было быть больше.
— Это личное, — мрачно согласился Тим. — Ты все равно отдашь мне диски и выдвинешь обвинение, чтобы мы дали время ей остыть Она не собирается прекращать причинять тебе неудобства в ближайшее время до тех пор, пока это сходит ей с рук. Так безопаснее всех, если действует полиция, а не вервольфы и малый народ.
Зи изъял диск и отдал его Тони.
Тони нахмурился в момент: — Я не беспокоюсь о детях, Мерси. Но кто-то нарисовал те кости, и есть еще тот парень, который отключает мой радар. Если это не угроза смерти, то я дядя обезьяны. Держись пока поближе к своему бойфренду вервольфу.
Я издала мученический вздох. — Почему ты думаешь Зи все еще здесь? Я подозреваю, что меня не оставляет в одиночестве еще как минимум год.
— Да, — сказал он, и улыбка осветила его глаза. — Тяжело, когда люди о тебе заботятся.
Зи издал звук, который возможно был смехом. Он скрыл это за кислым тоном: — Не то чтобы приглядывать за ней было просто. Прости подождите. Все, чем она будет заниматься следующие несколько недель — жаловаться, жаловаться, жаловаться.
Глава 3
Прошел слух, что я вернулась в магазин, и все мои постоянные клиенты стали останавливаться около мастерской для выражения сожалений и поддержки. Граффити сделали ситуацию еще хуже. К девяти я уже пряталась за большими закрытыми дверями, хотя в гараже было жарко и душно, а счет обещал пострадать из-за расходов на электричество.
Я оставила Зи работать с клиентами, бедные клиенты. Зи не человек. Много лет назад, когда я впервые приехал сюда работать, его девятилетний сын возглавлял ресепшн, и все были благодарны
Большую часть утра я провела выясняя в чем проблема 21-летней Джетты. Нет ничего более занятного, чем сортировка перекрывающихся проблем с электроникой, если у вас есть свободный год или два. Владелица обнаружила проблему в три часа утра, дважды попыталась завести свою машину, когда выяснилось, что батарея разрядилась, хотя фары и были выключены.
Не было никаких проблем в батарее. Или в генераторе. Я лежала на сидении водителя вверх тормашками, головой к магнитной записывающей головке Джетты, когда меня посетила идея. Я повернулась и посмотрела на новый сверкающий CD-плеер на древней машине, которая с свой прошлый визит могла проигрывать только пленочные кассеты. Когда вошел Зи, я использовала всю языковую мощь, чтобы описать ситуацию службе техников, которые не знали как зашнуровать собственную обувь, но запросто влезли в устройство одной из моих машин. Я заботилась об этой Джетте с тех пор как начала работать над машинами, и чувствовала особенную ответственность за нее.
Зи сверкнул глазами пару раз, скрывая веселье. — Они могли бы выставить тебе счет за возврат старого стерео.
— Они заплатят за это? — спросила я.
Зи улыбнулся. — Заплатят, если я возьмусь за дело, — у Зи тоже был персональный интерес к машинам клиентов.
Мы закрылись на обед и пошли в наш любимый тако-фургончик за настоящими мексиканскими тако. В них вместо сыра или замороженного салата есть и кинза, и лайм, и редис — на мой взгляд более чем щедрое предложение.
Вагончик был припаркован рядом с множеством мексиканских пекарен, прямо за вантовым мостом через реку Колумбия, расположив его в Паско, но лишь отчасти. Некоторые вагончики в шаге от фургонов, но этот был маленьким трейлером, увешанным досками, на которых перечислялось меню с ценами.
Миловидная женщина, работавшая там, едва говорила по-английски — достаточно лишь чтобы принимать заказы — но это, вероятно, не имело значения, так как всего несколько ее клиентов говорили только по-английски. Она что-то сказала и похлопала по моей руке, когда я протянула деньги — и затем, поверяя наличие в сумке маленьких пластиковых стаканчиков с соусом сальса, я заметила что она также положила в сумку и пару самых любимых мной тако. Это доказывало, что каждый, даже не читающий газеты, знал обо мне.
Зи довез нас до парка — той его части, что принадлежала Кенневику — там на берегу располагались столики, где мы могли поесть. Когда мы шли от парковки до столиков, я вздохнула. — Жаль, что не только газеты болтают. Сколько еще времени пройдет, пока все не забудут обо мне, и не перестанут смотреть с жалостью?
Зи плотоядно усмехнулся. — Я уже говорил тебе, что нужно учить испанский. Она поздравила тебя с убийством Тима. И она знает несколько человек, которые получили выгоду от твоих действий. — Он указал на стол и сел сам.
Я села напротив его и поставила между нами сумку. — Она этого не говорила. — Я не знала испанского, но каждый, кто жил в Три-Сити достаточно долго выучил пару слов — она не так долго говорила, даже по-испански.
— Возможно без последней части, — согласился Зи, накладывая курицу тако и выжимая над одной из них ломтик лайма. — Хотя и я видел это по ее лицу. Но она сказала
Кто-то с ними со всеми поговорил. Я видела это по непринужденности, с которой меня приветствовали, стоило зайти в зал доджо. Мускулы на челюсти Сенсея Йохансона дрожали, когда он впервые меня увидел, но он провел нас через все садистские упражнения и растяжки с присущей ему непоколебимостью. Ко времени, когда начались спаринги, мышцы нижней части моей спины, которые всю неделю находились я напряжении, расставились и начали хорошо двигаться. После первых двух схваток, я расслабилась и погрузилась в мои обычные отношения любви-ненависти с третьим противником, невероятно мощным обладателем коричневого пояса, который считался хулиганом в доджо.
Он был осторожен, так осторожен, что Сенсей никогда не видел как тот делает это, но он любил причинять боль… женщинам. В дополнение к полно-контактной форме, была еще одна причина для выбора Сенсеем Ли Холланда — я была единственной женщиной в классе. Ли не был женат, чему я радовалась. Ни одна женщина не заслуживала жить с таким.
Вообще-то я любила драться с ним, так как никогда не чувствовала вины за оставленные синяки. Я также наслаждалась разочарованием в его глазах, когда его действия (а его коричневый обходит мой фиолетовый) постоянно не срабатывали так как должны.
Сегодня в его глазах было что-то иное, когда он смотрел на стежки на моем подбородке, он очень хотел видеть как я ползаю перед ним. Он был настроен на мысль о моим изнасиловании. Или на то, что я убила. Я предпочитала последнее, но, зная Ли, первое вероятнее.
— Ты слабачка, — сказал он мне шепотом. чтобы никто не услышал.
Я была права насчет того, что вызывало его интерес.
— Я убила последнего, кто так думал, — сказала я и с силой ударила его ногой в грудь. Обычно, я умеряла силу до человеческого уровня. Но его глаза заставили меня забыть об игре в человека. Я не паранормально сильна, но в боевых искусствах имеет значение скорость.
Я двигалась на максимальной скорости, когда обходила его, пока он был еще выведен из равновесия. Турнир боевых искусств предполагает двух оппонентов друг напротив друга, но наш стиль поощеряет нас на удары сзади или сбоку, держа оружие противника направленным не в ту сторону. Я жестко наступила на заднюю часть его колена, заставив его упасть на пол. Прежде чем он успел ответить, я отпрыгнула обратно на три фута, чтобы дать ему шанс встать на ноги, это только лишь спарринг, а не битва на выживание.
Наше додзе включал в себя некоторые захваты, но не много. Ши Сей Кай Кан чтобы сбить противника с ног и быстро перейти к следующему парню. Она была разработана для ведения войны, когда солдат может столкнуться с несколькими противниками. Борьба оставляет левый фланг уязвимым для атаки другого противника. И у меня не было никакого желания, чтобы быть близко с Ли.
От заревел от унижения — собрал свой гнев и двинулся на меня. Блокировал и блокировал, скручивал и обманывал, я старалась избегать контакта с ним.
Кто-то крикнул резко: — Сенсей! Посмотрите на бой Ли.
— Достаточно, Ли, — крикнул Сенсей из-за доджо, где с кем-то практиковался.
— Достаточно.
Казалось, Ли не услышал его. Если бы я не была настолько быстрее, он бы уже вывел меня из игры. Судя по всему, он не мог коснуться меня никаким способом. На какое-то время, по крайней мере пока я не стала слишком дерзкой и самоуверенной.
Я почувствовала обманный маневр его правой руки, когда он сильно ударил меня в диафрагму и уложил на пол с помощью левой. Не обращая внимания на нехватку кислорода насколько могла, я с разворота подставила ему подножку. И когда повернулась, увидела что Адам стоит в дверях в деловом костюме. Он сложил руки на груди и ждал, когда я разделаюсь с Ли.
Итак. Думаю, что присутствие Адама подало мне идею. Я некоторое время провела в его доджо — в его гараже — практикуя прыжок, спиннинг удар с разворота. Он был разбратан как средство сбивать противника с коня, жертвенное действие, так как солдат не ожидал остаться после этого в живых. Конные воины имени большее значение, чем пехотинцы, так что жертва была оправдала. В наше время удар скорее демонстрационный, использовать его в бою с профессионалами не стоит — он слишком медленный, слишком показной, чтобы быть полезным. Слишком медленный, если так не случилось, что вы частично койот и сверхъестественно быстры.
Ли не ожидал, что я попытаюсь сделать такое.
Моя пятка врезалась в челюсть Ли, и он упал на пол прежде чем я решилась на еще один ход. Я упала рядом с ним, все еще сражаясь с собственным дыханием после удара в диафрагму.
Сенсей был рядом с Ли, проверяя его, почти сразу после моего падения. Адам положил руки на мой живот и вытянул мои ноги, помогая восстановить дыхание.
— Мило, — произнес он. — Как жаль, что ты уже уложила его, если кто и заслуживал лишиться головы… — он не шутил. Если бы он сказал это с большим пылом, я бы начала волноваться.
— Он в порядке? — попыталась спросить я, и он, должно быть, понял.
— Выбит из колеи, но будет в порядке. Даже не бери в голову.
— Думаю, вы правы, — сказал Сенсей. — Она вытянула и поставила ногу под идеальным углом для удара, — он еще держал Ли, когда большой мужчина застонал и пошевелился.
Сенсей посмотрел на меня и нахмурился. — Ты вела себя глупо, Мерси. Какое первое правило боя?
К тому времени я могла говорить. — Лучшая защита — быстрые теннисные туфли, — сказала я.
Он кивнул. — Правильно. Когда ты заметила, что он вышел из-под контроля — что, я уверен, случилось как минимум за две минут до того как я пришел, так как помогал Гиббсу с его топорным ударом — ты должна была позвать на помощь, а затем сбежать от него. Не было смысла в продолжении, пока кого-нибудь не травмировали.
Сбоку, Гиббс, также обладатель коричневого пояса, сказал: — Она сожалеет, Сенсей. Только что она просто заблудилась. Выбрала неправильное направление для побега.
Напряжение рассеял общий смех.
Сенсей увел Ли, хотя и удостоверился в отсутствии повреждений. — Посиди до конца урока, — сказал он Ли. — А потом мы немного поговорим.
Когда Ли поднялся, он не смотрел ни на меня, ни на кого-либо, просто занял низкую позицию лошади у стены за спиной.
Сенсей поднялся, и я последовала его примеру. Он смотрел на Адама.
Тот поклонился, сжав руки в кулаки, и его глаза были спрятаны за солнцезащитными очками, которых не было, когда я впервые увидела его в дверях. Большинство вервольфов носят темные очки или шляпы, которые могут спрятать их глаза.
— Адам Хауптман, — представился он. — Друг Мерси. Я здесь чтобы просто понаблюдать, если вы не возражаете.
Сенсей в обычной жизни был бухгалтером. Днем он работал на страховую компанию, но там он был королем. Его глаза были холодны и уверены, когда он смотрел на Адама.
— Вервольф, — сказал он. Адам являлся одним из пяти или шести представителей, кто был выбран, для демонстрации обществу.
— Ага, — согласился Адам.
— И почему вы не помогли Мерси?
— Это ваше доджо, Сенсей Йохансон, — Сенсей поднял бровь, и Адам неожиданно сверкнул улыбкой.
— Кроме того, я видел ее драку. Она сильная и она смышленая. Если бы она считала, что у нее проблемы, позвала бы на помощь.
Я огляделась вокруг, пока поворачивалась и встала: как новенькая, за исключением синяков на животе. Зи ушел. Он бы не стал задерживаться, раз Адам сменил его на посту караульного. Его нос сморщился от запаха потны тел, как только он вошел — ему еще повезло, что сегодня было по-осеннему прохладно. В разгар лета для моего носа от зала доджо пахло как минимум за квартал. По мне запах был сильным, но не неприятным, но я знала по комментариям моих сокурсников по каратэ, что большинство людей реагирует на этот запах как Зи.
Драма завершилась, Адам снова отошел в сторону, ослабляя галстук и снимая жакет в качестве уступки жаре. Сенсей заставил нас делать три сотни боковых ударов (Ли позвали с его скамьи позора для участия тоже) сначала с левой руки, зачем с правой. Мы все отсчитывали удары по-японски — хотя и полагала, что если носитель языка заглянул к нам, у него возникли бы проблемы с пониманием наших слов.