Юная леди. Если... если он это сделает —мне будет ужасно стыдно за мои рубашки... они как у прислуги...
Чудовище. Когда любишь, приемлешь весь мир: любовь положит конец скепсису.
Юная л е д и. Он уже как-то раз...
Чудовище. Осмелюсь ли я, осмелюсь ли сказать ей, как она прекрасна?
Юная леди. В общем, пожалуй, лучше купить теперь, хотя это выйдет дороже.
Чудовище^
Юноша продолжал смеяться, блаженно, ничего не соображая.
— Когда же кончится антракт? — пожаловалась миссис Вивиш. — Я как раз говорила Теодору, что если я что-нибудь не люблю больше всего на свете, так это длинные антракты.
Кончится ли когда-нибудь антракт для нее самой?
— А если я что-нибудь не люблю больше всего на свете, — сказал юноша, впервые прерывая молчание и говоря с величайшей серьезностью, — так это... так это все на свете больше всего на свете...
— И в этом вы совершенно правы, — сказал Колмэн. — Совершенно правы.
— Знаю, — скромно ответил юноша.
Когда поднялся занавес, пожилое Чудовище, беззубое и безволосое, с черным пластырем на левой стороне носа, безобидно сидело за решеткой сумасшедшего дома.
Чудовище. Ослы, обезьяны и собаки! Так называл их Мильтон; а он-то уж знал. Впрочем, где-то, вероятно, есть и люди. Это доказывают вариации Диабелли. Купол Брунеллески больше, чем увеличенная во много раз грудь Клео де Ме-род[102]. Где-то есть люди, имеющие власть и живущие разумно. Подобно нашим мифическим грекам и римлянам. Живущие целомудренно. Образы богов — их портреты. Они пребывают под покровительством самих себя.