Колин не дал ей договорить, неожиданно обняв за талию. Прижав к себе, он страстно приник губами к ее губам.
Ошеломленная столь бурным напором, она не успела оттолкнуть герцога. Голова у Шарлотты закружилась, и губы приоткрылись навстречу его жаркому поцелую. Она застонала и вдруг обняла его за шею, прильнув к нему всем телом. Герцог одной рукой поддерживал ее затылок, а другой прижимал к себе ее бедра, чувствуя, что она вся трепещет от пылкого желания, которое он даже не мог предположить в ней еще минуту назад. Наслаждаясь вкусом ее губ, он с трудом прервал поцелуй.
Несколько минут они так и стояли, прижавшись друг к другу и пытаясь унять прерывистое частое дыхание; горячие ладони Шарлотты лежали у него на груди. Наконец, справившись с волнением, она отступила на шаг и отвернулась к окну. Невидящими глазами Шарлотта смотрела куда-то вдаль, прикрыв ладонями пылающие губы.
Колин распрямился, тоже пытаясь утихомирить сердце, готовое выпрыгнуть из груди. Он сам был немного смущен своим внезапным порывом. Он всего лишь намеревался коснуться дружеским поцелуем ее щеки, но теперь, когда почувствовал страстный ответ ее губ, у него было одно желание – снова заключить Шарлотту в объятия и целовать ее всю – лицо, плечи, грудь, кончики пальцев и волосы.
– Назначьте день свадьбы как можно скорее, – почти приказал Колин, не слыша собственного голоса.
Шарлотта ничего не сказала в ответ.
Откинув волосы назад, он быстрым шагом направился к двери и вышел из приемной, оставив дверь открытой.
Глава 7
Шарлотта сидела на стуле, обитом белым шелком, в своей прекрасной новой гардеробной перед зеркалом в позолоченной раме. Она спокойно рассматривала свое отражение, пока Иветта, ее давняя горничная, расчесывала роскошные вьющиеся волосы своей хозяйки.
Шарлотта совершенно ошибочно считала, что за ее показным спокойствием никто не замечал возбуждения. Ее кожа сияла, а глаза излучали необыкновенный внутренний свет, их голубизну выгодно подчеркивал белоснежный шелковый пеньюар, который она специально надела ради брачной ночи. Бракосочетание сезона оказалось тяжелым испытанием. Шарлотта просто валилась с ног от усталости и мечтала об одном – поскорее лечь спать. Вот уже несколько часов, став герцогиней Ньюарк, Шарлотта всеми силами пыталась избежать общения с новоиспеченным мужем, который недвусмысленно дал ей понять, что не оставит ее в покое в такой торжественный вечер. Она со страхом думала о том, что дверь между их смежными комнатами вот-вот откроется и Колин войдет в гардеробную.
После того как Шарлотта приняла предложение, они виделись всего три раза, причем каждый раз в официальной и скучной обстановке. За все это время герцог не дал ни единого повода для появления слухов и сплетен, на которые так падок высший свет.
Стоя перед алтарем в церкви, Шарлотта не переставала думать, что выходит замуж за самого красивого мужчину в Англии. Герцог был одет в шелковый черный сюртук на белой подкладке, сшитый на заказ по случаю бракосочетания. Его мужественное лицо выделялось благородной бледностью на фоне темно-русых, спадающих до плеч густых волос. Он придирчиво оглядел невесту с ног до головы, не оставив без внимания ни одной детали ее свадебного наряда – от драгоценной диадемы на голове до отделанного кружевом подола длинного белого платья. От внимания приглашенных не ускользнуло, с каким обожанием невеста смотрела на жениха и как дрогнули ее ресницы, когда он запечатлел на ее губах поцелуй, скрепляющий их союз. Вне всяких сомнений, эта свадьба стала сенсационным событием, которое еще долго обсуждали во всех светских салонах, причем ни одна душа не догадывалась, каким образом Шарлотта умудрилась вынудить герцога пойти с ней под венец.
Весь остаток дня после церемонии бракосочетания Колин вел себя чрезвычайно внимательно и предупредительно по отношению ко всем приглашенным гостям, но при этом ни на минуту не оставляя новобрачную в одиночестве. Во время изысканного обеда он нашел случай доброжелательно поговорить с Чарлзом, который был на седьмом небе от счастья по случаю столь выгодного замужества сестры. Чарлз вел себя так, будто именно он добился согласия герцога на этот брак. Шарлотта тоже не могла скрыть радости от того, что наконец-то освободилась от назойливой опеки братца, донимающего ее постоянными придирками и критикой без всякого повода.
На торжественном обеде она ближе познакомилась с несколькими друзьями своего мужа и сразу почувствовала особое расположение к их женам. Приятное общение укрепило ее в мысли, что Колин разбирается в людях и случайных знакомых до себя не допускает. Со своей стороны Вивиан, супруга герцога Трента, и Оливия, жена герцога Дарема, немедленно выказали Шарлотте свое расположение, сделав несколько доброжелательных замечаний о характере Колина, особенно подчеркнув его чувство юмора. Шарлотта хорошо понимала, что теперь ей самой придется почувствовать на себе его характер, причем в самых разных жизненных обстоятельствах. Она надеялась, что ей представится счастливая возможность понять, что он за человек и чем, собственно, занимается. Она была полна надежд оценить его еще выше, чем до сегодняшнего дня.
Во время подготовки к свадьбе герцог предоставил ей полную свободу действий и разрешил руководить всеми слугами. Шарлотте очень помогла экономка Труди, рано овдовевшая женщина средних лет, одна воспитывающая четверых детей, но при этом никогда не унывающая и жизнерадостная. Понимая новую хозяйку с полуслова, Труди велела поставить в гардеробную новый большой платяной шкаф, канапе, маленькую софу, обитую светлым бархатом, повесить кружевные занавески. Все вещи были подобраны с большим вкусом и практичностью, особенно новый туалетный столик, за которым сейчас сидела Шарлотта. Его белая поверхность блестела свежим лаком, а резные детали были покрыты сусальным золотом. Роскошную обстановку дополнял коврик цвета лаванды. Шарлотте безоговорочно понравилось все, и она не могла дождаться., когда ее оставят в покое и она сможет упасть на широкую кровать и крепко уснуть, закутавшись в одеяло.
Неожиданно дверь в смежную комнату с легким скрипом открылась, и Шарлотта увидела мужа, который, не спросив разрешения, вошел в комнату. Несколько секунд она смотрела на его отражение в зеркале, восхищаясь его мужественной красотой. Несмотря на суматошный день, лицо Колина даже при свете масляной лампы казалось свежим и бодрым. Внимательно посмотрев на Шарлотту, герцог сделал неопределенное движение в сторону Иветты, которая застыла с гребнем в руке.
– Вы можете оставить нас, – сухо сказал он горничной.
– Слушаюсь, сэр, – присела в книксене Иветта; положив гребень на туалетный столик, она быстро вышла из комнаты, плотно закрыв за собой дверь.
Шарлотта продолжала спокойно сидеть, все так же глядя в зеркало. Ее немного смутило то, что он вошел в ее спальню в присутствии горничной через смежную дверь, предназначенную исключительно для супругов. Колин уже успел снять сюртук и жилет и остался только в черных брюках и белоснежной рубашке. Расстегнутый ворот открывал крепкую шею и верхнюю часть широкой груди. Шарлотта вдруг почувствовала, что по спине у нее пробежали мурашки.
– Я еще не совсем готова, ваша светлость, – сказала она, стараясь придать своему голосу надменное выражение и плотнее запахивая халат на груди.
Колин, кажется, даже не обратил внимания на ее слова, продолжая смотреть на ее лицо, фигуру, на блестящие длинные волосы, окутавшие плечи. На губах у него появилась загадочная улыбка.
– Это для вас, моя дорогая жена, – негромко сказал он, подходя к ней.
Шарлотта застыла в оцепенении. Ее беспокойство нарастало с каждой секундой. Она увидела как он достал из-за спины и протянул ей большую коробку, обернутую в золотую бумагу и перевязанную ярко-красной шелковой тесьмой.
– Это подарок? – спросила Лотти, пытаясь побороть смущение.
– Да, – бросил Колин и добавил: – Здесь то, что я специально заказал для вас, Шарлотта.
У Шарлотты пересохло во рту, она даже не могла предположить, что там в коробке и тем более что он намерен делать дальше. Колин стоял у нее за спиной, причем настолько близко, что она чувствовала теплоту его тела и легкий запах туалетной воды.
Пытаясь унять дрожь, Шарлотта положила ладони на белую поверхность туалетного столика и медленно обернулась, чтобы взглянуть на Колина.
– Вы не хотите посмотреть, что это? – спросил он, протягивая ей коробку.
Для мехов коробка слишком мала, а для драгоценностей – слишком велика.
– Откройте же, Шарлотта, – настаивал герцог.
Шарлотта почувствовала себя маленькой девочкой, которая боится остаться одна в темной комнате. Сердце бешено колотилось, но она уже больше не могла противиться настояниям мужа. Не говоря ни слова, она взяла коробку и осторожно развязала шелковую тесьму. Шарлотта чувствовала на себе изучающий взгляд Колина, и руки ее предательски дрожали. Колин успел подхватить тесьму, которой была перевязана коробка.
Подняв крышку, Шарлотта увидела нечто, сшитое из дорогого шелка, но сразу не поняла, что это такое и почему он считает, что оно должно ей понравиться.
Она была не столько удивлена тем, что увидела, сколько тем, что он осмелился подарить ей это на свадьбу. Одним пальцем она подцепила за бретельку почти невесомый предмет, приподняла его перед собой и долго не могла решить, рассмеяться ей или шлепнуть Колина по щеке за столь неприличный подарок.
Это было дезабилье из переливающегося красного и черного тончайшего шелка, не способное прикрыть даже ее торс, не говоря уже о груди, руках и ногах. Этот предмет женского туалета напоминал корсет, причем был сшит таким образом, что, если его надеть, ее высокая грудь окажется почти обнаженной, если не считать легкого прикрытия из черных кружев.
Корсаж, если можно было назвать его корсажем, застегивался на четыре обтянутые шелком пуговицы. Эта застежка начиналась сразу под грудью и заканчивалась не более чем на три сантиметра ниже пупка. Под ней справа и слева были прикреплены два шелковых крылышка, якобы скрывающие самое интимное место на теле женщины. Повертев в руках этот совершенно неблагопристойный наряд, Шарлотта увидела, что сзади по краю пришита кружевная черная юбочка, не доходящая даже до колен. Кроме дезабилье, в коробке лежали красные сафьяновые туфли на каблуках не ниже четырех дюймов, без задников и с загнутыми вверх носками.
Шарлотта утратила дар речи. Кем должна быть особа, которая, по мнению Колина, способна надеть подобный наряд? Она в полном недоумении посмотрела на герцога.
Колина неприятно поразило ее неподдельное удивление. Он смотрел на нее с нескрываемым вожделением, но она вдруг начала смеяться, и с каждой минутой ее смех становился все громче, пока не начал напоминать истерический хохот.
– Вы… – Она повертела в руках его подарок и снова, посмотрев мужу в глаза, начала смеяться. – И вы могли себе представить меня в этом, ваша милость?
Герцог сделал шаг вперед и, выхватив коробку из ее рук, бросил на туалетный столик.
– Я никогда бы не сделал вам такой подарок, если бы не рассчитывал увидеть вас в этом наряде сегодня.
Шарлотта, поморщившись, покосилась на коробку, но, решив не вступать с герцогом в беспредметный спор, сказала:
– Простите мое упрямство, сэр, но я даже спать не смогу в подобном наряде. Я просто замерзну.
Колин усмехнулся и, взяв ее за подбородок, вынудил посмотреть ему в лицо.
– Вы не замерзнете, потому что не будете спать в этом, моя дорогая женушка, – прошептал он. – Я хочу, чтобы вы соблазнили меня в этом, чтобы в этом вы занялись со мной любовью. Вот для чего предназначено это одеяние.
Донельзя смущенная его словами, Шарлотта не смела поднять на Колина глаза.
– Ни за что!
Вместо того чтобы продолжать уговоры, герцог не дал ей опомниться и, ловко развязав пояс на талии, распахнул полы ее халата.
– Что вы делаете? – вскрикнула Шарлотта, отшатнувшись и стараясь как можно плотнее запахнуть халат.
Колин усмехнулся:
– Раздеваю вас.
Ее глаза были полны неподдельного страха.
– Не надо, прошу вас!
Выпрямившись, он скрестил руки на груди и спокойно посмотрел ей в глаза:
– У вас есть пять минут, Шарлотта. Пять минут, чтобы надеть это, как вы сами его назвали, одеяние и выйти ко мне или…
– Или что? – вспыхнула Шарлотта, глядя на него с вызовом.
Герцог пожал плечами.
– Но ведь у меня есть на вас права мужа. – Он повернулся и вышел в соседнюю комнату. И, не оборачиваясь, добавил: – Так я жду вас. Через пять минут.
Она готова была закричать во весь голос, как только Колин закрыл за собой дверь и оставил ее «на пять минут» в комнате. У нее целых пять минут, но если она не последует его желанию… что он предпримет? Голова Шарлотты начисто отказывалась соображать. В глубине души она чувствовала, что не имеет права отказывать ему ни в чем, тем более если хочет от него поддержки в осуществлении своей мечты.
Шарлотта разочарованно посмотрела на скомканный красно-черный костюм и странные остроносые туфли.
«Боже милосердный, дай мне силы пройти через это сегодня ночью».
– Я вышла замуж за грубияна, – бормотала Шарлотта себе под нос, разглаживая кружева.
Сделав глубокий вдох, она начала медленно переодеваться в необычный брачный наряд.
Колин смотрел на мерцающие угольки в камине и лениво потягивал бренди. Весь день он ждал этого часа и теперь с трудом сдерживал страстное желание обладать Шарлоттой. Его терпение было на исходе. Пять минут уже давно прошли. Он прекрасно понимал, что она нарочно испытывает его терпение, просто дразнит его.
Шарлотта любыми способами стремится оттянуть исполнение своего супружеского долга. Даже понимая ее опасения, Колин оправдывал свою настойчивость тем, что обольщение Лотти Инглиш станет для него незабываемым эпизодом в жизни. Именно желание обладать этой исключительной женщиной заставило его сегодня предстать перед алтарем. Колин дрожал от нетерпения испытать всю прелесть любовного наслаждения с той, которая уже несколько лет была предметом его ежедневных вожделений и которая теперь принадлежала ему по закону.
Зная, что может дать им обоим сегодняшняя ночь, Колин представлял себе самые невероятные картины их скорой близости. Последняя неделя перед свадьбой показалась ему томительно долгой и полной каких-то бесконечных мероприятий. Шарлотта блестяще справлялась со своей ролью будущей герцогини Ньюарк, Она держалась с величественной простотой, поражая всех рассудительной скромностью, присущей подлинной леди.
Их бракосочетание было объявлено главным событием сезона. Шарлотта выглядела на церемонии обаятельной, чарующей, излучающей свет смирения и добропорядочности. С тех пор как герцог увидел ее в доме брата, Колин впервые осознал, что в ней одновременно живут два разных человека, и сегодня они сольются для него в одной личности, которую он назовет своей женой. Шарлотта и Лотти стали его женой, герцогиней Ньюарк. Колин был уверен, что никто из его окружения по-прежнему не узнает в его жене великую оперную певицу; никто из приглашенных даже не мог предположить, что под именем герцогини Ньюарк скрывается коварная соблазнительница, живущая второй жизнью на лондонской сцене. Правду знали только два его самых близких друга, Сэм и Уилл, которым Колин открылся сразу после официального объявления о помолвке и предстоящей свадьбе. Оба его друга были настоящими джентльменами, и на них можно было полностью положиться. Герцог был обязан сказать им правду, так как поспешное решение жениться противоречило его характеру и всей жизни последних лет, когда он не просто откладывал, а откровенно презирал саму мысль о возможности вступить в брак.
Колин снова взглянул на каминные часы. Половина двенадцатого. Прошло уже больше двадцати минут с тех пор, как он предъявил ей ультиматум. Его терпение было на пределе.
Щелкнула щеколда двери, объединяющей смежные комнаты. Колин повернул голову и чуть не упал от неожиданности. Кровь бросилась ему в лицо, и он даже почувствовал легкое головокружение.