Тем не менее на его ладонь она оперлась, и весьма ощутимо. Пальцы оказались сухими, горячими и чуть бархатистыми, а прикосновение отчего-то заставило сердце Битали опять застучать быстрее обычного. Он помог девушке спуститься и торопливо убрал руку за спину:
– Что-то не так, Франсуаза?
– Нет-нет, все правильно, – поправилась она. – Просто раньше мне никто руки не подавал. Скажи, а почему ты здесь, если у вас каникулы? Почему домой не уехал?
– Мне нужно выполнять в школе некоторые работы. За это директор снижает мне плату за обучение. Во втором полугодии может и вовсе отменить.
– Вот оно как! – опять чему-то засмеялась девушка. – А я-то думала, к нам в переулок забрел сын миллионера.
– Извини, тебе не повезло, – развел руками Кро.
Тропинка вывела на выложенную камнями дорожку, которая упиралась в деревянный помост, соединяющий кафе с берегом. Дебаркадер чуть покачивался на волнах, и Франсуаза сама взяла Битали за руку, чтобы пройти по неустойчивому помосту.
– Только я ненадолго, – сразу предупредила она. – Мне вечером на работу.
– Разве ты не учишься? – настала очередь удивляться Кро.
– Учусь, – кивнула девушка. – Но ведь нужно как-то добывать карманные деньги? Вот я через день в одном магазинчике вечером и подрабатываю. Продавщицей.
Они поднялись на второй этаж, выбрали угловой столик над самой водой. Почти сразу подошла официантка примерно того же возраста, что и Франсуаза.
– Привет, Жанна, – кивнула ей девушка. – Что у тебя сегодня вкусного?
– Все как всегда, – не очень дружелюбно ответила та и протянула меню Битали. Кро, естественно, передал его Франсуазе, а та вернула официантке:
– Мне три шарика разных фруктовых и ореховое. И сироп, – с готовностью сообщила девушка. – А ты чего будешь, Битали?
– Два ореховых и каких-нибудь фруктов, – попросил Кро.
– Есть клубника со сливками, – предложила Жанна.
– Да, подойдет.
– Одноклассница, – наклонившись вперед, шепотом сообщила девушка. – Тоже подрабатывает. А как без этого? Родители редко соглашаются купить то, что хочется тебе. Обязательно или одежду старушечью выберут, или ботинки для забивания свай. В этом только в земле ковыряться. Отец вечно значки из разных городов привозит. Он почему-то уверен, что я их коллекционирую. У меня отец на грузовике в «Гефко» работает, постоянно в разъездах. А у тебя родители кто?
– Отец – наемный воин, а мама с ним ездит.
– «Наемный воин» – это военнослужащий, что ли? В армии служит? Ты как-то странно выражаешься, Битали. Вроде и по-французски, а слова другие. Сочельник «предрождественскими гуляниями» называешь, офицера – «наемным воином». Это у вас в школе на таком языке говорят?
– Я же говорю, я приезжий. Мы переехали сюда только осенью. А до этого я учился в Шотландии.
– Да? – удивилась девушка. – Тогда извини. Для шотландца ты говоришь просто идеально.
– Отец учил. Еще пока я совсем маленьким был. Языки нужно изучать с трех до шести лет. Потом уже поздно.
– Правда? Расскажи это нашей англичанке, пожалуйста! Вконец ведь замучила. А мне уже давно не шесть…
Жанна принесла две вазочки с мороженым, залитым розовым сиропом, и одну, где пунцовая клубника скрывалась под белыми сливочными росчерками, поставила на стол, отошла. Франсуаза придвинула к себе порцию с разноцветными шариками, запустила в них ложку. Стрельнула в него глазами:
– Что ты так на меня смотришь?
– Ты симпатичная, – пожал плечами Кро. – Куда мне еще смотреть?
– Из дома торопилась. – Девушка смущенно улыбнулась, пригладила упругие волосы, которые немедленно вздыбились снова. – Забыла высушить. Свитер сняла, они так и высохли. Я это только потом в зеркало заметила.
– Вот, возьми клубники, – придвинул ей вазочку с ягодами Битали. – Мороженое с клубникой очень вкусно.
– Нет, спасибо. Не хочу…
И опять юноша остался в странной неопределенности. Суккуб – это нежить, магическое существо. Они любят брать у людей пищу, которую невозможно найти самим. Молоко, хлеб. Сласти. То же самое мороженое. И не берут пищу земную, которую способны добыть сами: ягоды, овощи, мясо. Девушка, которая вызывает у него странные приятные чувства, ведет себя наивно и безмятежно, как простая смертная. С удовольствием кушает мороженое. Но отказывается от ягод. Почему?
– Почему? – вслух спросил Битали.
– В них такие очень мелкие косточки, – охотно пояснила Франсуаза. – В зубах застрянут, весь вечер будет не избавиться. А мне еще работать.
Девушка ответила с такой быстротой и легкостью, словно отрепетировала эти фразы заранее. Зная, на чем ее могут попытаться подловить.
«Или низшие духи все же принимают от людей земные плоды? – вдруг засомневался Кро. – Эх, Аниты тут нет, спросить некого!»
– Сам-то почему не ешь? – поинтересовалась девушка.
– Люблю подтаявшее, – рассеянно ответил Битали.
– Да, я тоже, – кивнула Франсуаза, закинула в рот еще кусочек от синего шарика, облизала ложку и показала ее молодому человеку: – Ну как, Битали, теперь ты веришь, что я не людоед?
Ее неожиданно широкая улыбка опять заставила Битали вздрогнуть, а его сердце – застучать быстрее. И он по-прежнему не мог понять, как следует поступить. Спасаться, как советовала профессор Клеотоу, или прикоснуться к девушке, чего хотелось ему самому.
– Хорошо, что ты меня сюда вытянул, – откинулась на спинку стула Франсуаза. – Маргарет обожает позвонить этак за полчаса и попросить прийти пораньше. А если я не дома, то и позвонить мне не получится.
Она выжидательно посмотрела на Кро, и тот кивнул:
– Да, это удобно. К тому же здесь очень красиво.
– Красиво, – с каким-то разочарованием согласилась она. – Ты здесь надолго? Или только на каникулы заглянул?
– Еще на два года, наверное, – ответил Битали. – Этот год закончить и еще два курса.
– Я имела в виду, как долго ты пробудешь у нас в Ла-Фрамансе?
– Тогда до вечера. Или я опять что-то сказал не так? – засомневался юноша. – Школа здесь совсем рядом. Пока учеба шла, отлучаться было некогда. Сейчас каникулы, вот и решил осмотреться. Работу сделал с утра, сейчас свободен. Наверное, теперь я стану приходить сюда чаще.
– У вас в школе есть телефон?
– Нет, – покрутил головой Битали. – Зачем? Ведь есть почта.
– Неужели правда нет телефона? – почему-то не поверила девушка.
– У нас все остается так, как это было заведено еще маркизом Клодом де Гуяком. Никаких изменений.
– Солидно, – понимающе кивнула Франсуаза и опять взялась за ложечку. – Во всех школах у администрации всегда какие-то тараканы в головах бегают. Наверное, здоровых людей департамент образования не принимает на работу из принципа.
– Не знаю, – не согласился Кро. – У нас вроде бы все учителя нормальные.
– Значит, вам повезло. Правда, телефона вам проводить не стали, сам говоришь. Разве это не странно?
– Он никому не нужен. Вот и не провели, – заступился за школу Битали.
– Наверное, там у вас очень недурственно, если даже телефон никому не нужен. – Франсуаза подмигнула. – Школа для мальчиков или для девочек?
– Смешанная.
– Ах, вот оно что! – Она рассмеялась. – Тогда все ясно. Кому вам звонить, если в колледже все есть?
– Да, – согласился Кро.
– А жаль, – с чисто женской непоследовательностью опровергла Франсуаза саму себя, наклонилась вперед: – Что это?
Она протянула руку, сердце Битали резко ухнуло вниз, и он быстрым движением перехватил ее запястье в тот миг, когда пальцы уже почти коснулись палочки в нагрудном кармане. И… и на лице у девушки вместо страха или досады увидел выражение крайнего изумления. Кро тут же поднял пойманную руку чуть выше, коснулся губами тыльной стороны ладони и отпустил, произнеся:
– Какая у тебя приятная кожа. Чистый бархат.
У Франсуазы моментально зарделись щеки. Она отдернула руку, взглянула на нее, несмело улыбнулась:
– Однако ты… Пожалуй, теперь я буду знакомиться только с мальчиками из колледжей.
– Их у вас много?
– Мальчиков? Хватает. С колледжами хуже. – И она снова протянула ему руку. Он опять взял ее, на этот раз очень осторожно, как зеркало венецианского стекла, прикоснулся губами чуть выше костяшек. Франсуаза опять отдернула ладонь, виновато пожала плечами: – Извини, не удержалась. Хоть раз в жизни у меня оказался настоящий галантный кавалер. Теперь буду знать, что это такое. Спасибо за вечер. Он был коротким, но приятным. Извини, нужно бежать. Уже опаздываю. Только не провожай! Делать это трусцой будет смешно… Пока, мой рыцарь.
Она подмигнула, поднялась, спокойно спустилась с дебаркадера, но когда оказалась на берегу и правда перешла на быстрый шаг, больше напоминающий бег трусцой.
Битали проводил ее взглядом, потом не спеша, по одной выловил ложечкой и переправил в рот все ягоды, тщательно их прожевал. Но никаких косточек между зубами не почувствовал…
А еще она пыталась завладеть его волшебной палочкой…
А еще вызывала ничем не объяснимую симпатию…
Но при всем том была удивительно естественна и никуда не пыталась его заманить. В переулок пошел он сам. И даже если поступил так под воздействием ее чар – она же и вывела его сюда, в кафе.
– Не может быть, – покачал Битали головой. – Она не суккуб.
Но умом он понимал – ему хочется, просто хочется, чтобы Франсуаза не была суккубом. Однако сила суккубов именно в том, что они кажутся правдивее и естественнее настоящих девушек. Изящнее, притягательнее, красивее. Увы, спрашивать об этом девушку прямо бессмысленно. Ответ будет одинаковым в любом случае. Суккуб она или нет – но узнать от нее хоть что-нибудь все равно не получится.
– Уж лучше иметь врагом заговоренного оборотня, – признал он. – С ним можно драться без жалости и сожалений.
– Вы что-то сказали, мсье? – подошла к нему Жанна. – Хотите заказать что-то еще?
– Нет, спасибо. Только заплатить, – полез в карман Битали.
Родителей Кро нашел в торговом центре. В одном из небольших магазинчиков они выбирали портьеры: темно-бордовые, из плотной парчи, тяжелые и толстые, как кирпичная стена.
– Отличный выбор, – сказал Битали, подойдя ближе. – Только мне кажется, к ним придется купить еще и окно.
– А-а, это ты, сынок, – обрадовался отец. – Мы тебя заждались. Как твой суккуб? Удалось узнать хотя бы имя?
– Франсуаза. Но я думаю, что это самая обычная девушка.
– Ну, это тоже неплохо, Битали, – кивнул мужчина. – Все-таки мы их купим. Ты придумал, чего тебе хочется в подарок на каникулы?
– Пока нет, – с некоторой заминкой ответил Кро. Он не сразу сообразил, что слова «купим» относились к занавеске.
– Это хорошо, Битали. Наконец-то ты получишь подарки, выбранные нами.
– Каникулы еще не кончились, папа. Можно мне подумать еще?
– Для начала помоги донести нашу покупку. Боюсь, одному мне эти три тюка не утащить.
– А если…
– Никаких «если»! – оборвал его сеньор Гаэтано Кро. – Кругом сме… В общем, бери самый большой и на выход. А я возьму те, что поменьше.
До заросшего бурьяном забора, что тянулся вдоль реки на самом краю неухоженного двора, они дошли минут за двадцать. В этот раз первой ушла в каменную кладку сеньора Амелита Кро, следом нырнул Битали, оказавшись в тесном треугольном закутке между известняковыми, грубо сделанными стенами. Сверху закуток накрывала полугнилая доска – покрывало не любило влаги. Снизу лежала каменная плита – видимо, отец нарастил нижние камни, когда создавал это укрытие. Очень удобный схрон, который и с улицы, и со стороны двора выглядел частью забора. Кро сунул сверток под мышку, поднял покрывало, завернулся в него. В животе привычно щекотнуло – и он очутился дома.
– Отходи скорее, испачкаешь! – потребовала мать.
Большим недостатком перемещающих покрывал было то, что, завернувшись в одно, тут же оказываешься поверх другого. Поэтому пользоваться ими в грязной обуви не рекомендовалось. К ботинкам Кро как раз прилип раздавленный одуванчик.
– Извини, не заметил, – отошел в сторону юноша и передал сверток женщине. – Зачем вам такие занавески, мама? Вы что, собираетесь возить их с места на место?
– Ну, во-первых, это будут не занавески, а балдахин над кроватью. Я их немного вытяну в длину, подправлю бахрому, и получится в самый раз. Все же открытая на все стороны постель – это неприятно. Кровать должна быть уютным уголком, отдельной норкой для безмятежного отдыха. А потом займемся обедом. То есть, судя по времени, уже ужином. Ты как, предпочитаешь сходить обратно в город, посидеть там в кафе или приготовить здесь что-нибудь свое? У меня кое-что маринуется в холодке.
– Свое! – немедленно заявил Битали. Мороженого ему на сегодня хватило.
– Тогда с тебя дрова. Найдешь, или отца спросим?
– Найду.
– И обязательно возьми с собой боевой амулет и палочку! – предупредил сеньор Гаэтано, возникнув над смятым покрывалом. – Магу в нашем мире нельзя с ними расставаться ни на минуту.
Законы природы нерушимы. Человек способен пользоваться ими для своего блага – но изменить их не способен никто. Закон сохранения Этьена Лаварта гласит: от любого предмета можно взять лишь ту силу, что присутствует в нем изначально или дана извне. Увеличив заклинанием размеры молотка, вы можете забивать им сваи, поскольку при этом получившийся молот просто отдает ту силу, которую получает от вас. Вы можете подпирать им предметы, как и маленьким молотком, поскольку при этом он ничего не теряет и не приобретает. Но, попытавшись сжечь щепку, увеличенную до размеров бревна, вы получите от нее не больше тепла, чем от щепки. Ибо с увеличением размера количество внутренней силы щепки не добавляется. Равно как увеличенной до размера быка семечкой не насытить даже голубя. Именно из-за этого ненавистного закона Битали и собирал в парке хворост, подобно простому смертному. Ибо создать дрова магией – невозможно в принципе. Так же, как и еду.
Зато спустя час именно в его комнате заполыхал камин, и здесь же отец поставил в очаг вертел, на котором вскоре оказалась пухлая, крапчатая от чеснока и моркови баранья нога. Дом стремительно наполнился манящим ароматом жаркого, приплясывающие синие огоньки внизу задышали теплом.
– Надо будет хоть раз у нас в комнате то же самое устроить, – вздохнул Кро, выставив к камину ладони. Не потому, что замерз, а просто захотелось. – Отец, у нас когда-нибудь будет свой дом? Чтобы и камин, и комнаты на свой вкус, и чтобы вещи собственные. И не только те, что с собой захватить можно.
– Не знаю, сынок, – пожал плечами сеньор Гаэтано Кро. – Теперь, после появления демона Сартана, о твоем появлении знают все. Теперь тебя прятать бесполезно, можно только защищать. Раньше мы путали преследователей, переезжая с места на место. Теперь это ни к чему. А с другой стороны – если у тебя будет свой дом, можешь быть уверен: его обязательно попытаются сжечь. Вместе с тобой. Так что привыкай радоваться тому, что имеешь, а не грустить о том, чего нет. Иначе все радости пройдут мимо.
– Ты говоришь об этом с таким безразличием, отец. Неужели тебе не хочется иметь свой дом?
– Хочется, Битали. Но мир столь велик и прекрасен, что я никак не могу выбрать для него место, – пожал плечами сеньор Гаэтано.
Юноша так и не понял, шутит он или говорит всерьез.
– Амулет с тобой? – тихо уточнил отец. – Тогда режь, доверяю.
* * *
Школьное расписание успело наложить свой отпечаток на привычки юноши. Утром Битали поднялся раньше всех и, чтобы не будить родителей и не терять время зря, отправился в замок. В кабинете профессора Налоби нацедил в грелки молока, порезал хлеб, расставил угощение по столам. С остальными припасами отправился на огород, обеспечил едой гномов. Забрал у ложных дверей грязные миски, отнес в кабинет – домовые мыли посуду и за собой, и за гномами. До полудня оставалось еще не меньше часа – а он был уже свободен, с завершенными делами и чистой совестью. Невольно вспомнилась Франсуаза. Ей, бедолаге, предчувствие вечерней работы наверняка весь день портит.