После разговора с мистером Уайтхорном Мег слегка успокоилась. Но, с другой стороны, она окончательно растерялась. Если убийцу поймали, то ей уже незачем обращаться в полицию. Как она им докажет, что когда тот ужасный мужчина сел к ней в машину, она еще не видела фотографию Мэри Кармайкл?! Тем более что она и сама начала сомневаться. Может, она и видела фотографию раньше. И просто забыла об этом, потому что она никогда не читает сообщения об убийствах. Если она придет в полицию и скажет, что видела призрак убитой девушки, что она остановилась, чтобы подвезти привидение, и только потом увидела фотографию в газете, ее в лучшем случае сочтут истеричкой с богатым воображением, а в худшем — сдадут в дурдом. Да и какой смысл вообще обращаться в полицию, если тот человек не был убийцей?! Главное, что теперь ей больше не надо тревожиться по поводу этого человека. Да. Поначалу он действительно показался ей очень странным. И даже зловещим. Но так Мег казалось еще до того, как мистер Уайтхорн сказал, что убийцу поймали. А если убийцу поймали, то и незачем забивать себе голову всякими ужасами. Надо просто забыть обо всем, что было. Вот только сначала продать машину…
Мег вернулась домой, поужинала неизменной яичницей и батончиком "Марса", приняла душ, вымыла голову и легла спать пораньше. Когда она уже засыпала, ей в голову пришла одна интересная мысль. Ее мама всегда говорила, что люди — все люди — на самом деле гораздо лучше, чем кажутся. А папа всегда говорил, что люди, наоборот, хуже, чем хотят показаться другим. Но может быть, люди именно такие, какими кажутся — не хуже и не лучше. А просто такие, какие есть.
Утром от мамы пришло письмо, полное беспокойства и полезных советов. После многочисленных пожеланий скорее выздоравливать и поберечь себя, мама писала: "Нам, конечно, очень хотелось тебя увидеть. Но ты никуда не срывайся и даже не думай о том, чтобы ехать самой на машине в такую даль, пока ты окончательно не выздоровеешь. Я бы сама приехала к тебе, чтобы тебя полечить, но папа считает, что подхватил этот жуткий грипп. Он на днях прочитал в газете, что у нас в графстве начинается эпидемия гриппа. А ты же знаешь, какой он мнительный. Если что начинается, так он всегда первым "заболевает". Я тебя очень люблю, моя девочка. И береги себя".
Мег совсем не хотелось идти на работу. Тем более что ей было неудобно перед мамой. А что, если она позвонит и не застанет дочь дома?! Но вчера она пообещала мистеру Уайтхорну, что придет. И если она не придет, тогда ей будет неудобно уже перед ним. Тем более что Саманта ждала звонка и в ближайшие пару часов не собиралась уходить из дома. Если мама Мег позвонит, Саманта ей скажет, что Мег спит. А если кто-нибудь позвонит по объявлению, она им скажет, чтобы перезвонили попозже.
Когда Мег вернулась домой, Саманта висела на телефоне, а Вэл, похоже, бесилась по этому поводу:
— Она уже час треплется со своим разлюбезным Брюсом. И это при том, что сегодня они встречаются. Я в магазин собираюсь. Говорю: "Тебе что-нибудь нужно купить?" Но она меня даже не слышит. Совсем ошалела девка.
— Подожди минуточку, — сказала Саманта в трубку и, прикрыв трубку рукой, повернулась к Вэл. — Шесть грейпфрутов и две отбивные. — Потом она снова приставила трубку к уху и продолжила разговор со "своим разлюбезным Брюсом". Мег одарила ее разъяренным взглядом. Ей должны были звонить. Наверняка кто-то заинтересовался ее объявлением и хочет посмотреть машину. Но как, интересно, он ей дозвонится, если телефон все время занят? Но просить Саманту освободить телефон было просто бесполезно. Как и все очень красивые девушки, Саманта привыкла, что с ней все носятся. А о других она просто не думала.
Вэл обратилась к Мег, но так, чтобы Саманта тоже ее услышала:
— А ведь тебе должны звонить по объявлению? Саманта… может, хватит уже трепаться? Кстати, Мег, тебе ничего в магазине не нужно?
Мег подумала, что Вэл проявила просто невиданную доброту. Вэл тоже была настоящей красавицей, но не в таком романтическом стиле, как Саманта. Ни та, ни другая никогда раньше не спрашивали у нее, надо ли ей что-нибудь купить. Может быть, Вэл все-таки станет ее подругой… Мег перечислила все, что ей нужно: сыр, яблоки, молоко, яйца, банку "Нескафе".
— Слушай, — сказала Вэл, — может быть, купим курицу пополам? Даже не пополам. Давай я заплачу, а ты приготовишь. И завтра устроим воскресный обед.
Она улыбнулась, и у Мег сразу возникло чувство, что Вэл уже стала ее подругой.
Вэл ушла. Саманта сказала в трубку:
— Ну ладно, встречаемся через полчаса. Пока.
Она грациозно поднялась с диванчика и провела рукой по своим роскошным черным волосам:
— Господи, мне же нечего надеть!
— Мне никто не звонил?
— Что? А-а, да… Звонили. Один раз. Или нет: дна раза. Я им сказала, что ты будешь дома к обеду.
— А они не спрашивали про машину?
— Один спрашивал. Задавал какие-то вопросы про технику, я вообще ничего не поняла. А второй просто спросил, можно ли подъехать по указанному в объявлении адресу и посмотреть машину. — Саманта принялась сосредоточенно изучать свое лицо в маленьком зеркальце с увеличением, с которым она не расставалась ни на минуту. — Ну вот, еще одна… Похоже, пора менять крем.
Время тянулось, как будто резиновое. Прошел час. Никто не звонил по поводу машины. Саманта надолго засела в душе, и Мег подумала, что она там утонет. Наконец Саманта вышла в гостиную, одетая во что-то роскошное и судя по виду — безумно дорогое. Она стрельнула у Мег пятьдесят центов на такси и упорхнула. Но в квартире еще долго витал запах ее духов с ароматом каштана.
Выходные закончились жутким разочарованием. В субботу по объявлению позвонили три человека — но не те, которые звонили утром. Один из них заявил, что ему нужен кабриолет, и он думал, что это кабриолет, и едва ли не обиделся на Мег за то, что она его якобы обманула — хотя в объявлении она указала, что продает автомобиль с закрытым кузовом. Двое сказали, что приедут взглянуть на машину. И один из этих двоих действительно приехал. Но он предложил цену на сто фунтов меньше той, которую Мег хотела бы получить. Поэтому сделка не состоялась. Все воскресное утро Мег провела у плиты: готовила курицу и все, что к ней полагается, — хлебный соус, гарнир и подливу. А в половине первого Вэл позвонил один из ее многочисленных приятелей. После чего Вэл сказала Мег, что ей очень жаль, но она все же пойдет на обед со своим другом. А в кино они сходят в следующий раз.
— Ой как жалко, — расстроилась Мег. — Ладно, на вечер тогда оставим. Курица, конечно, остынет, но ведь можно и подогреть…
Вэл почему-то смутилась и сказала, что она не вернется и к ужину.
— Так что ты ешь сама, — добавила она виновато.
Когда Вэл ушла, в квартире стало как-то уж очень пусто и неуютно. Мег утешала себя мыслью, что она все равно не смогла бы пойти с Вэл в кино ей надо было сидеть на телефоне и ждать. Ведь ей в любую минуту могли позвонить по объявлению. Но вот пообедать с Вэл ей бы очень хотелось. Очень. Совместный обед — это замечательная возможность получше узнать человека. Выходные в Лондоне проходили на удивление тихо. Наверное, по контрасту с беготней и суетой рабочей недели. Мег отрезала себе ножку курицы, положила подливки и картошки, приготовленной по маминому рецепту. Она давно уже привыкла обедать и ужинать в одиночестве, но сегодня ей было как-то особенно одиноко. В голову лезли самые мрачные мысли. Вплоть до того, что ей, может быть, вообще не стоило приезжать сюда, в Лондон. Здесь все не так, как она себе представляла. Никаких продвижений вперед тоже не намечается. Почему-то именно сегодня Мег ужасно скучала по дому. Она твердо решила для себя: что бы ни случилось, на следующие выходные она поедет к родителям и обязательно поговорит с мамой. Обо всем. Только не о машине, конечно. А так, о жизни, о перспективах в карьере…
Днем в воскресенье было еще два звонка. Сначала какой-то парень спрашивал Саманту, а потом позвонили по объявлению. Спросили, не сможет ли Мег подъехать в Ричмонд, чтобы они посмотрели машину. Но когда Мег сказала, что нет, не может, и принялась объяснять почему, они сразу же потеряли всяческий интерес. Она убеждала себя, что не может рисковать и ехать в такую даль — ведь в это время могли позвонить другие потенциальные покупатели. Но день близился к вечеру. Больше никто не звонил, и Мег уже начала сомневаться в том, что она поступила правильно. Может быть, все-таки стоило съездить?
Она написала маме длинное письмо. Описала сногсшибательный костюм Саманты. Упомянула о том, что они, кажется, подружились с Вэл. Написала, что чувствует себя лучше (еще одна ложь, но как без нее обойтись?). Потом Мег устроилась на диване и стала читать журнал "Вог" за прошлый месяц. А вот интересно, подумалось ей где-то на середине журнала, что сейчас делают все эти роскошные женщины с фотографий в журнале. Дамы в умопомрачительных платьях и дорогих шубах, которые появляются в обществе каждый раз с новой прической и в новом наряде. Мег почему-то казалось, что они целыми днями лежат на диване — обязательно кожаном или бархатном, — а рядом тихонько сидит и читает милый нарядный ребенок. Вокруг дивана расставлены стильные вазы с азалиями и цикламенами. На толстом мохнатом ковре дремлет пушистый пес белого или медового цвета. На стене выделяется семейный портрет в стильной же раме. Вот такая картина из жизни роскошных женщин. Мег прочитала свой гороскоп: в этом месяце вы познакомитесь с интересными людьми, но не форсируйте события и не торопитесь превратить простое знакомство во что-то большее, будьте осторожны с деньгами, возможны финансовые потери… Полный бред. Все равно это был гороскоп за прошлый месяц. Так что уже не считается, правильный он или нет. Взглянув на часы, Мег подумала, что уже вряд ли кто-то будет звонить так поздно. Она приняла ванну и попробовала уложить волосы как-нибудь по-другому. Но у нее была слишком короткая стрижка для подобных экспериментов. Тем более что волосы у нее были хотя и мягкими, но непослушными. И как бы Мег ни зачесывала их на разные стороны, они все равно падали так, как привыкли. Мег уныло смотрела на себя в зеркало. Даже цвет волос у нее был совершенно неинтересный — из тех, которые никогда не встречаются в книжках при описании внешнего вида героев. Мег зевнула, смахнула слезу, скопившуюся в уголке глаза, и решила, что, вместо того чтобы маяться дурью, лучше заняться чем-нибудь полезным "для умственного развития". Вэл как раз принесла одну книгу про Марокко. Сказала, что книга написана интересно и что все про нее говорят и хвалят. В общем, Мег взяла книгу и засела читать…
Всю неделю Мег занималась исключительно упаковкой: фарфор, хрусталь, серебро, отдельные детали гигантских старинных люстр и канделябров. В среду кто-то звонил ей в магазин, но Мег как раз выходила, чтобы купить пирожков и яблок им с мистером Уайтхорном на обед. Мистер Уайтхорн так и не понял, кто звонил и зачем. Про машину звонивший вроде бы не спрашивал. А, кажется, интересовался планами Мег на выходные. Кажется, повторил мистер Уйатхорн, и Мег поняла, что пока мистер Уайтхорн говорил по телефону, его мысли витали где-то далеко. Она понятия не имела, кто это мог звонить. Разве что тот застенчивый молодой человек с ярко-рыжими волосами, который однажды зашел в магазин и купил небольшую картину на стекле. "Смерть Нельсона". Молодой человек слегка заикался. А вообще он был очень милый. Купив картину, он еще задержался минут на пятнадцать, чтобы поболтать с Мег. Он ей рассказал про свою коллекцию, которую называл Нельсонианой. Кроме этого милого юноши, вряд ли бы кто-то стал звонить Мег на работу. Она очень надеялась, что он еще перезвонит. Но он так и не перезвонил.
К среде Мег уже окончательно распрощалась с надеждой на то, что кто-то купит машину по объявлению. Вэл и Саманта сказали ей, что их друзья — и Брюс, и Алан — в один голос твердят, что сейчас не самое подходящее время для того, чтобы продавать подержанную машину. И тем более — в Лондоне. Мег решила, что попробует продать машину на севере, поближе к дому.
В среду вечером Мег охватил страх. Это было похоже на приступ внезапный и необъяснимый. И как бы она ни старалась себя успокоить и убедить в том, что это уже полный бред, ей просто не хотелось ехать одной по шоссе M1 в машине, где — теперь она была в этом уверена — жили призраки умерших. Ей была невыносима сама мысль о том, что она снова может услышать те жуткие звуки, похожие на сдавленный хрип, или снова увидеть девушку… призрак девушки… на том же самом месте, на обочине под фонарем. (А почему нет? Ведь известно, что призраки часто "привязаны" к определенному месту.) В тот вечер Саманта и Вэл неожиданно вернулись домой пораньше. И пришли вместе. И у Мег вдруг родилась одна идея — вероятно, не совсем безнадежная. А что, если ей пригласить Саманту и Вэл к себе в гости? Тогда ей не придется ехать одной…
Но когда она предложила им съездить к ней на выходные, девушки только молча переглянулись. И не надо было быть особенно проницательным человеком, чтобы понять, что они отнюдь не горят желанием куда-то тащиться. Но прежде чем они успели сказать, что никуда не поедут, Мег поспешила добавить:
— Там очень красивые места. И моя мама очень вкусно готовит. Мы могли бы покататься на машине…
Впрочем, она поняла, что это ничего не даст. Они никак не могут поехать, едва ли не в один голос отозвались Саманта и Вэл, у них свои планы. Свидания. Большое спасибо. Идея была замечательная, и вот летом… да, точно летом… они с удовольствием съездят к Мег в гости, если у них вдруг будут свободные выходные…
Когда Мег легла спать в своей маленькой комнатке — Саманта и Вэл спали вдвоем в большой комнате, а у Мег было отдельное "помещение", — она еще долго лежала без сна и плакала в подушку. Ей так нужна была дружеская поддержка. Но она не могла попросить Вэл с Самантой о помощи. На самом деле они не были друзьями. И если она им расскажет о своих страхах, они ее не поймут. Они решат, что у нее не все в порядке с головой.
На следующее утро Мег пришла на работу в совершенно подавленном настроении. На всякий случай она спросила у мистера Уайтхорна, бывал ли он в северных графствах на аукционах и распродажах антиквариата.
Мистер Уайтхорн сказал, что бывал, но нечасто.
— А вы не собираетесь съездить на север в ближайшие выходные? Я бы могла подвезти вас, куда вам нужно. А вы бы у нас переночевали.
Мистер Уйатхорн посмотрел на нее со своим обычным выражением неизбывной усталости, однако сейчас на его лице было и удивление тоже.
— Дитя мое, — проговорил он после непродолжительных раздумий. — Я не могу делать такие спонтанные вещи. У меня уже есть свои планы на выходные. Я всегда все планирую заранее. Вы, наверное, не догадались, — продолжал он, — но я, видите ли, гомосексуалист. Хотя я думал, вы все понимаете, ведь мы с вами целыми днями вместе. Но как бы там ни было, я всегда планирую свой досуг. В субботу я буду обедать с одним близким другом из Аскота. И иногда… не всегда, но иногда… я остаюсь там на ночь. Мистер Уайтхорн слегка покраснел. Видимо, это признание далось ему не без труда. — Понимаете, девочка, я не хочу вводить вас в заблуждение.
Мег сказала, что все понимает. Потом они оба извинились друг перед другом и решили, что все это, по большому счету, ничего не значит и каждый живет, как хочет.
В четверг вечером Мег хотела сходить в кино, на "Человека на все времена" — фильм, который она не видела, но всегда очень хотела посмотреть. Но Саманта и Вэл что-то задерживались, и в конце концов Мег решила, что слишком устала, чтобы идти в кино в гордом одиночестве. На ужин она съела вареное яйцо и половинку грейпфрута, подаренную ей Самантой, которая вдруг решила ужесточить свою диету. Весь вечер Мег думала, что же ей делать с машиной и с предстоящей поездкой к родителям, и тут на нее снизошло озарение. Что ее больше всего пугало? Что она снова увидит ту девушку под фонарем на развязке у съезда на M1. Значит, нужно проехать чуть дальше и съехать на шоссе не у Хендона, как всегда, а на следующей развязке. Таким образом, она избежит вероятной встречи, которой она так боится. Конечно, никто не дает гарантии, что Мег опять не услышит те страшные звуки, похожие на сдавленное дыхание, которые она слышала в первый раз… но если что-то такое возникнет, тогда ей придется просто стиснуть зубы и ехать вперед, по возможности не дергаясь. А когда она приедет домой, она расскажет маме обо всем. Обо всем. Теперь, когда Мег приняла решение, ей стало гораздо легче. Даже усталость как будто прошла. Мег не поленилась сходить к машине, чтобы взять карту дорог. И тут она вспомнила про коврик для машины, который подарила ей мама в прошлый приезд. Она еще пошутила, что если вдруг будет холодно, им можно укрыться вместо пледа. В прошлый раз, когда Мег выгружала вещи, она совершенно забыла про коврик. Может быть, потому, что мама сама разложила его на полу перед задним сиденьем. Так он там и лежал до сих пор. Мег решила забрать коврик домой. В машине он ей не нужен. Тем более что он был больше похож на плед. И папа всегда укрывал им ноги, когда сидел на веранде — чтобы его не просквозило.