— Я тогда не справился. Как и сейчас, в общем-то. Он лишь окончательно убедился, что вокал — не по моей части.
— Верно, но ему понравился твой голос всё равно.
— Считаешь, он влюбился в мой голос так же, как и ты? — с горечью уточнил Чонин.
Чондэ вместо ответа пожал плечами и тронул клавиши пальцами, роняя в тишину зала приглушённые звуки новой мелодии, а после — игру голоса.
Пожалуй, Шимаде стоило влюбиться в голос Чондэ. Чонин мог слушать пение Чондэ вечно. И мог вечно танцевать под него, чем и занялся.
Чондэ тихо засмеялся, наблюдая за лёгкими и плавными движениями танца, а затем продолжил петь — ветром в крылья Чонина.
========== - 21 - ==========
Комментарий к - 21 -
Добрый вечер, котички, снова бета вам несёт очередной кусочек :)
Ваша Бета
- 21 -
Первый день после возвращения из Японии выдался тяжёлым, потому что Чонин немного отвык от обычного распорядка. Всё-таки поездка получилась в большей степени отдыхом, чем работой или учёбой.
Чонин настолько не вписался в обычный режим, что после занятия танцами не уложился даже во все пятнадцать минут перерыва и опоздал на занятие по вокалу примерно на ту же четверть часа, не успев толком ни ополоснуться в душе, ни одеться нормально и придать себе хоть сколько-нибудь приличный вид.
Ввалился он в музыкальный класс босиком, щеголяя влажными пятнами даже на джинсах. И только под возмущённым взглядом Чондэ обнаружил, что промахнулся с пуговицами и криво застегнул насквозь мокрую и почти прозрачную рубашку, на которую ещё и капало с влажных волос.
Он честно собирался извиниться и за опоздание, и за свой вид, но не успел. Чондэ обрушил на него потоки упрёков.
— Ким Чонин, что ты себе позволяешь? Если ты хотел испытать моё терпение, то у тебя отлично получилось. Здесь не ночной клуб и даже, представь себе, не бордель. Меня не волнует, как и сколько на это уйдёт времени, но ты не зайдёшь сюда, пока не приведёшь себя в порядок! Вон! И немедленно!
— Но… — Чонин осёкся под откровенно насмешливыми взглядами однокурсников. Те бесцеремонно указывали на него и отпускали не самые приятные комментарии. Это не имело бы особого значения, если бы не шло дополнением к реакции Чондэ. Но шло. И по этой причине Чонин чувствовал себя униженным сверх меры. Он же не специально примчался вот так, чтобы выслушивать подобные оскорбления не от кого-то там, а от Чондэ. Можно подумать, Чондэ ни разу не видел его вовсе без одежды и даже возбуждённым.
— Вон! Сию же секунду! — загремел во всю мощь своего звонкого и звучного голоса Чондэ. — Мне не жмёт влепить тебе отрицательный балл, если ты так хочешь. И дверь закрой! Вернёшься только в пристойном виде!
Стиснув зубы, Чонин развернулся, вышел из класса и подчёркнуто бесшумно прикрыл за собой дверь. Он понуро спустился в холл на первом этаже корпуса, сражаясь по пути с пуговицами и застёгивая рубашку правильно. Внизу уже надел кроссовки и задержался у расписания. У него оставалась ещё история искусства — последнее занятие. Чондэ же заканчивал позже. И Чонин не намеревался возвращаться в музыкальный класс. Не сегодня уж точно. С него пока хватило, хватило настолько, что он до начала следующего занятия обдумывал ответный удар.
Вместе с Кёнсу они после занятий шли к воротам колледжа мимо стоянки — и Чонина осенило. Он бесцеремонно сунул Кёнсу сумку.
— Подержи минуту, я сейчас.
Чонин огляделся, убедился, что поблизости точно никого, рванул к маленькой машине-“японке” Чондэ и повозился, открывая крышку бака. Прикинув диаметр отверстия, на глазах у ошарашенного Кёнсу он расстегнул джинсы и высвободил член, после чего принялся отливать прямо в бак.
— С ума сошёл! — напустился на него Кёнсу, едва обрёл дар речи.
— Вовсе нет, просто некоторым полезно будет пройтись пешком. Тонус повышает.
Чонин закончил с довольной улыбкой, закрыл крышку, отступил от машины и развернулся, застёгивая джинсы в процессе. И тут же замер под донельзя заинтригованным взглядом Ча Хагёна.
— Первая ассоциация, которая у меня возникает при виде этой любопытной картины… кот нассал в ботинки в рамках личной мести за недостойное обращение с его драгоценной персоной. Полагаю, твой наставник по вокалу будет счастлив узнать, что ты разбавил ему бензин от души.
— Не волнуйтесь, он в курсе, за что и почему, — отрезал Чонин, двинулся к Кёнсу, забрал сумку и поспешил убраться подальше. Не требовалось гадать на картах, чтобы понять — Хагён непременно расскажет Чондэ об увиденном, дождётся и расскажет. Ну и пусть. Чондэ и так догадался бы.
Быть может, выходка и впрямь была хулиганской и не самой отточенной и разумной, но Чондэ заслужил. Чонину стоило бы похлеще ему отплатить, только нечем.
Чондэ позвонил сам ближе к одиннадцати, когда Чонин уже забрался на кровать и вытянулся под одеялом.
— Очень мило. Ну и на кой чёрт ты это сделал?
— Прогулка домой пешком понравилась? — ядовито уточнил всё ещё обиженный Чонин. — И ты знаешь, почему и за что.
— А вот и не знаю. Чонин, у тебя нет права приходить даже на мои занятия в неподобающем виде.
— Да чем плох мой вид? Я же не нарочно прихожу так вот! Ты прекрасно знаешь, как трудно нормально принять душ за пятнадцать минут и запрыгнуть обратно в одежду. Подумаешь, мокрый. На мне всё быстро высыхает.
— Придурок, — с тихой обречённостью подытожил Чондэ. — А мне ты что предлагаешь делать всё то время, когда ты в таком виде торчишь у меня перед глазами? Чонин, я не каменный, и мне надо вести занятие перед кучей студентов. Куда мне стояк прятать? Под фиговый листок? И ладно бы один стояк, но я даже думать связно не могу, когда ты у меня перед глазами вот так вот…
Чонин ошеломлённо пялился в стенку напротив кровати и пытался соображать. Такое ему уж точно не приходило в голову.
— То есть, ты…
— Только не говори, что даже не подумал об этом! — снова взвился Чондэ. — Ты вваливаешься с мокрыми волосами, в прозрачной от влаги рубашке или футболке, сквозь которые, чёрт бы их побрал, всё видно, ещё и босиком. Ввались ты голым, я бы чуть легче это перенёс, но так ещё хуже, чем голым, потому что фантазия непроизвольно начинает такое показывать, что я и сосредоточиться ни на чём не могу. Прости, но это вот явно не в моих силах. Я не могу вести занятие, когда ты рядом в таком виде. Вообще не могу, поймёшь ты это или нет?! Ты на себя хоть раз в зеркало смотрел? Вообще задумывался о том, что ты можешь быть ошеломляюще красивым? Если ты не успеваешь, то, пожалуйста, лучше приходи позже и выгляди полностью одетым и сухим, а не так вот… Невыносимо же. Или ты так жаждешь, чтобы я при всех громко сказал, как сильно тебя хочу?
— Это было бы…
— Чонин!
— Прости, но услышать такое намного приятнее, чем услышать твои вопли на занятии. И ты мог раньше сказать об этом, а не доводить меня до крайностей.
— Ты это так называешь? Подумать только — нассать в бак… Лучше бы ты мне ботинки обоссал.
— Я тебе не кот, и ботинки такого не выдержали бы.
— Да, Хагён сказал, ты щедро отлил.
— Выжал себя буквально досуха, очень старался.
— Гордишься собой?
Чонин прикрыл глаза, вслушиваясь в тихий смех Чондэ, а после негромко напомнил:
— Я всё ещё хочу тебя на том рояле… прямо на белой крышке.
— Господи…
— Я не виноват. Просто этот рояль…
— Он старинный. Его хотели сжечь — он сильно пострадал во время войны в Европе. Я забрал его, и мне помогли его отремонтировать и привести в надлежащий вид. Ручная работа. Таких инструментов больше нет. Уже не делают.
— Теперь я ещё больше… хочу, — едва слышно пробормотал в трубку Чонин. — Чтобы даже струны пели, когда я буду в тебе.
Чондэ сопел в трубку и героически молчал, а Чонин перевернулся на бок и тепло улыбнулся.
— Значит, ты считаешь меня красивым? Правда?
— Чонин…
— В субботу, Чондэ. Мы увидимся у тебя в субботу. И я останусь на ночь, хорошо?
— Чонин…
— Я не спрашиваю разрешения. Мы уже поговорили. Наверное, обо всём. Я просто намерен быть рядом — просто так тоже. По-настоящему. Спокойной ночи, Чондэ. — Чонин запихнул телефон под подушку и с блаженным вздохом закинул руки за голову.
До конца недели он вёл себя прилично, воспользовавшись пару раз разрешением Чондэ приходить на занятия позже, но в надлежащем виде. Правда, отметил, что Чондэ больше не ездит на работу на машине. Видимо, Чондэ решил не искушать судьбу и не давать Чонину шанса повторить недавнюю выходку.
Или он всё-таки оценил пешие прогулки по достоинству.
========== - 22 - ==========
Комментарий к - 22 -
Добрый вечер, котички :)
Я только одно скажу. Рояль.
Ваша Бета
- 22 -
В субботу на пути к дому Чондэ Чонин напряжённо размышлял по поводу их отношений. Ему в самом деле казалось, что они с Чондэ обо всём поговорили и всё решили. Хотя он так и не понял, что прежде Чондэ беспокоило, исключая его репутацию и возраст. И крошечный червячок сомнения всё ещё грыз немного, услужливо напоминая, что Чондэ всегда говорил лишь о своей влюблённости в голос Чонина, но не более того.
Если не считать недавнего признания, что Чондэ считает Чонина красивым.
Мысль об этом вызывала у Чонина дурацкую улыбку на пол-лица. Раньше он не особо задумывался о внешности, а тут вот всю дорогу косился на собственное отражение в витринах и прочих подходящих поверхностях.
Парень как парень, рослый и худой, немного лохматый, с широкими плечами и цепкими ладонями, и с крупными чертами лица. И что тут особенного?
Чонин задержался у одной из витрин и поспешно провёл ладонью по волосам, откидывая густую чёлку со лба и оценивая лицо. Глаза довольно приятные, но вовсе не такие большие, как у Чондэ, нос ещё своеобразной формы, и губы полные, а ещё этот вызывающий подбородок и тон кожи… Как будто кто-то наспех собрал всё яркое и крупное и поторопился слепить воедино.
На крыльцо нужного коттеджа Чонин поднялся уже не в столь радужном настроении. После детального изучения собственной внешности он пришёл к грустному выводу, что Чондэ изрядно преувеличил его привлекательность, и это поколебало немного его уверенность в себе.
Чондэ распахнул дверь и предстал перед ним с сонным лицом, в растянутой футболке на худом теле и в свободных брюках.
— Ты чего так рано? У меня и завтрак не готов.
— Я уже позавтракал, — протиснувшись мимо и захлопнув дверь, обронил Чонин, стянул кроссовки и обхватил Чондэ за пояс. — Так что я не за этим.
— А…
Договорить ему Чонин не позволил, заставив замолчать с помощью поцелуя.
— Что ты… Чонин!..
Он и слушать не стал — намеревался воплотить мечту в реальность. Увлёк Чондэ за собой, продолжая пылко целовать и на ходу снимать футболку.
Чондэ упёрся ладонями ему в грудь, едва ударился бёдрами о проклятый белый рояль в гостиной.
— Чонин.
Он прямо смотрел в серьёзные глаза Чондэ и ждал. Но ждал напрасно, похоже, потому что Чондэ не намеревался продолжать.
— Просто скажи то, что сказать хочешь. Лучше сейчас. Потому что я точно знаю, чего хочу. Я хочу тебя, Чондэ. И хочу просыпаться рядом с тобой. Быть с тобой так часто и так долго, как получится. И совсем не хочу отпускать тебя. Хочу, чтобы ты был только моим. Полностью. А ещё я знаю, что я просто твой студент, не самый лучший при этом, что тебя беспокоит моя репутация и мои вокальные возможности. Я не знаю, что тебя беспокоит ещё, правда. Ну если не считать того, что мы оба…
— Помолчи, — прикрыв глаза, попросил Чондэ. — Дело не совсем в этом. Просто… Пойми, я не планировал ничего такого, когда увидел и услышал тебя. Но ты прав, ты — мой студент. В этом свете… я не знаю, Чонин. Я тот, кто должен учить и подавать пример, но вместо этого…
— Всё, что я делал, я делал по собственной воле. В чём проблема? Я не ребёнок, который не в силах осознать последствия собственных поступков.
— Я не намерен возлагать всю вину на тебя одного. Нас двое. Виноваты оба.
— В чём виноваты? — Чонин до боли закусил губу, стараясь не думать о худшем.
— Не смотри так. Я вовсе не моралист и отношусь ко всему в жизни достаточно трезво и просто, но… — Чондэ чуть сдвинул ладонь, которой по-прежнему упирался Чонину в грудь. — Для тебя всё это может выглядеть совсем не так, как для меня. Помолчи! — Чондэ поспешно прижал всё ту же ладонь к его губам, не позволив ничего сказать. — Сам я давно расставил всё в своей жизни по местам и сделал выбор. Но ты так легко менял девушек… Ты ведь даже не знаешь, что тебе нужно. Я уверен на все сто, что среди всех этих девушек парней было слишком мало. Пройдёт время, и ты можешь…
— Чондэ, — Чонин сжал пальцы Чондэ собственными и отвёл его ладонь от своего лица, — я понимаю, на что ты намекаешь и чего боишься, но только именно ты тот человек, рядом с которым я хочу быть сильнее и стать лучше, чем есть. Ты. Не кто-то другой. Почему бы не попробовать?
Воспользовавшись лёгким ошеломлением Чондэ, Чонин притянул его к себе и провёл губами по виску.
— Просто скажи, что тебе хочется попробовать так же сильно, как мне… — Чонин потёрся кончиком носа о каштановую прядь над виском, смело опустил руки на поясницу Чондэ, ниже, подхватил и приподнял, чтобы усадить Чондэ на крышку рояля. Чондэ опёрся ладонями о гладкую поверхность, отклонившись назад. Ловил взгляд Чонина с лёгким напряжением.
— Не самый честный способ убеждения. Твоим взглядом можно растопить весь лёд…
Чонин поймал его нижнюю губу, слегка прикусил и погладил кончиком языка.
— Куда важнее растопить тебя, чем какой-то лёд. Я не собираюсь делать вид, будто это ничего не значит. Я хочу тебя. Но это только часть моих желаний. — Чонин медленно потянул вверх свободную футболку, открывая то, что было под нею спрятано. — Прикоснись ко мне…
Чондэ с трудом сглотнул, но не стал сопротивляться — поднял руки, чтобы с него сняли футболку. Молча смотрел, как Чонин избавлял его от остатков одежды и от белья, небрежно роняя их себе под ноги. А Чонин смотрел на него и вторил взгляду руками, оглаживая уже обнажённое тело и едва заметно улыбаясь. На фоне белой крышки рояля кожа Чондэ казалась золотистой.
Чонин подался вперёд, чтобы провести по напряжённой шее кончиком носа и губами, добраться до уха и согреть нежную мочку выдохом. Ещё немного — и он сжал губами гвоздик, мягко потянул, заставляя Чондэ всё-таки прикоснуться к нему — бросить ладонь на грудь, поверх тонкой рубашки, и задеть пальцами пуговицу.
Ждать дольше было невыносимо, ждать и осознавать, что его от Чондэ отделяют только рубашка и джинсы. Он рывком притянул Чондэ к себе и зажмурился, провёл руками по обнажённым ногам, обхватившим его бёдра, и закусил губу, едва прохладные пальцы завозились на груди, расстёгивая рубашку. Скользнувший по разгорячённой коже палец Чондэ показался возбуждающе ледяным. Хотелось, чтобы Чондэ запустил обе ладони под тонкую ткань и прижал к груди, чтобы хоть немного остудить его. Но Чондэ возился с пуговицами, мучительно медленно расстёгивая рубашку и не торопясь потрогать Чонина, который сейчас сходил с ума от желания ощутить касания Чондэ.
Стоило приоткрыть глаза и различить за спиной Чондэ чистый белый фон — и терпение таяло. Чонин с глухим стоном впился пальцами в бёдра Чондэ и нетерпеливо потёрся, позволив оценить, насколько он уже возбуждён и насколько безрассуден, потому что думать теперь — задача непосильная. Здравомыслия хватило исключительно на то, чтобы нашарить в кармане джинсов прихваченную из дома смазку и уронить на крышку рояля одновременно с тем, как Чондэ стягивал рубашку с его плеч.
Запрокинув голову, Чонин с трудом переживал лёгкие прикосновения губ к плечам и ключицам, невольно отмечая, что дыхание Чондэ сбоит так же сильно, как его собственное. Нервные рваные выдохи жгли кожу на шее, а он всё крепче прижимал Чондэ к себе, мешая тому выпутать руки из рубашки, сбившейся складками на запястьях.
Наконец рубашка присоединилась к одежде Чондэ на полу. Прохладные пальцы пробежались от плеч вниз по груди, задержались на напряжённых мышцах живота и вцепились в пояс джинсов. Чонин тронул подбородок Чондэ, всмотрелся в обращённое к нему лицо и прикоснулся губами к губам. Целовал без спешки, пробуя губы на вкус, пока Чондэ расстёгивал джинсы и плавно тянул вниз, очерчивая пальцами бёдра. Джинсы сползли до колен, там и остались. А Чонин продолжал скользить кончиком языка по губам Чондэ, упиваясь лёгкими касаниями ладоней к бёдрам и паху. Судорожно втянул в себя воздух, едва Чондэ крепко обхватил ладонью твёрдый ствол.