Она вернулась в свою комнату в ярости и провела там не менее получаса, колотя кулаками подушку и изрыгая проклятия по адресу лондонского общества, в котором злословие всегда ставилось во главу угла.
Настроение дяди Бедфорда еще ухудшилось, когда, проведя весь день в поисках лорда Хью, он вернулся домой и нашел записку от этого джентльмена, принесенную утром, в которой тот без обиняков сообщал, что занимается их общими делами и свяжется с лордом Галлоуэем «в ближайшем будущем». Дядя Бедфорд скомкал бумагу и бросил в камин, а потом дал волю своему бурному гневу.
Оставшись без визитеров и развлечений, тетя Лавиния была полна решимости устроить грандиозную свадьбу. По всему дому теперь струились реки лент и кружев и были разбросаны эскизы изысканнейших свадебных туалетов. Триона притворялась, что ничего не замечает, хотя это было тяжким испытанием ее терпения. Что было еще хуже, тетя Лавиния с мрачным видом смутно намекала на то, что они с дядей Бедфордом озабочены тем, собирался ли Маклейн идти до конца и «выполнить свой долг». Всего этого было достаточно, чтобы свести Триону с ума.
Если бы не сочувствие Кейтлин, Триона не сомневалась в том, что отправила бы Маклейну записку с просьбой забрать ее отсюда до пятницы, невзирая на все последствия.
Конечно, у Кейтлин на этот счет было свое мнение. Она считала низким и возмутительным, что Маклейн не является к ним ежедневно, чтобы успокоить их и убедиться, что все в порядке. К своему удивлению, Триона не разделяла ее возмущения. Маклейн обещал позаботиться обо всем, и она ему верила. Хотя он и согласился следовать диктату общества, но предпочел действовать по-своему, а не по подсказке.
Она не могла не оценить этого и была рада возможности подумать. На этот раз и на этот счет они придерживались одного мнения. А что было бы, если бы они не пришли к согласию? Его спокойное пренебрежение мнением других она воспринимала равнодушно, пока это не коснулось ее.
Чем дольше тянулись часы ожидания, тем больше времени оставалось у Трионы на то, чтобы огорчаться по поводу возникших обстоятельств. Сама идея этого брака была чудовищна. У ее родителей были идеальные отношения: они редко расставались, уважали друг друга и имели одинаковые мнения относительно нравственности и духовных ценностей. Их любовь представлялась ей истинной.
А у нее? Согласившись выйти за Маклейна, она скорее всего отказывалась от возможности такого же счастливого брака, как у ее родителей. Навсегда отказывалась.
Она потерла виски, где гнездилась боль. Возможно, псе сложится и не так ужасно, как она опасалась. Возможно, они могли бы найти приемлемые отношения и общие интересы. По крайней мере Маклейн обладал всеми качествами, чтобы стать порядочным мужем. Он производил впечатление образованного человека, был интересным собеседником. И, что немаловажно, обладал мужской красотой, которая обычно в первую очередь пленяет женщин. Разумеется, не существовало ни малейших сомнений в его благородном происхождении. К тому же у него была способность лишать ее дара речи одним только поцелуем.
И все же… хорошо это или плохо, что он умел так ловко обращаться с дамами? Если так, то не означало ли это, что ее будущий муж продолжит обольщать понравившихся ему женщин? Он сказал ей, что никого не любит, что не считает себя способным испытывать подобные чувства, но она и не подумала поинтересоваться, есть ли у него любовница. А она была не из тех, кто довольствуется малым. И эта мысль угнетала ее.
Наконец наступила пятница, и утро этого дня было серым и пасмурным, под стать настроению Трионы. Она оделась с особой тщательностью и пожалела, что не может надеть лучшее платье, поскольку боялась возбудить подозрения тети Лавинии. И потому довольствовалась своим любимым утренним туалетом из бледно-голубого муслина перехваченным под грудью и украшенным на рукавах темно-синими и зелеными лентами. Этот цвет подчеркивал ореховый оттенок ее глаз, от него они казались зеленее.
Триона застегнула саквояж и поставила на пол, когда раздался тихий стук в дверь.
— Войдите.
Дверь открылась, и вошла Кейтлин. Взгляд ее тотчас остановился на битком набитом саквояже. Она обратилась к сестре голосом, прерывающимся от волнения:
— Не могу поверить, что этот день наконец настал. Прошлой ночью я не смогла уснуть.
— Я тоже. Я все думала и думала…
И сомневалась и сомневалась, чуть не добавила она. Кейтлин нахмурилась:
— Маклейн мог бы приехать навестить тебя хоть раз за эти три дня.
— Рискуя раскрыть дяде Бедфорду наши планы? Так легче для нас обоих, поверь.
Труднее всего было побороть собственные сомнения без обсуждения их с теткой и дядей. За последнее время внутренний голос Трионы, обычно спокойный и разумный, теперь становился все более настойчивым и требовал найти решение, исключающее брак. Каждую ночь перед рассветом она часами лежала, уставившись в потолок, но ни одна новая мысль не посетила ее, на ум не приходило ни одно решение, способное избавить от неприятностей ее сестер и всю семью.
Кейтлин прикусила губу. Глаза ее подозрительно заблестели.
— О, Триона, если бы не мое сумасбродство…
Триона сжала сестру в объятиях:
— Если бы я не проявила такого нетерпения найти тебя, если бы тетя Лавиния не принимала гостей, когда приехала Нянюшка и рассказала обо всем в присутствии старой сплетницы, и особенно если бы Маклейн не был таким ослом… О, давай не будем начинать все сначала!
Кейтлин натянуто улыбнулась:
— Он ведь гордец! Да?
— Боюсь, что так. — Триона покачала головой. — Я знаю о нем только то, что рассказывала Мамушка.
Кейтлин ответила вздохом:
— Наша Мамушка полагает, что изучила Маклейнов с ног до головы.
— Ну и что с того? Ведь уже ничего не изменишь.
— Мамушка говорила нам также, что излишняя поспешность ведет к неприятностям. Поспешишь — людей насмешишь. — Кейтлин взяла руки Трионы в свои. Лицо ее приняло серьезное выражение. — Триона, я все думала о тебе… Может быть, лучше было бы повременить и сыграть настоящую свадьбу?
— Это тетя Лавиния настроила тебя?
— Вовсе нет. Ну допустим, что в некотором роде она пыталась на меня воздействовать, но я и сама теперь думаю так же. Дело в том, что свадьба — это особое событие, Триона. Его обязательно надо отпраздновать. Купить новое красивое платье, украсить твои волосы цветами и подождать маму с папой, чтобы они могли увидеть все это…
— Нет. Нет и нет! Я не хочу никакого платья, во всяком случае, по такому поводу. К тому же цветы в это время года очень дороги. Я уже смирилась с тем, что мама с папой узнают об этом, когда уже все будет позади и я надежно и прочно поселюсь в Шотландии. Папа опечалился бы, узнав о моем недостойном поведении — как я прокралась в чужую карету. Мама тоже рассердилась и огорчилась бы. Откровенно говоря, это благословение Господне — выйти замуж и уехать из города без шума. — Она попыталась улыбнуться, но ей это не удалось. — Знаю, что они бы попытались отговорить меня, хотя я действую в интересах семьи и с лучшими намерениями.
— Но забываешь о себе. Я беспокоюсь только за тебя, поверь.
— Прекрати! Это наилучший выход для нас всех, как тебе отлично известно. Сейчас нет времени на то, чтобы трусить и менять решения. — Триона обняла сестру, чувствуя себя лучше, оттого что высказалась. — Пойдем вниз, чаю попьем. Я выпью целый чайник, чтобы согреться в эту непогоду.
В обеденной комнате они застали тетю Лавинию сидящей за столом в облаке лилового шелка. Вздыхая, она сообщила им, что дядя Бедфорд снова отправился на розыски Маклейна.
— Он занимается этим уже три дня, — сказала Кейтлин, накладывая себе яичницы.
— Почему бы ему не подождать, пока Маклейн приедет сам? Он ведь прислал записку.
— Ваш дядя не верит ему. Как и я, впрочем. — Тетя Лавиния начала намазывать свой тост маслом с такой силой, что крошки разлетелись по полированному столу красного дерева. — Мы не доверяем Маклейну! Он отпетый плут и…
— Мой будущий супруг. — Триона посмотрела на тетку с вызовом и приподняла бровь. — Только вчера вечером, когда мы с вами обсуждали, какой цвет больше подходит для свадебного платья, бледно-голубой или бледно-розовый, вы мне сказали, что в Маклейне есть порода и что из него выйдет прекрасный муж.
Тетя Лавиния покраснела:
— Уверена, что это так! Я не то хотела сказать… Но, возможно, слово «отпетый» слишком грубое, однако этот человек не ответил ни на одно из отправленных ему посланий, в которых ваш дядя просил его приехать! Более того, он…
Вдруг тетя Лавиния выпрямилась на стуле, широко раскрыв глаза:
— Слышите! Это карета!
Сердце Трионы гулко застучало.
— Вы уверены? — спросила она с нарочитой небрежностью.
Тетя Лавиния встала, едва не опрокинув свою тарелку выступающим животом. Она выглянула в окно, выходящее на улицу:
— Это он! Поспеши, моя дорогая! Ступай в гостиную! — И устремилась туда, опередив всех. — О! Как жаль, что Бедфорда нет дома! Что, ради всего святого, я скажу этому человеку?
Ее голос пресекся и стал почти не слышен, когда она метнулась через коридор.
Триона и Кейтлин переглянулись и последовали за теткой, так и не притронувшись к завтраку. Они как раз достигли двери гостиной, когда дверной молоток на парадной двери настойчиво и властно застучал.
Кейтлин шмыгнула к креслу возле камина и упала в него, Триона же села на стул у двери.
Ее юбки еще колыхались от быстрого движения, когда вошел Доббинс и доложил:
— Лорд Хью Маклейн просит принять его, миледи.
Он исчез, и его место заняла знакомая фигура, заполнив собой весь дверной проем.
Тетя Лавиния начала было вставать со своего места.
— Пожалуйста, не трудитесь, — жестом остановил ее Маклейн, и его низкий глубокий голос раскатился по всей изящной, но небольшой гостиной. — Я всего на несколько минут. Лорд Галлоуэй дома?
— Нет.
Маклейн нахмурился:
— Жаль.
— Он уехал искать вас! — выпалила тетя Лавиния с удивительной и непривычной для нее резкостью.
Его брови сошлись над переносицей:
— Я послал записку, в которой сообщил, что нанесу ему визит, как только улажу дела. Разве он не получил ее?
— Да, но он думал… Погодите! Почему вы пробудете здесь всего несколько минут? К чему такая спешка?
— Я приехал сюда за вашей племянницей. Нынче утром мы поженимся.
Глаза тети Лавинии, казалось, вот-вот выкатятся из орбит.
— Но…
— В церкви все готово. Поэтому нельзя мешкать. Сам архиепископ совершит обряд венчания. Он ждет нас через полчаса.
Триона лишилась способности говорить и даже глотать. Всего через тридцать минут она станет женой этого человека.
Тетя Лавиния заморгала:
— Но ведь должно быть свадебное платье и кольца… Венчаться без всего этого — просто варварство!
На лице Маклейна появилась слабая улыбка, когда он повернулся к Трионе и протянул ей руку. Она помедлила, потом вложила в нее свою. Он поднял ее на ноги.
— Вы готовы?
Его глаза, столь темные сейчас, что казались почти черными, выражали нетерпение.
— Да. Сейчас пошлю лакея в свою комнату, чтобы он принес мой саквояж.
Тетя Лавиния пришла в изумление:
— Ты уже упаковала вещи? Когда же ты успела?
Маклейн поднес руку Трионы к губам и поцеловал пальчики:
— Тогда мы отправляемся.
— Н-но… Так быстро?
— Триона, что это значит? А как же свадебный наряд?
Кейтлин взяла тетку за руку:
— Тетушка, за три дня вы с дядей Бедфордом не предприняли ради свадьбы ничего. Только волновались, что лорд Хью не выполнит своего обещания. А теперь нет причины для беспокойства. Он делает именно то, что должен.
— Да, но ваш дядя захочет обсудить с ним положение дел! А как же все-таки свадьба? — ныла тетушка.
— Я не хочу ничего обсуждать, — спокойно возразил Маклейн. — А свадьба будет частной и скромной.
— Но как же насчет свидетелей и всего, что сопутствует…
— Об этом уже позаботились, меры приняты. После того как мы с мисс Херст поженимся, сразу же уедем в мое поместье в Шотландии.
Тетя Лавиния осела на стуле:
— Вы все это спланировали заранее! Ох! — Она прижала руку ко лбу: — Пожалуйста, кто-нибудь, принесите мои нюхательные соли! Моя голова сейчас лопнет!
Кейтлин похлопала тетку по плечу:
— Тетя Лавиния, только подумай, как приятно будет рассказывать всем, что Триона и Хью безумно влюбились друг в друга, поженились и уехали в Шотландию.
После минутного молчания тетка посмотрела на Кейтлин из-под пухлой ручки, которой закрывала лицо:
— Рассказывать? Мы сможем обо всем этом поведать людям? — Она уронила руку на колени: — Но твой дядя предупредил, что мы должны оставаться дома и не принимать ни одного человека.
— Это было раньше. А теперь наш долг — сообщить о грядущей свадьбе свету. Всем не терпится об этом услышать, и мы расскажем, что Триона и Хью очень счастливы.
— О, это звучит романтично!
— Конечно. И естественно, каждый захочет узнать подробности, тебя будут всюду приглашать. Приготовься, надо нанести столько визитов.
— Господи! — сказала потрясенная тетя Лавиния. — Я об этом не подумала!
— Ты окажешь Трионе услугу. Мы должны создавать в обществе впечатление, что это романтическая любовь и они романтическая пара! По правде говоря, раз они с Хью собираются пожениться прямо сейчас, нам следует найти наши лучшие перчатки и шляпы и сегодня же навестить кое-кого из друзей.
— Прямо сейчас?
С каждой минутой тетя Лавиния выглядела все более счастливой.
— Конечно! Чем скорее мы сообщим в городе о новом повороте дела, тем скорее устареет шокирующая новость. Ее сменит сообщение о счастливом событии. — Она хлопнула в ладоши: — Я знаю, кому надо все это рассказать! Этой ужасной леди Оглторп, самой большой сплетнице на свете. Да, и если мы попросим ее не повторять этого, то, как тебе известно, она сделает обратное.
Тетя Лавиния уже почти лучилась радостью:
— Когда молва распространится, мы будем просто завалены приглашениями, потому что каждый захочет узнать об этом событии!
— У нас не будет ни одного свободного дня. По крайней мере, до тех пор пока не приедут мама и папа, — сказала Кейтлин, поморщившись. — Смею надеяться, что тогда я смогу вернуться домой, в усадьбу викария. — Она повернулась к Трионе: — Пойду попрошу лакея принести твой саквояж.
— Спасибо, Кейтлин.
Кейтлин одарила всех мимолетной улыбкой и исчезла. Маклейн повернулся к тетушке Лавинии:
— Леди Галлоуэй, надеюсь, что вы и лорд Галлоуэй в ближайшем будущем навестите Гилмертон.
— О да! Благодарю вас.
Совершенно успокоенная и приободрившаяся, она поднялась с места и протопала к Трионе, чтобы заключить ее в свои благоуханные объятия.
— Моя дорогая, скоро ты станешь хозяйкой огромного поместья. Подумать только! Уверена, что ты нам напишешь, и не забудь рассказать, как вы добрались и обо всем остальном. — Она смахнула внезапно набежавшие слезы. — Я так рада за тебя!
Триона прильнула к тетке и тоже обняла ее. Она подумала, что начинает походить на нее: только что печалилась и вот уже чуть ли не танцует.
— Благодарю тебя, тетя Лавиния. Я уверена, что ты представишь все в наилучшем свете, когда станешь рассказывать новости.
— Не беспокойся, моя дорогая. Мы с твоим дядей объясним им, каково было положение вещей и какой счастливой ты выглядишь перед вступлением в брак!
Они услышали, как Кейтлин в холле дает указания лакею укрепить саквояж Трионы на задке кареты Маклейна, и вскоре все покинули гостиную.
Расставание с тетей Лавинией не было тяжким, но гораздо труднее было сказать «прощай» Кейтлин. Во время всех этих хлопот Маклейн был внимателен и держал наготове носовой платок, в то же время намекая на то, что пора отправляться. Вскоре он усадил Триону в карету, и они отбыли в церковь.
Следующий час прошел как в тумане — круглолицый служка, хлопотавший вокруг них и пытавшийся найти перо, сухопарая фигура архиепископа в развевающемся облачении, сиявшего такой радостью, что Триона начала было гадать, во что обошлась эта скоропалительная свадьба ее мужу. Однако больше всего обращало на себя внимание нетерпение Хью, спешившего поскорее подписать необходимые бумаги и скороговоркой произнесшего необходимые обеты. Она пыталась убедить себя, что все это происходит в действительности, что она и на самом деле выходит замуж, но происходящее казалось ей похожим на причудливый сон, потому что ее рациональный ум отказывался принимать это. И спустя неполный час они уже были на пути в Шотландию, в поместье Маклейна.