– Значит, мы все слышим и все понимаем? Очень хорошо. А куда мог ехать ночью пьяный банкир по этому шоссе? – не унимался Джанаев.
– Не знаю, – процедил сквозь зубы Куцый.
– Вы зубками не скрипите, раздражает. Как случилось, что он напился до такой степени? Вы случайно не с ним пили? – Василевич задавал вопросы, не дожидаясь ответов.
– Пошли вы все в ж... Чего доколупались? – Куцый стал ругаться, багровел и брызгал слюной.
– Заканчивай комедию ломать. Тебя видели, как ты заходил к Кидину с тремя бугаями. Вышел ты один. Быков твоих потом нашли с дырками в голове. Кидин тоже странно навернулся. Может объяснишь? – спросил Джанаев.
– Нет, – ответил Куцый.
– На нет и суда нет, – неожиданно быстро согласился Василевич. – Поехали, товарищ подполковник.
Все трое развернулись и молча пошли к машине.
Куцый достал пистолет и прицелился в спину Джатнаева, потом в спину Василевича. Он узнал в нем сотрудника ФСБ, и это его потрясло. ФСБ и МВД вели его дело параллельно. Куцый с ужасом понял, что за ним следят – уж очень странно выглядела эта встреча здесь, на шоссе. Он опустил пистолет, сел в свою машину и поехал обратно в свое логово.
Все его мысли сводились к встрече с силовиками. Что привело их на место гибели Кидина? Что они ищут? Обложили со всех сторон! Клерк, менты, ФСБ! Подбираются, но он просто так не дастся. «Надо их бить по одному. Начать с Клерка. С ментами все само решится. Мало ли у них нераскрытых преступлений. В ФСБ тоже люди, тоже есть хотят. Надо спешить», – думал Куцый.
Джанаев, Василевич и Руденко сидели в машине, курили и наблюдали за отъездом Куцего.
– Вы видели, Егор Бероевич, этот придурок пушку достал, еще немного и он бы нас всех положил, – сказал Василевич, нервно затягиваясь сигаретой.
– Нет, он бы стрелять не стал. Его главная цель – не мы, – ответил Бероев.
– А кто? – поинтересовался Руденко.
– Тот, кто убил его людей и Кидина? – спросил Василевич.
– Точно. Тот или те. Помните, что говорил лейтенант – «гаишник» на посту ГАИ у развилки? Он запомнил этот «мерседес». В нем сидело минимум четверо, а нашли одного. Вывод: против Куцего работает группа лиц, – сказал Джанаев. – Но уверен на сто процентов, что не местных.
– Может быть, вы правы, – без уверенности в голосе сказал Василевич.
– Если вы, товарищ майор, знаете, что хотят от Куцего, то может знаете кто? – спросил Руденко.
– До сегодняшнего дня предполагал, а сейчас даже представить себе не могу, – ответил Василевич.
– Нормально. Как говорил инспектор Колобок: следствие зашло в тупик, – хмыкнул Джанаев. Он подвез Василевича к его дому, а сам вернулся в отдел, взял лист бумаги и стал чертить схему – в центральном кружке он написал «Куцый», а вокруг, в кружочках поменьше: «Чеченцы», «Армяне», «Цыгане», «прочие». Над каждым кружочком он поставил вопрос. Посидев, немного подумав, Джанаев три первых кружка перечеркнул, а над четвертым написал слова: «деньги», «долги», «передел сфер влияния», «месть».
Глава 5
С раннего детства Армен хулиганил по дворам, ругался «по фене», пел «блатные» песни и был проклятьем для родителей и школы. Итогом стала череда дерзких уличных грабежей, после которых Армен загремел в зону. Вышел по амнистии. Второй срок Армен отмотал «звонком», не задерживаясь долго на воле, загремел по третьему, а потом и по четвертому кругу по ставшей ему родной статье – за уличные грабежи. Проведя восемнадцать лет в тюрьмах и лагерях, Армен решил, что пора отдохнуть от сурового климата Урала и Сибири, и обосноваться на теплом юге. Выйдя в очередной раз на свободу, он слепил из мелкой уголовной шушеры «кодлу» и обратился к рыночным соплеменникам города Краснодара с предложением своих услуг «крутого авторитета». Будучи закоренелым рецидивистом, Армен решил попытать счастье в обустройстве «крыши», но, получив по зубам от бригады Куцего, ушел до поры до времени в тень, промышляя мелким рэкетом. И вот время настало. По рынку поползли слухи, что дела у бригады Куцего совсем плохи и грядет смена «смотрящего». Армен понял, что надо рвать свой кусок.
Директор рынка Василий Иванович Вааль расхаживал по рынку в шелковой косоворотке, белых льняных штанах и белых сандалиях. Он был гладко выбрит, надушен дорогим английским одеколоном, на запястье поблескивали дорогие швейцарские часы на массивном золотом браслете. Настроение у Василия Ивановича было отличное, он чувствовал себя свободным человеком, удачливым коммерсантом, чьи дела шли в гору. Был вторник – день внесения «добровольных взносов на благоустройство рынка и прилегающей территории». Обычно в этот день, ровно в десять, на рынке появлялись быки Куцего с большой спортивной сумкой и не торопясь обходили всех частных предпринимателей. Сегодня часы на торговом павильоне уже показали половину одиннадцатого, а «сборщиков податей» еще не было. Торговый люд шептался по углам, строя самые невероятные догадки.
Филатов в это время стоял у торговой палатки Королева и уже битый час выбирал себе спиннинг. И вот по рядам прошел «шорох» – идут. Со стороны входа на рынок шла троица лиц кавказской национальности во главе с «паханом». Армен приступил к приручению «ботвы». Сопровождалась эта «дрессировка» такой нецензурной похабщиной, что у проживших на рынке жизнь торговок волосы встали дыбом.
– «Кобыла», «тварь», «шалава позорная», «мухой неси», «на цырлах, я сказал», «закрой пасть», – несся над палатками рев Армена.
Василий Иванович при приближении Армена несмотря на жару похолодел, а ноги перестали его слушаться.
– Здравствуй, милая моя, я тебя искалси, а увидел я тебя, так и растерялси, – пропел Армен, глядя на побледневшего директора рынка, – здесь говорить будем или к себе пригласишь?
«Пристяжные» Армена полукругом обступили Вааля.
– Да, да, прошу ко мне, – выдавил из себя Василий Иванович, оставаясь стоять на месте.
Двое «шестерок» взяли директора под руки и, оторвав от земли, так что ноги его повисли в воздухе, понесли в здание торгового центра. Подручные Армена внесли Вааля в его собственный кабинет и посадили на стул у входной двери, встав по бокам. В кресло хозяина кабинета сел Армен.
– Ты приготовил деньги? – спросил «пахан», закидывая ноги на стол.
– У меня нет денег, – залепетал Вааль, – денег нет. Я все отдал Полковнику.
– Врешь! Полковника больше нет! Весь вышел. Запомни, козел! – заорал Армен. – Есть Генерал. Это – я. Платить надо мне.
Один из стоящих позади Вааля «шестерок» накинул на шею Вааля капроновую веревку и натянул разведенные крест-накрест концы. Директор рынка захрипел.
– Не так резко, Рафик. Тише будь. Господин директор хочет что-то сказать, а ты ему мешаешь.
Рэкетир ослабил веревку.
– Я соберу деньги, – еле слышно пробормотал Вааль, – только есть одна проблема. Помоги ее мне решить, и я закрою этот вопрос о деньгах сегодня же. В конце концов, какая разница кому мне платить – тебе или Полковнику.
– Не делай свои проблемы нашими. Ставь задачи и решай их сам, – сказал в ответ Армен и рэкетиры заржали.
– В том-то и дело, что это наши проблемы. Если вы хотите получать деньги.
– Ну, говори, – сказал Армен и стал копаться в ящиках письменного стола Вааля.
– Есть на рынке один калека. Торгует в палатке номер двадцать один. Правильный слишком. Он отказывается платить и агитирует остальных. Многие продавцы сомневаются и тянут время, выжидают. Раньше такими господин Куцый занимался.
– Это было раньше! Забудь я сказал! – заорал Армен. – Сейчас мы проведем у вас «зачистку» и разберемся с кем надо. К вечеру чтоб деньги были и поляну накрой. Если мы придем, а денег не будет, то мы тебя убьем. Народ говорит, пора менять директора. Совсем плохой стал. Торговли нет, прибыли нет. Директор рынка должен быть деловым человеком. У меня есть деловой человек – мой земляк, хороший коммерсант. А ты кто такой? Откуда твой фамилия? Ладно, будешь платить – будешь жить, не будешь платить...
Армен сделал жест рукой, удавка вновь впилась в шею Вааля.
– Что так испугался, что лужа наделал? Мужчина не должен бояться смерти. Он ничего не боится, – Армен брезгливо смотрел на директора рынка. – Все, отпустите его. Пошли разбираться с торгашами.
Троица рэкетиров вышла из здания и пошла по открытому рынку и до «охотничьего ряда» Королева.
– Э, ботва, номер двадцать один! Очко, однако. Че за бардак? Бабло гони, – деловито приказал Королеву «пристяжной» Армена, плечом толкнув Филатова. – Вишь, пахан ждет.
– Я дико извиняюсь, но я стоял в очереди, – возмутился поведением «шестерки» Юрий.
– Клиент, давай соси отсюда, а то и ты платить будешь, – вякнул Филатову второй холуй.
– Клиент, между прочим, всегда прав, – сказал Филатов и аккуратно положил спиннинг на прилавок.
– Ну ты, мудила с Нижнего Тагила! Живо отсюда! Считаю до трех, два с половиной! – заорал уже сам Армен.
Двое «пристяжных» схватили Филатова за руки.
– Ты че, сучонок, не понял? Если я сказал – мухой, значит мухой! – с этими словами Армен уже приготовился ударить Юрия.
Не дожидаясь пока «шестерки» заломят ему руки за спину, Юрий крутанул корпус и плечи влево. Он выбрал цель и нанес по ней прямой удар правой ногой. Каблук тяжелого армейского ботинка снес челюсть Армена с «салазок». Схватив свое «хозяйство», Армен сошел с дистанции. Лево стоящего, который продолжал держать его за руку, Филатов ударил головой в лицо, сломав ему нос. Того, который схватил правую руку, Юрий поддел снизу вверх по ребрам все тем же каблуком правой ноги. Вернув ногу в боевую стойку, Филатов ударил с правой в челюсть калеку с разбитым носом. Последний удар по всей видимости оказался больнее, потому что про нос было забыто и окровавленные пальцы стали ловить выпадающие зубы.
– Тридцать пять секунд! Неплохой результат, – Королев нажал на кнопку остановки секундомера. – Товарищ старший лейтенант, вы не оставляете мне никаких шансов. Разрешите хоть добить раненых?
Королев вылез из-за прилавка, на шее у него висел дробовик. Опираясь на костыль, Андрей подошел к Армену и приставил ствол к его затылку.
– Э, ты че? Не надо! – как-то жалобно заверещал «пахан» и запричитал какую-то молитву.
– Э, да ты обделался, Армен! Очко жим-жим? Люди, аттракцион невиданной щедрости! Армен мокрожопый угощает! – кричал Андрей на весь базар. Он взял сумки рэкетиров и стал ходить по палаткам и раздавать деньги.
Сначала базар молчал, притаившись по своим «норам», потом народ стал выходить и даже прикладываться к поверженному «пахану» и его «шестеркам». Если бы вовремя не подъехал милицейский «УАЗ», то от Армена и его «шестерок» через минут пять ничего не осталось бы.
Возле дверей в гостиной стояли три парня в своей обычной униформе: в зеленых майках с короткими рукавами, камуфлированных брюках и армейских ботинках. У каждого на поясе была пристегнута радиостанция, на плечевых ремнях кобуры, откуда торчали рукоятки пистолетов. Куцый сидел в своем кресле и отрешенно смотрел в стену. Час назад ему позвонил Кошмар – вор в законе, представитель Краснодарского «сходняка» и сказал:
– Слышь, Полкан, ты наши законы не уважаешь, я это знаю. Нам на тебя тоже наплевать. Но есть мнение, что за наездом на тебя стоит «контора глубокого бурения». А это уже не шутки. Сходняк хочет разобраться. Приезжай на стрелку к Роману Алмазову в табор. Безопасность гарантируем. Если не приедешь, никто в этом городе с тобой дел иметь не будет, и мы на тебя всем общаком скинемся.
Разбив очередной телефон о стену, Куцый вызвал к себе Шмыгу.
– Готовь машину, поедем в город. Возьми с собой Борю, Мину, Щипу и Котла.
Машина была готова, люди собраны и уже час ждали команды Куцего, который словно заснул в своем кресле с открытыми глазами.
– Командир, – осмелился потревожить Куцего Шмыга, – уже девять тридцать. Пора ехать, по пути на рынок заскочим за «баблом», в город.
– Я не поеду, – вдруг сказал Куцый. – Ты, Шмыга, езжай, собери кассу. Нам деньги нужны. Я на стрелку не поеду.
Шмыга не привык возражать и тем более советовать. Он молча кивнул своим парням и вышел из комнаты. Куцый все так же продолжал внимательно изучать стену.
«Шевроле-блейзер» мчался по шоссе на Краснодар. Неожиданно впереди зачастили знаки ограничения скорости, дорожных робот. Боря сбросил газ и тут увидел лежащую на дороге систему «Еж». Казалось еще немного и покрышки разнесет в клочья, а машина выскочит в кювет, но Боря резко тормознул и вывернул руль влево. В то же мгновение все, кто находился в кабине, увидели как по потолку, дверцам и телам заскакали пунцовые световые «зайчики». Боря рванул джип назад, и тут же раздались выстрелы. Стекла разлетелись на сотни осколков, засыпая салон острым крошевом. Послышались характерные глухие шлепки, разрывающие в клочья все на своем пути – метал, кожаную обшивку солона, человеческую плоть.
– Разворачивай! – кричал Шмыга. – Назад!
Описав полукруг, джип слетел задними колесами в кювет. Боря, уже мертвый, продолжая держаться за руль, стал заваливаться на бок. Шмыга, положив простреленную руку на толстые зазубренные куски стекла дверцы, пытался из последних сил нажать на спусковой крючок пистолета и не заметил световую точку у себя на лбу. Щипа открыл дверцу и выпал на асфальт. Он не прополз и двух метров. Мина и Котел завалились между сиденьями на усыпанный осколками пол. Котел матерился, а Мина пытался вызвать по радиостанции помощь. Стрельба прекратилась, но адские, яркие зайчики продолжали свою безумную пляску по салону.
– Лазерный прицел – херня. Продержимся, главное их к себе не подпустить. Ты, Мина, радуйся, – прошептал дружку Котел.
– Чему? – удивленно поинтересовался Мина.
– Тому, что у них гранатомета нет.
Мина не ответил. Он с ужасом наблюдал, как в отражении зеркала заднего вида из кустов привстал человек с «мухой» на плече; снял крышку тубуса, поднял прицельную планку.
Граната разорвалась внутри машины. Взрыв подбросил джип метра на два и поставил обратно на уже пылающую лужу бензина на асфальте.
* * *
– Товарищ майор, Филатов в Краснодаре! – начал Лапин без традиционного вступления. – Из Интернет-кафе, что на железнодорожном вокзале, кто-то влез в секретные базы данных Министерства обороны и взломал код доступа. Как вы думаете, что было оттуда скачено?
– Информация по городу, – ответил Василевич.
– Именно. Карта города и прилегающих окрестностей. Отпечатков пальцев не обнаружено, «хакер» работал в резиновых перчатках, но по описанию взломщик очень похож на Филатова. Кроме того, сегодня на городском рынке некий гражданин устроил шоу с избиением рэкетиров. Один против трех. Задержать снова не удалось, но несколько человек опознали в нем по фотографиям Филатова. Еще одно ЧП. Джип «шевроле-блейзер», принадлежащий фирме «КрасТранс и К°» с пятью трупами.
– Куцый среди них есть?
– Тела опознанию не подлежат. Знакомый почерк, товарищ майор. Засада на трассе.
– Что, опять Филатов?
– Теоретически возможно. Джип расстрелян около десяти часов. В одиннадцать тридцать его видели на рынке. Практически, можно успеть.
– Фигаро здесь, Фигаро там. Мне кажется, пора познакомиться с этим господином поближе. Продумайте план мероприятий по розыску Филатова. Себя не проявлять. Еще я думаю, что Джанаеву о нашей находке сообщать не стоит.
– Я понял вас, – Лапин закрыл папку и встал. – Разрешите идти, товарищ майор?
– Идите и не просто идите, а приведите мне его. Простите за каламбур, как говорит наш знакомый генерал, – хмыкнул Василевич.
* * *
Филатов почувствовал, что его «ведут», когда подходил к своему особняку. Именно почувствовал, а не обнаружил. Слежка была грамотная, обставленная по всем правилам сыска. Юрий Филатов всегда уважал профессионалов. Отдав должное безупречным навыкам маскировки и методам «ведения объекта», Филатов определил, что находится «на крючке» у товарищей чекистов. Это было интересно, но предсказуемо. Предсказуемо настолько, что Филатов готов был поспорить на «сто тысяч миллионов» с кем угодно, что в доме его уже ждут. «Оперативно сработали», – подумал Филатов. Юрий поднялся на крыльцо, не спеша стал расстегивать молнию сумки, доставая ключи. За спиной послышались шаги, и раздался голос человека, привыкшего отдавать приказы: