– А дело в том, что в Филевском парке прошедшей ночью капитан Бороздин задержал и ликвидировал, при попытке к сопротивлению, естественно, Человека Со Шнурком! Наш начальник УВД уже пресс-конференцию успел дать. – Вообще-то майор Зайцев велел Колодкову помалкивать об этом, ничего не говорить до поры до времени капитану, но Сергея просто распирало от такой новости, и он не смог удержать язык за зубами.
Бороздин сразу ухватил суть дела. В руке у убитого в Филевском парке мужика в камуфляжном костюме действительно была гаррота, о чем капитан так, между прочим, в ряду других фактов, сообщил Зайцеву, но сам Дмитрий, занятый совсем иными мыслями, не придал этому какого-то особого значения. А вот Лева сразу ухватился за данную деталь и, будучи крутым пиарщиком по натуре, раскрутил ситуацию на всю катушку, не остановившись перед самой что ни на есть наглой ложью.
– Ну и кто же всю эту туфту выдумал? – спросил Бороздин на всякий случай, нисколько, впрочем, не сомневаясь, каким будет ответ.
Наш начальник отдела, кто же еще?! – хохотнул Колодков. – Головастый, что ни говори, мужик. Теперь мы все пойдем на повышение – ставлю килограмм креветок против хвоста от воблы… Да и не такая уж эта туфта – все приметы сходятся: ликвидирован Человек Со Шнурком, факт. Ну а если на твой счет Лева немножко приврал, то кому от этого хуже? Может, скажешь, тебе?
– Немножко приврал?! Да это же просто ломовое фуфло! Неужели ты думаешь, что оно не выплывет на свет Божий?
Бороздин был потрясен этой фантастической аферой, которую Зайцев провернул за его спиной и с ним не посоветовался, поскольку, конечно, понимал, что последует категорический отказ. Но Лева также знал, что отступать капитану, поставленному перед фактом, будет некуда. Ведь если Дмитрий не станет соблюдать условия затеянной начальником отдела игры, то подведет не только майора Зайцева, с которым, несмотря на его нынешний начальственный статус, у Бороздина сохранились прежние теплые отношения, но и все руководство окружного УВД поставит в дурацкое положение. К тому же старый дружок Дмитрия, выкидывая вот этот свой фольтик, ему только добра хотел…
– Каким же это образом? – ухмыльнулся Колодков в ответ на вопрос капитана. – Старичку, обнаружившему труп маньяка, вместе с его пуделем рот заткнут дорогим подарком, вроде пачки «Педигри», а то и оформят первую группу инвалидности, что, как сам понимаешь, дает неисчислимые в нашей стране льготы. А после пенсионера на место преступления ты прибыл первым. Да ты не дергайся, Димыч, за тебя Зайцев уже все рапорты написал и все нужные бумажки подмахнул.
Это уж точно, отметил Бороздин, по бумагам Лева заделает все как надо – умеет человек «работать с документами».
– И все-таки… – пробурчал он, уже, в сущности, сдаваясь. – Есть еще одно лицо – этого Человека Со Шнурком кто-то ведь подстрелил…
– И ему, этому лицу, надо по такому поводу шухер поднимать? – Старший лейтенант сделал большие глаза. – Что он человека грохнул из огнестрельного, между прочим, оружия, на которое наверняка и разрешения не имел? Кстати, уже и корреспондент из «Криминального вестника» прибыл, и – завтра, а то и сегодня вечером в экстренном выпуске статья по поводу ликвидации маньяка выйдет. Твой портрет будет на первой странице – Лева где-то твое фото отрыл.
Час от часу!
– И кто же этот корреспондент? – хмуро осведомился капитан.
– Стасик Шуйский!
Нуда, кто же еще! Именно через этого шустрого журналиста окружное управление сливало в прессу нужную для себя информацию.
Шумский часто крутился и возле Бороздина и, похоже, считал себя его приятелем, поскольку Дмитрий совершенно безвозмездно – в отличие от многих других сотрудников управления – делился с этим журналистом разного рода криминальной информацией. Капитан считал, что общество должно знать, с чем приходится сталкиваться в повседневной деятельности рядовому оперу, и ценить его работу, а именно суровую войну с преступным миром, которая не прекращается ни днем ни ночью. А между прочим такой бот промоушен, устроенный Левой Зайцевым, сильно отдавал все тем же криминалом.
И тут Бороздина взволновала совсем другая мысль. Ведь у Азы не было иного пути скрыться – обложенная почти со всех сторон милицией, она могла уйти только через Филевский парк и там наткнуться на этого типа с удавкой…
– Серега! На месте преступления в парке найдены две пули. Как только эксперты скажут, какому стволу они принадлежат, немедленно доложи мне.
– Но у меня для тебя есть еще кое-какая информация….
– По дороге расскажешь!
– А куда мы едем?
– На Кутузовский, в офис покойного Карнаухова.
– Зайцев, между прочим, распорядился о каждом нашем действии ему докладывать.
– Ну так звякни ему, раз наш начальник такой любопытный.
По идее, если разрабатывать основную версию двойного убийства в доме у Филевского парка, надо было сначала посетить фирму «Монмартр», где работала главная и пока единственная подозреваемая Аза Арзаева. Но капитан, уже почти подсознательно пытаясь вывести девушку за рамки данного преступления, надеялся, что найдутся и иные мотивы расправы над бизнесменом Карнауховым – к примеру, месть конкурентов. В этом варианте концы следовало искать именно в его офисе. А любовница Карнаухова – просто случайная жертва…
– Ну, Серега, докладывай, что ты там нарыл.
Итак, Аза Хакимовна Арзаева, восемнадцать лет, родом из Надтеречного района Чечни, русская. Отец – Хаким Хакимович Арзаев – исчез при неизвестных обстоятельствах, а мать – Роза Умаровна Арзаева – умерла. Других близких родственников подозреваемая не имеет. Это все данные паспортного стола. В Москве Арзаева зарегистрирована в квартире Константина Карнаухова, с которым проживала в законном браке. Удалось только еще узнать, что работает девица в фирме «Монмартр», что на Можайке, как я тебе уже говорил.
– Не густо. А если наша девушка в Чечне у родственничков, то ее оттуда вообще ничем не выковырить, – довольно кисло констатировал капитан такую возможность.
Его распирали двойственные чувства: он одновременно хотел и раскрыть преступление, и желал, чтобы Аза избежала наказания. В идеальном варианте – капитану надо было найти какого-то другого убийцу и познакомиться с этой девушкой в надежде на дальнейшее развитие отношений. А если она – преступница, действительно скрылась в Чечне, и Дмитрий никогда ее не увидит вживую, да ко всему прочему не раскроет это двойное убийство, то ничего хуже и придумать нельзя.
– И еще: я уже побывал у начальства, – продолжал информировать капитана Колодков. – Все ориентировки на Арзаеву, включая, естественно, ее фото, у кого надо теперь имеются. Послали запрос, конечно, и в Чечню, но на тамошних пацанов надежда, как сам понимаешь, слабая.
Тут они подъехали к серому зданию на Кутузовском проспекте, на котором красовалась неоновая надпись «Этель» – главный офис ныне почившего в бозе бизнесмена Карнаухова.
Капитан невольно отметил иронию судьбы: рядом располагался дом последних советских генсеков.
Сунув мордовороту в фирменной, на заказ сшитой одежде с надписью секьюрити свои «корочки», Бороздин попросил провести их к директору.
– Босса еще нет, и должность его называется президент, – лениво процедил мордоворот, но, оглядев исполинскую фигуру Колодкова, предложил пройти к вице-президенту компании Борису Германовичу.
Тот оказался тщедушным и нервным типом и сразу же заявил:
– Господа, я понимаю, что вы из органов и занимаетесь важными государственными делами, но я могу уделить вам не более трех минут. – И он вытер, похоже, постоянно потевшую шею скомканным носовым платком.
– Товарищ старший лейтенант, – Бороздин перешел на подчеркнуто-официальный тон, – предъявите господину вице-президенту имеющиеся в нашем распоряжении фотографии.
У Сергея были в наличии отдельные друг от друга и уже должным образом отретушированные снимки убитых. Такие фотографии и рекомендовалось предъявлять для опознания свидетелям, дабы не шокировать их лицезрением ужасных кровавых сцен. Но Колодков, раздраженный спесью бизнесмена, выложил вице-президенту на стол именно то фото, где была запечатлена страшная картина расстрела любовников.
На этот раз потом покрылась не только шея вице-президента. Все лицо его стало мокрым и малиново-красным. Он, однако, хранил молчание.
– Вам знакомы эти люди, Борис Германович? – спросил капитан все также официозно. – Или для полного установления истины вам лучше проехать с нами в морг?
При этом последнем слове бизнесмен вздрогнул, отчаянно замахал руками и чуть ли не плача наконец выдавил из себя:
– Не надо никакого морга. Мужчина – президент фирмы Константин Карнаухов, а девушку я вижу впервые в жизни. – И, помолчав, он поднял на сыщиков глаза с красноватыми белками и, будто только в этот момент осознав случившееся, с видимым удивлением и даже недоверием спросил: – А что все это значит: неужели господин Карнаухов погиб?
– А чему вы, собственно, удивляетесь? – влез в разговор Колодков. – Заснул человек – живой, проснулся – мертвый. Житейское дело.
Борис Германович бросил на ёрника Дикий взгляд и в очередной раз потянулся за носовым платком.
– А Карнаухов вообще имел с кем-нибудь из знакомых вам женщин близкие отношения? – попытался капитан подобраться к существу дела.
– Вы знаете, господа офицеры! Ведь я – первый вице-президент компании, на мне вся ее работа лежит. Мне никогда и ни до кого не было дела по части всяких там личных отношений! – с некоторым пафосом заявил коммерсант, очевидно пытаясь поставить точку в диалоге.
– А Карнаухову в последнее время никто не угрожал? – продолжал наседать на бизнесмена Бороздин.
Борис Германович вновь в отчаянии замахал руками:
– Да не знаю я ничего о таких делах! Обратитесь лучше к нашему кадровику, а по совместительству начальнику охраны Леониду Ильичу Новосельцеву. Ему по штату положено все это – знать! А также, – злорадно добавил вице-президент, – он несет персональную ответственность за жизнь руководителя фирмы.
Бороздин с Колодковым переглянулись и молча сошлись во мнении, что Борис Германович более не стоит внимания сыщиков – во всяком случае на данный момент, а вот информация о начальнике охраны их заинтересовала.
И они покинули не слишком гостеприимный кабинет вице-президента, который по такому случаю вынул из какого-то потайного кармана чистый носовой платок.
– А вообще-то, Димыч, на фига мы всем этим занимаемся? – вдруг заявил Колодков, вышагивая по коридору фирмы, покрытому мягкой ковровой дорожкой. – Для чего нам теперь какой-то Новосельцев? Нам ведь надо искать убийцу, некую Азу Хакимовну Арзаеву.
– Что именно Арзаева совершила двойное убийство в доме у Филевского парка – это, конечно, версия номер один, – вынужден был признать Бороздин. – Но ее теперь и так ищет весь аппарат МВД. А нам надо проверить и другие версии.
– Как знаешь… Но я бы уже двинул на Moжайку – в офис Арзаевой. Там наверняка сыщется что-нибудь интересненькое.
– Успеется еще! – отмахнулся капитан, и в этот миг они оказались перед дверью с надписью Леонид Ильич Новосельцев. Чуть ниже располагалась надпись Приемная.
– Как о вас доложить? – спросила премиленькая секретарша.
В руках Колодкова неведомым образом появилась шоколадка, которую он положил на стол перед девушкой. Та как-то разом сомлела.
А Сергей, почти прижавшись к секретарше щекой, жарко произнес:
– Доложите нашему дорогому Леониду Ильичу, что в приемной находятся самые лучшие и преданные его друзья.
Однако Бороздин посчитал, что сухой официоз в данном случае более уместен, и нарушил эту идиллию:
– Скажите вашему шефу, что к нему пришли сотрудники управления внутренних дел по совершенно неотлагательному делу.
Девица, однако, не поднялась со стула и объявила, что Леонида Ильича нет на месте, его мобильник отключен и когда он будет, никто не ведает.
После чего Колодков метнул на Дмитрия взгляд, который обычно называют уничтожающим, посчитав, что именно его вмешательство привело к такому вот отрицательному результату.
Они вышли из приемной и решили дожидаться начальника охраны до победного конца, а заодно и пообедать в ближайшем кафе.
Когда оперативники наконец попали в кабинет Новосельцева, то его хозяин встретил их с распростертыми объятиями и даже не взглянул на предъявленные «корочки».
С первого взгляда Бороздин понял, что Леонид Ильич любил жизнь во всех ее проявлениях, и уже сейчас, в середине рабочего дня, от него основательно попахивало коньячком.
Кадровик перевел взгляд на свой сейф и объявил:
– Угостил бы я вас, ребята, как полагается по русскому обычаю, но понимаю – служба. Я ведь и сам на Петровке опером пахал. До подполковника дослужился. Да вот решил на старости лет подработать маленько – ушел в частную структуру.
Дмитрий забеспокоился, что подполковник, видимо, настроился на долгие воспоминания о своей боевой юности, поэтому довольно резко ввел разговор в русло оперативного расследования:
– Сегодня ночью убили вашего президента – Константина Карнаухова. Вроде бы вы отвечали за его безопасность?
Ответом на вопрос капитана стали донельзя изумленное лицо Новосельцева и его абсолютное молчание.
Потом он подошел к сейфу, достал оттуда початую на треть бутылку коньяка, налил полный стакан и выпил его, не закусывая.
После чего, шумно выдохнув и вытерев рот рукавом сорочки, внезапно севшим голосом произнес:
– Не может того быть.
Колодков тут же положил перед ним на стол фотографию с убитыми любовниками:
– Это ваши сотрудники?
Леонид Ильич уткнулся в снимки и опять надолго замолк, но на этот раз на его лице капитан не обнаружил каких-то особенных эмоций.
Наконец кадровик оторвался от фото, и на его физиономии образовалась сложная смесь понимания сути произошедшего и одновременно недоумения все по тому же поводу.
– Я так понимаю: они убиты на квартире Карнаухова. – Он вопросительно взглянул на Бороздина, и тот кивнул. – И бабу не пожалели, суки!
Дмитрий тут же уцепился за эту фразу:
– Вы кого конкретно имеете в виду?
Новосельцев задумчиво и очень долго чесал подбородок.
– Вот что, ребята, – наконец объявил он. – Я сам из ментов, и вы меня на понт не берите. Я вам кое-что скажу без протокола и имен. Мне еще все самому проверить надобно… Но суть вот в чем. Вообще мы покупаем оптом одежду в фирме «Монмартр». Но в конце февраля наш босс, Костя Карнаухов, съездил в Париж и приобрел там по дешевке, поскольку сезон у них, французов, отошел, огромную партию дамских шуб. У нас-то, в России, зимний сезон еще не кончился! Но возникли какие-то проблемы с растаможкой, а в стране уже теплеть стало! Весна-то на носу! Короче, компании грозили огромные убытки. Урегулировать проблемы с таможней – за приличные бабки, конечно, – взялся один уголовный авторитет. Повторяю, что за таможня, что за авторитет, я вам пока, – он посмотрел на часы, – по крайней мере до сегодняшнего вечера, сказать не могу. А потом случилось вот что: таможня дала добро, но Костик с авторитетом не расплатился! Сказал, что это он сам все уладил с таможенниками по своим каналам. Урка, конечно, рассвирепел и стал качать права. Все это дело тянулось не один месяц. И в конце концов авторитет сказал, что ставит Костю на счетчик. А заодно обещал и меня урыть, если бабки он не получит в течение трех дней, поскольку я тоже в какой-то степени в этих переговорах да разборках участвовал.
– И когда случился вот этот, последний, разговор? – осведомился Дмитрий с понятным интересом.
– Ровно три дня назад. – Новосельцев понурил голову и как бы в изнеможении рухнул на стул.
– И вы не приняли никаких мер предосторожности? – изумился Колодков.
– Ну, во-первых, Костик довольно легкомысленно отнесся к угрозам этого блатаря, – развел руками Леонид Ильич. – Тем не менее по моему приказу его стал сопровождать домой охранник, он же встречал его у дома при отъезде на работу.
– А в это утро Карнаухова встречал охранник? – чуть ли не синхронно спросили Димтрий с Сергеем.
Нет. Костя запретил. Видимо, не хотел, чтобы кто-либо знал о его отношениях с этой девицей.