— Предсказывая этим людям — и предсказывая очень точно, ты меняешь реальность, — помолчав, сказал Дмитрий. — Ты это понимаешь, Кира? Ты становишься… — Он поискал слово, пожал плечами. — Ты становишься препятствием на пути времени и пространства. У меня впечатление… хотя я в этом не очень разбираюсь, что тебя хочет убрать что-то высшее, на чьём пути ты встала. Потому что ты меняешь пространство и время механически, а не даёшь им идти по своей логике развития.
— Я не могу так говорить и не понимаю, на чьём именно пути я становлюсь, — поразмыслив, ответила Кира. — Про себя я придумала так: я всегда слишком боялась выбора. Особенно когда научилась узнавать личное будущее. И то, что сейчас в умении предсказывать становится всё сложней, это моя вина, за что с меня и требуют кровь. Как плату за знание. Если всё так, как говорите вы, Дмитрий, то передо мной тупик. Меня хотят убить силы за то, что я использую своё умение. И меня убьют или отдадут на убийство, если я не захочу предсказывать.
— А если предсказать неправильно?
— Для этого меня всё равно втолкнут в комнату с зеркалом, — равнодушно сказала девушка. — И уже сейчас встаёт проблема: если вчера мне было так… погано, то что будет в следующий раз? — Она помолчала, а потом обратилась к Тиму, который смотрел на неё не напрямую, а словно искоса следил за нею. — Ты спросил меня вчера, а я не ответила. Так вот… Нет, я не верю, что богатство может меня защитить. На кону стоят громадные деньги. И нет никаких гарантий, что меня не выкрадут… Или я сама не выберусь к ним добровольно на следующий шантаж. Эти двое привыкли совершать сделки без риска.
— Е-эх, — печально сказал Леонтий. — Жаль, нельзя как в американческом боевичке: пристрелил шантажистов — и никаких тебе проблем…
— Ты сказал, что для защиты ты предложил Кире выйти за тебя замуж, — обратился к хозяину дома Дмитрий. — Но в свете того, что я уже узнал, мне кажется, Киру нельзя афишировать. Скорее, надо сделать так, Кира, чтобы ты исчезла.
— То есть?
— Родителям позвони и скажи, что ты переехала в другой город и пока не скажешь куда. То же скажешь всем друзьям и подругам. Те, кто тебя контролирует, поверят. Кира, тебе сильно будет недоставать города, если я предложу пожить здесь, в посёлке? Если Тим не согласится на такой вариант, могу и я предложить тебе крышу над головой.
— Нет, — спокойно сказал Тим. И небольшие голубые глаза остро и недобро блеснули из-под тёмных прядей, когда он кинул неприязненный взгляд на Дмитрия. — Она останется здесь. Тётя Соня привыкла к ней и меньше ворчит, что ей побазарить не с кем.
Дмитрий встал первым. Улыбаясь, кивнул Тиму.
— Почему-то я так и думал. — А затем обратился к девушке. — Чтобы тебя шантажировать, они должны быть уверены, что смогут добраться до тебя. Первым делом, после того как позвонишь родителям, смени мобильные номера. Напоминай о себе раз в месяц — пусть Тим вывозит тебя в какой-нибудь город по соседству. Если эти двое тебя отслеживают, они могут добраться до телефонной компании и убедиться: тебя в городе и в самом деле нет. Удачи вам, ребята! Завтра появлюсь утром для перевязки.
Мужчины поднялись и вышли из комнаты.
А Кира подошла к окну. Сначала невольно улыбнулась: мерцающий снег под окном и на деревьях напомнил о Тиме, как он хотел нарядить её в драгоценные побрякушки, наивно решив, что богатство спасёт её.
«Облом-с, — грустно подумала она, подышав на окно и нарисовав на запотевшем стекле „Т+К“. — Не удалось меня нарядить в Версаче. — Новая неохотная улыбка при воспоминании о крохотном эпизоде, промелькнувшем только что. — Зато оставил меня у себя… Так жёстко сказал… Неужели он в самом деле решил, что я согласилась бы на предложение Дмитрия и переехала бы к нему?»
Следя за голубыми морозными тенями на солнечном, сияющем искрами снегу, Кира вернулась к мысли Дмитрия, которая поразила её. Она не поверила, что какие-то высшие силы могут отомстить ей. Слишком это было… глобально. Для себя она давно придумала более сказочное, более мистическое объяснение: какое-то существо, живущее в зеркалах, получило её кровь — в момент, когда Кира гадала. Существу кровь понравилась. И чем далее, тем больше оно требует с Киры крови, потому что чует: Кира остановиться не может. Этому существу наплевать, что не для себя узнаёт будущее девушка. Оно знает лишь одно: оно может взять свою долю крови…
За спиной потянуло сквозняком. Кто-то вошёл в комнату.
— Ты не согласна со мной? — спросил Тим. — В том, что останешься у меня?
— С этим согласна, — не оборачиваясь, ответила Кира.
— Не… злишься, что за тебя решил?
— Нет. Ты хорошо решил. Я привыкла к дому. Привыкла к тёте Соне. Даже Леонтия теперь спокойно воспринимаю, — слабо улыбнулась она.
— А меня? Меня ты воспринимаешь спокойно?
— Как хозяина дома — спокойно, — подтвердила Кира. И засмеялась. — Но как человека, который пытался меня против моей воли вырядить в Версаче, чтобы я в модных нарядах работала по дому, я тебя никогда не прощу.
Он встал рядом, тоже глядя на снег, но явно не видя его. Хмурый настолько, что Кира испугалась. Может, произошло что-то ещё, о чём она не знает?
— Ты пугаешь меня. Я провинилась в чём-то?
— Нет. Ситуация изменилась, а я уже привык… — Он не договорил, сунул руки в карман. — Кира… Ты рада, что тебе не надо играть мою невесту?
— Я как-то ещё не думала об этом. Но, наверное, да. Я как представлю, сколько всего впереди ожидало… И каких бы это денег стоило…
— Кира…
— Что?
— Возьми.
Он поднял её руку и положил что-то в ладонь. Закрыл её слабые, послушные пальцы и заглянул в глаза. Бесстрастно. Будто чего-то ждал.
Кира раскрыла ладонь. И прикусила губу. Наверное, брошь. Красивая тонкая веточка с застёжкой. Золото. Драгоценные камни. Она подняла глаза на Тима спросить, зачем всё это, если ситуация переиграна… И промолчала. Вспомнила: «Я твой жених. Тебе эту штуку подарил. Ты меня должна поблагодарить? Нет?» Это что? Тим собирается играть в тесном кругу — только он и она? Кира несмело взглянула на него. Но хозяин дома на неё уже не смотрел. Прищурившись, он разглядывал еле видный узор на оконном стекле. Их инициалы. Разглядывал и молчал. Кира сжала кулачок с подарком, потрогала Тима за рукав, чтобы оглянулся на неё, и потянулась к его губам.
8
Страх, что она неправильно поняла его, прошёл, едва Тим ответил, чуть обняв её за плечи. Отстранился тоже не сразу. И сразу стало теплей на душе. Ни слова, пока он не дошёл до двери из комнаты. Только тут, на пороге, он спросил:
— Как часто они к тебе приезжают?
— По-всякому бывает. Иногда месяца два не бывает — и тогда мечтаешь, что они про меня забыли. Иногда каждый день, если сделки оборачиваются цепочкой других сделок, более выгодных.
— Кем ты работала?
— Менеджером по работе с клиентом, — уже насторожённо ответила она.
— Это годится, — пробормотал он. — Как насчёт того, чтобы помочь мне кое в чём?
— Конечно, помогу. — Теперь она даже обрадовалась: не хотелось бы, чтобы он решил, что её только и можно подкупать дорогими подарками! Теперь она хоть что-то в ответ сделает! И… Глядя на уходящего, на спускающегося по лестнице Тима, Кира тихонько улыбнулась. Сумеет ли она сделать то же, что и Тим? Сумеет ли она, сделав что-то нужное для него, сказать: «Я твоя невеста. Я тебе вот это сделала. Ты меня должен поблагодарить? Нет?» Скажет ещё что-нибудь вроде как: «Ты чё? Совсем стыд потеряла?» А если не скажет? Если будет ждать?
Странная ситуация. Она медленно подошла к двери закрыть её. Обернулась. Комната без Тима опустела. Стала прохладней. Или Кира это придумала?
… Оказывается, Тим не пошёл на охоту из-за Киры. Она очень удивилась, когда он встретил её в холле и сказал об этом.
— Леонтий сегодня занят, и я решил прогуляться с тобой на лыжах до обеда, — объявил Тим. — Ты как? Согласна?
— Я-то согласна, — заторопилась Кира. — Только вот, Тим… В связи с тем, что я теперь прячусь, мне бы хотелось снять деньги, наличку. Хочется иметь свои на всякий случай. Ну, если ты меня понимаешь…
— Понимаю, — задумчиво сказал Тим. — Очень даже понимаю. У тебя карточка?
— Да.
— Доверишь мне или… Впрочем, если уж гулять, то погуляем. До ближайшего банкомата доехать нетрудно. Собирайся.
— Но тебе придётся что-то сделать с зеркалами в машине, — напомнила Кира.
— Тебе режут лицо, если ты… — Он кивнул — договори.
— … Если я смотрю в глаза отражению, — закончила она.
— Тогда легко. — Тим задумчиво оглядел её и велел: — Иди одевайся. Только не в свою куртёшку, а во что потеплей. На улице больше двадцати градусов, а у тебя и руки, и лицо в порезах.
Он не уточнил, но Кира поняла. Она должна надеть волчью доху. Его подарок.
Что ж… Она взбежала наверх, надела доху, натянула на голову трикотажную шапочку, на ноги — зимние ботинки, прихватила карточку и побежала в холл. Тима не было. Она быстро подошла к двери и остановилась. Доха… Потребует за неё поцелуй? Господи, на чём она зациклилась!.. Хватит. Сейчас бы дела сделать, а потом уже думать о постороннем. И словно из ниоткуда ей возразили: а что здесь постороннего?
Она загнала мысли о поцелуях подальше и открыла наконец дверь.
— Платок взяла? Или шарф какой? — недовольно спросил Тим, повернувшийся к ней от машины. Тут же на неё — прищур острых глаз, поднял брови — успокоился.
И Кира чуть не заулыбалась детской улыбкой до ушей. Ему она нравится — в дохе.
— Взяла, — подтвердила она и подняла руки, чтобы закрыть глаза платком.
— Подожди.
Тим направился к ней. Платок у Киры забрал и своими руками завязал ей глаза. Держа её за руку, проводил к машине, помог сесть.
— Внутри машины все зеркала закрыты, — сказал он, садясь на место водителя. — В боковом не отразишься. Поехали?
— Поехали, — с облегчением сказала Кира, снимая платок с глаз.
Машина тихо и бесшумно, как показалось Кире, промчалась по заснеженным улицам посёлка и притормозила ближе к общим воротам. Впрочем, долго тормозить не пришлось, как и останавливаться. Ворота быстро раскрылись, и машина с двумя пассажирами понеслась дальше.
— Тим, а все знают, что ты хозяин посёлка? Или машину пропустили — это узнали тебя?
— Про хозяина не все знают, — сухо сказал Тим. — Мне так больше нравится. Сторожа не знают, зато больше доверяют, чем охране посёлка. Тебе бы точно хана была, не позови меня один из охранников по секрету. Он не имел права вторгаться на чужую территорию, а мне, как хозяину, позволено. Только он думал, что я из богатеньких и псих, которому всё прощают из-за богатства, поэтому мне всё можно. И позвал решить небольшую проблему, с которой столкнулся.
— Ты иногда говоришь очень чисто, а иногда употребляешь сленг, — нерешительно сказала Кира. — Это ты специально? Поддерживаешь образ богатого психа?
— Некоторыми нормальными словами трудно выразить… мысль, — проворчал Тим. — Мне так легче — мешать всё подряд.
— Я закончила университетский курс менеджмента, — сказала Кира и замерла: как он воспримет разговор об образовании?
— Техникум электроники и связи, — отозвался Тим.
Девушка выдохнула. Теперь ей было легче, потому что, как ни странно, Тим стал ближе. Как и Тим, она не всегда могла выразить словами то, что ощущала, но, говорят, ощущения для женщины — это всё. Сидеть рядом с Тимом, смотреть на белую дорогу впереди, нежиться в тепле как машины, так и волчьей дохи — Кира чувствовала себя чуть не в раю. Время от времени она чувствовала испытующие взгляды водителя, но он молчал, а Кира, как ни странно, наслаждалась поездкой. Дом домом, но признаки клаустрофобии она уже начала запоминать. И сейчас бесшумный полёт по громадной равнине, где только на горизонте виднеется чёрная полоса леса, очаровывал её.
В пригороде, у первого же уличного банкомата, Тим остановился, но перед тем внимательно огляделся. Сначала Кира не поняла его взгляда, фиксирующего пространство вокруг банкомата. Даже повеселилась, размышляя, что такой цепкий взгляд может быть только у грабителя-взломщика. Выяснилось, что Тим приглядывался, нет ли где рядом машин, в чьих зеркальцах Кира может отразиться.
Затем велел ей сидеть в машине и зашёл в ближайший магазин. Кира немного удивилась, но успокоилась быстро, с удовольствием рассматривая незнакомое место. А потом, замерев глазами на магазинной двери, видя и не видя её, девушка вдруг подумала: а ведь она очень капризная. В его распоряжении громадный дом, где специально для неё сняли все зеркала, есть громадный двор и почти бесконечный сад вокруг дома. Есть лыжня, куда каждое утро её выводит Леонтий покататься на лыжах. А каково приходится тем, кто живёт в деревне? Особенно когда из-за морозов на улицу страшно выйти? Не-ет, она, Кира, и впрямь привередлива и капризна. Ей бы радоваться: столько помещений, куда она может без опаски войти! Столько везде открытого пространства, по которому можно погулять… А она всё ноет…
— Эй, замечталась?
Рядом сел Тим. Странно, что она не расслышала его шагов. Только машина качнулась. Хотя… Она усмехнулась. Охотник же. С какой он добычей сейчас?
Тим сунул ей в руки солнцезащитные очки.
— До банкомата шагов шесть-семь. Возможно, за это время кто-нибудь может появиться здесь на машине. Завяжи глаза, а потом надень очки. В таком виде меньше внимания привлекать будешь, чем просто с завязанными глазами.
Согласившись с его доводами, Кира вскоре, опираясь на его руку, вышла из машины. Вот уж под чьими ботинками заскрипел-завизжал морозный снег… Обратно ехали — Кира с облегчением смеялась.
— Если б нас видели охранники!.. Подходит такая — в тёмных очках в зимнее-то время, и занимается выемкой денег!
Приехали домой за час до обеда. Тётя Соня вышла на них посмотреть, велела никуда не уходить, да и Леонтий скоро должен был подойти. Старушке пообещали, что будут на месте, и Тим предложил Кире зайти в его кабинет, если она не возражает узнать, в чём будут заключаться её обязанности как его помощника.
— Сидишь за телефоном, — сказал он, кивая на стационарный телефон. — Пока меня нет, часто звонят по каким-нибудь мелочам. У кого-то со светом нелады. У кого-то с водой плохо. Ты всё это записываешь: адрес, фамилия и причина вызова. Тут у меня как координационный центр. Я потом прихожу и отвечаю на звонки либо перепосылаю нужных специалистов по адресам.
— Это легко, — сказала Кира, когда он передал ей блокнот с записями и она вгляделась в них, с удивлением отмечая, что почерк у Тима очень разборчивый.
— Ну, не всегда… Иной раз и ругаться приходится.
Что-то негромко прозвенело на столе. Тим, упёршись одной рукой в стол, рядом с Кирой, другой ткнул куда-то в кнопки. Экран ближайшего к Кире компьютера посветлел, и на нём появился коротко стриженный человек в форме. Он выглядел устало, но жёстко.
— Тимофей Алексеич, тут на машине трое подъехали. Не наши, не поселковые. Говорят — ищут Леонтия. Что делать?
— Покажи их, — велел Тим. — С внешних камер можно приблизить?
Кира с любопытством смотрела, как постепенно меняются картинки на экране, одновременно размышляя, как часто создаёт Леонтий младшему брату проблемы. Естественно, что первым стало предположение: приехали его друзья времён отсидки. Если, конечно, не враги.
Но когда картинка стала отчётливой, она охнула и прижала к груди руки. Перед глазами потемнело, и пришлось ухватиться за край стола, чтобы прийти в себя.
— Что? Ты их знаешь?
— Это вчерашние трое, которые нас ждали в той квартире, — выдавила Кира, уже почти со слезами глядя на знакомые ненавистные лица.
— Откуда они могли… — начал было рассерженный Тим и осёкся. — Машина Леонтия у подъезда стояла?
— Да, — жалко ответила Кира, тоже сообразив, почему их так быстро нашли. Уходящим надо было всего лишь кинуть взгляд на номер их машины, чтобы потом узнать владельца через кого-то по знакомству или дать взятку кому-то, чтобы пробили по базе, как сейчас говорят.
— Ладно, — мрачно сказал Тим. — Возвращаемся к первому варианту. — А потом обратился к тому человеку, который сейчас стоял в стороне от показываемого. — Егоров, ты здесь?