Стас знал, как уходить от погони. Знал, как найти и обесточить радиомаяк в машине. Нашел один, но на этом не успокоился и продолжил поиск – результатом чего был второй обнаруженный маячок... А дальше проще. Вместе с Симоной на ее машине они отправились на юг, по федеральной трассе. Ехали, пока им на хвост не села милицейская машина. От погони они ушли, а ночью резко изменили курс – второстепенными дорогами, в обход Москвы пошли в северном направлении. Так и добрались до Оскольева. Не самое маленькое и далеко не самое запущенное село на берегу Волги... Пусть ищут на югах, они будут прятаться здесь...
Деньги у них были: Симона позаботилась об этом. Не так чтобы очень уж много, но хватило на то, чтобы арендовать домик в деревне, сделать ремонт. Стас обшил дом изнутри фанерой, наклеил обои, снаружи покрасил и крышу перестелил – ржавую дранку заменил крашеным металлопрофилем. И забор подправил, и сад в порядок привел, и огород. Словом, наладил быт. А Симона, закатав рукава, поддерживала в нем чистоту и порядок. И физический труд не смущал ее. Она искренне радовалась, что собственными руками создает в доме атмосферу семейного уюта. И Стасу очень нравилось ее отношение к их совместной жизни. Хорошо они жили. В любви и согласии... Только любовь была больше платоническая, чем плотская.
Как-то внезапно все произошло, стремительно. Стас и опомниться не успел, как оказался связанным обязательствами перед Симоной. Не совсем того желая, взял на себя ответственность за ее жизнь и судьбу... Да, она ему нравилась. Да, он чувствовал, что полюбил ее. Чувствовал, что с каждым днем будет любить ее сильней и сильней. Но никак не мог переступить через черту, которая позволила бы им считать друг друга мужем и женой. И всему виной стереотип, который у него сложился в общении с ней. Как бы она ни старалась его в том переубедить, он видел в ней хрупкую, словно фарфор, девушку. Обидь ее, и она рассыплется на мелкие осколки. Он очень боялся обидеть ее. Как боялся переступать запретную в собственном понимании черту. Сам понимал, что это глупо, но ничего не мог с собой поделать...
– А ты почему на машине был?
Симона встретила его с выжатой тряпкой в руках. Под ногами ведро с водой, полы домашнего халата заткнуты за пояс – как будто нарочно, чтобы открыты были стройные загорелые ножки. Судя по всему, у нее не было желания оставаться девственницей. И хотя в постель к нему она не навязывалась, но была бы только счастлива, если бы он сорвал с нее цветок. Потому нет-нет да и провоцировала его на столь ожидаемый шаг... А он же не железный, в любой момент мог поскользнуться и упасть в ее объятия...
– Не брал я машину, с чего ты взяла?
Джип стоял в сарае. В полной готовности к немедленному выезду. Но это на пожарный случай. А так Стас машиной никогда не пользовался. И в сарай ее ночью загонял, чтобы соседи не видели. Машина для него не роскошь, а примета, по которой можно было вычислить их с Симоной...
– Я не про нашу машину. Кто тебя подвез?
– А-а, сосед... Случайно познакомились...
Стас не стал вдаваться в подробности знакомства. Вряд ли ее приведет в восторг тот факт, что он спасал деревенских девчонок. Она ведь и приревновать может...
– А чего так невесело?.. Что-то не так? – забеспокоилась Симона.
– Да нет, все в порядке... Нормальный парень...
Никита ему понравился, спору нет. Основательный мужик. И, похоже, очень порядочный... Но у Стаса сложилось впечатление, будто он в душу к нему влезть пытался. Или это у него мания преследования начинается... Но так или иначе, он не мог полностью доверять Никите. Да и не было в том смысла. Ведь они всего лишь соседи, в разведку им вместе не идти...
– Тебя что-то настораживает?
– Нет, но...
– Боишься, что он про нас расскажет?..
– Что он про нас знает? И кому рассказывать?..
И целенаправленно за Стасом Никита охотиться никак не мог. В таком случае он бы уже давно сообщил кому надо. Или сам бы его взял... А он мог его взять. Стас видел его в бою – так мог драться только специалист...
– К тому же у него жена. И дети... Неплохо было бы проверить, так это или нет, – вслух закончил свою мысль Стас.
– Зачем тебе это? – не совсем поняла его Симона. – Да и как ты это сделаешь?
– Очень просто, – улыбнулся он. – Мы приглашены в гости.
– Ой, как здорово!.. – обрадовалась она. Но спохватилась: – А это не опасно?
– Надеюсь, что нет...
– А вино будет? – спросила Симона.
Ей уже не терпелось перевести разговор в более мирное, но еще более волнующее русло.
– Ты хочешь выпить? – насмешливо и без упрека повел он бровью.
– Да... Хочу быть пьяной и... И немножечко порочной....
Ну вот, началось... Увы, но Стасу нравились такие разговоры. И все меньше в нем оставалось уверенности в собственных силах устоять перед соблазном. Симона очень хороша. И так желанна. И какого черта, спрашивается, он ведет себя как осел?..
– Тогда ты пить не будешь, – покачал он головой.
– Как скажешь, мой господин! – лукаво улыбнулась Симона.
– Я тебе не господин...
– Да, но ты можешь делать со мной все что угодно...
– В том-то и дело, что не могу, – покачал он головой.
– Тогда ты сволочь, мой господин! – совершенно беззлобно сказала она.
– Пусть будет так...
– А не надо так... Ладно, пойду я готовиться к выходу в деревенский свет. Где мое бальное платье?..
Бальное платье осталось в Москве. Платье, в котором она могла бы блистать на выпускном балу. Но не было для нее бала. И школу она не закончила. И в институт в этом году не поступит... И ведь не скажешь, что эта незавершенность беспокоит ее. Как будто ей все равно, что ее ждет в будущем. Казалось, ее волновал только один момент – чтобы в этом будущем она была вместе со Стасом.
Глава седьмая
Стас не собирался пить много, но в гостях у Никиты почувствовал себя так здорово, что душа невольно раскрылась. А раскрытая душа, как известно, потребляет значительно большее количество водки, нежели закрытая.
Женщины пили вино. Сначала внимали своим половинам, а потом целиком переключились друг на друга. Жена у Никиты – красивая женщина. И молодая – как душой, так и телом. Потому они с Симоной быстро нашли общий язык.
Мужчины скоро поняли, что женщины даже не заметят их отсутствия. А поскольку самое лучшее развлечение на хмельную голову – это рыбалка, они отправились на реку. Но прежде чем закинуть удочки, накрыли столик, чтобы продолжить процесс дружественного общения.
– Классный ты парень, Стас...
Никита уже изрядно принял на грудь. Но язык не заплетается, и ориентация в пространстве отменная. Чувствовалась закалка.
– Ты еще лучше, брат... Где служил?
– А ты думаешь, я служил?
– А разве нет?
– Служил. Два года, как с куста, срочная служба, Забайкальский военный округ...
– А я в Уральском служил...
– В Чечне, наверное, был?
– Угадал...
– А я не был. Я когда служил, про Чечню только говорили. Да и то не все...
– В каких войсках?
– Мотострелецкие. Спецназ...
– Разведрота?
– Круче, обслуга стрелкового полигона... А чем не специальное назначение?..
– Какая разница, где служил, лишь бы человек был хороший...
– Ага, был у меня друг, – усмехнулся Никита. – Женился. Жена страшная-страшная. И накрашенная, и ненакрашенная – все одно. Так вот он себя так же утешал. Главное, говорил, чтобы человек был хороший... Что, не принимаешь меня в свое боевое братство?
– Как не принимаю? – обиженно глянул на него Стас. – Я бы с тобой в разведку пошел...
– А на рыбалку? Да на рыбалку не помешало бы. Лодку бы взять, хорошую, чтобы до середины реки. А то здесь, у берега, только мелочь пузатая водится. На реку выходить надо...
– А лодки у тебя нет.
– В том-то и дело, что нет. Покупать надо... Знаю, что в городе магазин специальный есть. Там хорошие лодки. Деньги есть, чего не купить... Со мной поедешь?
– Куда?
– В город, за лодкой...
– Поехали. Когда, завтра?
– Да можно и завтра, чего тянуть...
Время лилось так же быстро, как водка из горлышка бутылки. Домой Стас попал лишь в первом часу ночи. Шел на своих двоих – как солдат по прямой линии. Его не шатало, но уже одно то, что ему приходилось выравнивать шаг, о многом говорило.
– Ты пьян? – уже дома спросила его Симона.
– Нет, – не очень убедительно мотнул он головой.
– А как докажешь?
– Хочешь, я тебя поцелую? Крепко-крепко...
И он сам этого хотел, и она ждала от него решительных действий. А для чего выдают фронтовые сто граммов, как не для развития решительности?..
– Хочу, – зарделась Симона.
Но отгородилась от него руками, когда попытался ее обнять.
– Хочу. Тебя. Проверить, – лукаво улыбнулась она. – Пьян ты или притворяешься?
– А что, надо притворяться?
– Нет... Встань на одну ногу...
– Запросто!
Стас чувствовал в себе силы простоять на одной ноге хоть целый час. Но проверка закончилась на первой же секунде.
– Если ногу поднял, то уже пьян, – ничуть не обидно рассмеялась Симона. – Это же тест такой...
– Но я не пьян, – упрямо мотнул он головой.
– А поцеловать меня хочешь?
– Очень-очень...
– А завтра раскаиваться будешь...
А ведь она права. На хмельную голову можно таких дров наломать, что потом хоть самому под топор... Но ведь Симона сама хочет, чтобы
* * *
Отшельник где-то слышал, что месть должна вершиться на холодную голову. Но ему вовсе не хотелось, чтобы голова остыла. Сейчас он еще хотел разобраться со вчерашними «уокерами», а кто знает, как будет завтра. Глядишь, и перегорит желание, тогда его в Оскольево и буксиром не затащишь. А он должен был поквитаться с обидчиками, иначе перегорит его авторитет, которым он очень дорожил. Поэтому и не стал он откладывать встречу с Мурадом в долгий ящик. Встретился с ним в летнем кафе на окраине города. Место злачное, людей мало – так что Мурад мог запросто выложить стволы на столик, все равно бы никто не заметил. Но, увы, выкладывать было нечего...
– Будет тебе ствол. Завтра...
Отшельник завистливо смотрел, как Мурад уминает на халяву смачную гроздь шашлыка. Себе он в пиршестве отказал: с баблом проблемы. А этот жрет и в ус не дует, только отрыгивается.
– Да мне бы сегодня. И не один, а пару...
– Ну, можно и пару... Ты ж меня знаешь, я дорого не возьму. По пятьсот баков за штуку...
– Мурад, ты чо, какие баки?! Я бы напрокат взял...
– Не, ну ты гонщик... Ты ствол спалишь, а я потом отвечай, да?
– Ты не понял, братан! Стволы мы палить не будем. Чисто на пушку возьмем, да. Они шуганутся, а мы их в замес...
– Кого их?
– Да я ж тебе говорил, что вчера с бычьем деревенским схлестнулся... Валить мы их не будем. Чисто шуганем. Они в штаны наделают, а мы их битами замолотим...