– Да. Случайность. В некотором смысле. Только… я объяснить хочу. Маленькая девочка, молодая жена, девушка, она ведь и жизни не видела, поэтому в чём-то как пластилин, мягкая, податливая, что вылепишь, то и получишь в результате. Тебе нужно было обтесаться, понять, что хорошо, а что плохо, почувствовать границы дозволенного.
– И тебе не противно знать, что твоя жена была с кем-то…
– «Противно» это не то слово, Галь. Я не мог быть рядом и контролировать, я не видел, не знал…
– Сейчас знаешь. – Резко перебила я.
– Да, но всё не так, как может показаться со стороны.
– А как?
– Можешь считать, что я осознал ошибки и хочу построить нашу семью не на смысле «прав тот, у кого больше прав», а на взаимопонимании, доверии. Начать с ухаживаний, признаний. Всё как в нормальных отношениях.
– Кое-что не учёл. – Заметила я, а Дима стиснул зубы. – Ты оставил меня одну в тот момент, когда мне нужна была твоя поддержка. Как сам только что сказал, что вылепили, то и получите. И что бы ты сейчас не говорил, не могу просто взять и довериться, только потому, что ты пообещал.
Я отвернулась, так как Дима по-прежнему не отпускал, а он носом ко мне между лопаток пристроился и шумно дышал, пытаясь согреть своим дыханием.
– Ладно. – Расправила плечи, а он и не думает отстраняться, – я тоже голодная, наверно нужно что-то приготовить…
– Всё найдёшь в холодильнике. – Тихо пробубнил Дима, но сжал меня только сильнее и я всё же улыбнулась, поддаваясь на его уловку. Обернулась, глянула, как он старается состроить честные глазки и покачала головой.
– А где, кстати, делась женщина, которая готовила до этого? Я видела, как она носила чай в твой кабинет.
– Это домработница. Приходит три раза в неделю, убирает, разбирает бельё, следит за домом в целом, а завтраки это что-то вроде жеста доброй воли. – Дима уже устроил свой подбородок на моём плече. – Обедаю и ужинаю, где придётся.
Я обернулась, поглядывая на него подозрительно.
– Не думаешь же ты, что я буду содержать любовницу только ради вкусных обедов?!
– Я думаю, что нет никого коварнее любовницы, которая хочет стать женой. – Изрекла, пытаясь казаться опытной и умудрённой жизнью женщиной. На что Дима фыркнул.
– Уже женат.
Я кивнула, якобы соглашаясь. Дёрнулась раз, другой.
– Отпустишь? – Приподняла одну бровь, на что Дима тут же зеркально приподнял свою.
– Я женат. – Повторил настойчивее и с явным намерением меня в этом убедить.
– Твоя жена может идти и готовить ужин?
– Только в том случае, если запомнила, что она моя жена.
– А я никогда об этом не забывала. – Гордо выпрямила спину и посмотрела с вызовом. Дима свои руки разжал, помог подняться, и когда я уже нажала на ручку, чтобы открыть дверь, тихо, словно сам себе, сказал:
– Я тоже…
Кухня в доме казалась территорией не тронутой человеком. И это не к тому, что там было грязно, нет, даже наоборот, всё сверкало чистотой, и говорило о том, что это девственная красота, которую мог видеть лишь производитель и тот, кто первым опробует всю технику. Не то, чтобы я любила готовить, но умела это делать вкусно, быстро и непринуждённо. Могла себе позволить вариации известных рецептов без вреда для конечного результата и при этом получала явное удовольствие (в смысле от того, что получалось, а не от самого процесса). Да, наверно, будь у меня помощник по хозяйству, который сделает всю грязную работу: вымоет и почистит овощи, рассортирует зелень и проверит сроки годности продуктов, то и я бы смогла как ведущие а канале НТВ демонстрировать свои таланты. Но вот весь процесс от закупки продуктов и до мойки посуды меня прилично утомлял и не хватало времени на основную любимую мною работу. Приходилось выбирать и я выбирала в пользу последнего.
Сейчас же, в недвусмысленной форме обращения, Дима предложил мне совмещать первое и второе, а как человеку дотошному, любящему доводить начатое до финального рывка, мне придётся нелегко.
Ужин, к слову, удался, и муж меня похвалил, но, учитывая затраченное на всё время, я приходила к неутешительному выводу, что меня и ограничивать в работе не нужно, я и сама сдамся, не справившись с двумя делами сразу. Но думала об этом относительно не долго, и если не брать в учёт время сна, то ровно до того момента, как начался рабочий день. Кажется, начальница ждала меня с нетерпением.
– Привет.
– Привет. – Процедила она, пристально разглядывая, как я подхожу к рабочему столу, раскладываю на нём свои вещи, усаживаюсь в удобное кресло. Я даже компьютер включила и попыталась сосредоточиться на работе, но под таким чутким взором сосредоточиться не возможно в принципе.
– Лиз, если хочешь что-то спросить – спрашивай. – Подсказала и перевела на неё прямой взгляд, чтобы лично запечатлеть происходящие на лице подруги метаморфозы. От строгой гримасы, до широкой солнечной улыбочки.
– Коза ты, Галка, надо же такое от меня скрывать! – Взорвалась она, когда все остальные сотрудники устали пялится на происходящее. – Кто он, как давно вы знакомы, почему я впервые об этом слышу и, конечно же, о, боже, какой мужчина, где взяла?! – Протараторила она на одном дыхании и тут же набрала в лёгкие побольше воздуха, чтобы не задохнуться от переизбытка чувств. – Ну, не молчи, Галь, мне же интересно!
– Я не знаю, что тебе сказать, Лиз. Твои вопросы, они…
– Несколько неуместны и носят глубоко личный характер, – подсказала она мне, – но ты не волнуйся, я подожду до обеда, на котором, поверь моему профессиональному чутью, расколешься как орех. – Она подмигнула и принялась с бешеной скоростью что-то печатать на своём ноуте. Изредка поглядывала в мою сторону и озорно улыбалась, обещая этой улыбкой все круги ада.
А когда момент истины настал, едва ли не за руку потащила из офиса в близлежащее кафе, которое я посещала в случае, когда не собиралась делать грандиозных по стоимости покупок. Заняли столик поближе к стене, в углу, вдалеке от людских глаз, Лиза терпеливо дождалась, пока принесут заказ и уж тогда впилась в меня взглядом.
– Надеюсь, ты хорошо подумала, прежде чем соврать. – Предупредила на всякий случай и, как пример, наколола на вилку кусочек мяса. Прожевала его с особой тщательностью.
– Напомни вопросы, я не могу поставить их в верную очерёдность. – Улыбнулась я, не особо желая делиться сокровенным.
– Говори всё. А вопросы оставим на закуску. – Махнула она рукой и подпёрла ею подбородок, внимательно слушая.
– Зря расселась, говорить особо нечего. Но… приступим. Его зовут Дима, мы познакомились когда мне было тринадцать, а он пришёл на сходку к одному из моих соседей.
– Сходка это что значит… бандит, что ли?
– Насчёт Димы сказать подобное было затруднительно, но!
– Но! – С удовольствием поддакнула Лиза.
– Бабуля называла соседа бандитской рожей, а я верю её опытному глазу.
– Так, и что?
– Да особо ничего. Я в конец обнаглела и глазела на их гоп-кампанию, Диме это не понравилось и он подошёл пообщаться. После недолгих уговоров я согласилась, что моё поведение не имело места быть. А потом мы долго не виделись (о том, что была ещё одна встреча, я разумно умолчала, да и приукрасить хотелось), а когда мне стукнуло восемнадцать, пришёл и сделал предложение руки и сердца.
– В смысле? И ты вот так согласилась?
– А ты бы не согласилась? Красавец мужчина, весь из себя, при деньгах, квартира, кстати, в которой я жила, это его подарок, и вот он весь такой положительный делает мне предложение. Естественно я согласилась!
– Что-то я не припомню у тебя склонность к авантюрам. – Подозрительно прищурилась подруга, а я кивнула, соглашаясь.
– С одной стороны, да. А с другой… на тот момент мы с тобой ещё слишком плохо знали друг друга, а после такого скоропостижного замужества, склонность к авантюрам у меня пропала, как и не было. Так что… – Я развела руками.
– Так, допустим, вполне правдоподобно, это объясняет и то, что я не помню у тебя парней такого типа и вообще… А почему расстались-то?
– Ну, а ты как думаешь, Лиз? Сколько может продлиться такой брак? Мы поняли, что такое решение было необдуманным и в крайней степени глупым. А если говорить проще, то ни Дима со своим нравом, ни я, со своей детской уверенностью в светлое будущее, не смогли пережить банального быта. Ты же заешь, как я всё это не люблю.
Пришлось показательно скривиться, чтобы сомнений у подруги не осталось.
– Да, да, наверно с тех пор и не любишь. Что же… на правду похоже…
– Ещё бы! – Хмыкнула моя оскорблённая подозрениями натура. – Это и есть правда.
– А почему не развелись?
– Даже не знаю. – Вполне естественно задумалась я, потому как всегда думала над этим вопросом, но ответа не находила. – Он наверняка посчитал мою персону не столь значимой в своей жизни, со мной можно было развестись и потом, когда приспичит или выгорит более выгодное дельце. Я же, предпочла о подобном факте просто забыть.
– Ух, Галка, а ещё про дальних родственников и про наследство выдумывала! Я как чувствовала, что здесь что-то не ладное. Кстати, с Антоном вчера разговаривала. Ну, не при встрече, разумеется, а по телефону. Он с Валеркой всё это обсуждал, а когда узнал, что я рядом уши развесила, пригласил внести свою лепту.
Это я уже выслушивала без особого интереса, изредка заедая информацию пищей.
– Но я так ему и сказала, ничего не знаю, не участвовала, не привлекалась. Говорит, виделись вы вчера и что твой лось его чуть не придушил. – Она хохотнула, заправила волосы за уши. – Так кричал в трубку, так кричал, что он вас порвёт, что ты ему врала, а в итоге напридумывала про то, что он заставил. Вот, я и не знаю, кому верить. Ты действительно ему так сказала?
– Про то, что заставил? – Без особого интереса влилась я в беседу, Лиза кивнула. – Наврала. Не знаю почему. Ну, не буду же я рассказывать Антону про любовь с первого взгляда? – Попыталась выгородить Диму не понятно зачем. – Скорее, и сама не хотела выглядеть жертвой, и старинная традиция не выносить сор из избы… Да и не стал бы он об этом слушать.
– Но вы ведь расстались. Как так? Он ведь только предложение сделать успел. Вся жизнь впереди.
– Думаешь, Дима из тех, кто потерпит таких мужчин?
– Вы опять вместе?
– Попытка номер два. Он предложил, я согласилась. Тем более, оказалось, что Антон далеко не идеал мужчины.
– А где ты идеалов-то видала? – Вполне резонно хмыкнула Лизка и я пожала плечами, не вдаваясь в подробности этого жеста.
– Дима стал более взрослым, стал терпимее, он даже предложил мне время на то, чтобы привыкнуть к обстоятельствам. Я думаю, нам есть о чём поговорить. Кстати, в отличие от Антона, ни в чём меня не обвинял. – Акцентировала я на этом внимание и Лизка прислушалась.
– Да, понимание, это, конечно, важно, но мне казалось, что у вас с Антошей любовь…
– Мужчина, которого в двадцать шесть лет повально называют Антошей, причём как родители, так и офисные работники отца, в принципе не готов к семейной жизни.
– Раньше ты так не считала. – Будто бы с обвинением заметила Лиза.
– Раньше я просто не говорила об этом вслух.
– И всё равно… бандит против перспективного молодого бизнесмена…
– На такое звание Антон пока не тянул. – Довольно грубо оборвала я, а у Лизки прямо глаза заблестели.
– Я сейчас не поняла, ты своего защищаешь или Антошу… – Осеклась и задумалась, чем вызвала мой смех.
– Ага, ты его ещё Антоном Борисовичем назови, Лиз. Антоша он и есть. И никого я не защищаю и, уж тем более, не обвиняю. Просто оно так и есть.
– А я сразу заметила, что ты не рада его предложению. Не твой уровень?
– Скорее, меня не радовала перспектива признания в том, что я уже замужем, Лиза. И не нужно искать какого-то подвоха. Я, кстати, не совсем понимаю, ты для себя узнаёшь или Антону пообещала разведать, м-м?
– А что, это тайна? – «Удивилась» она и похлопала ресницами, не сбавляя тона этого напускного удивления, что стало для меня неприятным открытием.
– Нет, но мне было бы неприятно, если бы ты стала это обсуждать с кем-либо. – Мягко намекнула я, Лиза поморщилась.
– Перестань! Антон пострадавшая сторона, он ещё долго будет полоскать историю со всеми, кто знал тебя хотя бы косвенно. Что уже говорить про меня с Валерой?
– Надеюсь, ты воздержишься от язвительных комментариев?
– Галь, что я могу тебе сказать, когда двое обозлённых мужиков спрашивают у меня, правы они или нет, я естественно, соглашаюсь.
– Я не о том, что ты скажешь, Лиза. Ты действительно считаешь, что я в чём-то виновата?
– Ну, ты сейчас такие слова говоришь, ну, про Антошу и про то, что он ещё не дорос, так, словно я с другим человеком общаюсь. И не понятно, ты так говорить стала оттого, что теперь не обязана ему, а может оттого, что более выгодную партию почувствовала…
– Мне не нравится то, что ты говоришь. Мы подруги и всегда общались на равных, но сейчас я могу тебе сказать только то, что не появись Дима в тот вечер в клубе, я бы не отказалась от предложения Антона.
– Это мало, что проясняет.
– Но никто не имеет права меня осуждать. Даже если бы я всем и каждому рассказывала о своём замужестве, Дима бы никуда от этого не делся, и точно так же предъявил бы на меня права.
– Но ты не вещь…
– То же я могу сказать и про Антона. Я не вещь. И если так сложились обстоятельства, то…
– И он бы был готов к такому развитию событий. – Продолжила Лиза свою мысль. – А не выглядел обманутым дураком в глазах всех присутствующих. Он не знал, что делать…
– И спасать меня из рук незнакомого мужчины не спешил…
– Ты сама ушла с ним!
– А разве я была похожа на счастливого человека, в чём вчера обвинил меня Антон? Я и сама не ожидала Диму увидеть, и уж тем более не думала, что этот вечер так закончится. И вообще, почему у меня такое чувство, что я сейчас оправдываюсь перед тобой?
Пока царило молчание, я потянула сумку на себя, намереваясь уйти из кафе.
– Может, оттого, что чувствуешь вину? – Скривила Лиза уголок губ, я резко встала, и ей ничего другого не оставалось, как тут же примирительно выставить ладони вперёд. – Ладно, извини, просто я тоже не ожидала и от такого количества информации голова кругом идёт. Сядь, успокойся. Сядь! Можно подумать, нам, кроме как об Антоне и поговорить больше не о чем…
Я недовольно опустилась на стул, а Лиза улыбалась так, словно и не ссорились секунды назад.
– Я вот видела, как ты на машине приехала. Тоже твой подарил?
– Наверно дал покататься. – Задумалась я, с удовольствием отвлекаясь. – Там водитель, жуткий тип, а так… мне нравится ездить за рулём, думаю, это для тебя не новость.
– А он с радостью потакает твоим капризам. Кажется, раньше ты называла это «покупать любовь».
– Нельзя вырывать слова из контекста. В каком-то случае да, в моём – нет.
– А где разница?
– А разница там, где заканчиваются слова и начинаются чувства, которые нельзя объяснить. Он не пытался меня купить, хотя ты намекаешь не только на машину, но и на квартиру, о которой я рассказала. – Я говорила Лизе, а на самом деле и саму себя убедить пыталась. – Дима просто создаёт вокруг меня комфорт. Хочет угодить, только в данном случае это называется заботой.
– А разница-то в чём?
– В том, с какими эмоциями всё это даётся. – Настойчиво утверждала я. – Он не говорит, на вот, тебе, Зая, квартиру, будешь отрабатывать два часа в день, или покатайся на машинке и за это мне от*осёшь.
– Если он не сказал этого тебе сразу, это вовсе не значит…
– Я живу в его квартире, которую он переписал на моё имя, почти шесть лет. – Обрубила я все концы для рассуждений и посмотрела так, что спорить Лизке расхотелось.
– Хорошо, если всё так. Я переживаю за тебя. – Она опустил взгляд и перемешала сахар в остывшей чашке кофе. – Этот твой Дима не внушает доверия. Не говоря уже о его дружке. Знаешь, я сначала подумала, что ты приглянулась каким-то бандитам и они везут тебя в сауну, с таким лицом ты подошла к нам… Потом только, когда молчала так покорно, поняла, что здесь что-то не так.