– Нет, – правда же не было!
– Было, – безапелляционно возразила Костя. – Чувствую, что было! Вы сначала так серьёзно разговаривали, потом расслабились, даже улыбаться начали под конец! Быстро рассказывай, когда этот чертов гад успел тебя соблазнить? Как ты поддалась? Как… кааак?!
– Да не было у нас ничего, – прошипела я. – Разве я вас когда-то обманывала?
– А он хорошо целуется? – совсем не к месту спросила Наташка. Мы с Котенком одновременно удивленно уставились на подругу. – Что вы так смотрите? Мне интересно! Ириш, чего ты молчишь-то, а? Подумаешь, скрывала, мы все-все простим, если ты подробно нам расскажешь: что, где, когда!
– Тихо, – я оглянулась по сторонам. К нам уже начинали прислушиваться, а учительница недобро наставила на нас глаза. – Я не знаю, как он целуется, и знать не хочу. Тоже мне подруги! Совсем не верите! Неужели раз я знакома с Киром, значит, у нас сразу что-то есть? Просто знаем друг друга, у него хорошее настроение, он захотел поговорить. Что в этом такого?
– Ты со стороны на ситуацию-то посмотри, – рыкнула Наташа. – А теперь представь – что мы могли подумать? Такие разговоры характерны для тех, кто выясняет отношения.
– Какие такие разговоры? Вы ведь не знаете, о чем мы говорили, – обиженно заметила я. – Я с Женькой-то недавно рассталась, а вы мне тут несуществующие романы приписываете!
– Расскажи тогда, о чем вы говорили!
– Да ладно вам. Обычный разговор двух знакомых. Как дела, как жизнь и все такое.
– Не верю! Как вы познакомились?
– Ладно. Скажу. Вот только не кричите, мы на уроке! Так получилось, что Женя его лучший друг!
– Кого друг? Кира? Твой Женя? – удивилась Ната.
– Ну, уже не мой, – я вздохнула. – Они, как оказалось, лучшие друзья. Я узнала об этом не так давно.
– Так он что, все-таки познакомил тебя со своими друзьями, Женька-то? – удивилась Наташа, прекрасно помнившая, как мой бывший упорно не хотел знакомить меня со своими друзьями.
– Нет-нет, просто… я это узнала потом, и даже не спрашивайте, как! Я все равно об этом вам ничего не расскажу.
– Ох, ничего себе, – Котя с сочувствием на меня посмотрела. – Ирка, невезучая ты. Твой парень тебе изменил. Самый красивый парень школы оказался его другом. С женщиной, которую полюбил твой папа, у тебя отношения не сложились. Наверное, тебе только с Николаем и повезло.
– И то не факт, – вздохнула я. – Но теперь-то вы верите, что мы просто знакомые и не больше?
– Верим, – Ната кивнула. – Но он что, даже не пытался к тебе подкатить?
Я закатила глаза. – Знаете, нет. Да и зачем ему? Я не его тип. Мы вообще слишком разные. Он во мне видит девушку своего лучшего друга. Я в нем вижу лучшего друга своего парня. Бывшего парня.
– Что ж, – Котенок задумалась. – С одной стороны, мы теперь знаем еще одно его положительное качество – Кир уважает друзей и ни за что не подкатит к девушке своего друга. Это похвально.
Я закатила глаза. Как мне это знакомо. Они даже его недостатки будут считать за достоинства.
Когда мы выходили из класса после звонка, подруги продолжали наперебой задавать мне разные вопросы:
– Почему ты раньше не говорила, что вы знакомы?
– Почему он называет тебя Ирэн? Тебе же это вроде не нравилось?
– Над чем вы смеялись?
– Почему он тогда демонстративно окликнул тебя?
– Почему он так хитро улыбался?
– А как часто вы с ним виделись?
– Женя тебя не ревновал к Киру?
Когда мы вышли из школы после всех уроков, я краем глаза заметила, как Котайский отделился от группы своих друзей и воздыхательниц, а теперь стоит в тени в полном одиночестве. Мои подруги, которые ничего не заметили, и которым не удалось отыскать парня нигде поблизости со мной, разочарованно повздыхали, но все-таки оставили меня одну. Да уж, как, оказывается, трудно убедить подозревающую о чем-то девушку. Мне едва удалось вырваться.
Мы с Киром вышли за пределы школы и просто пошли прямо, куда ноги вели, туда и шли. Как я подозревала, у парня не было никаких идей, где можно было бы посидеть вдвоем, а, соответственно, наш разговор действительно был незапланированным делом.
– Куда мы идем?
– Мы просто гуляем, мышка, – ответил Кир.
– Мышка? – разозлилась я. Меня так в детстве часто дразнили мальчишки со двора, а теперь еще и он меня так называет.
– Да, мышка. В школе ты не возражала, чтобы я так тебя называл! А теперь тебя что-то не устраивает? – он засмеялся.
– Нет, ты что, я в восторге! – раздраженно воскликнула я. – Прекрати меня так называть!
– Даже не подумаю.
Вот вредный тип, а!
– Блин, зачем вообще понадобилось мне клички придумывать? У меня имя есть, между прочим. Красивое нормальное имя. У тебя оно, кстати, тоже есть!
– И что с того? Мышка – это же прикольно! Маленькая серая мышка! – парню, почему-то, упорно нравилось это прозвище.
– Какая я тебе мышка, черт возьми?
Я немного разозлилась. Прозвище это, конечно, не так уж сильно меня задевало, но отношение Кирилла ко мне настораживало: общался он со мной не как с девчонкой, чудесным образом оказавшейся бывшей девушкой его друга, а как со своей давней знакомой!
– Тогда… тогда я буду называть тебя… котом! Вот! – заявила я.
Если я рассчитывала на то, что он возмутиться или обидеться, то я круглая дура. Потому что ни того, ни другого не произошло. К моему удивлению, он весело захихикал.
– В таком случае, я, скорее всего котик, – мяукнул он. Тьфу, кошачья тема разговора на меня отрицательно влияет.
– Какой это ты котик? – возмутилась я. – Ты котяра! Огромный, противный, с такими выпирающими острыми клыками, с которых капает ядовитая вонючая слюна, и с мега острыми когтями, от одного вида которых хочется в обморок плюхнуться!
– У тебя богатая фантазия, мышка, – он весело хихикнул. – И почему это я противный?
– Потому что ты меня мышкой называешь, – нашлась я.
– А почему у меня клыки, с которых такая редкая слюна капает?
– Не знаю, но я себе именно такого котяру представила, – моя фантазия услужливо подсунула мне картинку того самого котика и я разразилась задорным смехом. А вы сами представьте себе такое зрелище, ко всему прочему еще и разговаривающее? То-то же!
– Женская логика, – хмыкнул он.
– Да, нам до вашей мужской логики еще далеко! – кивнула я. – К тому же, мужчины заводят разговор о женской логике только тогда, когда их мужская логика дает сбой!
– И все-таки, не такой уж я и противный, – Кир задумался. – Если скажешь 'извини меня, мой котик', я тебя даже прощу.
– За что мне прощения просить? – надулась я.
– За котяру, – на лице расплылась забавная улыбка. – Жду извинений!
– Не буду я извиняться! – воскликнула я.
– Хорошо, тогда я по-прежнему буду называть тебя мышкой! – он улыбнулся еще шире. Вот шантажист. – Нет, я буду называть тебя 'моя мышка'! Представляешь, подойду я к тебе завтра в школе и так на весь холл заору 'привет, моя мышка'! Я думаю, ты оценишь!
– Извини меня, мой котик, – тут же прошипела я. Кстати, именно с это момента я и поняла, что Кир Котайский – настоящий манипулятор. Пару минут назад меня бесило, что он называет меня 'мышкой', а теперь мне за это еще и извиняться приходится.
– Нет-нет, так дело не пойдет, – он отрицательно покачал головой. – Давай-ка еще раз, нежно и с чувством!
– Может быть, мне тебе еще ботинки расцеловать? – разозлилась я.
– Отличная идея! – он закивал, как китайский болванчик. – Повторяешь все то же самое, и целуешь мои ботинки!
– Еще чего! – воскликнула я. – Обойдешься!
– Так и быть, последний пункт убираю, – он огорченно вздохнул и даже состроил личико обиженного маленького мальчика. – Извинишься?
– Прости меня, мой котииик! – на удивление, я очень чувственно произнесла эти слова, и даже хихикнула. Прохожие на нас так весело поглядывали, а кто-то даже прошептал что-то, что мы такая милая пара. Меня перекосило после этих слов.
– Я тебя прощаю, мой мышонок! – Кир хитро улыбнулся.
– Эй, мы так не договаривались, – тут же насупилась я. Он опять назвал меня этим противным словом!
– Почему сразу нет? Я сказал, что если ты не извинишься, я буду называть тебя мышкой, но я не говорил, что если ты извинишься, я перестану так тебя называть, – заметил он.
– Вот черт! – ругнулась я.
– Эй, мышонок, я не разрешаю тебе так разговаривать! Это не красиво! – сказал Кир. – Девушки не должны так выражаться!
– Можно подумать, ты так никогда не разговаривал!
– Я мужчина, мне можно, – он гордо выпятил грудь.
– Ты – дурак, а дуракам просто плевать, что можно, а что нельзя! – со знанием дела заметила я.
– Ой, умная, – он покачал головой. – Сейчас это такая редкость – умная и красивая!
– А ты себя к каким относишь? – поинтересовалась я.
– И к тем и к другим, – уверенно ответил он.
– А ведь я так и знала, что ты самовлюбленный нарцисс! – хихикнула я. – Вот смотри, если я, к примеру, внезапно побегу вперед и крикну 'догони меня!', ты не побежишь вслед, потому что подумаешь, да кто она такая, чтобы я как дурак здесь носился за ней? Ты из таких людей.
– Ты так думаешь, потому что тебе просто кажется, что я красивый мальчик, у которого в жизни есть все, о чем можно мечтать – популярность, красивое тело, богатые родители, купленные оценки, – задумчиво проговорил он. – Мало кто знает меня настоящего.
– Тогда докажешь, что ты не такой, каким кажешься на первый взгляд? – неожиданно для самой себя спросила я и сорвалась с места. Бегала я всегда быстро и это, пожалуй, единственное, что хорошо мне удавалось на физкультуре. – Догоняй!
Я лавировала между людьми, перепрыгнула какой-то забор, свернула за угол неизвестного дома, чуть не налетела на какого-то хмурого старичка, который еще долго ругался мне вслед, но когда я мельком услышала 'извините мою девушку, она сегодня плохо соображает', поняла, что Кир бежит и, судя по всему, вот-вот меня нагонит! Тогда я увидела высокий столб, побежала к нему, резко крутанулась вокруг него на 180 градусов и побежала прямо к Киру на встречу, резко нагнулась вниз, благодаря чему мне удалось избежать его 'сладких объятий'. Все же он успел схватить меня за руку и резко притянул к себе. Когда он понял, что убегать я не собираюсь, моя рука оказалась на свободе.
– Попалась, мышка! – весело рассмеялся он.
– Увы, – я огорченно вздохнула, пытаясь восстановить дыхание. – Что, наказывать будешь?
– Нууу, – задумчиво протянул. – Обычно таких девочек, как ты, я наказываю по-особенному!
– Фу! Уйди от меня извращенец! – я мастерски отпрыгнула от него в сторонку, но все-таки засмеялась.
– Ай-ай-ай, – он укоризненно покачал головой. – Вот что значит – каждый думает в меру своей испорченности!
– Какая есть, – я развела в сторону руки. Даже не смутилась! Вот что он за человек такой? Я даже виноватой себя почувствовать не могу. – Ладно, и как же ты наказываешь таких девочек, как я?
– Заставляю бегать кросс, – хмыкнул он.
– Мне повезло, видимо, только что я его пробежала! – просияла я. – А теперь давай думать, котик, – мы оказались в незнакомом дворе, я лично не запомнила, как я сюда забежала. Ты помнишь?
Кир задумчиво посмотрел в ту сторону, откуда мы прибежали, и взлохматил волосы. – Как-нибудь доберемся, мышка.
– Ладно, заодно проводишь меня до дома, потому что я боюсь гулять одна, и расскажешь мне, из-за чего собственно я тут с тобой бегаю, – и я первая пошла туда, где предположительно мы гуляли несколько минут назад.
– Ты боишься гулять одна? – Кирилл был удивлен.
– Не совсем так. Просто я не хочу видеть Женю, а он может подкараулить меня у дома после школы. Пару раз так и было. И теперь я домой хожу с Котей, мы недалеко друг от друга живем, – пояснила я.
– Ты боишься Жени?
– Нет, – честно ответила я. – Совсем даже не боюсь. Но наш последний разговор был не очень удачным, теперь я просто не хочу с ним разговаривать.
– Он спрашивал тебя о том, кто отвечал на твой мобильный тогда? – поинтересовался Кир.
Конечно, его это интересовало.
– Да, – я кивнула. – Не волнуйся, я ему ничего про тебя не сказала. Он до сих пор остается в неведении.
Кирилл кивнул. – Он тебя подкарауливает? Звонит?
– Да.
– Ты переживаешь из-за этого?
– Я вообще не могу понять, что я чувствую, – задумалась я. – Я просто знаю, что я его все еще люблю, и на каждый его звонок я разрываюсь на части – ответить или проигнорировать. Чаще всего во мне побеждает вторая сторона, но пару раз я отвечала и в нестандартной форме просила его больше меня не беспокоить. Как понимаешь, не помогло. Черт… извини, что я все это взваливаю на тебя. Подозреваю, что это не самое интересное дело – выслушивать мои глупые речи.