Она не улыбнулась, а просто посмотрела на меня с непонятным нетерпеливым выражением лица.
— Моя цена зависит от человека, который ищет помощи. Так как в вас кровь эльфа, ваша продолжительность жизни больше чем у смертных, поэтому я бы попросила вас о большей оплате. Но так как вы к тому же и Возлюбленная… — Ее голос затих, пока она пристально меня разглядывала.
Мне вдруг стало очень неуютно, я почувствовала себя, как бабочка, которую схватили и изучают под лупой. В качестве самозащиты и чтобы отвлечься от пугающего исследования, я спросила:
— Как вы узнали, что я Возлюбленная?
Она пренебрежительно на меня взглянула.
— Вы ищете очень важный предмет.
— Да, — сказала я, думая о статуе Пэйна. Я также хотела бы найти манускрипт мистера Рейса, но статуя в моем сознании была на первом месте, так как провал будет означать невыразимую трагедию для матери Пэйна.
— Цена за мои услуги — ваша душа.
— Что? — Вскрикнула я, подскакивая со скамейки. — Вы хотите мою душу? — Душу, душу, душу, послышалось эхо моего голоса под готическим потолком. — Вы шутите! Никто не получит мою душу, понятно? Никто!
— Вы пожертвовали бы чужой душой? — Спросила она, приподняв великолепно очерченную бровь.
— Я не откажусь от своей души, — твердо сказала я, отвергая любую возможность быть вовлеченной в дискуссию о том, пожертвую ли я собой ради матери Пэйна. Я уже сделала это ради него, и посмотрите, что я за это получила. — У меня должно быть что-то еще, что вас заинтересует. Достаточно ценное.
— Обычно я не меняю свое слово, — сухо сказала она, но, поизучав меня нескольких минут, добавила. — Однако, в данном случае я считаю, что у вас есть другой ценный актив, тот, который я приму вместо вашей души.
— И что же это? — Осторожно поинтересовалась я.
— Ваше бессмертие.
Я чуть не рассмеялась от облегчения. Я никогда не хотела быть бессмертной. Теперь, когда Пэйн ясно показал мне свои чувства, точнее, их отсутствие, отдать бессмертие не составляло никаких проблем.
— Идёт.
Она слегка поджала губы.
— Вы не против снова стать смертной?
— Нет, не против. Я не настоящая Возлюбленная. Ну, настоящая, но я, вроде как, уволена с работы. Поэтому бессмертие мне не нужно, и я его не хочу. Всю свою жизнь я была смертной, и не возражаю снова ею стать.
Казалось, она хотела спросить что-то еще, но все, что она сделала, это вытащила из-под блузки кулон и протянула его мне. Большая янтарная слезинка засияла на свету, переливаясь прекрасными отблесками червонного золота.
— Поклянитесь, в таком случае. Вы должны согласиться с условием стать смертной.
Я положила руку на кулон и поклялась отказаться от бессмертия в обмен на помощь провидицы. По моей руке пробежал легкий электрический заряд, и всё. Не было никаких раскатов грома, ни трубного гласа с небес, ничего.
— Уже сделано? — Спросила я, потирая слабый отпечаток, оставленный янтарем на моей ладони.
— Да. Вы, кажется, разочарованы. Сожалеете о сделке?
Я посмотрела в ее холодные синие глаза.
— Нет. Разве что немного разочарована, понимаете? Я не знаю, чего я ожидала, но, думаю, я представляла, что должно произойти хоть что-то особое.
На ее лице было написано только дело. Она даже не взглянула на меня дружелюбно, даже ни на йоту не улыбнулась.
— Что вы хотите знать?
— О… гм… я хочу знать, у кого статуя черной обезьяны, известная как Бог Цзилиня.
Ее пальцы гладили янтарный амулет, а глаза расфокусировались. Одна из причин, по которой провидиц так уважают (не говоря уже о том, что боятся) в том, что многие из них применяют темные силы, чтобы обрести свои видения. Некоторые из них работали с младшими демонами; другие использовали для получения информации амулеты или усыпальницы, заряженные темной силой. По тому, как Келси коснулась своего кулона, я поняла, что янтарный камень действует как коммуникатор.
— Статуя, которую вы ищете, в последний раз была у существа, известного как Пилар.
— Пилар? Вы уверены?
Она так на меня взглянула, что отвечать не было нужды.
— Как странно. Я чувствовала, что он не смертный, но что у него также и статуя Пэйна? Хм. Где находится Пилар?
— В настоящий момент он в девяти милях отсюда на юго-восток.
Хм. Девять миль означает, что он должен быть в пределах Большого Эдинбурга. [40]Но как Пилар получил обе статуи: и мою статую птицы, и статую Пэйна? И зачем ему обе? Одна — ценная реликвия, другая — дешевая тайваньская подделка. Я покачал головой, окончательно запутавшись.
— Вы сказали, что статуя в последний раз была у Пилара. Это значит, сейчас ее у него больше нет?
— Да, правильно. Она больше не у него, хотя он был последним, у кого она была.
— Значит, сейчас, ее ни у кого больше нет? — Тихо спросила я, глубоко задумавшись. — Держу пари, что он спрятал ее куда-нибудь в безопасное место. Когда я видела Бога Цзилиня, он был погребен, находился в темноте, вдали от света. Он все еще там?
— Да, там.
— Как Пилар мог спрятать ее где-то, если она находится в могиле? — Спросила я.
— Место, где находится статуя, нельзя назвать собственно могилой — она защищена и спит в течение веков, скрытая от взглядов и остается нетронутой.
— О. — Я задумалась об этом. Это было похоже на то, что я видела в кристалле, просто я интерпретировала эту защиту, как пребывание в могиле. Но если это не какая-то большая усыпальница, тогда что это? — Какой объект защищает статую?
Когда она уронила кулон, ее взгляд опять сфокусировался.
— Вы задали пять вопросов, и получили пять ответов. Если вы хотите больше, вы должны будете заплатить мне еще раз.
— Минуточку! Вы не говорили, что я могу задать только пять вопросов!
— А вы и не спрашивали, — ответила она, собирая плащ и сумку. — Вы хотите проконсультироваться со мной еще раз?
Я стиснула зубы, чтобы ругательство, которое вертелось на языке, не вырвалось наружу. Не было смысла грубить, хотя я думаю, она могла бы предупредить меня об ограниченном количестве вопросов, которые я могу задать.
— Нет, спасибо. Я полагаю, что узнала достаточно, чтобы продолжить.
— У вас есть мой номер телефона, если опять захотите связаться со мной, чтобы ответить на другие вопросы, — она посмотрела на меня так, будто я была обрезком дохлой рыбины в рыбной лавке, — смертная.
Я проклинала себя всю дорогу в город, в промежутках пытаясь понять, зачем Пилару статуи Пэйна и птицы. Может, он статуеголик?
Огни, музыка и болтовня из секс-шопа Милы заполняли улицу, пока я шла к своему офису, вздохнув от облегчения, что наверху не было света. Я думала, что Пэйн и остальные ожидают моего возвращения в офисе, но догадалась, что они поступили умнее и написали мне, что ушли ужинать.
Так почему же эта мысль так меня угнетает?
— Я голодна, вот почему, — сказала я, отпирая дверь офиса и включая свет в коридоре, чтобы найти стол. Я щелкнула настольной лампой. — Надеюсь, они прекрасно проводят без меня время. Хотя, возможно, было бы неплохо, если бы кто-нибудь из них обеспокоился бы на такую малость, чтобы задуматься в порядке ли я.
— А что, если кто-нибудь обеспокоен достаточно сильно, чтобы уложить тебя на колено и отшлепать, как ты того заслуживаешь?
Глава 15
От звука голоса я вскочила, прижав руку к груди, и обернулась. Из тени вышел мужчина с привычным мрачным выражением лица.
— Черт возьми, Пэйн, ты что, хочешь, чтобы у меня инфаркт был?
Он надменно шагнул из темноты, будто был львом, а я — особо сочным куском мяса.
— Даже если и так, все равно без толку. Тебя невозможно убить никаким другим способом, кроме как отсечь голову.
Это он так думает.
— Где ты… Что ты имеешь в виду, говоря, что я так думаю? — Пэйн встал передо мной, уперев руки в бедра. Его глаза блестели, как отполированное серебро.
Я попыталась собрать клочки своего достоинства и посмотрела на Пэйна бесстрастным взглядом профессионала. По крайней мере, мне хотелось в это верить.
— Я это тебе не говорила. Ты читаешь мои мысли. Поскольку ты столь жестоко и бессердечно меня бросил, мы больше не пара, и я буду тебе признательна, если ты перестанешь лезть ко мне в голову. Что касается того, где я была, это тоже не должно тебя волновать. Ограничимся тем, что моя поездка дала нам немного полезной информации о твоей статуе.
Он сощурил глаза. К моему удивлению, на статую ему, похоже, было плевать.
— Я не бросал тебя ни жестоко, ни бессердечно. Ты влюбилась в меня! Ты нарушила правила наших отношений!
Я шагнула вперед и встала перед ним, твердо настроенная не сдаваться. Конечно, из-за его близости мое тело было в экстазе, но я решила проигнорировать требования моей физической составляющей, чтобы кое-что прояснить.
— Ты ни разу не говорил, что я не могу в тебя влюбляться.
— Ага, — торжествующе воскликнул он. — Ты признаешь, что это правда!
— Вот дубина стоеросовая! Разумеется, признаю! Но как ты можешь говорить, что не бросал меня, если именно это ты и сделал?
Его глаза засветились серебристым блеском.
— Не было ничего подобного. Я был бы рад продолжать наши отношения до тех пор, пока мы оба этого хотим.
— Был бы рад, говоришь? Быть просто любовниками, которые время от времени сбегаются ради секса — это все, что ты хочешь? Мы опять вернулись к теме «трах против любовной близости»?
— Да, — зарычал он, схватив меня за руки. — Это все, что я хочу. Затрахать тебя до смерти.
Несмотря на грубость слов, мое сердце рвануло из груди и на время отключило мозг. Я прижалась к Пэйну, каждый изгиб, каждая мягкая линия моего тела таяла от соприкосновения с ним. Его запах и близость наполняли меня, пока я не поняла, не осознала, что до самого последнего удара сердца нам предназначено быть рядом. Вместе. Единым целым.
— Скажи мне, — прошептала я в его губы. — Скажи мне, что ты хочешь от меня только секса. Скажи мне, что больше ничего не имеет значения.
— Больше ничего не имеет значения, — сказал он и завладел моим ртом, его руки грубо обхватили мои бедра, и он еще крепче притянул меня к своему телу. Ничего не имеет значения, кроме тебя.
Его мысли открылись мне, и я слилась с ним, мое тело отчаянно вспыхнуло, моя душа запела радостную песню бытия, когда я почувствовала, что нужда внутри него ответила во мне.
Скажи мне, что я неправа, скажи мне, что ты не хочешь этого, потребовала я, его губы двигались, заставляя еще отчаянней нуждаться в нем. Я не просто хотела прикасаться к нему, не просто жаждала его тела, я хотела его всего, всего Пэйна.
Ты неправа. Я не хочу этого, сказал он, улыбаясь в моей голове. Я оторвалась от поцелуя, секунду пососав его нижнюю губу, прежде чем ее выпустить:
— Я настаиваю, чтобы ты делал это чаще, — сказала я ему, задыхаясь и теряя рассудок, мое тело мурлыкало песню страстного желания и любви.
— Дразнил тебя или целовал до беспамятства? — Спросил он, приподнимая уголки рта.
— Не по отдельности. И то, и другое. И улыбался тоже. — Я поцеловала каждый уголок и легонько их лизнула. — Пэйн, мне искренне жаль. Я не хотела портить этим твою жизнь. Я не хотела портить и свою тоже, но, черт возьми, каким-то образом за эти несколько дней ты заставил меня потерять голову и влюбиться. Физических отношений, которых хочешь ты, мне не достаточно. Я хочу тебя, всего тебя, а не только твое тело. Я хочу тебя утром, когда ты сердит, потому что не получил свою утреннюю чашечку кофе…
— Я не пью кофе.
— И я хочу тебя днем, когда ты упрямишься и злишься…
— Я никогда не упрямлюсь и не злюсь!
— И я хочу тебя вечером, когда ты требователен, угрюм и чертовски сексуален.
— Я уловил суть, — сказал он, потянувшись ко мне, чтобы еще раз поцеловать. — Само собой разумеется, что я не требователен, не угрюм, и не секс… эээ … ладно, я чертовски сексуален. Я признаю это, но в остальном ты неправа.
Я засмеялась, и на моих глазах выступили слезы радости. Глубоко в душе, вместо былого холодного отрицания, Пэйн неохотно соглашался со мной, но его жаба давила признаться, что я значу для него больше, чем ему бы того хотелось. Там даже ощущалось что-то теплое, мягкое и укутывающее, и от этих эмоций у меня запело сердце.
Я хочу тебя всего, Пэйн. Каждую твою частичку. Только так мы будем вместе. Если ты не можешь дать мне всего себя, мы расстанемся.
Я дам тебе все, что смогу, поклялся он, и я ему поверила. Я хотела бы услышать, что он любит меня, но знала, что для него это слишком стремительно. Я ощущала, что в нем присутствуют более глубокие эмоции, но не подталкивала его. Ему нужно было время, чтобы ужиться со своим новым взглядом на мир.
Его поцелуй был горячим и глубоким, он пробирал меня до кончиков ног, пока я не стала одним гигантским пламенем желания.
Ты самая невыносимая, убийственная… восхитительная женщина, которую я когда-либо встречал. Помоги мне боже, я тоже тебя хочу. Ты нужна мне.
Кажется, мы договорились… Пэйн!
Хм?
Он усадил меня на стол. Его рот все еще не отрывался от моего. Руки, бродившие по моему телу, погладили большими пальцами мои груди, прежде чем двинуться ниже, чтобы расстегнуть молнию на моих джинсах.
Мне кажется, это не занятия любовью.
Нет. Я же говорил тебе, что собираюсь затрахать тебя до смерти.
Здесь? Сейчас?
Здесь. Сейчас. Жалобы, возражения?
Нет. Но что, если кто-нибудь зайдет? Я могла бы повозмущаться, что он хочет сделать это в офисе, но я же не дура — я радостно стянула с ног штаны, пока он сдергивал через голову мой свитер. Это был не просто секс. Да, это был быстрый, потный секс, но быстрый, потный секс, пропитанный любовью.
Я скажу тебе прежде, что кто-то войдет, ответил он, усмехаясь.
Ах, все вы обещаете да обещаете, пробурчала я. Мои руки быстро расстегивали пуговицы его рубашки. Я замурлыкала, когда рубашка упала на пол. Перед неминуемым, мои широко разведенные пальцы охватили его грудную клетку, и одна рука соскользнула по тропинке из шелковистых волос вниз к его брюкам.
— Ооооо. Теперь я вся в предвкушении.
— Предвкушении чего? — У него перехватило дыхание, когда я погладила выпуклость в районе молнии, медленно потянула замок вниз, и мои руки заскользили по его бедрам, снимая штаны.
— Ты не возражаешь, если я удовлетворю одну свою маленькую фантазию?
Клянусь, блеск его глаз мог осветить, по крайней мере, половину Эдинбурга.
— Милая, ты можешь делать со мной все, что тебе вздумается, но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя обязанной. У нас есть столько времени, сколько тебе… о, боже. — Пэйн замолчал, но внутри него, в его мыслях, бушевала тысяча ощущений. Волнение, возбуждение, страсть, теплота, похожая на зарождающуюся любовь и огромное сексуальное удовольствие окатили меня, будто волной, когда я взяла его в рот. Мое тело замурлыкало еще громче от нарастающих в нем эмоций, усиливающихся так быстро, что это почти ошеломило Пэйна.
— Прости, — сказала я, оторвавшись и посмотрев на него. — Было слишком сильно и слишком быстро? Прости, если сделала что-то не так. Я думала, чем больше, тем лучше? Да? Нет? Черт, ненавижу делать что-то подобное впервые.
Он дико уставился на меня, будто совсем не понимал, о чем я говорю.
— Ты раньше этого не делала?
— Ну… я пробовала однажды со своим последним парнем, Карлом, но почти сразу отключилась. Похоже, это испортило ему все впечатления, поэтому я никогда больше не пыталась.
— Сэм?
— Мм? — Спросила я, щелкая языком по кончику пениса. Я улыбнулась вспышке удовольствия, что замерцала внутри Пэйна от моего прикосновения.
— Давай сейчас не будем говорить о твоих парнях.
— Хорошо. Но один из них просил меня, сделать это…, - я схватила свою сумку со стола, достала мятные конфеты для освежения дыхания и засунула парочку в рот. — Не слишком много, как думаешь? Я всегда хотела это попробовать.