Она подняла на него глаза…
И что-то такое вдруг за искрило в воздухе…
…И лишь долгое мгновение спустя Павел сообразил, что они с Леной целуются. Причем не так, как какие-нибудь школьники, а неистово и взахлеб. И даже чертополох не мешает!
Елена наконец оторвалась от Павла.
— Извини, — выдохнула она. — В тебе что-то такое было…
— Что?
— Страстное. Мы, феи, распознаем флюиды и феромоны. Ты такой шел… Я прямо вся растаяла перед тобой.
— Это я перед тобой растаял. Сидишь тут, а глазищи — в полнеба! Я понял, что погиб.
И они снова принялись целоваться.
И только через долгую-долгую минуту оторвались друг от друга. И тут Павел почувствовал укол стыда.
— Пойдем отсюда, — сказал он.
— А этот волк… Он в порядке, да?
— Думаю, на ближайшее время да. Кстати, его зовут Александр Блок. Представляешь?
— Вот это да!
Они отправились в метро. Молча сидели под грохот электрички, улыбались и держались за руки. Только Павлика грыз стыд. За тот момент страсти, испытанный с волчицей. Это было как измена.
Они доехали до "Речного" и решили добраться до университета пешком. Потому что в маршрутке целоваться было неудобно.
— Лена, я должен тебе сказать… — начал Павел, краснея.
— У тебя была девушка? Или есть?
— Была. И не девушка, а волчица. В смысле оборотень. Я даже имени ее не знаю, и в человеческом облике никогда не видел. Получилось так… Почти случайно.
Лена помолчала. Потом спросила:
— А сейчас у тебя с ней что?
— У меня с ней ничего! — воскликнул Павел. — Я же говорю, это была случайность. И больше такого не повторится.
— Ну и ладно. В конце концов, у меня ведь тоже был парень. Ну который Мел. Ты ведь не сердишься на меня за него?
— Не сержусь. Но если ты снова пойдешь к нему, я отгрызу ему голову.
— Ой, а ты правда можешь?
— Что?
— Отгрызть голову?
— Не знаю, я еще не пробовал. А надо?
— Дурачок.
— Елена, — вдруг остановился Павел, — ты должна знать, что раз в месяц, в полнолуние, я становлюсь волком. И с этим ничего не поделаешь. Поэтому если ты боишься…
— Я не боюсь, — сказала Лена. — Потому что раз в месяц, в полнолуние, у меня вырастают крылья и я летаю над землей, отчаянно визжа от радости. Ты должен об этом знать. Если хочешь, чтобы твоей подружкой была фея.
— Конечно, хочу.
В поздних сумерках Павел отвел Лену на ее чердак, а потом вернулся в общагу. Вахтерша проводила его недобрым взглядом, хотя он купил ей большую шоколадку "Альпен гольд".
Павел поднялся на свой этаж. На этаже было непривычно тихо — ни пьянок, ни дебошей. Павел на минутку заскочил в туалет и поразился тому, в какой чистоте он, оказывается, может содержаться. Старые, с отбитыми краями писсуары и раковины были заменены новой, прямо-таки элитной сантехникой, пол начисто выскоблен, и даже надписи на стенах замазаны свежей побелкой.
Павел вышел из туалета, гадая — может, завтра их общагу посетит президент? Интересно, а душ тоже наладили? И что-то ни одного таракана не видно…
Он вошел в свою комнату. Здесь тоже царила чистота, а тихие, трезвые и даже причесанные Митя и Гарик сказали Павлу вежливо:
— Добрый вечер, Павлик. Как хорошо, что ты пришел. Будешь ужинать?
— Конечно, он будет ужинать! — раздалось утверждение на ломаном русском языке.
И тут из-за дверцы шифоньера пред Павликовы очи явился…
Настоящий принц.
Это был юноша лет восемнадцати, но как он выглядел, как!!! Во-первых, костюм. Это была белая тройка с шелковым платком от Гуччи. Галстук — в тон платку — кажется, был от Валентине. А на ногах незнакомца красовались туфли ручной работы долларов этак под три тысячи.
Юноша протянул Павлу руку и сказал:
— Я принц Аванси-мбонси племени вибути. Ты можешь не целовать мне ноги, а просто пожать руку, как это у вас принято.
— Очень приятно. А я — Павел, — ошарашенно сказал наш герой.
— От твоих друзей я услышал много лестных слов о тебе. И самое главное — ты учишься на том отделении, на которое пос тупил и я. Я буду первым библиотекарем племени вибути.
— Но ведь лекции давно идут, я хочу сказать, не за горами сессия.
— Я все есть наверстить… наверстать! — сказал Аванси-мбонси. — И прежде всего люди моего племени сделали ремонт в этом сарае.
— Этот сарай у нас зовется общежитием.
— Ничего, я должен привыкать к суровым условиям жизни русского студента, однако даже я со своей страстью к экстриму не мог кое-что выдержать. Душ и туалет мы отремонтировали. Осталось только благообразить эту комнату.
— Облагородить.
— Оу, йес, облагородить! С сегодняшнего вечера все будет по-другому. А сейчас давайте ужинать.
Принц сел за стол и трижды хлопнул в ладоши. Тут же в комнате появились призрачные, но очень красивые девушки. Они мигом сервировали стол тарелками и судками с чем-то очень вкусно пахнущим и ретировались.
— Я взял на себя смелость выбрать меню сегодняшнего ужина. Он должен быть праздничным, ведь это ужин нашего знакомства. Поэтому попробуйте рагу из соловьев, печень леопарда (она хорошо укрепляет мужскую силу!) и салат из фруктов. А засахаренных кузнечиков кто-нибудь будет?
Митя, Гарик и Павел деликатно отказались. Так что кузнечики были в полном распоряжении принца.
Они ели, а принц тем временем рассказывал свою историю.
— Мое племя вибути — очень хорошее. Но немного отсталое. У нас, например, нет библиотеки. В обычном понимании этого слова. Конечно, у нас есть хранилище глиняных табличек и папируса, но ими никто не пользуется для того, чтобы расширить свои знания. И тогда я пришел к своему отцу, царю Алулу Оа Вамбонга, и сказал: "О почтеннейший отец! Я не хочу охотиться на леопардов, как принцы соседних племен. Я хочу постичь мудрость клинописных табличек и папирусов и поделиться этой мудростью со всеми!" И мой отец ответил на это: "О мой возлюбленный сын! Мне понятно твое желание, Ты хочешь стать библиотекарем". — "О да, отец мой!" — "Это опасный путь. Путь многих испытаний, сомнений и разлук". — "Я не боюсь всего этого, отец". — "Тогда возьми быстрокрылую птицу ах и лети в суровую страну под названием Россия. Повели птице разыскать город под названием Москва, а в городе — библиотечную школу. Учись там, сын, и не позорь седин отца твоего!" И я взял быстрокрылую птицу ах, немного золота и серебра, а также слуг-невидимок. Это они привели здесь все в порядок… Но я отвлекся. Итак, на птице ах я прилетел в Россию. Меня немного задержали люди, которых называют таможней. Они забрали у меня все золото и серебро, хорошо хоть оставили слуг-невидимок. Я спросил их: как добраться до Москвы? Они почему-то засмеялись. Тогда я навел на них сильный сон, вернул себе отнятое золото и серебро и сказал быстрокрылой птице ах: лети в Москву! Скоро мы оказались в Москве, и тогда я остановился в маленькой гостинице, а своим слугам велел разузнать, где в Москве находится заведение, где обучают библиотечной премудрости. Когда мои слуги вернулись, то доложили, что в Москве есть университет культуры и искусств и там меня могут принять на платной основе. Я очень обрадовался. Быстрокрылая птица ах доставила меня сюда, на Библиотечную улицу, и я сразу нашел гостиницу для студентов…
— Общагу.
— Я вежливо попросил комнату у хозяйки гостиницы…
— У коменданта.
— Но она стала кричать, что общежитие не резиновое и мест у нее нет. Я вошел в мозг этой женщины и понял, что она лжет. Одно место было. Вот здесь, в этой комнате. Я так и сказал ей и превратил ее в жабу.
— Насовсем?
— Нет, всего лишь на четверть часа, но ей этого будет достаточно. Я познакомился с Гариком и Митей, решил, что люди они достойные, мы ждали лишь тебя, Павел, чтобы устроить праздничное застолье. А мои невидимые слуги тем временем привели общежитие в порядок. А завтра я пойду в деканат подавать документы. Как вы думаете, дюжины жемчужин хватит, чтобы меня приняли?
— И меньше хватит.
Ужин съели, но спать, а тем более что-то зубрить не хотелось. Вибутянский принц выставил на стол фляжку хваленой жабьей настойки, и все принялись угощаться.
На следующий день Павел отправился в деканат вместе с Аванси-мбонси. Принц немного нервничал. Они проскочили мимо секретарши прямо к декану факультета.
— В чем дело? — нахмурился тот.
— В нем, — указал на принца Павел. — Это вибутянский принц Аванси-мбонси. Он прилетел издалека и хочет учиться на библиотечном факультете.
— Хочу, — подтвердил Аванси-мбонси.
— Но, черт возьми, занятия-то давно начались! — возмутился декан. — Пусть поступает на следующий год.
— Вы не поняли, Игорь Львович, это ПРИНЦ. Богатой и быстроразвивающейся державы, которая добывает золото и жемчуг.
— Ж-жемчуг?
— Да, жемчуг, — веско сказал Аванси-мбонси и положил перед деканом дюжину розоватых окатистых жемчужин в шкатулке.
Декан побледнел:
— Что это? Взятка?
Павел сразу нашелся:
— Это спонсирование для строительства новых корпусов университета!
— Ах, ну тогда… — И жемчужины виртуозно исчезли, — Вы, ваше высочество, приступайте к занятиям на общих основаниях. Но вам многое придется наверстать. А скоро первая сессия.
— Ничего, я ему помогу, — сказал Павел.
— Ну хорошо, хорошо, а теперь идите, у меня еще масса работы.
Принц и Павел откланялись.
— Ну вот ты и зачислен! — воскликнул Павел. — И мне теперь будет веселей — все-таки не один мужчина на отделении.
— Мужчина? Ах, ну да, конечно, мужчина.
— Надо отметить твое зачисление. Пойдем в кафешку, пива попьем.
— Нет, я только жабью настойку употребляю, — грустно сказал принц. — Отец взял с меня слово, что я не буду даже прикасаться к иноземным спиртным напиткам.
— Ну хорошо, а кока-колу можно?
— Кока-колу можно.
И они пошли в кафешку и выпили колы-лайт.
И, как всегда, в кафешке обнаружились Лиза и Даша.
— Привет, давно не виделись, Паш!
— Девчонки, вы хоть иногда на лекции ходите или все время торчите в кафешке? — удивился Павел.
— А какое тебе дело? — сурово спросила Лиза.
— Что ты, декан, что ли, чтобы за всеми следить! — в сердцах сказала Дарья.
А тут еще и принц:
— Павел, познакомь меня с этими прекрасными девушками.
Ну что делать?
Павел познакомил.
Пришлось еще пить кока-колу за знакомство. Девчонки теперь все внимание сосредоточили на Аванси-мбонси. Как же, он принц! Впрочем, это Павла мало волновало. Все, чего он хотел, — это увидеть Лену.
И снова с ней целоваться.
С его прекрасной феей.
— Слушай, Аванси-мбонси, — шепотом сказал Павел, — можно я тебя покину? Оставлю с этими девчонками? Они ничего, заводные и интересные, ты с ними не соскучишься.
— А ты куда?
— Мне в главный корпус надо. Человека одного повидать.
— А, понятно, ну иди тогда. Встретимся на вечерней лекции.
— Да, по истории книги. Счастливо!
Павел почти выбежал из кафешки — настолько нестерпимым было его желание вновь увидеть Лену, прикоснуться губами к ее губам, почувствовать ее руки у себя на плечах…
Фея.
Его маленькая фея.
Павел зарысил к главному корпусу, срезая путь через парк. И вдруг услышал родной и знакомый до последней интонации голос:
— Молодой человек, вы не меня ищете?
Обернулся — Лена стояла возле клумбы с доцветающими бархатцами и весело смотрела на него. Она вся была освещена солнцем и, казалось, искрилась в его лучах. Призрачной была, эфемерной.
Павел бросился к ней, подхватил на руки:
— Здравствуй, родная моя!
— Здравствуй, любимый, — тихо прошептала она, касаясь губами его шеи.
— Я так скучал по тебе.
— А как я-то по тебе скучала! Вон даже все бархатцы на клумбе завяли.
— Из-за тебя?
— Из-за меня. Но сейчас все будет хорошо.
Лена оторвалась от Павла, повела руками над клумбой, и увядшие было бархатцы вытянулись и размахровились так, что смотреть приятно.
— Что ты делал без меня?
— Ты представляешь, Ленусь, к нам на курс поступил принц. Настоящий. Из какой-то страны Вибути. Зовут его Аванси-мбонси…
— Ах, — дернулась Леночка. — Именно Аванси-мбонси?
— Да, а что? Ты с ним знакома?
— Нет, я с ним не знакома, но я знакома с историей племени вибути. Потому что по происхождению все феи вышли оттуда. Это племя для фей, как обетованная земля для евреев.
— И ты, наверное, хочешь туда вернуться?
— Нет, ни в коем случае! Я решила быть там, где ты. Тебя устраивает такое мое решение?
В качестве ответа Павел крепко поцеловал девушку.
Они отправились гулять и болтать о том о сем.
— Павел, — сказала Лена, — а ведь скоро полнолуние.
— Верно. У меня уже зуд по всему телу, будто волосы внутрь растут. Значит, скоро я стану вервольфом.
— Давай это полнолуние проведем вместе. Ты волк, я фея, ты будешь бегать по лесу, а я — летать над твоей головой.
— Лен, но я же не просто так бегаю по лесу. Я его, пардон, помечаю. И еще охочусь. На зайцев там, на белок. Я же волк, а тебе наверняка не понравится такое зрелище.
— Ничего, — мужественно сказала Леночка. — Я это выдержу. Если кого-то любишь, то должно принимать его таким, какой он есть. А я люблю тебя.
— А я — тебя. Я постараюсь поменьше питаться зайцами. У меня в убежище полно брикетов с соевым мясом. Тоже голод утоляет.
— У тебя есть убежище?
— Да, мне его предоставил один человек, связанный с нашей семьей. Хочешь, я тебе его покажу?
— Человека или убежище?
— Убежище, конечно.
— Что ж, тогда идем в логово волка!
В логове Лене понравилось. Она даже усомнилась, уж так ли у нее на чердаке уютно. Но Павел сказал, что ее чердак — самое лучшее место в Москве, да и во всей вселенной.
— Для чего тебе столько одежды?
— На всякий случай. Я могу перекинуться и остаться голым. А тут пожалуйста — запас.
Они вышли из убежища и пошли гулять по лесу.
— А ты пахнешь псиной? — смеялась Леночка.
— А ты пьешь нектар из цветов? — в ответ подзуживал Павел.
Им было так хорошо вдвоем, что это просто не могло кончиться благополучно.
Лена наступила на сучок.
Сучок оказался змеей.
— Это гадюка! — вскрикнул Павел.
И тут змея укусила Леночку.
Павел растоптал змею, но было поздно. Лена в ужасе смотрела на свою ногу, и из глаз ее катились крупные слезы.
Павел весь сосредоточился на спасении Лены. Он словно железными пальцами стиснул ее ступню и принялся отсасывать кровь и яд.
— Паш, да все, все уже! — сказала Леночка, вытирая слезы. — Я чувствую — яда в моем организме нет. Мы, феи, к этому чувствительны.
Павел отплевался и поднялся с колен.
— Бедная моя! — сказал он Лене. — Неужели все феи так натыкаются на неприятности?
— А что ж ты хочешь, — сказала Лена невесело, — феи почти те же люди. — Паш, проводи меня на мой чердак.
Павел с готовностью согласился.
На чердаке все было по-прежнему.
— Хочешь кофе? — после долгого молчания спросила Лена.
— А ты как себя чувствуешь?
— Нормально, только испугана здорово. Давай попьем кофе, успокоим нервы.
— Ну давай.
Лена принялась на маленькой плитке готовить кофе, а Павел любовался ее движениями, их грациозностью и отточенностью. Наконец кофе был готов и Лена разлила его в две маленькие чашечки.
— Тебе с сахаром?
— Нет, не нужно.
— А я буду с сахаром. Он действует как антишок. Мне после всего перенесенного это будет полезно.
— Конечно.
Они пили кофе и избегали встречаться друг с другом взглядами, боялись соприкоснуться руками. Словно между ними возникло что-то до боли хрупкое и это хрупкое никак нельзя разбить.
Они поставили пустые чашечки на столик. И тут Павел осмелился взглянуть в глаза Лены.
И увидел в них то, о чем думал сам.
— Только будь нежным, — прошептала она, когда он заключил ее в объятия.
— Я буду самым нежным, — прошептал он. — Твоим самым-самым…