Лирис тихо рассмеялась, затем кинула в рот последний кусочек мяса и, запив его отваром, отложила все в сторону.
— Не влюбилась, до зоофилии мой больной разум еще не дошел. Но мне приятно его общество и я не могу сказать, что не хотела бы побыть некоторое время…. Ммм рядом.
— Да неужели. Самая клиническая одиночка из нашего вида хочет видеть рядом с собой кого-то живого и разумного. Чувствую конец света не за горами, — Рива взяла поднос и поставила его на стол.
— Не гони лошадей, черт, это как-то двусмысленно, в общем, между нами ничего не было и вполне возможно — ничего не будет. Но ты права — и мне иногда хочется ощутить рядом тепло.
— И ты выбрала для этого кельпи. Водный дух, который в принципе холодный, как рыба.
— Шутка судьбы, — ньяри пожала плечами, — а теперь мы закончим обсуждение моей личной жизни, а точнее ее отсутствие и перейдем к делу. Что, черт вас всех побери, произошло в том городе?
— Мммм может позже поговорим?
— Рива! Я неслась к тебе как угорелая, рискуя жизнь раз сто за день. Мне кажется, я имею право узнать причину всего этого кошмара и почему мне пытались поджарить мозг?
Рыжая ньяри грустно вздохнула и мгновенно посерьезнела. Лирис всегда любила наблюдать за тем, как менялись эмоции у подруги. Рива была потрясающе красивой — тонкие, аристократичные черты лица, пухлые губы нежно-розового цвета, белоснежная кожа с одной единственной родинкой над левым уголком губы, чуть курносая, с тонкой, как струна фигурой, при всем этом третьим размером груди и аккуратными круглыми ягодицами. И голубыми, как летнее небо глазами… В общем в их тандеме некрасивой подругой была именно Лирис, что она трезво понимала и завидовал исключительно белой завистью.
— Мы сами точно не знаем что происходит. Сначала поступали сведенья о том, что стали пропадать люди, да что там люди — целые деревни исчезали без следа. Я собирала сведенья и пересылала их сюда — в Вечный Город, но потом стало хуже. Как ты знаешь — я ньяри завязанная на воду и фактически через нее в основном и работаю, но внезапно у меня появились с этим проблемы. Собственно началась засуха, какой никогда не было. Вода исчезала и стало очевидно, что тут замешена магия… но такая… которую мы не ощущали. В день, когда случилось нападение, мы назначили внеплановое собрание магов города, чтобы разобраться во всем, что происходит. Стало очевидно, что события на самом деле волнами сходятся к городу и не понятно, кто обладает такой силой, чтобы незаметно вытворять такое у нас под боком. В городке, конечно не архимаги, но я — ньяри, а еще трое — магистры первой степени. Собственно за всем этим обсуждением нас и накрыла чужая волшба. Только благодаря тому, что на этот раз действия были более очевидны, я успела поставить блок на проникновение вовнутрь, однако маг так же не был идиотом, и накрыл нас куполом, не давай выйти или с кем-нибудь связаться. Представляешь — на наших глазах город буквально съела нечисть, и мы ничего не могли сделать. Через день после этого, на уже опустевшие улицы пришли люди, с тщательно промытыми мозгами и взяли нас под охрану. Только благодаря тому, что я ньяри и что ты обладаешь магией разума, мы и смогли связаться.
— На кой черт кому-то пытаться уничтожить весь город и тем более ньяри — ведь всем известно, что без нас исчезнет магия из этого мира. Или еще остались те, до кого до сих пор эта идея не дошла?
— Это не самое странное. После того, как мы покинули город, исчезли любые следы чужой магии. Люди, которые захватили и охраняли нас, пришли в себя и оказалось, что они даже примерно не представляли то, что творили. По их мнению, в этот город их прислали указом короля, для зачистки места от нежити. Собственно, когда они пришли, все было уже пусто, а их глава отправился якобы к королю за дальнейшими приказами. Вполне логично, что сам король Янкоби не имеет никакого понятия о всех этих событиях. У него просто в одну ночь исчезло пятьдесят человек личной гвардии и все. Никаких следов, никаких улик.
— Мне все это очень сильно не нравится, — Лирис сказала это лишь для того, чтобы забить внезапную тишину, обрушившуюся на комнату после того, как девушка замолчала, — были ли еще такие случаи?
— Нет. Это первый. Хотя из еще нескольких мест поступали сведения о том, что стало подниматься ненормальное количество нежити, некоторые виды которой магам не известны.
— И где?
— В сумме — четыре точки на четырех материках.
— Никого не отправляли на расследования?
— Не думали, что это необходимо. Теперь же все зашевелились и начали хвататься за голову. Собственно старейшие хотели поговорить с тобой на эту тему и попросили меня…
— Грубо говоря — ньяри держатся нейтральной позиции как всегда, но меня не жалко и я хорошо подойду в роли посла от всей расы в этом деле?
— И да и нет. Вообще-то решено собирать группы для расследования из пяти существ разных сил, чтобы быть максимально подготовленными к неожиданностям.
— Ух ты, и меня тоже не минует честь войти в пятерку? — Лирис говорила с явным скепсисом.
— Ты правильно все поняла.
— А как же свобода воли и прочее? Неужели старейшие думают, что я с радостью окунусь во все это д…мо за спасибо и конфетку на палочке?
— Нет, но они думают, что ты согласишься на это за возможность получить свой дом.
— В смысле? — Лирис поперхнулась.
— Дом твоей матери — ньяри. Тот, который ты пыталась отсудить у эльфов. Он будет твоим.
Нашли по чему ударить, поняла Лирис. Дом ее матери — небольшое деревянное строение, полностью покрытое растущими цветами, стоящий на краю обрыва с потрясающим видом на вечно горящий вулкан с одной стороны и на океан с другой. Место четырех стихий. Когда после войны девушка нашла его, влюбилась сразу. И что более важно — тут везде витала магия мамы. Теплая, уютная и такая родная… именно там девушка смогла впервые за долгие годы выспаться без кошмаров и не вздрагивая от каждого звука — там она была не одна. Но все ее права свели на нет эльфы, решившие присвоить себе всю территорию и, естественно не жалевшие терпеть ньяри-выродка рядом с собой.
— И что от меня потребуется? — тут же спросила Лирис.
— По сути ничего особого. Ты, я, кто-нибудь из такхар, — Лирис вздрогнула, но промолчала, — перевертыш, скорее всего из рода медведей и человек-некромант вместе отправляются исследовать донесения из двух-трех деревень, по возможности анализируя изменения в магической среде и выясняя причины общего хаоса — правда звучит увлекательно?
— Гремучая смесь, — заметила ньяри, — хорошо хоть эльфов нет.
— Старейшие знают твою непереносимость этого вида и решили не рисковать лишний раз — зачем будить лихо, как говорится.
— И на том спасибо. Собственно — когда планируется выдвигаться?
— Четыре-пять дней. Все соберутся сперва, к тому же тебе восстановиться надо.
— На такой еде я уже завтра буду в норме, — девушка устало улыбнулась, — а вообще, я хочу попросить тебя найти мне что-нибудь из одежды, а то моих вещей поблизости я не вижу, а лежать все время в кровати я не собираюсь.
— Вообще тебе хорошо бы хоть сегодня не дергаться никуда.
— Ну его… ты же знаешь — я на одном месте находиться не могу, если это не конкретная ночлежка после долго и трудного дня.
Рива только вздохнула. Она легким и гибким движением поднялась с кровати и неслышно ступая по молочно-белому ковру, вышла из комнаты. Оставшись в одиночестве, Лирис прикрыла глаза, откинувшись на подушку. Если старейшие обещают ей отдать дом, значит вопрос крайне серьезный, причем на столько, что они предпочитают ни с кем этим не делиться. Чтобы не пугать видимо и не провоцировать на излишне агрессивны действия. Стоит ли в это вляпываться? А что вообще стоит риска? Вот у Лирис нет любимого, нет детей, нет семьи. Девушка всегда смеялась, что у нее никого нет потому, что у нее очень большой список требований к людям, а у тех, кто по нему проходят, как правило, есть свой, не менее длинный, по которому не проходит уже она сама. А вот дом… дом это дом. Место, которое станет крепостью, стены, в которых она никогда не будет чувствовать одиночество. Может это все было надуманно и на самом деле глупо… но тут как минимум есть еще факт того, что ее единственная подруга ньяри Рива будет участвовать в одной из пятерок, и если с ней что-нибудь случится во время всего этого, Лирис себе не простит.
Значит все просто — она соглашается и будь что будет.
К концу всех этих мыслей дверь в комнату снова открылась, а на пороге появилась Рива с непонятной кучей шелка сине-зеленого цвета в руках. «платье» — мрачно поняла Лирис, но лишь горестно вздохнула — ладно, она к ним спокойно относится на самом деле, а драться прямо здесь ей вроде как не грозило.
— Тебе помочь? — Рива положила платье на кровать и с торжеством посмотрела на подругу.
— Естественно. Ты же не думаешь, что я все это время занималась тем, что училась одевать платья и ходить в них?
— Ну со вторым у тебя на самом деле никогда проблем не было — так что не прибедняйся, — Рива фыркнула и тут же перешла на командный тон, — вставай, умывайся и в бой.
— Типун тебе на язык, — Лирис улыбнулась и послушно начала подниматься с кровати, ощущая странное чувство, словно голову затянули в тугой кокон.
Общее приготовление к выходу из комнаты заняло где-то в районе часа. Ньяри старательно терпела процесс причесывания, утягивания и одевания в бессмысленную по ее мнению гору ткани. И не смотря на все внутреннее возмущение, результат ньяри поразил. Из ровного овального зеркала на нее смотрела вполне хорошенькая девушка с тонкой изящной шеей и миловидным лицом с яркими необычными глазами. Ткань платья была подобранна идеально — без лишних украшений и кружев, однако сама по себе она сверкала так, словно ее ткали из перламутра.
— Какая ты красивая, — с восхищением сказала Рива, смотря на подругу в зеркале, — зря ты себя прячешь за бесформенными рубашками и куртками.
— Может ты и права, да только мне в лесу проще, чем в городе, а щеголять шелками там не перед кем.
— Нельзя всю жизнь бегать от людей. Одиночество не выход, — Рива обняла подругу со спины, уткнувшись лицом в ее волосы, — тебя боятся только потому, что не понимают и не знают. Поверь мне — я тоже сначала, опасалась даже близко к тебе подходить. Но потом я поняла кто ты, что ты пережила и мне стало стыдно от того, что я так к тебе относилась.
— Рив, — Лирис тяжело вздохнула, — я понимаю, что ты права, но я пока не готова к тому, чтобы перестраивать свою жизнь. Я привыкла быть одной. Возможно я когда-нибудь смогу себя изменить, но до этого дня, не стоит давить на меня. Чем больше ты стараешься меня привязать к своему образу жизни, тем больше все внутри меня начинает сопротивляться.
— Вредная ты. Ладно — пойдем в зал, там все только и ждут, когда ты спустишься — у них уже часа четыре как собрание идет. Все к согласию не могут приди.
— А что там обсуждать? Делить территорию на ровные части и отправлять пятерки на осмотр каждой.
— Угу — только вот каждый требует отправить его на конкретную территорию и никак иначе. К тому же одни не хотят идти со вторыми, вторые с третьими и так далее.
— Детский сад в общем. Ладно — пошли уже, не просто же так я терпела твои издевательства.
Рива гордо вздернула подбородок, улыбаясь глазами:
— Раз так, то в следующий раз я еще и шпильками тебе волосы заколю острыми — ты даже не представляешь, что местные умельцы придумывают для того, чтобы девушки поражали своих кавалеров.
— Если они такие «острые», то «поражать» начинает звучать буквально.
— А ты как думала — просто так что ли тут не меньшим спросом пользуются еще и яды.
Рива поправила роскошное пламя рыжих волос, провела тонкой белой рукой по подолу платья и, гордо подняв голову, толкнула дверь.
Лирис завороженно смотрела на свою подругу. Ее всегда поражала многогранность этой девушки — в одно мгновение она может быть горделивой королевой, а в следующий — шкодливым ребенком с горящими весельем глазами. Изначально ньяри воспринимала ее скорее как двуликое существо, прячущее себя под сотней масок, и лишь потом, спустя несколько лет, она поняла — все это и есть Рива. Все эти грани. Она была огнем — во всех его проявлениях. Странно, что лучшей подругой для Лирис стала именно та, что символизировала главный страх.
Ньяри вдвоем вышли из комнаты и медленно пошли по коридорам, в главный зал. Рива шла так потому, что не считала, что девушка должна куда-то спешить, а Лирис потому, что идти быстрее на каблуках ей было почти невыносимо. Ну да и ладно — максимально напрягая ноги, чтобы не подвернуть ступню и стараясь концентрироваться на чем угодно другом, ньяри шла вперед. К живым и двуногим — кошмар.
В главном зале творился ужас в понимании Лирис. Если говорить точнее — около сотни представителей разных рас пытались отстоять свои позиции одновременно, со всеми вытекающими последствиями. В два ряда стояли широкие столы, захламленные картами, чашками, перьями и прочим. И много, много шумящих двуногих. Лирис на секунду замерла, прикидывая, на сколько было бы интересно сейчас прямо вниз, с верхних этажей, скинуть в зал что-нибудь взрывающиеся. Плохие мысли. Злые и не правильные. Наверно.
— Не стой столбом, тем более, что твои мысли у тебя на лице написаны крупными буквами — даже эмпатом быть не надо. Хотя нет — именно то, что то, о чем ты думаешь, не сопровождается злобой, пугает больше всего, — Рива, рассматривая зал, прислонилась спиной к перилам.
— Никогда не видела смысла в злобе, — Лирис пожала плечами, — холодный расчет полезнее спонтанных решений.
— И это определенно пугает. Ладно — пошли, нас уже заметили, а особенно тебя.
Лирис мрачно заметила Айлиора, который уже поднял свою седовласую голову и смотрел прямо на девушек.
Ступеньки стали самым главным испытанием для ньяри. Неожиданным облегчением стало то, что в итоге этого непростого пути ее ждала заботливо протянутая ладонь желтоглазого и приставучего как банный лист мужчины.
— Добрый вечер, леди Лэйриолис.
— Добрый, милорд Айведелиор, — выговорив имя полностью, девушка невольно себе поставила галочку за произношение и память.
— Разрешите вас проводить к столу, где собралась, пожалуй, единственная цельная пятерка, вместе с вами и вашей подругой.
— Бессмысленный вопрос и бессмысленный ответ на него — разрешаю.
Мужчина улыбнулся. Он был действительно хорош, хотя обладал немного грубой внешностью — широкий подбородок, густые темные брови, узкие губы и нос с легкой горбинкой. На вид ему было около сорока лет и странная, для бессмертных, сеть морщинок в районе глаз делала его почти похожим на обычного человека. Но только почти.
— Вам так противен «высший свет»?
— За всю свою жизнь, только в вашей речи я слышала столько смысла в одной фразе. И ваше презрение к этому явлению и к моему отношению и искреннее непонимание как кто-то может не любить все эти собрания и стандартное равнодушие светской беседы. Скажите — какую из этих эмоций мне стоит взять за истину и, соответственно, какую реакцию мне показать?
Айлиор тихо и хрипло рассмеялся, смотря куда-то в пол.
— Я так давно живу, что и сам запутался в том, что ощущаю по некоторым вопросам. Так что, леди, давайте сделаем вид, что предыдущего разговора не было. Тем более, что мы почти дошли до нужного места.
Лирис тихо улыбнулась. Иногда ей казалось, что она зря сразу же отталкивает всех, кто пытается к ней тянутся. Вот только… да — с ним интересно говорить, он заботливый, добрый… однако сама идея жить рядом с этим мужчиной вызывало у девушки нервную дрожь и желание как можно скорее сбежать на максимальное расстояние.
— А вот и они.
Ньяри подняла глаза и с интересом стала рассматривать тройку, собравшуюся за одним из столов. Увиденное несколько озадачило Лирис, но она старалась не подать вида. Трое. Демон или такхар, как бы сказал кельпи, среднего роста, с выбритыми висками и волосами темно-фиолетового цвета. У него были небольшие рожки, от которых тонкой лентой расходилась полоска почти черной чешуи. С ярко-оранжевыми глазами и тремя крупными серьгами-колечками в левом ухе.
Оборотень, скорее всего из клана медведей — два метра мышц и костей, с длинными, ниже плеч каштановыми волосами и теплыми шоколадными глазами. У него было немного простое, широкое лицо с ямочкой на подбородке.