И если случайно — совсем случайно — она вспоминала запретное возбуждение, мимолетную страсть… ну что ж, теперь это давно прошло. Она не вспоминала о Рауле Лоренсе в течение года или, во всяком случае, в течение многих месяцев, и когда мистер Джонсон объявил, что один джентльмен из Морикадии нанял его в качестве консультанта по финансовым вопросам, Виктория тихо охнула, но это отнюдь не было проявлением смятения с ее стороны.
Хотя сейчас, еще раз взглянув на упавшее поперек дороги бревно, она подумала, что, возможно, ее предчувствие не было безосновательным.
— Мисс Кардифф, — произнес мистер Джонсон, жестом подзывая ее к себе.
Она поднялась и подошла к нему.
Мистер Джонсон был крупным мужчиной с бочкообразной грудью, багровым лицом и громким голосом. Он был человеком простым до мозга костей, однако его проницательность в финансовых вопросах граничила с гениальностью, и хотя их рассчитанное на два года путешествие по Европе имело целью воспитание дочерей и придание им лоска, он использовал это время для того, чтобы консультировать богатых и процветающих людей, стремящихся приумножить и сохранить свое богатство и собственность. Его работа позволила Виктории получить образование, поскольку, обнаружив ее математические способности, он стал использовать ее в качестве бухгалтера, попутно объясняя ей сложности европейской экономики.
Для молодой женщины, которая не могла надеяться на что-либо, кроме работы в услужении, эти уроки мистера Джонсона были первым проблеском надежды на какую-то перспективу в жизни. Она понимала, что никогда не сможет работать, как мистер Джонсон, она сознавала, что вовсе не является финансовым гением, да и на женщин, занимающихся умственным трудом, смотрели косо. Но Виктория впитывала каждое его слово, задавала вопросы и, в конце концов, сумела удачно вложить свое жалованье. Если все пойдет хорошо, ее сбережения будут означать, что когда-нибудь она сможет стать самостоятельной женщиной, путешествовать для собственного удовольствия, может быть, даже приобрести небольшой домик где-нибудь в английской сельской местности.
Правда, было довольно грустно сознавать, что к тому времени, как она достигнет независимости, ее единственным вероятным компаньоном будет кошка. Кошек она любила, но стареть в одиночестве… Она покачала головой. Все-таки это лучше, чем быть, подобно ее матери, рабой мужчины, который назывался ее мужем.
Мистер Джонсон заговорил прямо и по существу, не тратя времени ни на какую преамбулу:
— Я вижу, мисс Кардифф, что вы уже поняли, о чем я хочу поговорить.
Она кивнула, хотя ничего пока не поняла, но она знала, что мистер Джонсон сам все расскажет.
— Этот несчастный случай произошел не случайно. Это была диверсия, которую устроили отчаявшиеся люди, желающие свергнуть власть Морикадии.
— Но зачем? — спросила потрясенная Виктория.
— Из-за какого-то мифа о том, что подлинный король придет, чтобы освободить народ от гнета нынешних правителей.
Рауль! Виктория побледнела как полотно. Рауль Лоренс!
— Да. — Мистер Джонсон принял ее потрясение за вполне понятное удивление любого цивилизованного человека в связи с такими предрассудками. — Нельзя сказать, что людей здесь не эксплуатируют. Я провел кое-какое расследование, прежде чем согласиться на эту работу, и должен сказать, что людей здесь действительно угнетают. Но они невежественны. Ходят слухи, что на дорогах видели привидение последнего подлинного короля верхом на коне и что оно появилось, чтобы отомстить тиранам-правителям. Говорят, что это означает, будто новый подлинный король готов свергнуть де Гиньяров.
— Де Гиньяров, — эхом повторила Виктория.
Не удивительно ли, что она приехала в Морикадию, чтобы услышать… это? Тогда казалось, что этот рассказ был придуман самим мистером Лоренсом.
Конечно, это невозможно. Мистер Лоренс… Мистер Лоренс не мог быть свергнутым королем. Возможно, он был лжецом, хотя на него это не похоже…
Ну что ж, один поцелуй или даже дюжина весьма крепких поцелуев вовсе не означают, что она знает этого человека. Он вполне мог оказаться и лжецом.
— Де Гиньяры и впрямь ужасные мерзавцы, которые вытеснили обнищавших морикадийцев в сельскую местность и на окраины городов. Поэтому неудивительно, что происходят волнения, — сказал мистер Джонсон, поглаживая усы.
Однако более вероятный вариант заключался в том, что мистер Лоренс слышал этот миф в детстве и принял его слишком близко к сердцу, потому что, согласно рассказам Белл, мистер Лоренс утверждал, что он и есть подлинный правитель Морикадии и что, возвратившись, он отберет свою страну у узурпаторов.
— Недовольные люди нападают на туристов, приезжающих в их страну? — спросила Виктория. — Но ведь вы говорили, что эта страна процветает за счет денег, которые получает от туристов.
— Да, в игорном бизнесе. В водолечебницах на горячих минеральных источниках. На бегах. Если мятежники отвадят туристов от посещения страны, правительство лишится дохода и его сместят. Вы боитесь актов жестокости? — От беспокойства на его грубом лице с проницательными глазами появились морщины. — Возможно, принц Сандре стал жертвой унизительной шутки. Его кузен Жан-Пьер отобрал контроль у правительства и привел наемников. Его главный тюремщик известен своей изобретательностью. Однако больше всего опасен именно Жан-Пьер, причем не без оснований. Человек этот очень жесток. Я хочу, чтобы вы, как только уберут передний экипаж с дороги, сопроводили миссис Джонсон и девочек в отель «Тонагра». Зарегистрируйте их и устройте, а я прибуду следом, как только починят экипаж.
— Хорошо.
— Вот, возьмите. — Он протянул ей пистолет. — Он заряжен. Один выстрел уже сделан. Не забудьте учесть это, если придется стрелять.
Виктория внимательно осмотрела дуло и рукоятку пистолета. Перед отъездом из Англии мистер Джонсон настоял на том, чтобы она научилась стрелять. Он сказал, что ему нужен какой-нибудь здравомыслящий человек, который умеет обращаться с оружием. Судя по всему, он не имел в виду ни своих дочерей, ни жену. Мод была здравомыслящей, но эгоистичной. Эффи была слишком юной и глупой. А миссис Джонсон была похожа на паву, которая без конца что-то бормотала. Виктория удивлялась, как только мистер Джонсон ее терпит. Однако он обожал жену, обожал своих девочек и был готов сделать что угодно, чтобы защитить их от опасностей окружающего мира.
Жизнь в семье Джонсонов была откровением для Виктории. Каковы бы ни были их недостатки, как бы они ни раздражали, как бы ни ссорились друг с другом — а ссор было немало, — они были одной семьей.
Было приятно знать, что существуют такие мужчины.
И было трудно не завидовать.
Но эти два года были для Виктории также временем приобретения более глубокой зрелости. Путешествие по Европе, воспитание и шлифовка манер детей Джонсонов, приобретение хорошего знания языков и обнаружение способа обеспечить себе независимое существование, когда неизбежно наступит старость, — все это изменило ее жизнь. Она уже не была девочкой, подверженной приступам гнева или отчаяния. Она больше не была беспомощной. Она держала под контролем свою судьбу, и мистер Джонсон доверял ей жизни членов своей семьи.
Взяв пистолет, Виктория спрятала его в складках своих юбок.
— Я справлюсь с помощью одного выстрела.
— Умница. Как только приедем в город, мы будем в безопасности. — Его внимание переключилось на лошадей и мужчин, оттаскивающих экипаж с дороги. — Будьте начеку. В этих местах у деревьев есть глаза.
Глава 8
Теплый и просторный холл отеля был элегантно украшен горшечными растениями и срезанными цветами в вазах. Его мраморный пол был застелен красным ковром от входной двери до отполированной деревянной конторки администратора, за которой стояли двое одетых по последней моде мужчин в черном. На конторке лежала регистрационная книга в кожаном переплете. Нахмурив брови, они с явным неодобрением взглянули на вошедшую одинокую женщину, осмелившуюся нарушить респектабельность их заведения. Но Виктория не обратила ни малейшего внимания на их недовольство. За два года путешествия по Европе с семейством Джонсонов ей приходилось иметь дело с самыми разными неприятными иностранцами. Пройдя между двумя рядами бледно-розовых мраморных колонн, она окинула взглядом окружающее великолепие и вдруг заметила мужчину, остановившегося на самой нижней ступеньке лестницы.
Это был он. Рауль Лоренс.
Виктория замедлила шаг.
Как ей не повезло! Не повезло невероятно! Первым джентльменом, которого она здесь увидела, оказался именно тот мужчина, которого она не хотела бы больше никогда видеть.
Она взглянула еще раз.
Она ошиблась. Это не мистер Лоренс. Сходство было потрясающее, но… нет. Он был не таким.
Он был отлично одет: черные брюки и черный сюртук, идеально сидевший на фигуре, блестящие черные сапоги, белоснежная сорочка. Этот мужчина явно казался крепче… Длинные черные волосы были строго зачесаны назад, оставляя открытым лицо с гладкой кожей на высоком лбу, высоких скулах и решительном подбородке.
Это не мог быть он. Мистер Лоренс был юношей — сердитым и диковатым. А это мужчина — сосредоточенный, уверенный в себе.
Она всмотрелась внимательнее. Или это все-таки он? Его губы… Полные и бархатистые, они выглядели совсем так же, как прежде. Она слишком хорошо помнила эти губы.
Виктория решительно отвела взгляд и продолжила свой путь к конторке администратора.
Следовало бы поздороваться с ним. Как-никак со времени их встречи прошло три года, а он был братом ее лучшей подруги.
Но он смотрел на нее слишком пристально, а это означало, что он не забыл о тех нескольких мгновениях на балконе и о сердитых словах, которыми они обменялись.
Она остановилась у конторки.
Оба клерка свысока посмотрели на нее.
— Добро пожаловать в отель «Тонагра», мисс…
Виктория сдержанно произнесла:
— Мой работодатель, мистер Джонсон, отправил со мной свою семью, чтобы зарегистрироваться в отеле.
Взгляды «сверху вниз» опустились у клерков до нормального уровня. Один из них повернулся и взял пачку бумаг с полки за его спиной.
— Мистер Джонсон с семьей уже здесь? Позвольте…
— Миссис Джонсон и дети здесь. Экипаж мистера Джонсона задело упавшее дерево. Пошлите туда помощь. — Она холодно взглянула на мужчин за конторкой. — Меня зовут мисс Кардифф. Я гувернантка. Леди ждут перед входом во втором экипаже. Потрудитесь также направить помощь к ним. Они потрясены происшествием, угрожавшим жизни их отца.
Ее ничуть не удивило, что мужчины немедленно развили бурную деятельность. Она умела пользоваться модуляциями своего голоса, чтобы заставить подчиняться гостиничных клерков.
— Экипаж, груженный багажом, сейчас подойдет, — добавила Виктория.
Один из клерков схватил свисток и дважды свистнул.
Откуда-то немедленно появились слуги и помчались к входной двери и ожидавшему экипажу.
Ну вот. Виктория выполнила поручение, которое дал ей мистер Джонсон.
Теперь можно было разобраться с мистером Лоренсом и его реакцией на нее… а также ее реакцией на него.
Она надеялась, что мистер Лоренс уже не сердится на нее. Да, в тот вечер три года тому назад она позволила себе резкие высказывания, о чем сожалеет до сих пор. Да, она тогда не сдержалась. Но с тех пор она ничего подобного себе не позволяла. И сейчас следовало бы вести себя вежливо. Нужно хотя бы поздороваться.
Виктория повернулась к лестнице, но на ней уже стояли мужчина и женщина: мужчина в зеленом клетчатом костюме, а женщина — в розовом атласном платье.
Виктория окинула взглядом холл, отыскивая одинокую фигуру одетого в черное мужчины. Рауля Лоренса нигде не было видно.
— Вы видели джентльмена на лестнице? — спросила она у клерка за конторкой. — Высокий, одетый в черное. У него длинные черные волосы и зеленые глаза.
Клерк взглянул на нее с таким удивлением, словно у нее выросли две головы.
— Мисс Кардифф, я весь день наблюдаю за тем, что происходит в холле, но не видел никого, кто подходил бы под это описание.
— Никого? — Она взглянула ему в лицо. — Но джентльмены в черных костюмах не такая уж редкость.
— Здесь, в Морикадии, наши гости лечатся водами, веселятся на вечеринках, играют в азартные игры.
Клерк многозначительно взглянул на колоритную пару, занявшую место мистера Лоренса.
— Да, но…
Другие гости, хлынувшие из столовой, подтвердили своим видом его слова. Все — от мала до велика — весело болтали между собой на разных языках и были одеты в яркую модную одежду. Все они с живейшим интересом наблюдали за прибытием Джонсонов.
Миссис Джонсон, появившись в дверях, помахала Виктории носовым платочком:
— Мисс Кардифф! Мисс Кардифф! Идите скорее. Вы нам нужны, чтобы распоряжаться слугами.
Виктория поспешила к семейству, продолжая оглядываться вокруг.
Но Рауля Лоренса и след простыл.
Неужели она так глубоко его оскорбила?
Или он все-таки просто ей привиделся?
Глава 9
Мод с разгоревшимися от возбуждения щеками влетела в гостиничный номер, в котором Виктория проживала вместе со своими воспитанницами.
— Папа хочет, чтобы вы пришли помочь ему.
— Вот как? — Виктория улыбнулась миловидной девушке с тщательно уложенными каштановыми волосами и блестящими синими глазами. — Он уже пришел в себя после несчастного случая?
— Вы ведь знаете папу, он в ярости, однако здоров как конь. Он говорит, что ему нужна помощь. Требуется кое- что посчитать. Вы же сможете вернуть ему хорошее настроение.
— Не могу этого обещать, но со счетами я ему наверняка помогу. — Виктория кивнула трем служанкам, которые под ее наблюдением распаковывали вещи. — Возьмите дорожную одежду. Ее надо почистить и к завтрашнему утру выгладить.
Она научилась строгому обращению с иностранными горничными и назначала им срок выполнения работы, чтобы они не использовали в своих интересах деликатность глупых английских туристов.
Служанки присели в реверансе и вежливо кивнули.
— Да, мисс Кардифф. Все будет так, как вы скажете, — произнесла одна из них и, повернувшись к остальным, стала объяснять, что и как делать.
Виктория встала, поправила воротничок и манжеты и приготовилась идти помогать мистеру Джонсону. Когда она снова повернулась к Мод, ее воспитанница, взяв в руки пяльцы с рукоделием, тоже приготовилась идти.
— Ты хочешь послушать, как мы с твоим отцом приводим в порядок чьи-то счета? — спросила Виктория. — Знаешь, лучше возьми с собой служанку и пойди и осмотри этот великолепный отель.
— Я люблю проводить время с родителями, — быстро сказала Мод.
Виктория опустилась на стул.
— Ладно. Говори, что происходит.
— Почему что-то должно происходить? — Притвориться святой невинностью Мод не удалось, и, поскольку Виктория продолжила смотреть на нее вопросительным взглядом, Мод кивнула: — Ладно! Я слышала, будет бал!
— Когда?
— Сегодня вечером!
— Где?
— Здесь, в отеле. Они здесь каждый четверг устраивают бал для своих гостей. Все приходят и танцуют до утра. — Виктория покачала головой, но Мод, не дав ей ничего сказать, продолжила: — Ах, мисс Кардифф, это наша последняя остановка. Потом мы вернемся в Англию, а когда это произойдет, мне придется быть скучнейшим из созданий — дебютанткой. Я не смогу повеселиться, я не смогу танцевать для собственного удовольствия. Я не смогу по-настоящему поделиться впечатлениями о нашем путешествии, я не смогу выпить вина или где-нибудь в темноте поцеловать принца. Потому что мой отец финансист, и мне, чтобы заключить удачный брак, нужно быть безупречной. Вы знаете, что это правда, мисс Кардифф. Вы знаете, как это будет ужасно. Но я обещаю вам, что не подведу вас и удачно выйду замуж. Но позвольте мне один-единственный вечер, на котором я смогу выпить шампанского, насмеяться вдоволь и вдоволь потанцевать. Всего один вечер! И клянусь, что буду хорошей всю оставшуюся жизнь.
Было похоже, что Мод говорила, обращаясь прямо к сердцу Виктории. Всего три года назад Виктория чувствовала себя точно так же перед балом. Она поддалась искушению, насладилась несколькими часами беззаботной радости… Но нет никаких причин думать, что желания Мод будут иметь такие же последствия, как и ее желания. Если не считать того, что в этой стране может в скором времени произойти переворот.