— Ну, дальше.
— А дальше то, что служит наш картежник, — Гали выдержала паузу, — в отделе кодирования.
— Заманчиво. — Глаза у Анатолия загорелись, не хуже чем у Люсьена при виде карточного стола.
Получить шифр иностранного государства — одна из самых лакомых добыч любой разведки.
— Сейчас, Галя, ты все это очень подробно изложишь. — Анатолий достал из стола пачку писчей бумаги и положил ее перед Гали. — Я тут почитаю, пока ты будешь работать. — Анатолий пересел на диван и удобно расположился в нем с пачкой текущей прессы. — Закончишь — мы с тобой попрощаемся. Я должен срочно вернуться на работу. А вообще, ты — молодец! — тепло сказал Анатолий.
Информацию, полученную от агента Гвоздики, срочно передали в Первое главное управление КГБ СССР (так называлась до октября 1991 года служба внешней разведки страны). Там открывается дело оперативной разработки под кодовым названием «Расстроенный рояль». Цель операции — получение кодов министерства иностранных дел Франции. Люсьен Пуатье получает псевдоним Валет. Товарищ Барков все оставшееся до отъезда Гали время занят инструктажем агента.
— Галя, операция начинается нешуточная. Объяснять тебе этого не надо — сама уже профессионал. Но запомни, за тобой еще продолжает посматривать ДСТ. Будь предельно осторожна. Переведи свои встречи с Пуатье практически на конспиративные. Предлог — ты восстанавливаешь отношения с бывшим мужем, а он очень ревнивый человек. Поэтому не разрешай Валету звонить тебе домой, старайся встречаться с ним так, чтобы никто из общих знакомых об этом не знал. Однако, при всем противоречии с этой важной установкой, первостепенная твоя задача — развивать отношения с Пуатье. Ходите на выставки. Посещайте модные вернисажи, гуляйте в Тюильри и Венсеннском лесу. Разумеется, кафе и рестораны, но подальше от центра.
— Ага, — хмыкнула Гали. — У него деньги — от выигрыша до выигрыша, наш Валетик невезучий. Слишком он презирает Господин Случай, чтобы тот к нему благоволил.
— Если идете в ресторан — можешь заплатить сама.
— Это как?
— Можешь сказать, что так принято на твоей бывшей Родине, — нашелся Анатолий.
— Ну ты даешь, Анатолий Иванович. Уж и про Родину стал гадости говорить… В Союзе много чего дерьмового, но… Наши дамы за себя не платят, у них для этого мужиков толпы. Не один с деньгами, так другой…
— Люди обычно верят в то, что им удобно. А твой Люсьен, похоже, стесняться не станет. Цветочки пусть дарит недорогие, гвоздички например, скромненький букетик. И символично к тому же.
Гали представила Люсьена с гвоздиками и улыбнулась: во Франции эти цветы более уместны на похоронах. А возлюбленным дарят розы и орхидеи. Но разочаровывать Анатолия она не собиралась и согласно кивнула.
— Короче, ставь его в полную зависимость, — поучал Анатолий. — Чувство обязанности создавай осторожно, замешивай его на «горячей искренней любви и безумном сексе». Тут тебе равных не имеется.
— Работа есть работа, — скромно согласилась Гали.
— Ну как съездила? — обнимая ее в Орли, спросил Легаре.
Багажа у Гали не было — это ведь рейс из Москвы в Париж. И они направились к машине Пьера.
— Отвезти тебя сразу домой, дорогая, или поужинаем?
Жюльетт Легаре оказалась права: с Гали ее бывший муж не выдержал. Женщина, ради которой он резко изменил свою жизнь, оставив семью и навсегда поссорившись с сыном (Клод так и не простил ему оскорбления матери), — эта женщина была бесподобна в постели, слыла умным собеседником и отличным компаньоном для прогулок, визитов и посещения ресторанов. Но хорошей женой — увы — она быть абсолютно не могла. Кстати, бесполезно и требовать этого от Гали Бережковской. Такова ее натура, а не напрасный злой умысел по отношению к кому-либо.
Друзья Пьера очень скоро обнаружили (некоторые — с приятностью для себя), что новая мадам Легаре готова принять не только принятый в обществе легкий флирт, но и не без удовольствия пускается в откровенные любовные авантюры. Такая супруга деятеля уровня Легаре могла только навредить его, как ныне выражаются, имиджу. Но и самого Пьера, которого раньше забавляло ее постоянно ненасытное стремление добывать деньги и связываться с сомнительными персонами, теперь это стало раздражать.
Он устал от такой жизни, и в конце концов они расстались, по обоюдному согласию разумеется, оформив развод. Гали получила абсолютную свободу — она давно стала гражданкой Франции. С Легаре они остались друзьями.
— Дорогая, я положил на твой личный счет десять миллионов франков.
— О-о, милый… — только и смогла прошептать счастливая Гали.
— Но, — улыбнулся Пьер, — денег ты этих не увидишь. Во всяком случае, пока я жив. Таким образом, отправляясь к праотцам, я буду уверен, что ты останешься с капиталом.
— Мне не нравится твое решение, Пьер.
— Понравится, если, пустившись в очередную авантюру с антиквариатом, ты прогоришь дотла.
Легаре так до конца и не понял, что его возлюбленная никогда не остается в проигрыше. Более того — к чему бы Гали ни прикасалась, что бы ни затевала — она все своим прикосновением, как царь Мидас, превращала в золото. Десять миллионов, конечно, вещь полезная, но к этому времени у нее самой на нескольких счетах лежали замечательные суммы. Часть капитала она разместила в ценные бумаги и, кроме того, положила начало коллекции антиквариата. Со временем она будет обладать коллекцией богаче, чем у Житару.
Гали легко приступает к операции «Расстроенный рояль». Она ни в чем не стеснена: ни в деньгах, ни в иных средствах. Свободная дама вольна заводить любовников по потребности сердца и в любом количестве, одного или сразу нескольких. Гали с юности привыкла к разнообразию, но Люсьен Пуатье становится ее постоянным любовником: задание-то надо выполнять, а свою работу она любила делать хорошо. Приучать молодого человека к роскошной жизни она начала с пустяков.
— Дорогой, мне надо поменять сумочку, ты не составишь мне компанию?
— Зачем ты спрашиваешь, Гали?
Люсьен был готов следовать за предметом обожания куда угодно, тем более что в постель его пока не допускали. В бутике «Эрмес» на улице Жорж V навстречу Гали с угодливыми улыбками кинулись менеджеры:
— Мадам Легаре, вы совсем забыли нас.
— Не жалуйтесь понапрасну, Жан, — неделю назад я купила у вас перчатки. Теперь нужна сумочка в тон. Да, Жан. У этого молодого человека завтра день рождения— подберите ему галстук и… И, пожалуй, кашне. Пускай не сезон, но мне нравится расцветка. А вам, Люсьен?
Скромный хранитель государственных тайн обомлел. Кашне, на которое указала Гали, стоило половину его месячного заработка. И потом, день рождения у него уже прошел. И что ему делать?
А мадам Легаре уже деловито набрасывала на шею смущенного Люсьена роскошное кашне под одобрительные возгласы служащих бутика.
— Решено. Мы берем и то и другое.
— А сумочка, мадам?
— В следующий раз, Жан. Мы опаздываем.
Едва ошарашенный Люсьен собрался запротестовать, как Гали крепким поцелуем закрыла ему рот:
— Едем ко мне, дорогой.
Люсьен понял: близок сладостный час — и перестал сопротивляться. Ему было абсолютно все равно, тянет его эта богиня к своему ложу за кончики кашне или каторжной цепи. Главное, что они к ложу приближаются!
Люсьен сначала показался Гали робким и в постели. Но это было первое впечатление. Он раскрепостился довольно скоро, и Гали с наслаждением приняла его, обрушившего на нее лавину пылающей, так долго сдерживаемой страсти. «А когда я тебя кое-чему подучу, дружок, мы получим море удовольствия». Операция «Расстроенный рояль» вступила в самую приятную для участников фазу.
На следующий день Гали заявила:
— У тебя вульгарный пиджак, лапуля. — И, предупреждая возражения, напомнила: — Мы завтра идем на вернисаж, где просто невозможно появиться в том, что на тебе надето!
— Но у меня…
— Знаю — нет таких денег. Будут позже. А пиджак нам нужен завтра.
— Но как я смогу…
— Когда сможешь, тогда и вернешь. Ты ведь не собираешься бросить меня на следующий день?
— О-о, Гали, солнышко, как ты можешь?!
— Я могу все. Иди ко мне, дорогой.
В шикарном бутике Пьера Кардена «Адам» вместе с пиджаком они приобрели пару рубашек, а за запонками отправились к Эрмес.
— Вот видите, Жан, я обещала, что вернусь. Будьте любезны — вот эту пару. — Гали указала пальчиком на строгие опаловые запонки в форме ромбов. — И вот эти, нет, Жан, рядом. Золотые.
И так каждый раз. Робкие возражения Люсьена Гали оставляет без внимания, спокойно оплачивая дорогущие покупки. И Люсьен постепенно привыкает, он перестает сопротивляться. Более того — все это начинает ему нравиться. А Гали четко движется к намеченной цели.
— Знаешь, дорогой, ты стал совершенно роскошным мужчиной. Думаю, пора нам провести уикенд в Монте-Карло. В рулетку обещаю не играть. Как тебе моя идея?
— Принимается.
Люсьен действительно стал респектабельно выглядеть, не заметив, как превратился в жиголо.
Лазурный Берег с его дорогими отелями и казино ошеломил Люсьена. Окна их номера в отеле «Paris» смотрели на море. Цветы, охлажденное шампанское ожидало их в апартаментах, стоимость обстановки которых способна обеспечить скромному служащему нервное потрясение. Если он затруднит себя расчетами, конечно.
— Наполни бокалы, дорогой, так ты скорее придешь в себя. Посмотри, какая прелесть вокруг. Море, солнце и два дня свободы. Никаких министерств, никаких заумных кодов — ты отдыхаешь!
Монте-Карло — центр светской жизни Монако. Принцесса Грейс и принц Ренье. Есть от чего закружиться голове сотрудника отдела кодирования, бедного отпрыска аристократического и некогда очень богатого рода. Люсьен Пуатье — игрок по призванию и складу ума — с трепетом сердца переступил порог святая святых богини, имя которой Игра! Казино Монте-Карло — один из старейших игорных домов в мире. Прошло время русских князей, которые стреляли себе в висок; умерли светские львы Франции, и не дарят танцовщицам горсти бриллиантов восточные раджи.
От поколения к поколению игроков переходила легенда. Один-единственный раз за всю историю Казино Монте-Карло возвратило проигрыш. Морской офицер, прежде чем пусть себе пулю в лоб, поставил свой корабль в гавани и развернул жерла пушек прямо на казино. А потом явился к управляющему с ультиматумом: или казино возвращает ему франки, или летит на воздух. А что будет потом с ним самим — ему безразлично, сказал офицер. Проигрыш офицера — всю корабельную кассу — казино вернуло.
Еще днем Гали обратила внимание любовника на лужайку перед казино, а за ней — террасами поднимающиеся в гору сады.
— Знаешь, куда ведет это великолепие, дорогой?
— Нет. А что, там наверху что-то интересное?
— Да. Место самоубийц, проигравшиеся в пух и прах несчастные — кто не мог расплатиться с долгом— поднимались наверх и со скалы бросались на камни.
— Брр, — поежился Люсьен. — Я же говорил, что рулетка…
— Успокойся, милый. Во-первых, теперь так не поступают — запрещено. И за этим следят. А во-вторых, если ты и упадешь куда-нибудь с горы, то исключительно ко мне в постель.
Вечером они под руку вошли в Казино Монте-Карло. Гали в шикарном платье от Кардена. Молодой человек безупречно смотрелся в смокинге от Диора. Он растерянно оглядывал блестящую публику и изысканную роскошь интерьера. Неужели это он, Люсьен Пуатье, одетый не хуже, чем эти холеные господа, идет по Казино Монте-Карло под руку с самой шикарной из женщин? Господи, это не сон?
— Что ты смотришь, как потерявшийся ребенок? — смеялась Гали. — Пошли, я устрою тебе экскурсию.
И Гали отправилась с Люсьеном в зал для азартных игр.
В Казино Монте-Карло фортуна решительно отвернулась от Люсьена. Слишком он был подавлен окружающей обстановкой, слишком боялся проиграть именно здесь, в Монте-Карло, да еще при Гали… Недаром старинная пословица гласит, что счастливым можно быть либо только в игре, либо только в любви. Пуатье здорово проигрался и оказался бы в очень затруднительном положении, если бы мадам Легаре не выручила его деньгами. На другой день повторилось то же самое.
В поезде Люсьен протрезвел от картежного похмелья и застонал:
— Господи, я сошел с ума — как же я расплачусь с тобой?!
— Не переживай, дорогой. С каждым может случиться. Ты ведь знаешь, мне не к спеху. Не думай об этом — думай о работе. Тебе завтра надо явиться в твой ужасный тайный отдел и быть на высоте.
— Какая ты смешная, радость моя. Ну почему же ужасный?
— Ну сидят жутко умные люди и выводят кошмарные каббалистические знаки. — Гали намеренно изображала дурочку, и самоуверенный Люсьен, которого любовница искусно избавила от остатков критики, лишь надувался как индюк — от сознания собственной ценности для государства.
— Гали, дорогая, давным-давно уже никто не кодирует от руки. Все за человека делает техника.
— На грани фантастики? — Гали не удержалась и вставила словечко, модное в России.
— Почти, — разошелся потерявший ощущение реальности Люсьен. — Хочешь, расскажу, как устроена наша шифровальная машина?
— А зачем она мне? — Гали зевнула. Ее феноменальная память фиксировала все нужное и надежно откладывала впрок, до времени, когда вся информация воспроизведется в нужное время и в полном объеме. — Дорогой, до Парижа еще два часа. Тебе не жарко в брюках?
Все оставшееся время до прибытия экспресса на вокзал они провели, не размыкая сладостных объятий. И Люсьен окончательно позабыл, что за все надо платить.
Глава 9
ОТ РИШЕЛЬЕ ДО ПГУ
История дипломатических отношений Франции и России любопытна захватывающими интригами, постоянно развивающимися внутри этих отношений на протяжении веков. Причем гений Ришелье доказал, что без службы разведки сама по себе дипломатия мало чего стоит. В 1628 году кардинал получил сообщение о том, что московский государь Михаил Федорович намерен возобновить войну против Польши. Казалось бы, каким боком касались Ришелье смутные времена на Руси, оккупированной полками? Не вдаваясь в подробности, скажем лишь одно: благодаря своевременно полученной информации Франция сумела создать мощную европейскую коалицию, направленную против испанских и австрийских Габсбургов, претендовавших на господство в Европе. Можно лишь догадываться, «каким образом получил Ришелье секретную информацию из московского государства, с которым в течение предшествующих полутора десятилетий вообще не было никаких отношений», — писал один из исследователей истории секретной дипломатии и разведки. Историки грешили на друзей— турецких посланников, проговорившихся или продавших информацию, которой, возможно, поделились с ними в Москве как с союзниками. Да, постоянных отношений не было: посольство Франции в Москве открылось лишь в 1702 году, однако… Однако дальновидный Ришелье посылает в Москву с визитом вежливости — галантерейные отношения! — чрезвычайного посланника Людовика XIII. Посланник обернулся в самый раз. Ну и при чем здесь турки?
Когда дипломатические отношения России с Францией приняли официальный характер, пришла пора обзавестись «черным кабинетом» и Москве. Алексей Петрович Бестужев-Рюмин привлекает к дешифровальной службе Христиана Гольдбаха — известного математика, специалиста по теории чисел. Архивный документ сообщает, что указом императрицы Гольдбах 18 марта 1742 года назначен на «особливую должность». Среди прочих иностранных шифров усердный математик Гольдбах без труда раскрывает шифр французского посланника — маркиза де ля Шетарди. «Сии цифири», как было принято называть подобную переписку в те времена, явили много интересного. На доклад Елизавете Петровне регулярно попадала вся расшифрованная информация — «экстракт» из переписки между собой, донесений и депеш государственных персон, находящихся в разных странах Европы. Что позволяло использовать полученные знания для проведения внешней и внутренней политики в интересах государства Российского.
Шетарди несомненно знал, что дипломатическая почта перлюстрируется, но в силу присущей французам самоуверенности и думать не мог, что она еще и читается. И сидеть бы ему на тепленьком местечке под покровительством Людовика XV, да хамство подвело: в одном из писем, расписывая характер и привычки Елизаветы Петровны, посол заявил, что выглядит императрица «фривольной и распутной женщиной». Наутро маркизу де ля Шетарди, послу его величества короля Франции Людовика XV, вручили ноту, повелевающую убраться за пределы страны в 24 часа. Шетарди возмутился: «Заявляю протест!» Он знал, что его переписка вскрывается, но русские ведь «безбожно глупы» — им никогда не вскрыть шифр. Пришлось зачитать ему впечатляющие отрывки из его писем. Опытный разведчик, Шетарди достойно принял поражение. Он попросил не «читать более» и, поклонившись, вышел. Шетарди покинул Россию на десять часов ранее предписанного.