— Это нам и придется выяснить, — заметил Палуцци. — Но сначала посетим главного управляющего завода, господина Чиденко.
* * *
Управляющий сидел за огромным дубовым столом. Вид у него был очень недовольный. Когда Палуцци, которого он давно уже ждал, вошел в кабинет, Чиденко набросился на майора:
— Кто разрешил вашим людям обыскивать кабинеты, включая мой собственный, и копаться в сейфах?
— Я разрешил, — холодно ответил Палуцци.
— У вас есть разрешение на обыск?
— Мне оно не требуется.
— Да ну? — Чиденко побагровел от возмущения. — Вместо того чтобы искать пробирку, вы пытаетесь уличить моих людей в связи с Вайсманом! А теперь еще и нарушаете закон! Я сделаю все, чтобы вас отстранили от расследования и передали дело кому-нибудь другому — тому, кто будет правильно исполнять свои обязанности.
— Но прежде, чем вы так поступите, я хочу, чтобы лейтенант Марко вам кое-что показал.
Марко протянул Чиденко бумаги, обнаруженные в сейфе коммерческого директора.
— Это всего лишь банковские счета, — фыркнул Чиденко.
— Но они свидетельствуют о связи вашего сотрудника Витторе Драготти с Вайсманом. К тому же все эти счета подписаны известным торговцем оружием Никки Каросом.
— Ну, значит, у Витторе были с ним какие-то дела. — Чиденко развел руками. — Что в этом плохого?
— Деньги поступали на его личный счет, — подчеркнул Марко.
— Значит, подарок: такое иногда случается в бизнесе.
— А мы полагаем, плата за услуги, — нахмурил брови Палуцци.
— Ну так арестуйте его, — с вызовом бросил Чиденко, — и я посмотрю, как суд отнесется к вашим «уликам».
— Никто не собирается его арестовывать. Все, чего мы хотим, — поговорить с ним.
— Прекрасно, я попрошу кого-нибудь из наших адвокатов зайти.
— Никаких адвокатов, — отрезал Палуцци.
Чиденко потянулся к телефону.
— Вы, очевидно, привыкли глумиться над законами, майор. Какое вы имеете право допрашивать моих сотрудников, да еще без адвокатов?
Палуцци подошел к столу вплотную.
— Хорошо, приглашайте вашего адвоката. Но в этом случае все газеты выйдут сегодня с подробным рассказом о том, что коммерческий директор «Нео-хим» связан с торговцем оружием. Никки Карос — личность известная. Его махинации с отравляющим веществом типа «Сарин» или «Табун» привели к гибели сотен тысяч людей во время войны в Персидском заливе! Представляете, какое впечатление это произведет на читателей?
Главный управляющий изменился в лице и несколько минут сидел молча. Из раздумья его вывел телефонный звонок. Чиденко схватил трубку и передал ее Грэхему:
— Это вас.
Мисс Карвер сообщила, что Убрино видели в Венеции. Об этом ее проинформировал Калвиери.
— Мы с ним едем туда, Майк, встретимся в отеле, — сказала девушка.
— Хорошо, Сабрина, но будь очень осторожна, я совершенно не доверяю этому человеку.
Грэхем положил трубку, и тут же телефон снова зазвонил. Чиденко слушал молча, но глаза его бегали по комнате.
— Витторе уже здесь, — сказал он тихо, прикрыв трубку рукой. — Я иду с вами. Покончим с этим как можно скорее. А потом я сделаю все, чтобы вас отстранили от расследования.
— Вы с нами не пойдете, — отрезал Палуцци.
— Ну уж в этом вы не сможете мне помешать. Я здесь хозяин...
— Хорошо, — оборвал его Палуцци, — я не хотел, но, видно, придется: вы меня вынудили. — Вынув из кармана конверт, майор швырнул его на стол перед управляющим: — Читайте!
Чиденко достал лист бумаги из конверта, прочел, взглянул в текст еще раз и уселся в кресле поудобнее.
— Номер телефона указан. Если хотите, можете позвонить.
Чиденко ничего не сказал и вернул конверт Палуцци.
Выйдя в коридор следом за майором, Грэхем спросил:
— Что было в конверте?
— Письмо за подписью премьер-министра. Оно дает мне право использовать все методы, которые я сочту нужными, чтобы найти пробирку. В письме также сказано, что тот, кто не согласен с моими методами, может позвонить лично премьер-министру.
— Но почему вы сразу не показали письмо управляющему?
— Не люблю судьбу испытывать. Я решил использовать это письмо только в крайнем случае.
Грэхем остановился посреди коридора:
— Что значит «не люблю испытывать, судьбу»?
— Это письмо — фальшивка. Бланк, конечно, настоящий. Несколько таких бланков наш человек взял прямо из кабинета премьер-министра. Текст составляем сами, в зависимости от обстоятельств.
— И так вы поступаете при каждом расследовании?
— Уточню: при каждом сложном расследовании. В самом крайнем случае, как я сказал.
— И ни у кого никогда не возникало сомнений в подлинности этого «документа»?
— Пока нет. Но когда-нибудь это случится, тогда мне придется подать в отставку и начать писать мемуары.
— Риск — благородное дело, — задумчиво пробормотал Грэхем. — Как бы и мне раздобыть бланки из Белого дома?!
Марко оглянулся:
— Вы идете?
Палуцци потрепал Грэхема по плечу:
— Пошли, Майк.
Когда Грэхем и Палуцци вошли в кабинет Драготти, они увидели, что тот стоит у открытого сейфа и просматривает бумаги.
— Не это ли ищете? — Майор протянул ему банковские счета.
Услышав английскую речь, Драготти оглянулся, быстро запер сейф и удивленно спросил:
— Кто вы такой?
Палуцци представился.
— Где господин Чиденко?
— Занят, — ответил майор. — А теперь присядьте. У нас есть к вам несколько вопросов.
— Я не собираюсь отвечать на ваши вопросы, пока не узнаю, на каком основании сегодня ночью был открыт мой сейф. Это грубое нарушение закона.
— Позвоните Чиденко. Он в курсе дела.
Драготти снял трубку и позвонил. Когда он закончил разговор, Палуцци спросил:
— Ну, что сказал Чиденко?
— Посоветовал мне сотрудничать с вами. Что вас интересует?
— Скажите, почему Никки Карос ежемесячно, на протяжении последних четырех месяцев, переводил на ваш счет по восемьдесят миллионов лир? — Палуцци бросил на стол перед Драготти банковские счета. — И почему восемьдесят процентов этой суммы вы немедленно переводили в наличные?
— У нас было деловое соглашение, — ответил Драготти, нервно перебирая счета. — Я понимал, что, возможно, придется за это отвечать, просил его платить наличными, но он об этом и слышать не хотел, настоял на оплате чеком.
— Действительно, Карос никогда не любил расплачиваться наличными, — заметил Палуцци, обращаясь к Грэхему. — Это у него мания какая-то, и она принесла ему немало убытков. — Майор обернулся к Драготти: — Итак, двадцать процентов вы удерживали как комиссионные, остальные же передавали Вайсману наличными?
— Вайсману? — удивленно переспросил Драготти. — Никогда у меня с ним никаких дел не было.
— Не лгите! — нахмурил брови Палуцци.
— Я не лгу. Вы когда-нибудь слышали о фосгене?
— Конечно, — ответил майор. — Нервный газ, смесь хлорина и фосфора.
Драготти кивнул:
— Карос установил со мной связь потому, что ему потребовались большие партии хлорина для одного из клиентов, который захотел заняться производством фосгена.
— Кто этот человек? — поинтересовался Грэхем.
— Карос никогда не называл его имени, а я и не спрашивал.
В дверь постучали, в кабинет Драготти вошел Марко. Он что-то тихо сказал Палуцци и встал около двери. Майор подошел к столу, взял пачку банковских обязательств и положил себе в карман.
— Хватит врать, Витторе! Карос признался.
— В чем? — воскликнул Драготти.
— В том, что он оплачивал ваши услуги посредника между ним и Вайсманом.
— Чушь какая-то, — запротестовал Драготти.
— Его взяли сегодня утром. Целый час он упорствовал, но мы пообещали сделать так, чтобы ему скостили срок, если он во всем признается. Вот он и раскололся. И про вас рассказал такое, что тюрьма вам обеспечена на долгие годы.
— Вы лжете. — Драготти был явно подавлен.
— Если вы скажете правду, мы и вам поможем скостить срок.
Вместо ответа Драготти вытащил свой револьвер из ящика стола, но Палуцци и Марко уже нацелили на него свои «беретты».
— Брось оружие, — приказал Палуцци, держа палец на спусковом крючке.
Витторе побледнел как полотно, его губы тряслись.
— Все что угодно, только не тюрьма...
— Вот ты и раскололся, — злорадно усмехнулся майор. — А торговец-то на свободе, никто его не задерживал. Мы тебя провели, чтобы заставить сознаться.
Глаза Драготти остекленели от ужаса, рот скривился, и он выстрелил себе в висок. В этот момент Чиденко и несколько служащих управления ворвались в кабинет.
— Что здесь произошло? — закричал он, увидев неподвижное тело Витторе.
— Застрелился, — глухо произнес Грэхем и обратился к Палуцци: — Что дальше?
— Свяжусь с местной полицией. Если удастся быстро передать им дело, к полудню будем на Корфе. Надо встретиться с Никки Каросом.
Глава 4
Когда-то Мэри Робсон мечтала стать танцовщицей, даже посещала балетную школу, потом увлеклась «диско». В семнадцать лет, победив на конкурсе в своем родном городе, она приехала в Лондон, надеясь получить роль в шоу на Вест-Энде. Однако оказалось, что таких, как она, великое множество, и вместо шоу Мэри получила работу в Сохо, в клубе со стриптизом. Там она и встретилась с Венделом Джонсоном, индейцем, совершившим немало преступлений. Они стали жить вместе, и через три месяца Мэри обнаружила, что беременна. После родов она растолстела, и с карьерой танцовщицы было покончено навсегда.
Вендел, которого приговорили к семи годам тюремного заключения за воровство, уже семь месяцев отбывал срок. Мэри ждала мужа, хотя ее родители никак не могли понять, как можно любить такого человека. Но женщина хотела, чтобы у Бернарда был отец, да и к Венделу была очень привязана. В тот день, закончив домашние дела, она сидела у окна, думая о горькой судьбе мужа, и вдруг увидела, что у ее подъезда остановилась полицейская машина. У женщины тревожно забилось сердце. Когда раздался звонок, она в ужасе бросилась к двери, мысли ее путались от волнения: наверное, с Венделом несчастье.
— Мисс Мэри Робсон? — спросил полицейский.
— Да, — запинаясь, ответила Мэри. — Что с моим мужем?
— Его ранили в тюрьме во время драки, но не беспокойтесь, рана неопасная.
— Где он?
— В Гринвиче, в районной больнице.
— Я могу его навестить?
— Мы затем и приехали. — Полицейский ободряюще улыбнулся.
— Я буду готова через минуту, только сына возьму.
Полицейский выглянул в окно и кивнул своему коллеге, сидевшему в машине. Тот снял фуражку и провел рукой по густым черным волосам. Этот человек выглядел очень молодо, хотя ему было уже тридцать семь лет. Звали его — Виктор Янг. Он улыбнулся, увидев, как его товарищ ведет Мэри и ее сына к машине. Все шло согласно плану.
* * *
В одиннадцать часов дня, как только Витлок и Лонсдейл приехали в полицейский участок Брикстона, их сразу же пригласили к начальнику. Главный инспектор Роджер Пугх был очень приветлив, и они почувствовали себя свободно.
— Когда мы должны выезжать? — поинтересовался Витлок, усаживаясь.
— В одиннадцать тридцать, — ответил Пугх.
В дверь постучали.
— Входите, — пригласил Пугх.
В кабинет вошел приземистый, темноволосый человек в форме тюремщика. Лонсдейл представил его Витлоку: сержант Дон Харрисон, водитель полицейского фургона. Харрисон передал Лонсдейлу такую же форму, какая была на нем.
— Как дела с Александром? — поинтересовался Лонсдейл.
— Скандалил, так что нам пришлось дать ему снотворное. Зато теперь все в порядке: спит спокойно в безопасном месте. — Харрисон достал из кармана солнцезащитные очки и протянул Витлоку: — Наденьте, это очки Александра.
Лонсдейл переоделся, положил свою одежду на стул и вместе с Витлоком вышел во двор, где их уже ожидал голубой полицейский фургон. Задние двери фургона были открыты. Внутри виднелся узкий проход, разделяющий два ряда тюремных клеток, в которых сидели заключенные. Харрисон отцепил от пояса наручники и, защелкнув их на запястьях Витлока, впустил его в одну из клеток и запер за ним дверь, а ключи передал Лонсдейлу.
— Поехали.
Они уже собирались повернуть с брикстонского шоссе на Кеннинггон-парк-роуд, как вдруг сзади послышался шум полицейской машины. Харрисон автоматически сбросил скорость, уступая дорогу. Полицейская машина, проехав вперед, тоже замедлила движение, и шофер жестом приказал им остановиться.
— Какого черта? Чего еще привязались? — выругался Харрисон.
— Может быть, Янг? — тихо предположил Лонсдейл, всматриваясь в подошедшего полицейского. — Лучше не придумаешь: полицейский фургон и полицейская машина на обочине — никаких подозрений.
— В чем дело? — громко спросил Харрисон. — Мы везем заключенных в суд, должны быть в Олд-Бейли к двенадцати.
— У меня в машине женщина с ребенком, оба без сознания, — сказал «полицейский» с сильным американским акцентом. Это действительно был Янг.
— А что с ними?
— Мой напарник держит их на мушке. Если не будете исполнять мои приказания, он убьет обоих, и начнет с ребенка.
— Какого черта...
— Заткнись! — Янг резко оборвал Харрисона.
— Делай, как он говорит, — спокойно сказал Лонсдейл.
Харрисон заглушил мотор.
— Я здесь старший, — обратился Лонсдейл к Янгу. — Что происходит, в конце концов?
— Скоро узнаете. А теперь вылезайте оба.
Лонсдейл кивнул Харрисону, и они вышли из машины. Взгляд Лонсдейла задержался на женщине с ребенком. Он ненавидел все эти истории со взятием заложников, особенно когда в них были замешаны дети. Вспомнив о своей пятилетней дочке, он еще больше расстроился, чувствуя себя совершенно беспомощным. Временами его работа была ему просто отвратительна.
— У кого ключи от фургона? — спросил Янг.
— У меня, — ответил Лонсдейл.
— Открывай!
Они подошли к задней двери фургона. Пока Лонсдейл возился с замком, «заключенные» начали шуметь, требуя объяснить, что происходит. Следуя инструкции Лонсдейла, они вели себя так, что Янг не заподозрил обмана.
— Где Александр? — спросил он.
Лонсдейл показал на клетку, где сидел Витлок.
— Открой, если хочешь, чтобы ребенок остался жив.
Лонсдейл достал из кармана ключи, выбрал нужный и открыл клетку.
— Что происходит? — Витлок сделал удивленный вид.
— Ты свободен, — сказал ему Янг, — вылезай отсюда.
Витлок недоверчиво посмотрел на него:
— Ты кто такой?
— Не полицейский. Остальное потом узнаешь.
Янг взял у Лонсдейла ключ от наручников Витлока, положил их в карман, завел Харрисона и Лонсдейла в пустую клетку и запер там.
— Сними с меня наручники, — попросил его Витлок.
— Заткнись, — оборвал его Янг. Он подвел Витлока к полицейской машине и, обратившись к Хэмфри, спросил:
— Это он?
Тот кивнул:
— Да, это Александр Рёбен.
— Садись с ними рядом, — приказал Янг Витлоку, указывая на женщину с ребенком.
— Что здесь происходит? — спросил Витлок.
— Замолчи! — крикнул Янг, когда машина двинулась с места.
— И все-таки я хочу знать, в чем дело, — потребовал ответа Витлок. — Кто эта женщина с ребенком?
— Хватит задавать вопросы! Еще одно слово, и с тобой случится то же, что и с ней.
Витлок замолчал и откинулся на сиденье.
Через несколько минут машина замедлила ход и въехала в гараж, где уже стоял светло-зеленый «Фиат-1».
— Зажги свет, — попросил Янг Хэмфри. — Ни черта не видно!
Тот вышел из машины и зажег свет. В этот момент Янг в него выстрелил, и Хэмфри упал на бетонный пол гаража.
Не успел Витлок выбраться из машины, как увидел, что Янг направил на него свое автоматическое ружье.
— Не думаешь ли ты, что я устроил эту заваруху, чтобы тебя убить? — спросил его Янг. Просунув руку в машину через открытое стекло, он шарил в «бардачке» и пристально, не отрываясь смотрел на Витлока. Тот криво усмехнулся: