– Я видел тебя. – Сказал тот чуть погодя.
– Меня? Где?
– Возле нашего подъезда. Обычно ты долго стоял, войти не решался, с цветами ещё...
Марат судорожно вдохнул.
– Ты на той же машине приезжал, на которой маму обычно увозили.
– Наблюдательный мальчик.
– Меня Андрей зовут.
– Хорошо. Андрей.
Нервно оглядевшись по сторонам, Марат решительно сел на диван, подтянул штанины на коленях, локтями в них упёрся. Ладони сложил лодочкой и приставил к губам, глянул на Андрея иначе, не как на неразумного ребёнка.
– Допустим, всё это так. И всё же. Почему ты один? Где Марина?
– Мама заболела.
Марат изменился в лице, ироническая улыбка исчезла.
– Где она?
– Вчера на скорой увезли, я не знаю куда именно. Она телефон забыла. Ты можешь узнать?
Марат промолчал. Он даже не думал, он просто впал в ступор. А Андрей смотрел на него полными надежды глазами и именно сейчас он был ребёнком, маленьким маминым сыном.
– Конечно. – Ответил сдавленным голосом, прокашлялся. – Только я не понял, ты один здесь? Давно?
– Маму вчера увезли.
Марат вдохнул воздух полной грудью, расправляясь в плечах, приобретая вид уверенного, сильного человека. Минута слабости прошла.
– Я тёте Свете позвонил, она приехать обещала.
– Какая ещё тётя?
– Мамина подруга. Она в другом городе живёт, приедет вечером.
– Хорошо. Сейчас.
Марат набрал на своём телефоне номер, нахмурился.
– Лев Григорьевич, добрый день. – Произнёс несколько задумчиво, но сразу же его голос приобрёл привычную твёрдость. – Помощь твоя нужна. Вчера вечером на скорой забрали женщину. Соловьёва Марина Максимовна. Проспект Мира 26, квартира девятнадцать. Нет, точного времени нет. Что? Сколько ждать? Хорошо, как освободишься, я жду твоего звонка. – Посмотрел на Андрея, а тот уже на месте сидеть не может, губу кусает, руки гнёт. – Сейчас всё узнаем. – Кивнул решительно и успокаивающе улыбнулся.
Посидев минуту в тишине, Марат вспомнил, какой вопрос его волновал и внимательно на Андрея посмотрел, прикидывая, что к чему.
– Так значит, тебе десять лет, говоришь?
– Через пять месяцев будет одиннадцать.
– А ты с мамой давно тут живёшь?
– Нет, только год. До этого мы квартиру в другом доме снимали. А сейчас маму нашу построила.
– Допустим, а ты всегда в этом городе жил?
– Нет, мы от бабушки сюда переехали. Жили там, где сейчас тётя Света. Только я там больше не был никогда. А почему ты спрашиваешь?
– Не знаю...
Марат, и правда, не знал, к чему эти вопросы. Просто не верил до конца и всё. Сто вариантов продумал, вплоть до того, что это приёмный ребёнок или, и вовсе, младший брат, но никакой ясности ответы Андрея не давали. Говорили лишь о том, что о Марине он не знал ровным счётом ничего. Разумеется, кроме того, что хотел узнать.
– Мы с твоей мамой давно знакомы были. Вы тогда ещё жили у бабушки, как я понимаю. Только о тебе я ничего не знал.
– Я о тебе тоже. – Вроде как успокоил его Андрей и Марат ухмыльнулся.
Смотрел на него, смотрел, примечал схожие с Мариной черты... Сколько ей было тогда?.. Сейчас двадцать шесть, значит, когда родила, пятнадцать или шестнадцать... Вот тебе и девочка-красавица, божий одуванчик. Не дав мыслям пойти и дальше, в руках завибрировал телефон. Андрей заёрзал на месте, а потом и вовсе встал.
– Слушаю.
Около Минуты Марат просто молчал, потом сильно сжал челюсти и медленно выдохнул, вместе с воздухом выпуская из себя всё то, что сейчас сказать хотел.
– Я понял тебя. – Прохрипел, устало провёл руками по глазам.
Андрею улыбнулся, только улыбка эта быстро с лица сползла. Встал, потрепал мальчика по волосам.
– Давай так решим: ты остаёшься и ждёшь тётю Свету, да?
– А ты?
– А я съезжу к маме.
– Я тоже к маме хочу.
Топнул он ногой и стал на шаг ближе к порогу.
– Не сейчас. – Рыкнул Марат, забывая кто перед ним и даже не подумал смягчиться после.
Вышел из квартиры не оглядываясь, громко хлопнул дверью. Сбежал по лестнице, мысленно вспоминая все ругательства, которые только знал. Сел в машину, губы поджал.
– Дима, давай во вторую городскую больницу.
– Что-то случилось?
Марат так посмотрел, что все вопросы отпали сами собой.
– Понял. – Быстро кивнул тот и сорвался с места.
Ехали быстро. Но долго. Казалось, бесконечно долго, практически вечность. Маточное кровотечение. Именно с таким диагнозом увезли Марину в тот вечер. Только Лев Григорьевич не был бы самим собой, если бы не вытащил всю информацию. При поступлении в больницу диагноз был несколько откорректирован: беременность одиннадцать недель, угроза прерывания, маточное кровотечение.
Она ничего не сказала, когда пришла к нему после того разговора, когда он предупредил, что презервативов больше не будет. Она ни словом ни обмолвилась, когда он кончал в неё. Не сказала... Но Марат был уверен, что Марина прежде всего позаботиться о себе. Это естественно. Это нормально. А теперь она беременна от него. Зачем? Случайность? Очередная случайность. Смотрел в окно, а за ним, словно блики, мелькали здания, витрины магазинов, деревья в парке... Она сделала это специально!
***
– Марат, ты знаешь, что делаешь мне больно?.. – Спросила она несколько недель назад.
Отвернулась к нему спиной, длинные светлые волосы рассыпались по узкой спине, настолько красиво, что даже прикоснуться боялся, казалось, что она, точно бабочка, упорхнёт, оставив только воспоминание об этом мгновении.
– Да. – Ответил он тогда. Он действительно знал, только не мог иначе.
– Я ненавижу тебя за это...
– Я знаю.
– Я хочу, чтобы тебе было так же больно.
Он тогда рассмеялся над её наивностью. Она делала ему больно каждый раз, когда смотрела, каждый раз, когда отворачивалась. Когда говорила и когда молчала. Только красавица об этом даже не догадывалась.
– Всё в твоих руках, Мариш... – Ответил он тогда, схватил её, к себе прижимая, и поцеловал.
***
– Всё в твоих руках...
– Что вы говорите, Марат Игнатьевич?
– Я говорю, долго едешь! – Рыкнул, сорвался.
Она сделала это специально. Чтобы потом избавиться от ребёнка. А она могла знать? Догадываться о том, что он хочет детей? От неё? С ней? Бред!
Бред или нет, а накрутил Марат себя вполне реально. Узнать всю информацию в приёмном покое, даже не являясь родственником пациентки, помогло природное обаяние и, куда же без них, без заветных красненьких бумажек. Этаж, палата. Теперь его не остановили бы ни предупредительные оклики охранника, ни толпа таких охранников. Он хотел видеть её лично. И он знал, что если есть хоть один шанс сохранить беременность, он им воспользуется. Даже против её воли. В отделение патологии беременности прошёл под громкие вопли постовой акушерки, под её предостережение и предупреждение, что посторонним вход воспрещён. Видел только двери перед собой. Много дверей, цифры на них, нужна была палата сорок пять. Широкими шагами измеряя расстояние от одной двери до другой, наконец, нашёл нужную. Рванул дверь на себя и был немного дезориентирован от яркого света, прищурился, присмотрелся, Марины среди присутствующих женщин не видел. Общая палата на шесть мест, обшарпанные стены и низкие, давящие на сознание потолки. В висках пульсировало от перенапряжения, когда хвост длинных светлых волос показался из-под пышного капюшона халата. Внутри всё задрожало от бешенства, крайняя кровать у окна, вопящая под правой рукой медсестра и абсолютно недвижимая, не реагирующая на раздражители женщина. Марина. Сделав ещё несколько шагов, Марат остановился аккурат напротив её кровати. Стоял и не мог ни вернуться назад, ни подойти ближе. Она лежала на одном боку, колени подтянуты в груди, глаза закрыты. Подумал, что спит, но заметил едва уловимое, практически призрачное движение её руки, которая натягивала одеяло выше, словно девушка пыталась спрятаться от него.
– Марина...
Голос получился грубый, а тон практически приказной, он и не хотел такого эффекта, только себя уже не контролировал. Марина открыла глаза, но голову не повернула, пришлось сделать шаг в сторону, чтобы заслонить свет, который падал на её лицо. Медленно повернувшись к нему лицом, девушка посмотрела ясным жалостливым взглядом, Марат даже не понял, как его воспринимать, да и не успел понять этого, глаза тут же закрылись, а из-под длинных густых ресниц покатились слёзы. Одна за другой. Не переставая.
– Я так понимаю, молодой человек, вы к пациентке Соловьёвой?
Усилием воли Марат оторвал взгляд от слёз не бледных щёках, перевёл его чуть в сторону и увидел перед собой невысокого, толстоватого, с узкими усиками над верхней губой, мужчину. Тот смотрел на него твёрдым взглядом, и не думал его отводить, даже когда Марат опомнился и ответил не менее уверенным взглядом ему.
– Я всё ещё жду ответа. – Напомнил мужчина и Марат высоко задрал голову.
Уголки его губ были опущены книзу, что делало лицо более жёстким и угрожающим, недобрый прищур на глазах, ровное размеренное дыхание. Широкие плечи распрямились, а упрямо сжатые губы чуть приоткрылись.
– Вы её лечащий врач? – Спросил чуть надменно, только мужчину это не смутило.
– Да. А так же, заведующий отделением, Евгений Васильевич Логинов. Если у вас есть ко мне вопросы, я готов дать на них ответ. Только не здесь.
– Есть разница?
– Мы с вами в палате, где женщины лежат после операций, а вы в грязной обуви и без халата. Пройдёмте! – Не громко, но достаточно настойчиво попросил доктор и Марат не смог отказаться. Здесь уже был главный – и это не он.
Молча следуя за заведующим, сверлил его затылок. Плавные, но чёткие движения выдавали во враче силу и уверенность в своих словах, действиях, поступках. Разговор будет на равных и Марата это более, чем устраивало. Они обязательно смогут найти общий язык. Небольшой светлый кабинет, стол, кресло, напротив пара стульев для посетителей. Тут же ему предложили сесть.
– Кофе?
– Считаете, я пришёл сюда, чтобы пить кофе?
– Нет, но двумя минутами наш с вами разговор не закончится, а вести беседу «на сухую», не имеет смысла.
Нехотя Марат кивнул, откинулся в кресле, немного вытянул вперёд ноги, сложил руки на животе, переплетая пальцы и принимая позу «Хозяин жизни слушает». Через пару минут ароматный напиток уже распускал вокруг себя влажный горячий пар, а врач внимательно посмотрел на Марата.
– Итак, молодой человек, с чем вы пришли?
– Меня зовут Марат Игнатьевич Юрченко, я председатель правления «Гарант Инвест Банк-а», – для лучшего понимания, Марат и визитку свою под нос заведующему подсунут, тот её изучил, – Марина моя девушка, я бы хотел узнать о её состоянии.
– Что же, Марат Игнатьевич, – хмыкнул врач, – я поделюсь с вами такой информацией, но не потому что вы председатель правления и всё такое, хотя, я понимаю, что вы хотели этим сказать, а лишь потому, что Марина Максимовна разрешила давать вам эту информацию. Знаете, ведь, мы всегда спрашиваем, кому и что говорить?
Марат кивнул, но был удивлён такой её предусмотрительностью, хотя, она, скорее всего, понимала, что едва ли удастся избежать его информированности.
– Итак, пациентка Соловьёва, – врач подвинул к себе медицинскую карту, просмотрел некоторые страницы, – одиннадцать-двенадцать недель беременности, отслойка плаценты, субхориальная гематома, жалобы на обильные кровянистые выделения и тянущую боль внизу живота. Что вы хотели сказать по этому поводу, Марат Игнатьевич?
– Лишь то, что я об этом не знал. Марина сказала... то есть мы договорились, что она выберет подходящий для себя метод контрацепции и я, в принципе, не был готов к подобному известию... Только... – Решительно глянув на врача исподлобья, Марат сам себе кивнул. – Вы должны сохранить беременность любым способом. Это ведь ещё возможно? Любые деньги, любые условия, любые лекарства, только Марина должна родить. Как вы будете её уговаривать для меня значения не имеет, важен результат.
– Х-м, знаете, а ведь Соловьёва уверена, что вы будете против.
– Против чего?
– Не далее как вчера, она заявила, что будет сохранять беременность, что бы вы не предлагали. Между собой разобраться не пробовали, молодые люди? – Скривился Логинов, изображая улыбку.
– То есть?
– То есть, об аборте речи не идёт, в принципе. Не смотря на ситуацию...
– Какую ситуацию?
– Ну, как же, в полости матки находится внутриматочная спираль.
– Как? Разве такое возможно? То есть, она действительно... А беременность? Это не опасно? Объясните, я ничего не понимаю! – Марат раздражённо вскинул руки и тут же пересел поближе, врач улыбнулся.
– Такое возможно при некоторых аномалиях развития матки.
– Аномалии?
– Не стоит пугаться этого слова. – Врач подтянул к себе лист белой бумаги, взял в руки карандаш, изобразил что-то странное и не совсем понятное. Указал на одну картинку. – Вот такой вид имеет обычная матка. – Ткнул карандашом в другой рисунок. – А такой вид имеет матка Соловьёвой. Называется она двурогая. При этом спираль, стала в одной её части, а плодное яйцо прикрепилось в другой.
– Это опасно для Марины? Если да, то...
– Это не опасно.
– А для ребёнка? – Чуть тише уточнил Марат. Само по себе слово ребёнок... это что-то неземное, невесомое, воздушное и очень нежное.
– Для ребёнка тоже. Плод будет спокойно развиваться в своей части матки.
– Хорошо. – Марат кивнул немного неуверенно. – Если опасности нет, то... то беременность вы сохраните, так?
– Не всё так просто. Спираль это не самое страшное. Сейчас меня беспокоит отслойка и её величина в частности.
– Что это такое?
– Это значит, что плодное яйцо отслоилось от стенки матки и на этом участке ему не поступает питание, так же велика вероятность самопроизвольного аборта.
На скулах заиграли желваки, кулаки сжались.
– Значит, вы сделаете всё возможное, чтобы этого не произошло. – Тон, не терпящий возражений.
– Да, конечно, но меня беспокоит эмоциональное состояние пациентки.
– У нас были некоторые проблемы, в плане отношений. – Согласился Марат, понимая, что любая мелочь важна. – Марина тогда ещё у врача наблюдалась, там с циклом не всё в порядке, но мы принимали витамины, я контролировал... Скажите, а она знала о своей беременности?
– Вы правы, не знала. Хотя это выглядит по крайней мере глупо, в её-то возрасте... и не знать... Но нерегулярный цикл и надежды на спираль вполне это оправдывают.
– Значит, она не догадывалась... – Проговорил сам себе.
– Допустим, но есть ещё кое-что, что я не могу исправить, – врач посмотрел прямо в глаза, – ваши отношения. Я давно практикую и кое-что в этом понимаю, особенно меня беспокоят причины отслойки. Гормональный фон в норме, а вот синяки на её запястьях, на бёдрах, сомнительного происхождения ссадина на груди, да и сам факт того, как пациентка настроена бороться за беременность. Бороться с вами, уважаемый... Всё это кое о чём говорит.
– Это была случайность. – Невозмутимо заметил Марат, однако уголки губ угрожающе поползли вниз. – Мы просто не поняли друг друга.
– Вполне это допускаю. Только ещё одна такая случайность и сохранять там будет нечего. Это вы хорошо понимаете?
– Более чем.
– Вот и замечательно. Ко мне ещё какие-нибудь вопросы имеются?
– Чем я могу помочь?
– Если вы намекаете на спонсорскую помощь, то состояние отделения вы видели сами, а если на помощь в вашем конкретном случае, то... Хорошо подумайте, прежде чем снова ворвётесь в палату. Стрессы сейчас Соловьёвой на пользу не пойдут. Объясните ей, что беременности, как и ей самой, ничего не угрожает, только не ставьте перед фактом, как меня сейчас, что ребёнок должен родиться. Эмоциональное спокойствие беременной женщины, это добрая половина дела. Так что всё в ваших руках, а что зависит от нас, мы выполним.