Разве нет?
Официантка принесла Чейзу его безвишенный напиток и спросила, не желают ли они заказать какие-нибудь закуски.
Пейтон попросила минутку подождать. Она наскоро просмотрела меню, выискивая блюда без мяса. Этот этап на первом свидании всегда приносил ей огорчение – не хотелось показаться привередливой.
Чейз в свою очередь взглянул на нее с некоторым смущением.
– В свете последнего фиаско с вишнями мне очень неловко это говорить, но, должен признаться, я вегетарианец.
Пейтон в недоверии опустила меню.
– И я тоже! – рассмеялась она. Забавное совпадение.
– А ты как давно? – спросил Чейз.
– С рождения. Так моя мать решила.
– Рыба?
– Не-а. «Ничего с лицом», вот как она говорила.
– «Ничего с лицом», – повторил Чейз. – Хорошо сказано.
Потом они вместе выбирали вегетарианские закуски, Чейз подозвал официантку и перечислил заказ. Наблюдая за ним, Пейтон не могла отделаться от мысли: если бы она каким-то фантастическим способом – через сайт «Создай-свою-половинку-точка-ком» – вдруг попробовала сложить для себя идеального мужчину из отборных частей, а потом бы его упаковали, перевязали красной ленточкой и доставили к ее двери, то этот экземпляр не мог бы соответствовать ее запросам в большей степени, чем Чейз Беллами.
Так что же ее гложет?
Наверное, просто заработалась, успокоила себя Пейтон. Волнуется перед завтрашним процессом, и к тому же над ней довлеет скорое решение о партнерстве. И только.
Она услышала, как Чейз задал вопрос, интересуясь ее судебным делом. Сказал, что с удовольствием заглянул бы полюбоваться ею в зале суда.
Пейтон отбросила свои опасения.
В конце концов, глупо со стороны женщины недолюбливать мужчину всего лишь за то, что она ему нравится.
ГЛАВА 10
Все началось вполне безобидно.
Шел второй день судебного разбирательства Пейтон, и дело двигалось неплохо. На ее клиента, оператора беспроводной связи, входящего в список «Форчун» пятисот крупнейших компаний мира, подали в суд за допущение сексуальных домогательств из-за инцидента, произошедшего в одном из офисов продаж. Согласно заявлению истицы, торгового представителя-женщины, она согласилась, чтобы после ежегодного корпоративного лодочного круиза ее подвез до дома менеджер-мужчина, и, заехав на ее подъездную дорожку, этот менеджер, формально выражаясь, сделал ей предложение сексуального характера.
Попросту говоря, мужик расстегнул ширинку и спросил, не желает ли она провести тест-драйв его «любовной палочки».
Факт данного инцидента не ставился под сомнение, так как истица оказалась достаточно сообразительной и сделала на мобильный телефон снимок вышеупомянутой «любовной палочки», который теперь фигурировало в деле как «вещественное доказательство №1».
– Увольте этого кретина, – посоветовала Пейтон, не стесняясь в выражениях, чуть больше года назад, когда происшествие только грозило перерасти в судебное разбирательство. – И скажите, чтобы как следует поразмыслил над своим поведением. Это же позор.
Однако увольнения любвеобильного менеджера оказалось недостаточно, чтобы удовлетворить истицу, которая вкатила компании иск на два миллиона долларов. А так как никто не оспаривал сам факт случившегося, задачей Пейтон было доказать, что компания отреагировала на инцидент адекватно и сообразно, вследствие чего не может быть на законном основании обременена какими-либо дополнительными обязательствами.
Шагом номер один в ее стратегии защиты в первый день слушаний был подбор присяжных. В свете печально знаменитого «вещественного доказательства №1» – которое адвокат истицы увеличил до великанских размеров и, несомненно, собирался демонстрировать в течение всего процесса – Пейтон постаралась дать отвод тем присяжным, у которых могли обнаружиться так называемые «деликатные чувства». Иначе говоря, тех, кто придерживался консервативной морали и, вероятно, будучи выведен из равновесия непотребным поведением бывшего менеджера ответчика, пожелал бы восстановить нарушенный баланс долларами, брошенными на чашу весов истицы.
Другими словами, никаких Лейни.
Никого из тех, кто, бросив взгляд на двухметровый цветной снимок полувозбужденного пениса, выглядывающего – Привет! – из расстегнутой ширинки брюк «Докерс», тут же станет уточнять, сколько нулей в квадриллионе.
Шагом номер два стал выбор правильной позиции для вступительной речи: сочувствующей, но жесткой. Сострадательной и полностью признающей, что менеджерские «любовные палочки» следует держать наглухо засупоненными под застегнутыми ширинками. Позиции рациональной и логично подводящей присяжных к пониманию того, что ее клиент, компания-работодатель, не несет финансовой ответственности в сумме двух миллионов долларов за действия одного своего бывшего сотрудника-негодяя.
Пейтон надеялась, что этим утром решила свою задачу. Джей Ди не лукавил, когда сказал Джасперу, что у Пейтон за плечами большой опыт судебных разбирательств, и ей нравилось думать, что за годы работы с присяжными она научилась понимать язык их телодвижений. Пейтон начала свою вступительную речь, указав рукой на «вещественное доказательство №1», пресловутую двухметровую фотографию, которую адвокат истицы разместил в центре зала суда во время своей речи.
– Ой, – воскликнула Пейтон, оглядывая изображение перед тем, как повернуться к присяжным, – уж если местный кофе не помог вам проснуться, то, увидев такое в девять утра, точно не задремлете.
Присяжные засмеялись.
Да уж, день, когда выступаешь перед рекламным щитом с мужскими гениталиями в состоянии полуготовности, уже нельзя назвать обычным. Но это была только верхушка айсберга событий, которые вырвались из-под контроля в последующие сорок восемь часов.
Пейтон вернулась в офис во время перерыва на ленч; они с Брэндоном собирались воспользоваться этим временем, чтобы еще разок пробежаться по плану допроса свидетелей истицы, намеченного на сегодняшний вечер. Однако, войдя в офис, Пейтон обнаружила Ирму, в панике перетряхивавшей папки на столе Пейтон.
– Слава богу, ты пришла, – кинулась к ней секретарь. – Звонила Мэри – она обыскалась счета за ваш ужин в японском ресторане с людьми из «Аптек Гибсона». Его нужно провести до закрытия квартала. Отдел оплаты счетов не возместит расходы по переговорам, если не получит на руки чек.
Пейтон нахмурилась:
– Обед оплачивал Джей Ди, а не я. Счет должен быть у него.
Ирма бросила на нее беспомощный взгляд:
– Знаю, я так Мэри и сказала, но она не смогла найти счет в его офисе.
– Так пусть спросит у Джей Ди.
– Он наверху, в конференц-зале, готовится к вечерним судебным слушаниям. Джей Ди обещал Кэти, что поищет счет позже. – Ирма умоляюще вздохнула: – Пейтон, извини, ты, конечно, очень занята, и мне не хотелось бы тебя беспокоить, но Бен дергает по этому поводу Мэри, а та наседает на меня.
Пейтон бросила взгляд на часы. Полвторого ей возвращаться в суд и хотелось, чтобы до этого Ирма напечатала заметки, которые утром принес Брэндон. Пожалуй, имеет смысл помочь разобраться со счетом.
Пейтон передала заметки Ирме:
– Вот, возьми и начни набирать. Я пошарю в офисе Джей Ди, может, у меня получится найти этот чек.
Ирма кивнула и торопливо вышла. Пейтон пересекла коридор и шагнула в кабинет Джей Ди.
Совсем на него не похоже, подумала она, забыть отчитаться по чеку. Раньше он не упускал никакие мелочи. Если это не случайность, то явный показатель того, как довлеет над Джей Ди брошенная Беном бомба – известие, что партнером от литигаторов станет только кто-то один.
Отлично. Приятно узнать, что не только она чувствует себя как на иголках.
Пейтон начала осмотр с низкого шкафа, тянувшегося вдоль стены, выискивая какую-нибудь бумажку, похожую на чек, или папку по делу «Аптек Гибсона». Ничего не обнаружив, перешла к рабочему столу.
Сначала ничего не заметила. Потом, чуть не пропустив, углядела малюсенький клочок бумаги, выглядывающий из-под настольного календаря. Предположив, что это и есть искомый счет, Пейтон второпях потянулась приподнять календарь и…
Черт! Умудрилась опрокинуть стакан «Старбакс», оставленный на краешке стола. Из-под крышки выплеснулся кофе. Пейтон среагировала мгновенно, подхватив стакан, но недостаточно быстро – напиток пролился на край столешницы, на стул…
И на пиджак, аккуратно развешенный на спинке стула, чтобы не помялся.
Мысленно чертыхаясь, Пейтон заметалась в поисках салфетки, платка, чего угодно, чем можно промокнуть кофе, быстро впитывающийся в ткань. Ничего не найдя, схватила пиджак – может, удастся сунуть его под холодную воду или еще что-то придумать – и мельком увидела ярлычок: сшито на заказ в Лондоне. Она ухмыльнулась: ну, конечно! Ей припомнилась их стычка в библиотеке и как Джей Ди самодовольно заявил…
– Какого черта ты тут делаешь?
При звуке знакомого голоса Пейтон застыла.
Она мгновенно поняла, как это, должно выглядеть со стороны: злоумышленница со стаканом кофе в одной руке и с запачканным пиджаком в другой. И с ухмылкой на лице.
Пейтон оглянулась и увидела в дверях разгневанного Джей Ди. В руках он держал портфель, словно собирался вот-вот отправиться в суд, и, конечно же, был безукоризненно одет в идеально сидевшие, сшитые на заказ рубашку и брюки.
Непонятно, с чего вдруг Пейтон это отметила.
Проехали.
Она повернулась к Джей Ди и объяснила:
– Я искала счет за ужин с представителями «Аптек Гибсона».
Он проигнорировал оправдание. Указал пальцем:
– Это что, кофе на моем пиджаке?
– Д-д-да…
Джей Ди скрестил руки на груди:
– Ага, понятно. Ты, наверное, решила, что я припрятал чек с того ужина в стакане с кофе?
Пейтон попыталась отшутиться:
– Это не мой метод хранения документов, но от тебя можно всего ожидать… – Она осеклась.
Ему явно было не смешно.
Он пригвоздил ее взглядом, насмешливо наклонив голову.
– Не слишком ли подленький приемчик, даже для тебя?
Пейтон пристально посмотрела на Джей Ди. Ну конечно же, он считает, что она сделала это нарочно.
Теперь уже она скрестила руки на груди:
– Шутить изволишь?
Она собиралась принести извинения, но теперь… да ну его. Желание извиняться пропало.
– Так что же это, если не вредительство? – язвительно вопрошал Джей Ди. – Дай-ка сам догадаюсь: ты узнала, что у меня вечером слушания в суде, и задумала сделать из меня посмешище.
– Ну, с этим ты и без меня справишься.
Его глаза гневно сузились.
– И мне вовсе не нужно прибегать к вредительству, чтобы выбиться в партнеры, – добавила Пейтон.
– А я думаю, что ты явно напугана, раз решилась опуститься до такой гнусности. Но, – Джей Ди торжествующе поднял палец, – к счастью, я держу в офисе запасной костюм.
Он закрыл дверь и указал на одежный чехол, висевший за ней. Расстегнув оболочку, торжественно извлек второй, на вид столь же дорогой костюм. Перекинул облачение через один из стульев, стоявших напротив рабочего стола, и самодовольно уставился на Пейтон. Вуаля.
Она закатила глаза.
– Знаешь, я хотела все объяснить, но теперь это не имеет значения.
Она проскочила мимо Джей Ди к выходу из кабинета, совершенно забыв, что все еще держит в руках заляпанный пиджак и злополучный стакан с остатками кофе.
– Жалкая отговорка.
Пейтон остановилась.
Отговорка?
Отговорка?!
Пейтон Кендалл не опускается до отговорок.
Она повернулась к нему.
С нахальной улыбкой Джей Ди уселся за стол. Картинно откинулся назад, заложив руки за голову.
– Желаешь сказать последнее слово, Пейтон?
Он подзуживал ее, она это понимала. И решила не обращать внимания. Она развернется и покинет офис, не сказав ни слова. Через две недели, так или иначе, ей никогда больше не придется общаться с этим типом.
Джей Ди ошибочно принял задержку Пейтон за колебание.
– В любом случае, – проговорил он, кивнув на пиджак, который она все еще держала в руке, – надеюсь, ты обеспечишь качественную химчистку. И постарайся вернуть пиджак до того, как тебя выпнут отсюда под зад ногой.
Отпуская незадачливую вредительницу, он вернулся к работе.
Пейтон вздохнула. Видит бог, она пыталась.
– Нет проблем, Джей Ди, – пропела Пейтон. – И пока я еще здесь, как насчет твоего второго запасного костюма? Он тоже нуждается в химчистке?
Джей Ди озадаченно поднял взгляд от компьютера:
– У меня нет второго запасного костюма.
– Ой-ой-ой. Жалость-то какая, – с этими словами Пейтон сорвала крышку со стакана «Старбакс» и щедро расплескала остатки кофе по костюму, аккуратно разложенному на стуле.
У Джей Ди отвалилась челюсть. Он неверяще уставился на Пейтон.
– О нет… Ты бы не посмела…
Она опустила глаза на костюм. Е-мое, она таки посмела. В самом деле посмела.
Пейтон прикрыла рот рукой, чтобы скрыть собственный шок. Ой-ой-ой. Но теперь мосты сожжены – отступать некуда.
– Можешь выставить мне счет за химчистку, Джей Ди. И, хм, за кофе тоже, – с этими словами она поставила опустошенный стакан перед ним на стол. И с разворотом «а ля Дорожный Бегун»[17] – сматываемся! – со всех ног дала деру.
Пейтон мчалась по коридору, на лету проскочив мимо рабочего стола секретаря Джей Ди, потом мимо стола Ирмы. Она почти добежала до своего кабинета, когда услышала вопль Джей Ди:
– Пейтон!
Остановившись, обернулась.
Он стоял у двери в свой офис с самым взбешенным выражением, какое она когда-либо наблюдала на человеческом лице.
Они смотрели друг на друга с противоположных концов коридора, будто два готовых выхватить оружие стрелка с Дикого Запада. Пейтон почти видела, как где-то на периферии проносятся шары перекати-поля.
Она обвела взглядом замерших за столами Ирму и Кэти, которые пялились на нее и Джей Ди. Затем повернулась к противнику, приподняв бровь.
– Да, Джей Ди? – с нарочитой любезностью протянула она. Все эти годы они тщательно скрывали свои стычки… Наверняка и сейчас он не решится выяснять отношения на людях.
Джей Ди огляделся, понимая, что его возглас вызвал слишком большой интерес. Помедлил, затем коротко кивнул Пейтон:
– Я просто хотел пожелать тебе удачи в суде сегодня вечером.
Из укрытия своего офиса Пейтон сладенько улыбнулась.
– Спасибо, Джей Ди, это так мило с твоей стороны. И тебе тоже удачи. – И с подчеркнутым кивком, почти реверансом, отвернулась и вошла в свой кабинет.
Закрыла за собой дверь и привалилась к ней, продолжая улыбаться.
«В некотором отношении, – подумала Пейтон, – жаль, что Джей Ди придется уйти».
Без него она, пожалуй, заскучает.
* * * * *
С каждым шагом приближаясь к зданию суда через три квартала от офиса, Джей Ди все сильнее закипал.
Он едва успевал: пришлось отсрочить выход и в последний раз в конференц-зале пройтись по тексту своей речи для судебных прений, чтобы сделать ее идеальной.
Теперь вопрос о совершенстве не стоял.
Он был готов задушить эту террористку.
«А может, – подумал Джей Ди про себя, – пятно вовсе не такое ужасное, как пять минут назад? Может, часть кофе испарилась по дороге в суд?»
Он с надеждой посмотрел вниз.
Твою мать, даже хуже, чем он помнил.
Запасной костюм отпадал, Пейтон об этом мастерски позаботилась, разлив на него почти полстакана кофе. Загнанный в угол невозможностью доехать до дома, чтобы переодеться, или хотя бы купить новый костюм, Джей Ди был вынужден остаться в том, на который она первым «случайно» пролила кофе, – в консервативном темном костюме, к несчастью, и вполовину недостаточно темном, чтобы скрыть пятна.
Джей Ди выглядел полным идиотом.
Единственное, на что оставалось надеяться, – возможно, освещение в зале суда будет приглушенным и судья, сидящий в пяти метрах от кафедры, за которой Джей Ди придется выступать, каким-то чудом не заметит коричневой кляксы размером с грейпфрут на левой стороне его груди.
Джей Ди добрался до суда в Федеральном здании Дирксена[18] и заспешил внутрь. Пришлось снять пиджак, чтобы пройти через пункт охраны, и Джей Ди на мгновение чуть не поддался искушению остаться без него и на время прений, но в конце концов решил, что появление адвоката без пиджака не только покажется проявлением неуважения, но и, вполне вероятно, привлечет негативное внимание судьи.