Я почувствовала, как мое настроение внезапно улучшилось. Черт знает, почему его забота оказалась для меня такой приятной.
— Это все, о чем я хотел поговорить, — добавил Норман, явно намекая на то, что я могу быть свободна.
Я снова кивнула и уже собиралась уйти, как вдруг решилась спросить:
— Профессор Норман, а этот демон... Ну, с которым вы связаны...
-Да?
— Это очень опасно для вас?
Он удивленно приподнял брови, на его лице было написано замешательство. Неужели никто раньше его об этом не спрашивал? Или все знают о таких вещах, кроме особенно не подготовленных студенток спецкурса?
— Уже не очень, — ответил Норман. — Я повязан с ним с четырнадцати лет. Первое время это было опасно, но теперь я уже приноровился и контролирую ситуацию.
— Хорошо, — искренне обрадовалась я. — Значит, могу за вас не волноваться.
Едва сказала это, сразу смутилась. Ну зачем было озвучивать? Он удивленно склонил голову набок, разглядывая меня, и уже открыл рот, наверняка, чтобы задать какой-нибудь неудобный вопрос, но в последний момент передумал. Его губы вновь тронула улыбка. Когда он улыбался, он действительно выглядел очень даже симпатичным, в прошлый раз мне не показалось.
— Да, госпожа Ларина, — мягко согласился он. — Можете не волноваться за меня.
Уже когда я выходила и закрывала за собой дверь мне показалось, что он пробормотал едва слышно:
— Хотя мне было бы приятно.
Глава 13
К концу недели я окончательно втянулась в учебу. На Боевой магии, вопреки моим ожиданиям, оказалось даже весело благодаря юмору и легкой манере общения преподавателя. Никакого особого «надирания задниц» я не заметила: все занятие нас учили ставить щиты. Оказалось, что они бывают двух видов: отражающие и поглощающие. Какие лучше — я так и не поняла. Профессор Нот отвечал уклончиво.
— У каждого есть свои плюсы и минусы, — говорил он. — По-настоящему хорош тот щит, который вы можете выставить быстро и держать долго.
Все занятие он кидал в каждого из нас по очереди маленькие огненные шарики, а мы выставляли то один щит, то другой. Мне казалось, что поглощающий у меня получается лучше.
Попытки флирта после занятия я обрубила на корню, надеясь, что все заинтересованные лица об этом узнают и новый сглаз на меня насылать не станут.
Выходные я вновь потратила на самостоятельные занятия. Шары Аргора так и не нашлись, соответственно, порталы оставались заблокированными. Поэтому ничего, кроме написания рефератов, отработки заклинаний и изучения тем наперед, мне и не оставалось.
На этот раз профессор Норман помогать мне с заданиями не стал, хоть мы и снова пересеклись утром в воскресенье в библиотеке. Он даже не подошел ко мне, только приветственно кивнул, заметив меня в читальном зале. Это еще больше убедило меня в том, что в его участии в моей судьбе в первые дни учебного года нет ничего личного.
Еще через неделю я почти перестала переживать из-за неработающих порталов. Мне, конечно, хотелось увидеться с родителями и задать им несколько вопросов, но истерика во мне успела перегореть. Перспектива провести учебный год в Орте снова казалась вполне приемлемой.
Уж не знаю почему, но легионеры добрались до нас только в первых числах октября. Возможно, они не торопились, надеясь, что мы сами отыщем пропажу. Или шли пешком. Так или иначе, а история с порталами пошла на новый виток в первую неделю октября, в среду.
Профессор Норман едва успел собрать наши рефераты и объявить тему новой лекции, когда дверь в аудиторию распахнулась и на пороге показался молодой мужчина в светло-синей форме, похожей на военную. У нас нечто подобное носят, кажется, военные летчики. Цвет, материал и крой, конечно, отличались, но я почему-то сразу поняла, что передо мной военный.
— Профессор Ян Норман, старший легионер столицы Геллерт Ротт желает с вами побеседовать в рамках расследования исчезновения Шаров Аргора, — бодро отрапортовал он, вытянувшись по струнке.
Профессор Норман посмотрел на него со смесью недоумения и презрения.
— Прямо сейчас? — он неопределенно махнул рукой в нашу сторону. — У меня вообще-то лекция.
— Сейчас, — легионер невозмутимо кивнул. — Я уверен, студенты вас простят. И это не займет много времени. Возможно, вы успеете вернуться, чтобы завершить занятие.
— Звучит обнадеживающе, — пробормотал Норман, а потом повернулся к нам. — Что ж, ждите меня здесь. Если я не вернусь до конца лекции, можете быть свободны. Ларина, в этом случае зайдете ко мне вечером в кабинет, я передам через вас задание на следующее занятие.
Сказав это, он пошел к выходу и уже на пороге поинтересовался у легионера:
— Куда идти?
— В преподавательскую.
После этого дверь за ними захлопнулась, и мы остались одни в тишине просторной аудитории.
— Странно, — заметила Хильда, — что едва легионеры добрались сюда, они тут же вызвали на допрос Нормана. Почему именно его?
— Может быть, они решили опросить всех преподавателей? — предположила я, почему-то чувствуя волнение. — С чего ты взяла, что они начали именно с него?
— А когда бы они успели поговорить с кем-то еще? Еще во время обеда ничего о прибытии легионеров слышно не было. Значит, они приехали только что. И сразу вызвали его.
— Тогда действительно странно, — согласилась я.
Хильда вдруг наклонилась к моему уху и прошептала:
— Пойдем послушаем, о чем они будут с ним говорить?
— Как?
— Я покажу. Идем.
Она поднялась с места и торопливо направилась к выходу. После секундного колебания я последовала за ней. Вообще-то подобные авантюры — подслушивание официальных разговоров — были не в моем стиле. Обычно я слишком боялась, что меня поймают на чем-то таком… противоправном. Но сейчас мне было, во-первых, очень любопытно, во-вторых, очень тревожно. И Хильда выглядела такой уверенной.
— Эй, куда это вы? — недовольно спросила Анна.
— Вернемся через пять минут, — пообещала я, поскольку подруга уже выскочила из аудитории.
Коридоры Орты, как обычно, были пусты и тихи, поэтому мы хоть и бежали, но старались не стучать каблуками по полу. Где находится преподавательская, я знала и сразу поняла, что Хильда тянет меня именно к ней. Я на мгновение испугалась, что она решила подслушивать под дверью. Этого мои нервы точно не выдержали бы.
Однако Хильда неслышно проскользнула мимо двери преподавательской комнаты к следующей. Потратив пару секунд на незнакомое мне заклинание, она открыла ее и пропустила меня внутрь маленькой комнатки, выполнявшей функции то ли кладовой, то ли подсобного помещения.
Заперев за нами дверь другим заклинанием, она подошла к смежной с преподавательской комнатой стене, провела по ней рукой и, как будто нащупав что-то, стукнула по определенному месту пальцем. Небольшая часть стены пошла странной рябью и превратилась в прозрачное окошко.
— Не бойся, с той стороны в этом месте зеркало, они ничего не заметят, — шепотом сообщила мне Хильда.
— Откуда ты все это знаешь? — я ничего не понимала.
— Папа рассказывал. Кто эту штуку замутил, он и сам не знает. Их старшекурсники научили.
— Твой отец учился в Орте? — удивилась я. — Я думала, он закончил Академию Легиона.
— Четыре года здесь и два там, — пояснила Хильда.
— А все эти приемчики с дверью? Тоже отец показал?
— Не одна же ты у нас все выходные над учебниками сидишь. Все, тихо.
И мы обе обратились к окошку, через которое можно было хорошо рассмотреть преподавательскую. В ней сейчас находились двое: Норман и тот самый старший легионер столицы Геллерт Ротт. Последний сидел за столом, стоявшим прямо напротив входа. Он тоже был одет в синюю форму, но всяких красивых побрякушек на ней висело больше, чем у легионера, который прервал наше занятие. Геллерт Ротт был светловолосым, высоким и статным. Широкие плечи, мощный торс, слегка волнистые волосы, породистое лицо с чувственным ртом. Он наверняка очень нравился женщинам. Мне бы он тоже понравился, если бы только он не смотрел на профессора Нормана с такой неприязнью. Я уж не говорю о том, что он оставил его стоять, как провинившегося школьника, а не пригласил сесть. Было в таком поведении что-то... недостойное на мой взгляд.
— И где вы были, когда стало понятно, что Шары Аргора пропали? — спрашивал Ротт, продолжая разговор, на начало которого мы не успели.
— В своем личном кабинете, — Норман отвечал спокойно, даже немного лениво.
— Чем вы занимались?
— Бумажной работой.
— Какой именно?
— Это принципиально?
— Здесь вопросы задаю я.
— Заполнял формы на получение новых разрешений на демонстрацию темномагических заклятий на занятиях. Прежние были аннулированы после несчастного случая со студенткой.
— Вы можете предъявить эти документы?
В комнате на мгновение повисла пауза. Через наше окошко лицо Нормана мы не могли видеть, но я почти не сомневалась, что оно сейчас выражало удивление.
— Если необходимо, — в конце концов ответил он. — Вы подозреваете, что я похитил Шары Аргора? Для чего?
— Это ценный артефакт, его можно дорого продать на черном рынке, — Ротт неприятно улыбнулся.
— Только я теперь заперт в Орте, едва ли смогу добраться до черного рынка, — невозмутимо парировал Норман.
— Мы же добрались сюда, так и вы можете выбраться. Например, во время каникул, когда ваше отсутствие никому не бросится в глаза.
— Не логичнее ли мне было тогда похитить артефакт ближе к каникулам?
— Нет, если вы достаточно терпеливы и умеете выжидать. Так к каникулам история уже утихнет, Орта будет вынуждена приобрести новые Шары Аргора, а вы спокойно толкнете старые.
— У вас есть хоть одно доказательство или это исключительно ваши больные фантазии?
— Пока нет, но я их найду. Мое расследование только началось.
— Надеюсь, у вас есть и другие версии, — холодно заметил Норман. — Потому что у меня имеются дела в столице, и я надеюсь на скорое восстановление работы порталов.
— О, а я думал, вы так боитесь принудительного снятия иллюзии, что не бываете в столице, — усмехнулся старший легионер, сверля Нормана взглядом.
Мы с Хильдой переглянулись. Что еще за принудительное снятие иллюзии? Какой еще иллюзии?
— Вы из-за этого вызвали меня на допрос? — голос Нормана все еще звучал спокойно и отстранено. — Хочу напомнить, что ношение иллюзии не противозаконно.
— Не считая случаев, когда есть основание подозревать того, кто ее носит, в противоправных действиях.
— А у вас есть такие основания? Можете мне их предъявить?
Красивое лицо Ротта на мгновение исказилось злобой, но он моментально взял себя в руки.
— Пока нет, но я уверен, они появятся. Предоставьте мне немедленно документы, с которыми вы работали в момент обнаружения пропажи. И пока можете быть свободны.
Последняя фраза прозвучала так высокомерно, что лично мне захотелось плюнуть легионеру в лицо. Норман только кивнул, повернулся и шагнул за дверь.
— Так, срочно возвращаемся, — велела Хильда, выключая экран. — Не хватает только, чтобы он обнаружил, что мы сбежали.
***
Пока Норман ходил в кабинет за документами для Ротта, мы с Хильдой успели незаметно вернуться в аудиторию. Анна одарила нас недовольным взглядом, но ничего не сказала. Норману она нас тоже не выдала.
Он вернулся еще пару минут спустя и как ни в чем не бывало продолжил лекцию. Только было заметно, что мысли его далеки: он говорил монотонно, часто сбивался, мог замолчать посреди предложения, о чем-то задумавшись, и потом не мог вспомнить, о чем говорил. Меня подмывало задержаться после лекции, немного поговорить с ним. Может быть, ободрить. Однако едва время вышло, как Норман попрощался с нами и первым торопливо покинул аудиторию.
Мы вернулись к себе в общежитие, где Андрей уже занял для нас уютное местечко в гостиной. Он заварил ароматный чай и взял из шкафчика умопомрачительно вкусное имбирное печенье. Тонкое и хрустящее, оно неизменно приводило Хильду в состояние экстаза. Мне же после четвертой пары хотелось сладкого кофе и бутерброда с копченой колбасой. К сожалению, ни того, ни другого в Орте почему-то не было. Я по-прежнему не видела нигде других горячих напитков, кроме чая и какао, а колбасы не видела вообще. Никакой.
— Чего такие смурные? — поинтересовался Андрей, когда мы плюхнулись в кресла вокруг столика, невнятно пробормотав приветствие. — Не нравится темная магия?
— Да нет, с магией все нормально, — протянула я, а Хильда добавила:
— Мы ей все равно не занимаемся.
— Просто до нас наконец добрались легионеры, — продолжила я. — И тут же вызвали Нормана на допрос.
— Ого, — удивился Андрей. — Да, я слышал, что они добрались, но не знал, что уже начали допросы. А почему именно с него?
— Вот и я думаю...
— Слушай, но вообще, если подумать, с кого-то же они должны были начать? — внезапно отыграла назад Хильда, хотя именно она и заставила меня начать волноваться по этому поводу.
— Было бы логичнее начать с того, у кого нет четвертой пары, — заметил Андрей. — Даже если они хотят поговорить со всем преподавательским составом.
—Мне показалось, что он разговаривал с ним очень предвзято, — напомнила я Хильде.
— Постой, — Андрей так удивился, что забыл про чашку, которую нес к губам. — А ты-то откуда это знаешь?
— Мы подслушали их разговор, — пояснила Хильда. — Долгая история.
— Так мы вроде и не торопимся.
Стараясь говорить очень тихо, чтобы никто не мог подслушать, мы с Хильдой подробно рассказали ему и про чулан рядом с преподавательской, и про одностороннее зеркало. Потом в лицах расписали разговор старшего легионера с нашим преподавателем. Андрея мгновенно заинтересовало то же самое, что и меня:
— О какой иллюзии говорил этот Ротт?
— Если я правильно понимаю, — протянула Хильда, — мы видим не настоящее лицо профессора Нормана. Он ходит под иллюзией. По-моему, папа мне как-то рассказывал про такое. Маги иногда пользуются подобным. Обычно чтобы скрыть какое-то врожденное уродство или ужасные последствия травмы, которые нельзя убрать магией. Иногда к иллюзиям прибегают люди, начинающие жизнь с чистого листа, чтобы их не узнавали. Например, после громкого публичного скандала. Преступники, конечно, тоже так делают.
— Еще бы, раз так можно, — хмыкнул Андрей.
— Ну, обычно на это надо получать разрешение, — заметила Хильда. — От докторов или легионеров. Судя по тому, как старший легионер жаждет снять с Нормана иллюзию, ему разрешения выдали доктора. Значит, это травма или врожденное уродство.
— Или взятка, — предположил Андрей, хрустя печеньем. — Докторов, наверное, легче подкупить, чем легионеров.
— Возможно, — кивнула Хильда. — Дело в том, что принудить снять иллюзию можно только в том случае, если человек попадает под подозрения в совершении преступления.
— Значит, Ротт может просто использовать ситуацию для того, чтобы заставить Нормана снять иллюзию, — я тоже задумчиво потянулась за печеньем, хотя обещала себе не есть сладкое во второй половине дня. — И что теперь делать?
Хильда и Андрей удивленно посмотрели на меня.
— А почему мы должны в связи с этим что-то делать? — Андрей нахмурился. — Это ведь проблемы Нормана, так?
Хильда согласно кивнула, а я смутилась. Действительно, с чего вдруг наезды легионера на Нормана я восприняла как личное оскорбление? С чего вдруг меня потянуло восстанавливать справедливость? Я ведь даже не знаю, почему Норман носит на себе эту иллюзию. А вдруг он на самом деле преступник, подкупивший докторов? Вдруг он маньяк-убийца, скрывающийся тут от легионеров? Я ведь ни черта не понимаю в магическом мире. Да, он был добр ко мне, но мы же с ним вроде выяснили, что он действовал не столько в моих, сколько в своих интересах. Я ему ничем не обязана, он сам так сказал. Однако в глубине души я оставалась ему очень благодарна и считала, что он все же проявил заботу и доброту. Наверное, мне просто было приятнее так думать. Именно поэтому я чувствовала себя обязанной и мне хотелось сделать для него что-то хорошее в ответ.
Правда, объяснять все это друзьям мне почему-то не захотелось.