Он отдал сержанту свой пистолет и добавил:
— Для вас, мисс Фейн, лучше всего возвратиться в дом. Констебль, отправляйтесь вместе с мисс Фейн и позвоните в Управление. Сообщите помощнику комиссара, что в гараже скрываются вооруженные люди и нам, вероятно, придется их оттуда выкуривать. Передайте также, что Слоун ранен, необходима санитарная машина.
После того как они ушли, Роджер тщательно проверил выбранную позицию. В саду, кроме встревоженных соседей «Уголка», посторонних не было видно. Возле дома стояли два полицейских в форме, а сержант с двумя другими занял позицию у задней стены гаража. Роджер приблизился к углу дома и шепотом отдал распоряжение:
— Раздобудьте несколько камней, кирпичи тоже вполне сойдут. В случае необходимости бросайте их внутрь, но ни в коем случае не приближайтесь…
Он осторожно пробрался к тому месту, где лежал Слоун, а оттуда — к воротам гаража.
В гараже горел тусклый свет, отбрасывавший на стену тень человека. Роджер прижался к самой двери и расслышал знакомый скрипучий голос:
— А может быть, попытаться прорваться?
— Идиот, не спускай глаз с задней двери, будь ты проклят! И не подпускай их туда!
Роджер был уверен, что с обладателем скрипучего голоса ему уже приходилось иметь дело раньше, значит, заднюю дверь гаража охранял тощий тип с впалыми щеками. Да, сейчас очень пригодился бы пистолет…
Роджер задумался, потом вдруг снял фуражку и поднял ее до уровня окна. Тотчас же раздался выстрел.
— Это ты, Уэст? — послышался скрипучий голос.
Роджер медленно пятился назад, осторожно подтягивая за собой Слоуна.
— Эй, ты, неважно кто, лучше не лезь сюда, — скрипел голос, — живым тебе отсюда не уйти.
Роджер молча продолжал тащить за собой Слоуна. Больше выстрелов не последовало. Не означало ли это, что у тех мало патронов?
— Осторожнее, сэр! — вдруг закричал полицейский.
Роджер быстро пригнулся. Над головой просвистела пуля, и в тот же миг в дверь гаража полетело несколько кирпичей.
— Спасибо. Неплохо сделано. Смотрите за ними внимательно.
Он нагнулся и умудрился подсунуть одну руку под грудь Слоуна, а вторую — под ноги. Поднимая бесчувственное тело, Роджер позвал на помощь. К нему подбежал один из полицейских и, взвалив Слоуна на спину, понес его в дом.
Из кухонного окна выглянула Гризельда. В передней Слоуна опустили на кушетку — в его груди виднелись две раны. Слоун был страшно бледен, одежда пропиталась кровью. Гризельда сказала, что она присмотрит за раненым.
Роджера несколько приободрила ее готовность помочь, и он поспешил назад «на поле битвы». Больше не стреляли. Сержант с пистолетом хотел ворваться в гараж, но Роджер категорически запретил делать это. По-видимому, придется «выкуривать» бандитов. Не было никакого смысла рисковать жизнью. Захват преступников — лишь вопрос времени, если только попавшие в ловушку люди не вздумают прорваться через окружение, понадеявшись на свои пистолеты.
Теперь здесь собралось много зрителей. В саду и у окон домов, не обращая внимания на настоятельные просьбы разойтись по домам, толпились зеваки.
Роджер взял у полицейского свой револьвер и занял такую позицию, чтобы были хорошо видны оба конца гаража и хватило времени произвести выстрелы, вздумай Беллоу прорваться.
И в самом деле, из гаража вдруг выскочил высокий парень и, стреляя на ходу, побежал к верхнему концу сада. Погнавшийся за ним полицейский споткнулся и упал. Роджер выстрелил, но промахнулся. Второй полицейский, не считаясь с опасностью, бросился вперед, а третий запустил в беглеца кирпичом.
«Длинный» удирал.
Он сделал еще два выстрела. Одна из пуль угодила в окно, кто-то пронзительно вскрикнул, закричали женщины. Между Роджером и «Длинным» было около десятка людей. Роджер не стрелял, чтобы не ранить кого-нибудь. Проклиная зевак, он помчался вдогонку за «Длинным».
Вскоре расстояние стало сокращаться, и тут беглец оглянулся и выстрелил. Роджер бросился на землю, пуля пролетела над его головой. Теперь, лежа на спине, он спокойно прицелился: если бы он и промахнулся, то пострадала бы только каменная стена.
Пуля угодила «Длинному» в бедро, он упал и выронил пистолет. Тяжело дыша открытым ртом, он казался до крайности испуганным.
Подбежал полицейский, и Роджер вернулся к гаражу, опасаясь, что второму тем временем удалось скрыться.
Пока Роджер раздумывал, стоило ли рисковать и врываться внутрь гаража, чтобы захватить «Лысого», к дому подъехала крытая машина, из которой выскочили несколько полицейских, вооруженных пистолетами. У одного из них в руках была небольшая санитарная сумка. Это был дивизионный инспектор из Иллинга, которого Роджер хорошо знал.
— У нас сколько угодно слезоточивого газа! — крикнул он, подходя к Роджеру. — Надеюсь, мы не опоздали?
— В самый раз! Попотчуйте его своим гостинцем!
«Интересно узнать, — подумал он, — как поступит этот тип?»
В гараж полетели стеклянные «бомбы» со слезоточивым газом, рассыпались на мелкие осколки, и газ с шипением вырвался наружу.
Роджер, у которого не было маски, вынужден был остаться снаружи во время последнего акта трагедии, конца которой он ждал с нетерпением.
Через несколько минут, показавшихся вечностью, из гаража, шатаясь, вышел кашляющий и отплевывающийся человек, по лицу которого струились обильные слезы.
Газ стал выходить наружу. Роджеру пришлось отступить, потому что у него тоже начало пощипывать глаза. Порыв ветра погнал газ в сторону садов, изгороди которых плотно облепили зеваки, и Роджер злорадно усмехнулся, заметив, как поспешно они ретировались.
В это время полицейские привели пойманного «Длинного» — Беллоу.
Выкуренный из гаража человек, имени которого Роджер не знал (это был не Мортимер Беллоу — «Лысый», как окрестил его Роджер, а неизвестный со скрипучим голосом), все еще промывал глаза в кухне. Его стерегли двое полицейских, да и вообще небольшой домик был набит народом до отказа.
Роджер пробрался туда, где лежал Слоун, обвязанный по самую шею бинтами с толстыми тампонами, наложенными на пулевые отверстия, чтобы остановить кровотечение. Он был еще без сознания, но Гризельда сказала:
— Я думаю, что теперь смерть ему уже не угрожает.
Роджер с интересом посмотрел на девушку. Она по-прежнему казалась очень усталой, но делала все очень ловко и не воспользовалась сумятицей, чтобы сбежать.
Приехали санитарная машина и полицейский вездеход, из которого вылезла монументальная фигура Чартуорда. Он протиснулся через быстро растущую толпу зевак и, как только очутился в доме, сразу же попросил Роджера коротко доложить обстановку.
— Дайте-как мне взглянуть на этого негодяя, — потребовал помощник комиссара.
Роджер первым вышел из кухни.
Арестованный, в пыльной, изодранной одежде, с мокрыми волосами и все еще слезящимися глазами, с унылым видом сидел в кухне. Казалось, что он сломлен и больше не опасен.
— Как ваше имя? — спросил Чартуорд, который на месте происшествия всегда вел допрос сам.
— А как ваше имя? — с издевкой ответил вопросом на вопрос задержанный.
— Послушайте. Если вы…
— Осторожнее! — воскликнул Роджер.
Он увидел, что задержанный выхватил из кармана нож. Ловкий прыжок, и малый освободился от полицейских, ослабивших внимание.
Роджер кинулся вперед, но парень отскочил от Чартуорда и с поднятым ножом бросился к Уэсту. Роджеру стало ясно, что этот тип намеренно позволил арестовать себя и только ждал удобного случая, чтобы убить его, Роджера Уэста.
Глава 14
ЧЕЛОВЕК, КОТОРЫЙ НЕ ЖЕЛАЛ ГОВОРИТЬ
Чартуорд размахнулся и в ту самую минуту, когда нож уже почти коснулся груди Роджера, своей огромной ручищей дал такую затрещину малому, что тот свалился с ног. Все услышали, как нож стукнулся об пол. В одно мгновение двое полицейских набросились на преступника. Чартуорд поглядел на свою пятерню, потом спросил Роджера:
— Вы в порядке?
— Благодарю вас, сэр.
Оказалось, что острие ножа все-таки пропороло мундир Роджера.
— Да, это опасный негодяй, — заметил Чартуорд, который не стал выяснять, почему задержанного не обыскали. Всему свое время. И стражи за потерю бдительности тоже получат свое.
— Увезите негодяя как можно скорее и позаботьтесь, чтобы он не сорвал наручники.
Чартуорд лично проверил, надежно ли защелкнули наручники. Когда преступника выводили из кухни, Чартуорд выбросил руку вперед, схватил арестованного за плечо и требовательно спросил:
— Так как вас зовут?
— Узнаете, — послышался издевательский ответ.
— Это идиотское упрямство вам дорого обойдется, голубчик! — изорвался Чартуорд.
Роджеру потребовалось двадцать минут, чтобы сделать все необходимые распоряжения. Люди из Иллингского дивизиона вместе с двумя представителями Ярда были оставлены в доме для тщательного обыска.
По пути в Вестминстерскую тюремную больницу Гей Беллоу находился в одной машине с Слоуном. Грbзельда Фейн сидела в машине с Роджером — ее пожирали глазами человек 50-60 зрителей, запрудивших всю улицу.
Агрессивный пленник, конвоируемый полицейским, был помещен в другую машину. Второй полицейский занял место за рулем.
Затем Роджер умылся, приложил носовой платок к злополучному носу, из которого все еще шла кровь, и не переставал благодарить небо за то, что ему удалось так дешево отделаться.
— Я подброшу вас, сэр, хорошо? — предложил он Чартуорду.
— Хорошо. А есть ли нужда в том, чтобы эта девушка ехала с нами?
— Я думаю, что она теперь станет посговорчивее, сэр, — ответил Роджер.
Через час они были уже в кабинете Чартуорда. Роджер начал довольно-таки официально:
— Мисс Фейн, я не предъявляю вам никакого обвинения, вы не арестованы и имеете право не отвечать на мои вопросы. Но я надеюсь, что вы этого делать не станете. У вас есть портативная машинка «Ройал», не так ли?
— Да. Иногда я беру ее на вызовы.
— Вам когда-нибудь приходилось печатать анонимные письма?
— Разумеется, нет! Для чего это мне?
— Вы недолюбливали Эндрю Келема, а он и присутствующий здесь помощник комиссара получили несколько анонимных писем, напечатанных на вашей машинке.
— Во всяком случае, я их не печатала!
— Вы никогда не разрешали кому-нибудь пользоваться вашей машинкой?
— Разрешала. Но это было давно… Мне кажется…
И она, закусив губы, замолчала.
— Вы хотели сказать, что в ваше отсутствие кто-то мог воспользоваться машинкой?
— Очень может быть. Меня часто приглашают работать у клиентов. Машинку с собой я не беру. Но мне, кажется, ни одна из девушек в общежитии на такое не способна, да они даже и понаслышке не знают о Келеме.
— Понятно, — сказал Роджер. — Ну, а что вы сами скажете о Беллоу? Сколько времени вы с ними знакомы?
— Лет семь или восемь, с тех пор, как я начала работать.
— Какого рода работу вы выполняли для них?
— Ту же, что и для других. У них было недостаточно работы, чтобы держать постоянного секретаря. Я дала объявление в газете, и они стали время от времени приглашать меня.
— В этом объявлении было названо ваше имя? — спросил Роджер.
— Кажется, да.
— Благодарю вас. Скажите, а вам никогда не приходило в голову, что Беллоу — мошенники?
— Разумеется, нет. Я всегда считала их очень порядочными людьми. Насколько мне известно, они живут в Иллинге и сами ведут свои дела. Я часто приезжала к ним работать на дом. Они были… ну, в общем, они мне нравились.
Последнее слово она произнесла совершенно обескураженным тоном.
— Чем они занимались?
— Трудно сказать. В основном скупали по дешевке различные товары и перепродавали их по более высоким ценам. Они также занимались сдачей в аренду домов и земельных участков.
— А все-таки, что было главным — земля или дома?
— Да как вам сказать: и то, и другое. Большую часть своей корреспонденции они вели лично, точно так же как и отчеты. Я в основном печатала договоры, контракты и некоторые деловые письма.
— Вам известны имена всех их клиентов?
— Нет, но если напрячь память, то я, вероятно, смогла бы вспомнить многих.
— Это именно то, о чем мы очень хотим просить вас, — сказал Роджер, — а среди их клиентов не было ли одного, которого можно было бы назвать «примечательным»?
Она впервые заколебалась.
— Да, пожалуй, был. Я видела многих их клиентов, потому что иногда присутствовала на переговорах в небольшой конторе в Сити, — это не было их собственное помещение, они пользовались им на паях. Так вот, в некотором роде примечательным можно было бы назвать того толстяка, которого вы видели вчера.
— Мистер Кеннет Александр, — пробормотал Роджер.
— Да.
— Вы после этого видели его?
— Один раз.
— Он, кажется, называет вас племянницей?
Гризельда состроила гримаску.
— Постоянно. Отвратный тип. Мне иногда приходилось выполнять для него работу, и я считала его одним из лучших клиентов, пока месяцев шесть назад он не переступил границы дозволенного. Я перестала ездить к нему.
— Куда вы ездили к нему?
— К нему на квартиру в Путни Крейн-Корт, двадцать два, — уточнила она, заметив, что Роджер вынул карандаш и блокнот. — До вчерашнего вечера мы с ним не виделись уже почти полгода.
— Почему вы убежали от него?
— Я убежала не от него, а от вас.
Роджер улыбнулся.
— Он знал, что вы находитесь у меня, и подгадал свой визит, явно желая дать мне понять, что приехал именно за вами. Как вы думаете, почему?
— Не имею ни малейшего понятия.
— Ясно. А он не дружен с Эндрю Келемом?
— Насколько мне известно, нет.
— Вам не приходилось видеть его в квартире Келемов?
— Никогда.
— Беллоу были знакомы с Келемом?
— Они продали ему участок в Южном Лондоне, но, насколько мне известно, с ним не встречались. Я печатала письма и подготовила соглашение.
— Вам приходилось работать у Эндрю Келема?
— Иногда. — Она вспыхнула. — Я выполняла его поручения, потому что хотела убедиться в его подлости. Но я так и не нашла ничего, что могло бы опорочить его. И если бы я не знала, что он сделал с моим отцом, я была бы полностью введена в заблуждение. Это такой двуличный человек и притворщик!
Роджер неожиданно спросил:
— Почему в день убийства вы приходили повидаться с Энтони Келемом?
Краска сбежала с ее лица, она прижала руки к груди. Чартуорд сидел совершенно неподвижно и не спускал с нее глаз.
— Я приехала, чтобы попытаться получить от него несколько писем. Любовных писем. Эндрю Келем — страшный человек, но его сын во много раз хуже. Речь идет не о моих письмах. Это письма моей приятельницы, замужней женщины, с которой я познакомила его. Он поднял меня насмех, мы поссорились, и я ушла. Я знала, что Айрис, моя приятельница, — тут она запнулась, — страшно волновалась из-за своей неосторожности…
Я представила себе ее отчаяние, если мне не удастся заполучить эти письма, поэтому я и возвратилась, чтобы попытаться еще раз. Я нашла его мертвым.
Переведя дыхание, она медленно продолжала:
— Я осмотрела его карманы. Письма были при нем, я их взяла и не перестаю благодарить Бога за то, что он дал мне силу сделать это.
Когда девушку увели обратно в приемную, Чартуорд с задумчивым видом и как-то нехотя произнес:
— Это дает нам новые улики против нее.
— Муж приятельницы мог узнать об этой истории и решить рассчитаться с молодым Келемом, — сделал предположение Роджер.
— Хм, да-а. Но это полностью опровергает милую вашему сердцу версию, что его убили по ошибке, приняв за отца, не так ли?
— Версии для того и создаются, чтобы их отвергать, — спокойно возразил Роджер. — И мне думается, для девицы будет безопаснее, если под каким-нибудь благовидным предлогом мы задержим ее. Я думаю, что она согласится с нами, если мы ей все так и объясним. Вместе с тем нельзя не учитывать и вероятность того, что она водит нас за нос.