Выбор можно сделать здесь. Моментальные дуэли по всем правилам в присутствии хирургов…
– Черт побери, сэр, ну и рана! Да тут может проехать фургон, запряженный четверкой лошадей.
Денди восемнадцатого века:
– Ах, да!
Он смотрит на того, кто бросил ему вызов так, словно пытается рассмотреть его в телескоп.
– Как вызванный на дуэль я имею право!
Он отвешивает противнику пощечину и щелкает языком.
– Такое очаровательное лицо, мне не хотелось бы его портить сабельными шрамами. Рапира, конечно, оставляет всего лишь маленькое отверстие… но этого достаточно.
Он берет понюшку из табакерки.
– Давайте условимся на какое-нибудь пристойное время… скажем, в полдень? Я бы не хотел пропускать мой dejeuner53.
Оба – фехтовальщики равного уровня. Секундант консультируется с солнечными часами.
– Похоже, я опоздаю на ленч с герцогиней! – вздыхает он.
Хирург уже пьян. Поспешное совещание. Противники удаляются в кабинки для переодевания и выходят оттуда с кинжалами в обеих руках, полумесяцы острой, как скальпель, стали выступают из носков их сапог, и маленькие стальные шипы, позволяющие наносить удары в пах, украшают подъем. Мелькают руки, ноги, во все стороны брызжет кровь. Один из противников, живот которого вспорот пинком в область пупка, изрыгая ненависть, словно умирающий хорек, швыряет кинжал и попадает другому между ребер, прямо в сердце.
Ничья. Придется проводить повторную схватку.
Очаровательный мексиканский мальчик смотрит на противника, который намного старше его. Обоюдоострые мачете, восемнадцатидюймовые лезвия, настолько острые, что ими можно брить волосы на руках или на груди. Но chico54 проворен. Он наносит противнику удар по тыльной части ладони, рассекая сухожилия и вены. Но противник бросает мачете, не дрогнув ни мышцей лица, ловит его босой ногой, •перекидывает в левую руку и раскалывает надвое череп мальчишки, словно кокос.
Юнкерская студенческая дуэль зашла слишком далеко. Все началось с того, что высокий саксонец украсил шрамом лицо наследника княжеского титула.
Секунданты с улыбками раскланялись…
– Achja, achja…
Но князю это не понравилась. Слегка припав на ногу, он размахивается от бедра и сносит саксонцу, голову. Голова катится по траве, изумленно рыча. Секунданты в ужасе.
– Unerhort! Unerhort!
Mein Gott, Er hat den Kopf ganz abgeschnitten!55
Многие из этих стычек кончаются практически гарантированной смертью обоих драчунов, но любая дуэль, в которой оба обязаны погибнуть, исключается не столько потому, что на это существует какой-то запрет, сколько из чистого отвращения на биологическом уровне к подобному подходу. Рискнуть головой – это здорово. Но самоубийство столь же отвратительно, как самооскопление.
Два мальчика, раздетые по пояс, стоят напротив друг друга с плетками в руках, тонкие полосы перфорированной стали пропитаны ядом каменной рыбы. Один порез – и смерть наступает после длящейся несколько секунд кошмарной агонии. В глазах бойцов пылает ненависть. Они похожи, как два близнеца, и сходство их растет с каждым мгновением. Первый из мальчиков испускает пронзительный вопль и прыгает на противника – фшшш, мимо.
Атакующий отпрыгивает назад. Противники кружат, глаза от напряжения как узкие щелки. (Ручки плеток изготовлены из гибкой стали или пружин. Степень гибкости – главный секрет успешного боя на плетках.)
Ложный выпад в лицо, затем ударом из нижней позиции с разворотом на ноге… всего лишь царапина, но этого достаточно. Зрители пихают друг друга в бока.
Мальчик играет с болью. Земля волнами ходит под его ногами. Шмяк… мощный удар по предплечьям и грудной клетке. Вжик… Ответный удар по лицу и шее. Оба валятся замертво на землю, лица вздулись настолько, что в них не осталось ничего человеческого.
Плетка – оружие, словно самой природой созданное для того, чтобы пропитывать его ядами, так что – в отличие от дротика или стрелы – все, что вам остается, это решить, каким именно ядом воспользоваться.
Неферти выбирает плетку в лавке… плетки в виде самопишущей ручки и офицерского стека… маленькие искривленные лезвия, вделанные в эту модель, замаскированную под зонтик. Полые лезвия можно наполнить всякими деликатесами… десять сколопендр и чашка молотых пауков-отшельников… гангренозные язвы, которые за несколько мгновений проедают плоть до самой кости… встроенные полости для яда… или можно распылять его при помощи элегантного пульверизатора… кусочки зазубренных лезвий, вшитые в кожаные ремни. Или, если вы предпочитаете что-нибудь в фольклорном стиле, осколки обсидиана на полосках замши, выдержанные в маринаде из яда черной вдовы, дурмана, аконита и токсина голубого крайта… двуручные плетки с лезвиями скальпелей и свинцовыми грузиками, которыми можно с одного удара перебить противнику ноги… десятифутовые пастушьи кнуты со стальными шестидюймовыми наконечниками, заточенными с обеих сторон, и острыми, как иглы, концами.
Неферти выбирает трость с плеткой на конце из полосок бамбука, пропитанных кураре и ядом полосатого осьминога.
Последний Шанс – это город, в котором большое значение придается любезности. Поскольку выбор оружия всегда остается за тем, кого вызвали на поединок, пьяный задира в питейном заведении даже не представляет себе, на что он может нарваться., таранный бой на аэропланах времен Первой мировой, средневековый турнир или сражение на велосипедных цепях верхом на мотоциклах. Дуэлянт, не имеющий никаких специальных навыков, может на стоять на «фифти-фифти»: один пистолет заряжен, другой нет, выбор определяется жребием. Противники стреляют друг в друга одновременно с расстояния в пару шагов. Или две пилюли – одна содержит глюкозу, другая – цианистый калий. Противники глотают пилюли и ждут.
«Фифти-фифти» – самый страшный из всех видов дуэли, потому что здесь ничто не зависит от мастерства. Для того чтобы биться на пистолетах или шпагах, достаточно обыкновенной храбрости, «фифти-фифти» – это нечто совершенно иное.
Дуэлянты сидят за столом напротив друг друга. На столе – две чашки чая и две белые пилюли на серебряном подносе. Кто берет первый, определяется бросанием костей или чем-нибудь в этом роде. Тот, кому выпало выбирать, глотает пилюлю и запивает ее чаем.
Противник глотает другую таблетку. Затем они принимаются ждать… все дело здесь в ожидании. Как долго? Пилюли можно изготовить так, чтобы они растворялись за любое количество времени. От шестидесяти секунд до двенадцати часов.
Далее дуэль ведется на сигаретах. Время растворения равно времени, за которое можно успеть выкурить сигарету. Противники закуривают и смотрят друг на друга.
– Я намерен докурить мою до конца!
Другой смеется сухим, скрипучим смехом, словно скорпион, пожирающий своего товарища.
– Знаешь, как оно действует? Словно удар молнии… сразу со стула свалишься.
– Я свалюсь?
– А кто еще? Я-то везучий.
– Сказал он и умер.
Выживший обычно делает под себя от радости.
Большинство людей не рискуют соглашаться на «фифти-фифти». Весть о «фифти-фифти» способна очистить от людей любой бар во мгновение ока.
– Ты что-то сказал?
– Нет, мистер, это был не я. Я спешу домой к пожилой маме, несу ей свечи с опиумом.
В любом случае выбор того, будет ли это поединок или «фифти-фифти», зависит от того, кто вызывает на дуэль. А как происходит вызов?
– Эй, ты, бздо, кончай прятаться за своей цианидной пилюлей, выходи на бой как мужчина!
– Боишься довериться удаче, стрелок?
– Да пошел ты в жопу, камикадзе безбашенный!
Но время от времени любитель пострелять бросает вызов поклоннику «фифти-фифти» и наоборот. В этом случае всегда дается десять дней на подготовку. Впрочем, любому стрелку известно, что новичкам, которые в руках никогда до этого не держали оружия, иногда невероятно везет у барьера.
Да и от поклонника «фифти-фифти» удача рано или поздно отворачивается.
Атмосфера в городе Последний Шанс стоит обходительная, гибельная, сосредоточенная. Поскольку люди являются сюда, чтобы встретиться лицом к лицу со своим врагом; и если уж человек явился сюда, значит, у него имеется смертельный враг, которого он никогда не простит и который никогда не простит его. В Последнем Шансе ты рано или поздно встретишься со своими врагами. А пока – в твоем распоряжении отели и рестораны на любой вкус и карман.
Если в городе и возникают какие-нибудь правила, то возникают они только спорадически, да и то – лишь в определенных районах. Существуют трущобы, в которых живут те, кто согласен на все, и весь город кишит шайками убийц, потому что многие богачи не хотят вступать со своими противниками в честный поединок. Куда безопаснее нанять кого-нибудь, кто нападет на твоего противника из засады или выманит его в нужное место. Но эти профессиональные дуэлянты обычно живут недолго.
В настоящий момент Ким разыскивает помощника шерифа по имени Зед Барнс. Зед всегда стреляет в пах, за это его прозвали Барсуком-Медоедом, потому что, говорят, Барсук-Медоед в драке всегда целится в пах.
Однажды Ким вышел поссать солнечным ранним утром. Фффффт… пуля, выпущенная Зедом из винтовки калибра 30-06 с расстояния в триста ярдов, прошла в полудюйме от его члена.
– Я еще доберусь до тебя, Барсук! – поклялся Ким.
Он взял свой короткоствольный особый калибра .44 и двуствольный карабин-пистолет 20-го калибра, вскочил на чалую кобылу и принялся искать. А пах на всякий случай прикрыл стальным щитком.
Медоед свалил в Мексику с дюжиной засранцев вроде нею. Некоторые из них до этого работали в Бельгийском Конго, где пристрастились собирать отрезанные черные гениталии в качестве трофея, другие же набрались опыта в качестве охранников и надсмотрщиков на каучуковых плантациях в Путумайо. Он оккупировал маленький мексиканский городок Чиуауа, усилив свое воинство всем отребьем из близлежащих мест – парни, которые сжигают заживо кошек на костре… этот явно подойдет Медоеду в качестве бойца.
Он процветает, его осведомители просачиваются в каждую дыру. Тех, кого подозревают в измене, пытают до смерти на глазах у Медоеда и его лизоблюдов, которые в свою очередь, когда впадают в немилость, сами занимают место на дыбе.
Теперь, когда Зеду становится известно, что Ким пожаловал в Последний Шанс и разыскивает его, он не может упустить такой возможности избавиться от своего самого опасного врага. Зед знает, что в честном бою ему не устоять. Поэтому он планирует подстрелить Кима издалека при помощи своей снайперской винтовки 30-06 с телескопическим прицелом.
Медоед заявляется в город, переодетый зачуханым старым старателем, и вваливается в «Салун и Универсальный Магазин Скрэнтона».
– Яичницу с ветчиной!
Он съедает яичницу.
– Пинту виски.
Он выпивает пинту виски и заползает в свой грязный спальный мешок. Маскировка первый сорт.
Киму отлично известно, что Зед рискнет покинуть свое убежище и подставить голову, потому что Ким для Зеда – что-то вроде наваждения. Стоит только чему-нибудь стрястись с Зедом – ну, скажем, понос прошибет, – как он сразу подозревает, что Ким подкупил поваров, чтобы отравить его. Из-за этого он как-то раз сварил своего верного повара в кипящем жире. Из-за этого от него отшатываются даже самые преданные сообщники.
Он неизбежно попал в ту же самую ловушку, в которую попадали все противники Хассана-ибн-Саббаха. У султана не встает? Это работа Горного Старца! И султан приказывает бросить на съедение крокодилам всех своих красавиц-наложниц.
Зед сам явится к Киму. И Ким сразу же узнает, когда он появится, по тому, что у каждого человека так же индивидуально, как отпечатки пальцев, – по запаху.
Гончие псы могут выследить человека в городе среди миллионов других человеческих существ. Но у Кима имеется египетская гончая, которая берет след через столетия. Он дает ей понюхать грязное белье Зеда, которое он достал, подкупив мальчишку-слугу – единственного человека, которому Зед продолжал доверять.
Египетские гончие не лают и не скулят. Когда они нападают на след, у них краснеют уши и кончик морды. Чем ярче краснота, тем ближе источник запаха.
Ким заходит в заведение Скрэнтона вместе с египетской гончей на поводке, и надо же было так случиться, что Старый Старатель просыпается в то же мгновение, гончая принюхивается к нему, и ее уши вспыхивают ярко-красным светом, и кончик морды – тоже, и тогда Ким говорит:
– Выходи, Варне, кончай прикидываться Старым Старателем.
На лицо Зеда при этом стоит посмотреть: на нем читается малодушие и панический страх. Он оскаливает зубы, глаза выпучены, хватается как ужаленный за свой «сайдвиндер» с пулями 45-го калибра, отравленными ядом щитомордника в такой концентрации, что одной пули хватило бы на пятерых мужчин. Но он промазывает и попадает в проходящую мимо корову, которая, отчаянно промычав, валится на землю замертво. Ким разносит Зеда на клочки одним выстрелом, заодно уничтожив при этом одну из стен заведения.
Увидев, как у собаки покраснели уши, хозяин заведения, мистер Скрэнтон, тотчас же укрылся в погребе, вырытом для защиты от торнадо. Он требует от Кима заплатить за свое разгромленное заведение, за консервы на сумму примерно в двести долларов, испарившиеся прямо на полках, так что все вокруг пропахло фасолью в томате, и салун придется все равно сносить под основание, чтобы отстроить сначала из новых досок, – ну а хуже всего то, что все вокруг начало вонять испарившимся Зедом Барнсом, а худшей вони, пожалуй, на свете и быть не может.
Так вот все и вышло с Зедом Барнсом. Противник-то так себе, нестоящий, но эта пуля из ствола 30-06, просвистевшая прямо у кончика Кимова члена, – этого просто так оставить, не поквитавшись, никак было нельзя.
Говорят, что Адама сотворили из глины. Что ж, Зеда Барнса в таком случае сотворили из дерьма стервятника. Господь – не чистоплюй, он берется творить из любого материала, лишь бы только на свете жило больше созданий, которые кормятся Его дерьмом и производят новое. «Плодитесь и размножайтесь».
Им нужно все больше, больше и больше, чтобы заполнить фабрики и офисы, все больше, больше и больше, чтобы потреблять производимое ими дерьмо.
И тогда Бог начинает халтурить. Он начинает производить безымянные человеческие экземпляры. Дословно Безымянных Засранцев, БЗ. Имя им грязь. Имя им дерьмо. У них нет ни Ангела-Хранителя, ни Сердца, ни Двойника, ни Тени. У них нет ничего, кроме Праха, жизнь в котором поддерживается энергией, позаимствованной из Энергетического Банка… физические тела, живущие на просроченные векселя жизненной силы.
Убийство Зеда могло вызвать эпидемию паники, поскольку планка, которой должен соответствовать уровень человеческой скотины, постоянно снижается. Еще недавно она находилась на уровне гориллы. Вот она уже опустилась до уровня свиньи и продолжает все падать и падать.
7
Дорога в Западные Земли извилистая, непредсказуемая. То, что сегодня было легкой прогулкой, завтра может превратиться в смертельный маршрут. Очевидный путь – это приманка, на которую клюют дураки, а опаснее всего Серединные Пути, пути умеренности, здравого смысла и осторожного планирования.
Неферти склонен к острым переживаниям, поэтому его тянет к уголовному миру Квартала Парий, квартала отверженных, больных, сумасшедших, наркоманов, мастеров запретных ремесел, подпольных бальзамировщиков, абортмахеров, хирургов, производящих сомнительные операции по пересадке органов. Старые мозги, юное тело? И вот перед нами старый дурак, приобретший юное тело, но не юношеский пыл. Он продал свою душу за член торчком.