- Еду домой, - на автомате.
- Купи мне пачку сигарет, пожалуйста.
- Хорошо, - нет удивления тому, что он никогда не курил, странно, что парень, вообще, услышал в трубке сейчас его голос.
Ключ легко вошел в замочную скважину, хитрый механизм слаженно щелкнул и дверь бесшумно открылась. Все легко и просто, только переступить порог решительно невозможно. Анжей простоял несколько мгновений на пороге своего дома, выдохнул и все же шагнул в темный коридор. Тишина.
- Пап?! – парень негромко крикнул, опасаясь спугнуть что-то незыблемое в темной квартире.
Ответа не последовало. Анжей скинул верхнюю одежду, заглянул в гостиную, там было пусто. Он передернул плечами и направился в отцовскую спальню, сжимая в руке пачку дорогих сигарет и зажигалку. Ростислав оказался в комнате. Мужчина лежал на громоздкой кровати, раскинув ноги и руки, и напоминал звезду. Последний год жизни оказался настолько тяжелым и наполненным нервными переживаниями, что мужчина начал наблюдаться у кардиолога и пить укрепляющие сердце витамины, потому что всерьез опасался того, что ранее безотказный мотор не выдержит очередного потрясения. И они не заставляли себя долго ждать, родной сын сыпал их на голову мужчине с завидным постоянством. Михайлов повернул голову на звук открывшейся двери и на легкие шаги ребенка. Анжей присел на край кровати и протянул ему пачку сигарет. В глаза отцу мальчик не смотрел, он еще отлично помнил те слова, которые высказал ему, а Ростислав в свою очередь не мог отделаться от докучливого эха этих слов, которое словно заезженная пластинка звучало в его голове, все глубже въедаясь в подкорку.
Мужчина молча забрал у Анжея сигареты и раскрыл упаковку, швырнув обертку на пол, и прикурил. Каждая затяжка была более жадная, чем предыдущая. Слава сидел на кровати и вспоминал о том, как тяжело ему было бросать пагубную привычку, когда в доме появился маленький Анжей. Но сейчас ему было плевать на все былые усилия, каждая клетка организма требовала чего-то, что способно его расслабить, снять нервное напряжение, скручивающее каждую мышцу болезненным жгутом, а напиваться Михайлов не желал, впереди маячил неприятный, но необходимый разговор с сыном.
- Не думал, что ты куришь, - хмыкнул Анж, чтобы просто разорвать гнетущий плотный кокон тишины.
- Я бросил, когда ты родился, - глухо отозвался отец.
Неотложность и архиважность разговора висела над их черноволосыми головами, оба чувствовали, что стоит все разжевать друг другу, иначе они рискуют потерять даже ту тонкую нить, что продолжала связывать их межу собой. Но так тяжело было подобрать нужные слова, а еще сложнее протолкнуть их сквозь сведенное спазмом горло. Анжей никогда не отличался сдержанностью, поэтому по щекам парня уже скатывались редкие слезинки, унося за собой микроскопические частички душевной боли.
- Анжей, те слова, что ты произнес…, - Ростислав замялся, затушил бычок в чашке, которая осталась стоять на прикроватной тумбе с самого утра, и повернул голову в сторону сына, который изучал взором дверь спальни, но вряд ли что-то видел в темноте. – Это правда? Или ты сказал это для того, чтобы причинить мне боль? – Михайлов сознательно задал второй вопрос, чтобы дать жестокому подростку лазейку, он не хотел слышать правду.
- Да, хотел, - Анжей забрался на кровать с ногами и придвинулся к отцу, чтобы чувствовать его тепло, но при этом не смотреть родителю в глаза. – Ты сделал мне больно, ты обманул меня, ты…
- Тише, Анж, - Ростислав стиснул сына, сильно сжимая его предплечье, парень начал заводиться и срываться на истерику, что в данный момент было абсолютно лишним, им требовалось поговорить спокойно. – Ты уже большой мальчик, - выдохнул мужчина, - и ты гей. Тихо, - Михайлов вновь сжал плечо сына, когда тот вознамерился перебить его. – Дослушай. Ты гей, внуков от тебя я не дождусь, но я не намерен лишать себя этой радости из-за твоих постельных предпочтений. Требовать от меня это – эгоизм чистой воды с твоей стороны, м? Я прав?
- Прав, но…
- Без но, Анжей.
Парень послушно замолчал, но смирение и покорность вновь вспыхнули в нем под натиском злости. Гей, да он гей. А отец, так хочет внуков… Пусть будут дети, внуки, плевать, пусть их всех будет много. Но пока в жизни Михайлова есть только один сын и это он. Анжей вздохнул, рисуя план небольшой мести в голове. Отец некогда хотел познакомиться с его любовником…
- Хорошо, пап. Не забудь познакомить меня со своей избранницей, - спокойно произнес парень.
- Действительно этого хочешь? – Ростислав удивился, но не поверил до конца, в такую быструю сдачу позиций этого парня не верилось совершенно.
- Хочу. Дашь на дашь, ты тоже хотел познакомиться с моим избранником…
- Только не в один вечер! – поспешил попросить старший Михайлов. – Я не железный, не вынесу такого нервного напряжения, - мужчина тихо рассмеялся.
- Хорошо, ты первый, - согласился парень, понимая, что знакомство отца и Яхонтова в новом амплуа закончится скандалом.
Ростислав же не хотел устраивать коллективные смотрины по той причине, что все еще стыдился ориентации своего сына, не представляя, как он скажет об этом Саше. Валерий и Анастасия были на редкость правильными и хорошо воспитанными детьми, за которых родительнице не пришлось бы краснеть, Анжей не шел с ними ни в какое сравнение, пугая своим поведением и открытым цинизмом. Ростислав очень сомневался в том, что парень перевоплотиться на один вечер и будет разыгрывать из себя паиньку. Встреча Саши и Анжея пугала мужчину, он был бы рад тому, что эти двое никогда бы не встретились вовсе, но эта мечта была несбыточна. Александра вскоре займет место в его жизни практически равнозначное тому, что занимает Анжей и Михайлов страшился того, как они разделят этот пьедестал.
- Ее зовут Александра, - Ростислав замолчал и прикурил еще одну сигарету, краем сознания понимая, что уже вряд ли бросит курить вновь. Мужчина выждал несколько секунд, ожидая реплик протеста от сына на это повествование, но различил только тихую заинтересованность. - У Саши двое детей, мальчик Валера, ему десять и девочка Настя, ей семь. Анж, после свадьбы они будут жить с нами, я очень тебя прошу относиться к детям терпимо…
- Уважения к Александре не требуешь?
- Не требую, но очень прошу…
- Сделаю вид, что принял, - усмехнулся парень, понимая, что они теперь на равных.
Отец всем показывает, что принял его выбор, ему ничего не остается, как сделать ответный ход.
- Я приглашу Сашу завтра на ужин, или нам лучше устроить эту встречу в ресторане?
- Я же сказал, что буду терпим, не стоит сдерживать меня общественным местом. Лучше сам приготовься к встрече с моей второй половиной.
С этими словами Анжей поднялся с кровати и вышел за дверь, парень не думал о завтрашнем знакомстве, больше его занимал вопрос о том, как заставить Степана прийти на ужин. Хотя, вряд ли тот будет против, если инициатором приглашения будет отец. Все же отношения между партнерами по бизнесу давно перевалили за разряд деловых.
***
Александра Дмитриевна – декан факультета юриспруденции, застыла около окна на середине коридора. Ее взгляд привлек черноволосый парень, который лениво и медленно шел от здания университета к замершей неподалеку черной дорогой иномарке. Сейчас взгляд женщины был прицелен между лопаток этого мальчика. Она смотрела, но не видела, потому что мысленно была далека. Она знала этого молодого человека. Еще до начала учебного года в списках первокурсников она видела фамилию Михайлов, запомнилось ей и крайне необычное имя Анжей. А после выходных, когда Слава своим предложением перевернул всю ее жизнь и обмолвился об имени сына, она предположила, что этот мальчик и есть сын ее жениха. Жених. Подумать только! Она и не предполагала, что когда-нибудь выйдет замуж во второй раз, имея на руках двух маленьких детей. Кроме того, ее будущий муж оказался принцем, самым настоящим современным принцем. Богат, красив, галантен и бесподобен. Может это быть правдой? Саша хотела верить, но сомнения на сей счет, у нее были. Нет, она не сомневалась в самом Ростиславе. Опасения поселились и закрепились в душе женщины, когда она увидела черноволосого и зеленоглазого студента. Внешнее сходство не оставило иных вариантов, в мальчишке Саша безоговорочно признала сына своего будущего мужа, но взгляд зеленых глаз и весь внешний вид того, кому предстало стать ее пасынком, говорил о том, что мальчик принесет в ее жизнь много слез и переживаний. Такие дети не отдают своих отцов в свободное владение посторонним женщинам, и Анжей не отдаст без боя и без пролитой крови, не отдаст. Больше всего Александра боялась, что сын Славы не постесняется отыгрываться на ее собственных детях. Что же, она будет внимательна и бдительна, чтобы предугадать каждый шаг этого несносного юноши.
Пока Саша, как пророчица, всматривалась в свое ближайшее будущее, брюнет подошел к машине и облокотился о ее чистый глянцевый бок. Анжей приподнял голову и немного закатил глаза, вглядываясь в безмятежность голубого неба. Казалось, что парень пристально следит за передвижением белоснежных облаков по небосводу и его совершенно не интересует окружающая реальность. Александру ждали дела, но она никак не могла оторвать взгляд от молодого красивого юноши, а парень так и продолжал стоять, безразличный ко всему.
Прошло около пяти минут, когда дверь с водительской стороны распахнулась, и на свежий воздух первого осеннего дня вышел высокий мужчина. Он что-то произнес. Судя по поджатым губам и сведенным к переносице бровям, мужчина был чем-то очень недоволен. Он стукнул раскрытой ладонью по крыше машины и вновь что-то сказал, вероятно, пытаясь привлечь внимание подростка. Анжей слегка вздрогнул от резкого гула, но не повернул головы и ничего не сказал. Наконец, мужчина обошел автомобиль спереди и встал перед мальчиком. Он был крупнее сына Ростислава, поэтому полностью закрыл его фигуру собой. Саша уже не видела, разговаривали ли они о чем-либо или просто стояли, пристально изучая взглядами. Женщина уже собралась все же спешить по своим делам, когда мужчина резко наклонился и поцеловал Анжея. Поцелуй Саша видела очень хорошо, потому что незнакомец сцапал парня и немного повернул в бок, поэтому женщина могла хорошо рассмотреть и задранную голову подростка и прикрытые от удовольствия глаза и губы, страстно подставляющиеся под губы мужчины.
Саша удивленно выдохнула и опустила руки, отчего несколько листков, что были упрятаны в тонкую папку, разлетелись, подхваченные порывами осеннего воздуха, приникающего в здание через открытое на форточку окно, а сама папка с громким звуком шлепнулась на плитку коридора. Женщина вздрогнула и резко опустилась, чтобы собрать листы. Волнение охватило все ее существо. Сын Славы целуется с мужчиной. Он гей? А Ростислав знает? Господи, а стоит ли ему говорить? Может, намекнуть? А может, сделать вид, что она ничего не видела? Но это невозможно! Невозможно выкинуть из памяти этот запретный поцелуй, наполненный страстью, которая отчетливо мерцала яркими искрами даже с такого расстояния. Саша тряхнула головой, прогоняя разбегающиеся мысли. Непокорный локон выбился из тугого пучка и упал на лицо, щекоча кожу. Женщина заправила его за ухо и решительно поднялась. Саша хотела уйти и больше не видеть того, что происходило внизу, но женское любопытство пересилило, Александра обернулась, но машины, как и целующегося Анжея с мужчиной и след простыл. Весь следующий день она терзалась мыслями о том, стоит ли говорить об это Ростиславу или лучше умолчать о личной жизни будущего пасынка?
***
- Она приедет одна или с детьми? – Анжей ловко подтянул под себя ноги и удобнее расположился на диване в гостиной.
- Одна.
Ростислав вновь исчез из комнаты. Мужчина суетился, спешно накрывая на стол. Парень считал, что удобнее было бы посидеть на кухне, стол в гостиной располагал к некой официальности, а не к знакомству с будущей мачехой. Фу! Анжея воротило только от одного этого слова. Какая реакция будет на женщину, которой в скором времени придется носить это звание, он даже не пытался предположить. Ясно, как день, что теплых чувств избранница отца не вызовет.
Парень продолжал следить за каждым движением отца, то приносящего новое блюдо, то придирчиво осматривающего сервировку. И чем больше он смотрел и отмечал каждую мелочь в волнительном поведение старшего Михайлова, тем больше понимал, что у мужчины все всерьез и надолго. За те полчаса, что отец мельтешил у него перед глазами, мальчик пережил приступы обиды, злости, опасения и вновь дикой ярости. Настроения сменяли одно другое, пока Анжей не погрузился в черную меланхолию, понимая, что отца он потерял окончательно и бесповоротно. Он не хотел, чтобы в их жизни был кто-то еще, не хотел делить отцовское внимание, не хотел терять лидирующее место в жизни мужчины, но чтобы он сейчас ни сделал, он все уже упустил. Больше не будет по-прежнему, теперь Ростиславу станет не до его закидонов и капризов. Больше Анжей не сможет манипулировать и крутить родителем по своему усмотрению, потому что на все наскоки от него будут просто отмахиваться и сосредотачивать все внимание на новой семье. Парень скрипнул зубами и отвернулся от празднично накрытого стола. Хотелось вскочить и уйти. Уйти так, чтобы не возвращаться. Возможно, Анжей так и поступил бы, но идти ему было некуда. Яхонтову на хуй не нужен приблудный любовник. Парень так и не добился глубоких чувств от мужчины, только сам еще больше увяз в нем, проник настолько, что оторваться невозможно. Степан занимал большую часть мыслей, хотя вряд ли сам догадывался, насколько он необходим мальчику, Анжей старательно делал все для того, чтобы Яхонтов не понял своей значимости в его жизни. Потому что понимал, что такой человек, как Степа не сможет не воспользоваться этим положением.
От тяжелых мыслей отвлек звонок в дверь, пропевший тонкой легкой трелью. Ростислав буйным ураганом пронесся в коридор, столкнув по пути журнальный столик. Анжей бы посмеялся над неуклюжестью отца, если бы ему не было так морально плохо. Парень поднялся со своего места и вышел в коридор, где старший Михайлов выставлял тапочки перед обычной женщиной. Симпатичной и немного усталой после рабочего дня и высоких каблуков. Мальчик прошелся по ней взглядом и недоуменно пожал плечами, не понимая, что отец нашел в этой представительнице слабого пола. Обычная. Это все, что Анжей мог сказать о женщине, которая натянуто ему улыбалась.
Ростислав представил их друг другу, немного нервно косясь на сына и ожидая от него какой-нибудь гадости. Но Анжей вел себя прилично: пожал протянутую ладонь, улыбнулся на приветствие и вежливо ответил. Все было хорошо, кроме больного взгляда сына и подозрительно блестящих зеленых глаз.