— А как ты думаешь, Дорофеев написал завещание?
— Думаю, нет. Он не раз говорил, что завещание напишет в семьдесят пять, не раньше. И то только в том случае, если будет кому все отдать, но скорее всего отдаст свое состояние какому-нибудь детскому дому, ну и по мелочи верным людям. Тебя вспоминал, Ахана, Монгола, водителя своего, и все. Про Толика и Лильку вообще ничего не говорил. Лазарь это знает… и тот, кто хотел его убить, тоже. Значит, нанял убийцу тот, кто уверен, что сможет получить какую-то часть состояния Дорофеева. Узнать бы кто… Я уверена, что к этому причастны Альбина и кто-то из наших. Но подозревать Лазаря не стоит, мне кажется, с Альбиной он не сможет договориться. Но кто желает смерти Эдуарду Анатольевичу? Можно было бы смело сказать, что это Альбина. Но она же ничего не получит, после того как Аркадия убили, а Дорофеев ей…
— Она на те деньги, за которые убили мужа, сумела наладить себе жизнь за рубежом. Видимо, что-то там не так пошло, раз вернулась. А может, просто по делам приехала. Но что она участвует в этом, я уверен.
— Я тоже так думаю, — согласилась Павлина.
— Надо искать того, кто Стюардессу сделал. Я, например, думаю… — бормотал Павел.
Рядом с его «десяткой» притормозила «девятка». В окно со стороны пассажира влетела лимонка, и «девятка» сразу рванула вперед. Сидевший рядом с Павлом парень открыл дверь и выскочил. Павел посмотрел себе под ноги. Ахнул взрыв. Осколки разбили стекла на пятом этаже многоэтажки.
— Закурить не будет? — К машине майора милиции подошел парень с букетом.
— К любимой? — спросил майор и вытащил из кармана зажигалку.
— Вы майор Никольский? — прикурив, спросил парень.
— Да, — кивнул милиционер.
Пуля из пистолета с глушителем, спрятанного в букете, попала майору между глаз. Парень открыл дверцу и положил пистолет на колени убитого. Букет воткнул в руль, хлопнул дверцей и неторопливо пошел вперед.
— Вот он, — сказал сидящий за рулем «десятки» Полярник. — Петр Андреевич Карамышев, подполковник отдела по борьбе с организованной преступностью. Через двое суток он не должен дышать. Но нужно учитывать, что он хороший мент, его нелегко подловить. К тому же он наверняка понимает, что его попытаются убить. Понятно?
— Да сделаем мы его, — усмехнулся сидящий рядом рыжий атлет. — Таких возле дома надо делать. Там они чувствуют себя в безопасности, особенно когда их свои подвозят. Он и пикнуть не успеет. Но за мента…
— Получишь вдвое больше.
— А с тобой, Полярник, работать в кайф. Тормозни тут, я на метро дальше поеду.
— Молодец, Серьга, — подмигнул ему Полярник.
— На этого мента у Лунного зуб имеется, — открывая дверцу, проговорил Серьга, — сделает его, да еще за бабки, с удовольствием. Да, слышал, Учителя замочили. Три раза ножом в живот, в сердце и по горлу. Он вроде полез куда-то, вот и кончили. Базарят, что из-за Дорофеева. Его шестерка базарил, что он адрес дочери Дорофеева нашел.
— Послезавтра Карамышева в живых быть не должно, — напомнил Полярник.
— Вот и началось! — воскликнул коренастый майор милиции. — Мочат и мочат. А тут еще два ДТП, и тоже под убийство подвела прокуратура. Висяков и так полно, а теперь вообще…
— Никольского убили, — заглянул в кабинет капитан. — И рядом букет роз оставили. На выезд, орлы.
— Что? — нахмурившись, спросил подтянутый подполковник. — Никольский? И розы? Снова этот Цветочник валить начал. Никольского убрали. Не Альбина? Никольский не был с ней связан. Да хрен с ним, с этим придурком, надо о себе подумать. Альбина может меня убрать. И скорее всего попытается сделать это как можно скорее. Правда, у нее нет профессионалов. А вот если вернется Полярник, надо куда-то куркануться и не высовываться. Полярник?.. — Он прищурился. — А куда он ездил? Стоп, он появился вместе с ней, потом исчез. И сразу попытка убить Дорофеева. Полярник появился и снова исчез. Зовут его Николаев Сергей Викторович. Ранее дважды судим. В свое время бежал из мурманской зоны на север. А что, если его подвести под покушения на Дорофеева? Но кому шепнуть об этом? Ахан с Дорофеевым, а тут никого нет, кто за Дорофеева разобрался бы с Полярником. Стоп! А партнеры Дорофеева? Точно. Послезавтра приезжает Базин. Он мужик крутой и с криминальным прошлым, да и с настоящим тоже. Он на Кипре отдыхал, а узнал о Дорофееве и возвращается. Остальные так себе. Астраханские встревожились, кто платить им будет. Павлина их успокоила, они угомонились. Точно, Базин разберется с Полярником, и Альбинка останется одна. А с ней одной я справиться сумею.
— Слушаю, — сказала в сотовый Павлина.
— Почему такая грустная, Павка? — спросил басовитый голос. — Готовь свою окрошку, завтра прибуду. Как дела?
— Федор Савельевич? — удивилась она. — Вы?
— Завтра прибуду. У вас там такие пироги пекутся, что даже на Кипре запашок есть. Сейчас ничего не рассказывай, приеду и поговорим. Завтра под вечер жди.
— Обязательно окрошку приготовлю.
— Тогда до завтра.
— Что такое? — войдя, спросил Арсен.
— Базин приезжает завтра вечером. Вот что значит не только партнер, но и товарищ. Господи, только бы Эдуард Анатольевич выжил. Любой, но только бы живой.
— Могу я спросить вас, Павлина Павловна?
— Конечно.
— Кто ваш муж?
— Он погиб. Был сотрудником милиции, его во время задержания бандитов ранили, и он умер в больнице. А ты почему не женат?
— Была жена и умерла при родах. Сын тоже умер через неделю. И я зарок дал — семьи у меня больше не будет.
— Что? — Альбина приподняла брови. — Это точно? — Выслушав абонента, она покачала головой. — А если уточнить?.. — Абонент перебил ее. — Понятно. Спасибо, деньги получишь, когда понадобятся. — Она отключила телефон и сразу нажала вызов. — Приезжай, — услышав голос Полярника, проговорила она. — Есть новость не очень хорошая. А если точнее, плохая.
— Да непонятно ни хрена, — сказал в сотовый молодой мужчина. — И ее вроде как убрали, и их взорвали. Тут вообще началось — и ментов валят, и тачки взрывают. Похоже, Дорофея убрали и начали друг друга мочить. Вот Стюардесса и попала под замес. Кстати, замоскворецкие в баре меж собой базарили и про Дорофея вспомнили. Похоже, об этом вся столица сейчас базарит. И Атамана упомянули, что, наверное, он отомстил. Вот такие пироги с маком.
— Блин! — буркнул Монгол. — До ментов эти шепотки дойдут, и точно хапнут. Мы должны успеть. А ты возвращайся, в столице делать больше нечего.
Санкт-Петербург
— Вот суки позорные! — процедил Андрей. — Так в натуре ментов наведут. Конечно, хрен чего докажут, но их внимание ни к чему. Я думал, забыто все, но, видно, какая-то сука ляпнула про то время, и началось. Короче, надо эту шкуру найти.
— Как? — спросил Монгол. — Мы уже сколько бабок отдали…
— Бабки с него получим. — Андрей посмотрел на Валерьяна. — Вот что, Валерьянка, что-то мне вся эта канитель не нравится. Мы теряем бабки, а делов нет.
— Я в этом виноват? — усмехнулся на удивление спокойный Пустовин. — Я делаю все, что могу. А ты, похоже, только говорить умеешь. И в Саратове все провалил, и здесь ничего не можешь. В Москве твоих людей завалили, а ты не знаешь кто. Я тебе говорил про подругу Дорофеевой, и что? Качка послал, а в оконцовке…
— Хорош! — угрожающе произнес Андрей. — Ты меня, сучара, крайним делаешь?! — Он схватил бутылку из-под коньяка и ударил об угол стола. — Я тебя сейчас разрисую! — Он шагнул к попятившемуся Валерьяну.
— И останешься ни с чем, — ответил Валерьян. — Дорофеева в Сестрорецке, убивают ее подругу, убивают мента и…
— И что дальше? — Андрей схватил его за горло. — Что дальше, сука? — Он поднес отбитое горлышко к глазам Валерьяна. — Ну?!
— Искать ее в Сестрорецке надо, — прохрипел Валерьян. — Она там, ее видели у дома… Задушишь…
— Не понял. — Андрей отпустил горло. — Кто видел?
— Мент, — растирая горло, ответил Валерьян, — но его в тачке взорвали. И бабу ту, про которую говорили, тачка сбила. В Сестрорецке Дорофеева, и кто-то ее защищает, даже от ментов…
— А в натуре, Андрюха, — поддержал Валерьяна Монгол, — там эта сучка. Надо ее фотоморду найти и послать туда парнишек, пусть побазарят с братвой. Ведь там кенты по зоне у некоторых наших есть.
— Этого делать нельзя ни в коем разе, — возразил Валерьян. — Во-первых, не исключено, что об интересе узнают менты. Во-вторых, не хватало еще, чтобы вмешались сестрорецкие. Им найти Дорофееву труда не составит. Надо спросить у соседей убитой. Наверняка кто-то знает ее подруг. Прикинуться дальним родственником и поинтересоваться.
— Поедешь ты, — решил Андрей. — Монгол, ты с парнями будешь его пасти и, если что, надавишь на тех, кто…
— Подожди, — испугался Валерьян. — Но я…
— Поедешь ты, — повторил не терпящим возражений тоном Андрей.
— Ну что? — зло спросил вошедший в кабинет Воронина Опарин. — Дождались? Я же вам говорил, что надо…
— Тихо! — гаркнул Воронин. — Ты чего взбесился?
— Алку с мужем убили. — Опарин положил на стол газету. — И соседку ее, и мента там взорвали. Я говорил, надо было у нее узнавать, а теперь…
— Но ты говорил, что и она знает, — ответил Воронин, кивнув налево. Константин, посмотрев в ту сторону, увидел Нину.
— Нинель, — сказал он, — ты же знаешь Женькин адрес? Ну скажи, я хочу сына своего увидеть.
— Да не ври! — усмехнулась Нина. — Я не знаю зачем, но адрес нужен ему, — кивнула она на Воронина. — И не зря ты газету принес, в которой написано, что Алку убили. Я пришла кое о чем сказать. — Она сердито посмотрела на Воронина. — Отпустите Альберта, или я заявлю в милицию. О Жене я ничего не знаю, а если бы и знала, не сказала бы. Где Альберт?
— Понятия не имею, — ответил Воронин. — Ты думаешь, я его похитил? Я не знаю, где он. А когда он пропал?
— Вчера вечером ушел за сигаретами и не вернулся. А мне говорили, что его затащили в какую-то машину. Я хотела идти в милицию, но решила сначала с вами поговорить. Где Альберт?
— Смелая женщина, — посмеиваясь, проговорил Воронин. — Ее подругу убивают, а она идет, чтобы потребовать отпустить ее хахаля. Я понятия не имею, где Осокин. Ему бы любой мужик позавидовал, иметь такую женщину и…
— Отпустите Альберта, — перебила его Нина. — Он ничего не знает. Я тоже не знаю.
— В гараж ее, — приказал Мусе Воронин. — Отпустить тебя мы не можем, но если ты скажешь, где Дорофеева, получишь денег и машину, а если нет, убьют.
Понимая, что это не шутка, Нина, отступив на шаг, испуганно смотрела на Воронина.
— Ну что? — подошел к ней Муса.
— Я знаю только номер Женькиного сотового, — сказала она.
— Врешь! — улыбнулся Воронин. — Я не понимаю твоего страха. Мы только хотим воссоединить папашу с его сыном и женщиной, которую он любит. А этих, — он кивнул на газету, — кто и из-за чего убил, мы не знаем. Мы хотели ехать к ней, но решили, что лучше, если ты нам назовешь адрес Жени, и все. Вот деньги, — он открыл сейф, — двадцать тысяч долларов. И вот ключи от машины, а вот документы на нее. — Он подал знак Мусе. Тот взял папку со стола и протянул ее Нине. — Адрес, и все это твое, — улыбнулся Воронин. — С ней ничего плохого не случится. А вот с тобой, если будешь упрямиться, может. Итак, Павлова, я жду.
— Хорошо, — кивнула она, — я скажу. А где Альберт? Я скажу, когда он…
— Вот что значит влюбленная женщина! — засмеялся Воронин. — Найди Осокина и приведи сюда, — приказал он Мусе.
— А Нинке ты звонил? — спросил Корнеев.
— Нет, — ответил Альберт. — Чего ее пугать? Тебе она не звонила?
— Да я в этой кутерьме сотовый разбил. Леван в больницу к этим поехал. Видно, договорился. А в камере скука смертная, я не понял, с чего все началось. Я сигареты покупал, смотрю, один лежит, второй летит под прилавком. Ну и вперед. А что там было-то?
— Да парнишка один демобилизовался два дня назад. Пришел фруктов купить. И с чего-то там разговор начался о Южной Осетии. Ну, хохлы стали хвалить грузин. В общем, парень ударил, а их, ты сам видел, сколько. Я и вмешался! — Он потрогал припухшую верхнюю губу. — Хорошо, ты влез, а то бы…
— Когда я увидел милицию, сразу хотел отвалить, но не получилось. Хорошо, свидетели нашлись. Но, один черт, Леван приехал, с ним капитан Щукин, и нас отпустили. Надеюсь, все будет нормально.
— Все нормально, — вошел в комнату Леван. — Правда, по пять тысяч двоим. Они в травматологии. Взяли минимум, шурин помог. А тебя ищут какие-то парни, — сказал он Альберту. — Культурно спрашивали.
— Миша, — в комнату заглянула жена Корнеева, — тут пришли двое, Альберта спрашивают. Их, говорят, послала Нина.
— Где Нина? — выйдя в прихожую, спросил Альберт стоявших у двери двух молодых мужчин.
— Позвоните. — Худощавый мужчина протянул ему сотовый.
— Нина? — Альберт поднес телефон к уху.
— Приезжай к Валерию Викторовичу, — послышался ее голос, — и захвати права, твою «шестерку» можно наконец…
— Хорошо. Я уехал, — сказал он Левану и Корнееву.
— Мы не нужны? — спросил Корнеев.
— Нет, — улыбнулся Альберт.
— Если что, звони, — сказал Леван. — Я у Корнеевых пообедаю.
— И ты отпустил их? — недоуменно спросил Иннокентий. — Ведь они…
— А что они? — пожал плечами Воронин. — Мы же не собираемся убивать или похищать Дорофееву. Все будет интеллигентно. Сегодня же поговорим с Дорофеевой. Очень надеюсь, что она все поймет и уже через сутки Константин и Дорофеева подадут заявление. И все. Дорофеев, даже если он выживет, будет поставлен перед фактом. Я узнавал о его состоянии. Очень плох Эдуард Анатольевич. И все у нас получится. Костя будет мужем Евгении, а главное — отцом внука Дорофеева. Выходит, мы эту партию выиграли.
— Но меня беспокоит эта пара, они могут позвонить…
— Не позвонят они никуда. Павлова сообщит подруге, что продала ее за двадцать тысяч долларов и машину? Да никогда! Мы дадим Дорофеевой мужа, а ее сыну отца. Конечно, потом… ну что поделаешь, в жизни всякое бывает. Пьяный хулиган или наркоман напасть могут, да и от автокатастрофы никто не застрахован. В общем, мало ли что. Опарин, конечно, погорюет, но он молод, и к тому же сыну нужна женщина, которая сможет заменить мать. Он женится на Лизе. И мы объединим наши бизнесы, я буду генеральным директором. А тогда и с моим компаньоном всякое может произойти, все мы под Богом ходим. Ведь может Константин вместе с сыном попасть в аварию? Тем более он так лихачит. — Воронин махнул рукой.
«Интересно, сколько я проживу?» — подумал Луконин.
— Ты станешь моим адвокатом, — словно прочитав его мысли, заговорил Воронин. — И будешь иметь десять процентов от общей прибыли. А в благодарность за твое предложение начать это дело — вот! — Он вытащил из кармана чек и протянул его Луконину.
— Благодарю, — растерянно проговорил Луконин, увидевший сумму — тридцать тысяч евро. — Я вам…
— Успокойся, — улыбнулся Воронин. — Все это благодаря тебе. Кстати, где этот чертов Осокин? — раздраженно спросил он.
— Будут через пять минут, — сообщил Муса. — Они уже подъезжают.
— Я больше не участвую в этом, — сообщил голос в телефонной трубке. — В Сестрорецке убит…
— А мне плевать, кто и где убит, — усмехнулся Валерьян. — Ты найдешь Женьку, понял, ментяра? Или я отдам тебя с потрохами на съедение службе собственной безопасности. Ты понял, Уваров?
— Зря ты так со мной, — помолчав, предупредил абонент, — можешь на неприятности нарваться. Тебе предлагают расход по своим. Деньги я верну.
— Перестаньте, Петр Васильевич. Я решил сыграть в матерого уголовника. И кажется, получилось неплохо. А какова ваша оценка, господин полковник?