Над Казанью висят проливные дожди мокнут на постаментах слепые вожди только твой постамент где на ниточках мысли изумрудные листья в пространстве повисли где прозрачен решеток чугунный узор и над временем твой опрокинутый взор
Если две параллельные линии сойдутся если они сойдутся и пересекутся схлестнутся на горле времени тогда тогда или когда
Он выводит формулы прозрачные как хрусталь пока хрусталики глаз не померкли
Тополиный пух упал на плечи
Лобачевский ты плывешь сквозь вечность в линзе выгнутой слились две параллели линза - дзынь
Лобачевский, где вы?
Где вы? Где вы? Где вы? Где?
Сумма углов треугольника2d
- Воображение в геометрии нужно не менее, чем в поэзии - записал Пушкин в своем дневнике после встречи с Лобачевским в Казани
Бродя по улицам Казани, о чем беседовали вы?
Что вы друг другу рассказали, то не дано узнать живым.
О геометрии Вселенной или о плавности стиха?
Ступали вы стопой нетленной в пространство-время сквозь века.
Шаги, как эхо, отдаются незавершенною стопой, они ещё пересекутся в пределах вечности глухой
Театральная
Театральная поэма - это блеск и суета это чувствовать на тему это жизнь читать с листа это плаха нет помост сцена где сгоришь дотла это души как гумос тающие от тепла
Отец любил гумос наращивать на нос любил когда парик преображает лик
Балкон свиданье, шпага плащ любовь прощанье смех и плач
Тех давних сцен я знаю цену и вызываю всех на сцену
А комик Лева промолвил так
- Товарищи театр наш попал впросак и предстоит решать пока как нам выйти из этого просака.
Слушайте смотрите сказку о чистом сердце о торжестве правды о прекрасной Золушке
Когда-то Золушка жила, в своем родимом доме на чердаке она спала под крышей на соломе.
Она мела и двор, и дом, вставала спозаранку, и звали Золушкой её, послушную служанку.
Стирала, гладила белье, в тазу месила тесто, а за обеденным столом ей не хватало места1
- Ну как - спросил отец мой ноготь грызя - можно это вставить или нельзя?
Премьера
Я загримирован я - гном седая борода я первой ролью зачарован и зачарован навсегда
Всю жизнь я только гномом буду добром и злом повелевать мне суждено но только всюду придется бороду сбривать
Срывали бороду - я плакал потом приклеивал опять и часто кровь с засохшим лаком мне приходилось отдирать
Ну-ка мачехины мыши станьте больше станьте выше обрастите гривою пышною красивою шею выгните дугой оземь топните ногой
Тыква желтая простая будь карета золотая
Ты разбойница с хвостом будешь кучером с хлыстом в золотом наряде с циферблатом сзади в туфлях шитых серебром в шляпе с бархатным пером
А вот каминные щипцы серебряные шпоры они лихие молодцы и славные танцоры
Ха-ха хи-хи хи-хи ха-ха и славные танцоры
А это наш старинный друг
Горяч-ч-чий вспыльчивый утюг.
Увы он очень недоволен увы горячкою он болен1
Премьера.
Я загримирован я на веревках ввысь парю я в рампе заживо горю я с башмачками вниз спускаюсь и Золушкиного лица слезой нечаянно касаюсь
Вот башмачки из хрусталя возьми их Золушка скорее хрустальные возьми земля а кожаных я не имею.
Лопе де Вега:
Ночь над Севильей спустилась, где-то поют соловьи.
Ты мне сегодня приснилась в сиянье ночной красоты
Отец:
Ночь над Севильей спустилась где-то поют петухи
Ты мне сегодня приснилась на кухне у жаркой плиты
Лопе де Вега:
Проснись молодая красотка развей свой задумчивый сон и нежной своею походкой выйди ко мне на балкон
Отец:
Проснись молодая кокетка свари мне янтарный бульон зажарь поскорее котлетки и принеси макарон
Шут:
Его высочество - ваш принц он занят важными делами он вас покинул ну а вы повеселитесь сами
Дилинь - дилинь дилинь - дилинь вот вам моя рука
Ваш принц ушел оставив вас на дурака, ха-ха1
На дворе трава на траве дрова дух древесный кружится голова
Стрекоза трепещет в моей руке пароход гудит я бегу к реке
Я с отцом занимаюсь культурой речи а коза понимает по-человечьи
- Кар-р-р! - кричат вороны, черные птицы
Продолжаются первые репетиции
А отец упрямо твердит с утра
- На дворе трава, на траве дрова...
Стрекоза в руке моей чуть жива
__________________________________________________________________
1 Стихи моего отца, Александра Бердичeвского, режиссера и комика, к спектаклю "Золушка", поставленного им в 1949 г. в театре города Новозыбков.
* * *
* * *
Никто не знает если бы впервые звучат слова а мне на все плевать висят в мозгу алмазные кривые и обморок крадется под кровать стучат часы мир замер в странной позе орангутанги пляшут на морозе
* * *
Геллеспонт Геллеспонт Геллеспонт птеродактиль сиреневой шири о пейзажа китайские ширмы из сиреневых солнечных сот
20-летие Победы
Война ушла в другие страны но люди по ночам кричат незарубцованные раны слкзами вдруг кровоточат
они с экранов говорят их подвиг пиша для истории и телевизоры горят как маленькие крематории
Стеклянный робот
Не трогайте меня я стеклянный робот я стеклянный робот я только стеклянный робот кариатиды рыдают ночами на камни ложится туман и дома рассыпаются в пепел и мертвые петли повисли над головой
Я робот стеклянный я только робот из стекла и порезов кожи я робот из осколков летящих в душу я робот из рам с разлетающимися стеклами я стеклянный веер распахнутый из любви в бесконечность я робот из ран из осколков врезанных в сердце я прозрачная бесконечность сияющая в стакане я стакан разлетающийся в момент падения или полета то ли падаю то ли лечу то ли выпадаю из твоих рук то ли приближаюсь преломляюсь гранями в радуге твоих губ я робот губной грудной из музыки стекол сияющий небом играющий отраженьем преломленный во всех пространствах осколками режущих граней
Я стеклянный робот
Я только стеклянный робот
* * *
Вся одежда на мне всегда была не по росту
Недовольство взрослых преследовало с пеленок
Я был маленький все говорили
- Он слишком взрослый
А теперь говорят
- Он беспомощен как ребенок
Бетховен
По комнате ходили злые тени
Немой рояль топорщился углами
Бетховен ждал когда наступит утро и напряженно слушал тишину
Он подходил к холодному роялю
Немой рояль топорщился углами
Он ударял по клавишам но звуки тонули в вечном сумраке молчанья и падали в пролеты тишины
А музыка взрывалась и гремела
Спадала тьма и рушилось молчанье
Бетховен ждал когда наступит утро и напряженно слушал тишину
Я твердо верю - при созданье мира когда из атомов слагалась музыка вещей звучал Бетховен
В сущности событий таится музыка но мы её не слышим
Язык будущего
Когда мы разрушим последний условный знак и будут слова многомерней пространства Минковского мы научимся читать язык голодных собак и откроем птицам поэзию Маяковского
И поделятся звери своей бессловесной мукой и расскажут рыбы о том как они молчат и расскажут камни обезличенные наукой что никто не слышат как громко они кричат
Сообщение неба сообщение сердца сообщение ТАСС: сейчас вселенная выступит перед вами с краткой пятиминутной речью
И вселенная с нами заговорит и язык у неё окажется человечий
* * *
Ты помнишь красное Измайлово
Деревья желтые и алые
Измайлово мое Измайлово
Куда же ты ушло Измайлово
Ты говорила - Рерих, Рерих
И тишина шептала - Рерих
Бродили мы в тиши деревьев в рассвете стынущих деревьев
- Мы на метро в последний поезд успеем
Все куда-то плыло
- Успеем я не беспокоюсь
- Тебе не холодно
- Нет милый
Вдруг все затихло обезмолвело
Синела просека как дверь
- Тебе не холодно
- Не холодно
О как мне холодно теперь
Но как бы ни была горька судьба что все переменила доносится издалека
- Тебе не холодно
- Нет милый
Прошло полгода и в снегу померкли образы и лица а я за поездом бегу и не могу остановиться
* * *
Я люблю когда посуда бьется пусть осколки врежутся в ладони мир лишен привычных очертаний преломленный в тысяче осколков я люблю смотреть как я лечу и врезаюсь всей вселенной в сердце
Мельхисадек
"Ты знаешь, что изрек Мельхисадек..."
К.Батюшков
Я знаю, что изрек Мельхисадек
Умнее он уже не скажет
"Рабом родился человек - рабом в могилу ляжет"
Конечно, что ему терять
Мельхисадек был скован страхои
Но я не буду повторять слова, затвеженные прахом
Ex Oriente Lux
Злаченый век во сне метался и бредил веком золотым и под ногами расступался плодом и черепом пустым
Как знать где золото где грязь что значат эти перемены
Недоумевая и смеясь философы вскрывают вены
И правят в мраморном бреду проказой съеденные морды и прирученный какаду кричит: "О чем шумят народы?"
О непокорство иудея восстание и снова кровь и жажда гибнуть за идею испепеляющая кров
Но у толпы свои обеты свой неосознанный порыв
Когда молчат её поэты молчанье предвещает взрыв
толпы голодной и ревущей от униженья и страстей толпы внезапно цепи рвущей всех почестей и должностей
Вот почему из Иудеи спешат гонцы спешат гонцы пока душители идеи плетут терновые венцы
Но мудрецу другой удел - чем медленнее тем вернее
У этой власти есть предел она уходит в мавзолеи
у этой власти есть предел - так океан предел для суши, она властительница тел а мы вооружаем души
Кто произнес такую речь
Кому она принадлежала
Но головы летели с плеч а слово смерти избежало
Молчит сын плотника и Бога но вскоре он заговорит
Пора! В начале было Слово
Он говорит и Рим горит
О император-лицедей паяц и поджигатель Рима замкнулся круг твоих людей так медленно и так незримо
И как в насмешку как назло история - о как сурова
Нерон тебе не повезло ты будешь переигран снова
О Лже-Нерон лже-жизнь лже-ложь лже-жизнь лже-смерть лже-воскресенье на бис ревущее из лож из луж.
Онет тебе спасенья.
Вдали от марева бела следами странников хранима дорога к вечности текла меж тем для странника незримо
Песня странника
Бог - вечный жид и я не вечный жид скажи о Господи куда мне скрыться и почему от нас с тобой бежит и человек и бабочка и птица
Среди людей я - бледный иудей, влюбленный и поруганный веками отвергнутый во имя всех идей вдруг говорю печальными стихами
И в горле как предчувствие навзрыд признание - к чему теперь стремиться
О почему от нас с тобой бежит и человек и бабочка и птица
* * *
По комнате бродит медведь тишины
Я заброшен сюда из другого светлого века мне смешно когда 4 стены на одного свободного человека
Нет я не строил клетку из кирпичей
Это не я придумал замазывать солнце стеклом
Люди, хотите я позову врачей и они прикажут разрушить каменный дом
А я... я заброшен сюда из другого светлого века для меня ваше здание каменное ничто
Мне смешно, когда на одного свободного человека надевают железное и каменное пальто
Данте
Вы помните ещё ведь у Шекспира или у Данте
Поступь Беатриче
Старик в безмолвии изгнанник без любви непримиримый без неё он плачет
Вдруг поднимает сгорбленные плечи и удаляется
Куда
Что это значит
Но вы прислушайтесь он просто плачет
Я не о смерти речь не о бессмертье
Но боль его попробуйте измерьте когда один он принимает бой
Чтоб быть собой он борется с собой
Тогда на грани новых преломлений достигши вдруг неслыханных высот кладет лицо - к любимой на колени
Нет
Голову кладет на эшафот
Поэма подарка
Подарок поэмы подарок без меры подарок обрушивший грани и сферы
Я открываю дверь срываю суть замка
Да здравствует апрель мой замок из стекла
Граненый бог весны раненный камнями неосторожности он высится сквозь сны сознанием невозможности он высится и звенит венец хрустальных творений он сразу во мне возник из тысячи просветлений из тысячи беспросветностей как в зеркало камнем вмиг из хрупкости надтреснутой хрустальный звонкий гимн
Как формула бессмертия хрустальная и нага он высится над смертью все преломляя в радугу
Жил наивный ребенок жил мальчик с глазами зарниц на пороге времен спит лицом опрокинутый вниз спит скопление пульсов сияющий ком наготы
Вот он тихо проснулся и замок опустит мосты.
Поэма тайги
Значит все начиналось так
Значит кончилось
Значит нет
Жизнь протиканная в тик-так и слепящая пыль планет
Значит кончилась
Значит нет
Жизнь за грань лица жизнь с начала конца как язычникам Новый Завет
Ты нужна мне как нож нужна ты мне женщина не жена
Как мне грустно и как тревожно нужно жить а жить невозможно
Что же жить как стрижи живут у застрехи за облацы или пулей в живот за страх как живут подлецы
Горе мне вот и мне гореть вот мне не о чем говорить
Горний дым превратился в чад
Нарожаешь в угаре чад
Чудо?
Нет
Чуда просто нет
Только копоть золы и зла
Только пыль
Только пот
Только бред и зола
Мой дом в огне
Мой огонь во мне
Оглупев как смахнув слезу лезу в степь ухожу в тайгу
Врешь так не будет так будет только меж нами вражда ложь
Как током как пульсом тонким как живот в животе живешь
Четвертованный в четыре угла за чертой там где ты легла в комнате до гробовой доски гробовой не знал такой тоски как тоска
ХХ век - тоска
Мир застыл как пуля у виска
Ночь как дуло вошла в рассвет
Звезды стянутые к виску
Только выстрелом да и нет пуля отлитая в тоску
Обезвредили нет напрасно жизнь готовая для броска и уже нестерпимо ясно звезды встали у стен виска
Горизонт как гекзаметр величаво взметнулся вширь я взглянул и замер и расцвел в ледниках души
Значит кончилось время самоубийств
Есть такое самоубийство - жизнь
1962, река Урюп
Разлука
Уа любимая ау
Уехала - алахеу
1962
* * *
Отомарк ладзыня смеха стоны согнутой дуги дом как каменное эхо отдавившее шаги
И вдруг во мрак мирового моря сквозь эту тяжесть сквозь эту сонность
Парайя пилла!!
Полет восторга
Полет дыхания в невесомость
Бесконечная
ежедневно слышу тебя как-то странно звучат слова закрываю глаза и всюду передо мной эти крики рожденные тишиной эти краски рожденные темнотой вот сижу оставленный всеми в глубине понятий и слов исчезает видимый мир но я могу говорить и мир рождается снова
на обнаженный нерв нанизывая звуки все глубже чувствую великий диссонанс и радость возвышения над миром
Поэзия - вершина бытия
и вагоны стиснутые в железном рукопожатье и деревья и станция и тишина и ты в тишине уходящей ночи и все что связывает с тобой и миллионы которые спят рабами ничего не понимая в такой любви
нуль миров вращается в небе звезд это взгляд возвращается к своему истоку
листопад ягуаров полусолнечный бред весны выдыхание песни из легких съеденных туберкулезом и бессмертье будущего конца
и синий день и красная волна зеленый луч упал на попугая и попугай заговорил стихами и синий день и красная волна и я бегу бросаясь под трамваи и синий день и красная волна
где голубой укрылся папоротник и в пору рек века остановились мы были встречей ящериц на камне
около окон пролет полета и этот стон среди серых стен какой-то прохожий шагнул в пространство и рухнул замертво сквозь столетья вода текла сквозь бетон и вечность а дворник сметал с тротуара звезды и в мокром асфальте ломались люди я вышел к себе через-навстречу-от и ушел под воздвигая над