Он успокаивал меня. Я поморщилась, застонала, просто еле-еле сдерживая себя, корчась и нуждаясь в его прикосновениях все больше.
— Ни звука, Кайри. Стони не так громко.
— Ладно, извини.
У меня там уже все болело, набухло и стало влажным. Испытывая необходимость в его прикосновениях, нуждаясь в том, чтобы он выполнил свое обещание. Он был там, прямо там, но не двигался, не прикасался. И затем, как только я собралась попросить его, чтобы он прикоснулся ко мне еще раз, он сделал это. Его палец скользнул, немного глубже. Он погладил меня там, а указательным пальцем надавил на мой клитор. Я сделала вздох, но это был тихий вздох. Я напряглась, мои руки все еще сжимали его рубашку. Я опустила руки, выпуская его одежду. Одна из моих рук покоилась на подлокотнике кресла, другая у него на плече, вцепившись в гору мышц и твердую плоть.
Я почувствовала, как его мышцы двигались, когда его палец кружил по моему клитору. Мои бедра, поднялись, упали, поднялись, упали, двигаясь в медленном ритме. И затем, внезапно, его палец нашел мою точку G.
— Кайри, — пробормотал он. — Ты мокрая. Такая мокрая. Я люблю, когда ты мокрая для меня и тугая.
Его слова заставили меня краснеть даже тогда, когда его пальцы снова скользнули в меня. Это заставило меня кусать губы в попытке удержать стон. Он кружил своим толстым пальцем, и мне хотелось стонать, охать, ругаться, произносить его имя. Все. Но я не могла. Где-то, за стеклом, кто-то пел. Ее голос был мощный, поднимался и падал, песня становилась все громче и быстрее, другие голоса ей вторили. Песня достигла крещендо, перекрывая голоса остальных.
Его палец скользнул в меня еще раз, идя вглубь, отступая, растирая мои собственные соки по моему клитору, окунаясь, двигаясь, кружась один раз, два раза, три раза, не давая мне подойти слишком близко к краю оргазма. Он добавил второй палец, и я хотела сказать ему, как сильно мне это нравиться, но я не решилась, потому что, если я издам звук, он остановится, и тогда я умру.
Я извивалась, поднимая бедра, стремясь освободиться, кусая губы так сильно, что мне казалось, что я чувствовала вкус крови. Мое дыхание было коротким, резкими рывками. Молчать стало невозможным, а то, что там были люди, всего в нескольких метрах от нас в соседних боксах делало все более опасным и рискованным, и волнующим, и поэтому мне было необходимо молчать. Но я не могла. Я просто не могла. Послышался легкий, почти неслышимый хрип, выскользнувший из моего горла, и палец Роса сразу утихомирился. Я чувствовала, как растущий гул надвигающегося оргазма отступил, заставляя меня неистово биться в панике. Я съежилась, схватила его за руку и попыталась заставить его двигаться.
— Я не могла... не могла с собой ничего поделать...не могла с собой ничего поделать....
— Я знаю, милая. Я знаю. — Голос Роса в моем ухе был грубым и низким. — Ты так близко, не так ли? Ты хочешь кончить. Ты должна кончить. Но ты не можешь, если я не позволю.
Он хотел, чтобы я просила. Я знала, это. Я бы не стала. Нет. Я и так далеко зашла. Я хотела кончить, но я не была готова умолять его об этом. Я покачала головой, сжала бедра плотно вокруг его руки, прижимая его руку.
— Ох, Кайри. Ты не попросила! Слишком горда для этого? — Его палец был все еще внутри меня, свернулся, дернулся, и я дёрнулась, тело мое реагировало, ведь он прошелся по клитору. — Здесь ты права, — он погладил клитор снова, и я почувствовала теплое давление в моем животе. — Ты можешь кончить — все, что тебе нужно сделать, просто сказать — «пожалуйста, Рос». Два маленьких слова. Это на самом деле, даже не попрошайничество. Это просто... ты меня вежливо просишь.
Это было признанием его управления, его власти надо мной, и мы оба это знали. Но не в том ли был весь смысл нашей игры? У меня завязаны глаза. Я играла в свою игру. Так почему бы нет? Я хотела этого, и я была близка к оргазму, так близко. Я была на грани, кусала губы. Два слова. Пусть у него будет весь контроль.
— Пожалуйста...Рос. — Кто нуждается в достоинстве, когда ты не можешь испытать оргазм?
В тот момент, когда слова вышли из моих губ, пальцы Роса сжали мой клитор, и я кончила, рассыпаясь на мелкие кусочки. Я стиснула зубы вместе. Давление в моей киске достигло критической точки, но пальцы Роса продолжали двигаться. Он сводил меня с ума, заставляя меня быть дикой. Он может заставить меня кончить, когда ему хотелось, и я это знала. Он дразнил меня. Еще раз, он протолкнул пальцы глубже в мою киску, и я была готова взорваться снова. Я схватила его за рубашку и рванула на себя.
— Я играла в твои игры, черт побери, — зарычала я. — Теперь, заставь меня кончить.
Его смех был длинным, низким, а затем, как только я собралась сделать что-то действительно сумасшедшее, например, укусить его, он поцеловал меня, переплетя наши языки.
— Кончай, Кайри. — Это была команда. — Сейчас кончай. Прямо сейчас, детка. Прямо сейчас.
Я никогда так охотно не повиновалась, прежде. Он поглотил мой беспомощный стон, но он все равно оставил свои пальцы внутри — пытаясь продлить мой оргазм. Это было бы слишком, слишком, слишком сложно, слишком взрывной оргазм, выворачивал меня, пока я не ослабла окончательно — он продолжал целовать меня, кружа пальцами вокруг клитора и раздвигая мои складочки, — и сводя меня с ума, хотя я не думала, что такое еще возможно. В конце концов, мое тело не смогло принять больше, и я упала обратно на стул, тяжело дыша. Я убрала волосы ото рта, а затем опустила руку в сторону. Только вместо кресла, мои пальцы нащупали Роса. Точнее, я нашла его бедро, а затем молнию его брюк. И массивную, железную эрекцию в штанах.
Но прежде, чем я могла сделать больше, он поймал мое запястье и убрал.
— Еще не время, Кайри.
— Это больно?
— Да.
— Ты ...позаботишься о нем? Или...или лучше я? — спросила я. Я ожидала этого, знала, что это будет частью игры.
— Нет. Не надо.
— Ты так и останешься таким твердым?
Пауза.
— Да. Это пройдет в конце концов.
— Но разве это не... лишние проблемы?
— Меня это не волнует, почему должно волновать тебя. — Его голос, не допускал аргументов.
— Как жаль. Я не понимаю, Рос. Я подумала, что могу помочь тебе.
— Не думаю, что стоит это делать. Это не будет лучше ни для меня, ни для тебя. — Его голос был низким, едва слышным, потому что начался антракт, и голоса зазвучали в зале. — Когда ты будешь прикасаться ко мне, ты будешь смотреть мне в глаза. Помнишь, Кайри, такой был уговор, — я кивнула. — Помнишь?
— Ты сказал, что не заставишь заниматься меня сексом.
— Правильно. И ты уже начинаешь верить мне?
— Да, я думаю, что да.
— Хорошо. Теперь, поправь платье, прежде чем Майкл принесет наши напитки. — Я потянула юбку вниз бедер, потом встала и позволила ей упасть на пол, я поправляла ее, пока не почувствовала, что она встала на место. Я снова села.
— Я думаю, ты должна знать. Я … я никогда не видел ничего прекраснее, чем твое лицо, когда, ты кончала.
— Я не думаю, что это действительно так, — призналась я, —немного покраснев.
Его губы коснулись моего уха.
— Ах, милая, Кайри. Это было только начало. То, что я собираюсь сделать с тобой, когда мы будем одни, … ты даже не можешь себе представить! — Обещание в его голосе заставили меня дрожать, сжимая бедра вместе.
Я с трудом могла сосредоточиться на остальной части оперы, интересно, если бы он хотел прикоснуться ко мне еще раз, если бы он поцеловал меня снова, что еще он мог сделать для меня. Но он этого не сделал. Он просто держал меня за руку, большой палец иногда ласкал мои костяшки пальцев. Всю дорогу домой я думала, что он снова прикоснётся ко мне, но он этого не сделал. Он держал меня за руку в лифте до своего пентхауса, весь путь к двери моей комнаты, и тогда он взял обе мои руки в свои и прижал спиной к двери.
Я наклонила голову, готовая ко всему.
— Спокойной ночи, Кайри. — Его губы прикоснулись к моим.
Что это было? Заставить меня кончить в середине оперы, а потом ничего? Просто... спокойной ночи?
— Спокойной ночи, Рос. — Я была расстроена, растеряна.
Его руки отпустила мои, он открыл мне дверь, и я шагнул в нее, развернулась, отошла от него. Он снял повязку, но я увидела его руки. Я видела его руки. Они были даже больше, чем я ожидала. Я положила свою ладонь на его — сравнивая. Кончики моих пальцев едва достигали середины его руки, так что он мог спрятать мои пальцы под своими. Его руки были грубыми, мозолистыми, толстые и сильные. Ногти были срезаны очень аккуратно. Неухоженные, может он просто не заботился об этом. Он был по-прежнему, за моей спиной. Я перевернула его руку ладошкой вниз.
— Твои руки грубые.
— Да.
— Я под впечатлением, ты же вырос богатым.
— Да.
— Но твои руки ….
Он не сразу смог убрать свою руку. Я не могла задержать его руку.
— Я вырос очень, очень богатым. Мой отец один из богатейших и самых успешных бизнесменов мира. Ты о нем не слышала, потому что он держится в тени. Но да, ты права, я рос в богатой семье. Избалованный всеми. Я никогда не делал что-то для себя, как ребенок. Для меня готовили еду, меня повсюду возили. Моя кровать была сделана специально для меня. Я имел телохранителей и сиделок, частных репетиторов. Вырос получая все, что хотел, и когда хотел. — Его голос был так близко. Я не смела дышать, боясь, что он уйдет. — Такой была моя жизнь, пока мне не исполнилось восемнадцать. Я провел много времени с моим отцом. Он был моим героем. Я его боготворил. Я хотел быть похожим на него. Я смотрел на все, что он делал, работал с ним и задавал вопросы, делая заметки, узнавая все, что мог, о бизнесе. Я был настроен на то, чтобы быть его наследником и преемником. Тогда мне так казалось. На мой восемнадцатый день рождения, отец взял меня за руку отвел к воротам, дал мне ключи от машины и сто тысяч долларов. И кое-что сказал. Я буду помнить его слова всю жизнь. Он сказал: «Теперь ты идешь своим путем, сын. Это твое наследство, и это все, что ты получишь от меня. Иди. Заработай свое счастье. Ты можешь вернуться сюда, чтобы навестить меня, когда захочешь. Но если ты останешься дольше, чем на месяц, я буду взимать квартплату, и никаких денег в долг, я буду ожидать их возвращения с процентами. Я заработал все то, что имею. Прощай, я люблю тебя». И тогда он повернулся и пошел прочь, закрыв ворота за моей спиной.
— Это... как-то хладнокровно. Я имею в виду, он просто... пнул тебя, просто так? Бросил тебя?
— Просто так. Только в той одежде, что у меня была, имея лишь автомобиль, и содержимое в чемодане. Вот так. Конечно, у меня были друзья, и место, где я мог бы остановиться, достаточное количество денег, чтобы купить себе собственную квартиру или проживать в гостинице. Но, однако, я точно знал, что сто тысяч исчезнут довольно быстро, если я не буду осторожен. — Рос потянул свою руку назад. — История о том, как я оказался там, где я сейчас есть, имеет много плохого, я не буду рассказывать ее тебе сейчас.
— Господи, Рос. Тебе было тяжело?
Он не ответил.
— Да, полагаю, что да. — Он вздохнул. — Знаешь, только что, я рассказал тебе больше, чем говорил кому-либо и когда-либо.
— Я так и подумала. Спасибо, что рассказал мне.
— Спокойной ночи, Кайри. — Я почувствовала, как он отошел, а затем вышел, дверь закрылась, щелкнув.
И во вторую ночь, мне понадобилось очень много времени, чтобы заснуть.
Глава 6
Сдаваясь
Меня часто называли соней. Потому что меня до смешного тяжело разбудить. Я могу спать во время грозы, которая сотрясает весь дом и гремит за окном. Но в этот раз меня трясла грубая мужская рука, я уже почти проснулась, но еще не вполне нормально стояла на ногах. Моя подушка была мокрой. Он был бы возмущен. Это была одна из причин, почему я никогда не жила с парнем, если быть абсолютно честной. Нет, если бы слюны немного было в уголке рта, так нет же. И какой парень захочет спать с девушкой, которая слюнявит ему подушку.
Я не просыпаюсь по ночам, для меня вроде как нет причин для этого. Когда я уже уснула, я не проснусь до тех пор, пока мое тело не будет к этому готово. Однако, через два дня после посещения оперы, я проснулась посреди ночи. Проснувшись, я посмотрела на часы рядом со мной: 2:39 утра. Почему я проснулась? Мое сердце пульсировало, грохотало у меня в ушах. Я огляделась вокруг, но все, что я могла видеть, были тени и смутные очертания, слабые отражения теней в зеркале и в ванной.
В моей комнате была непроглядная тьма, свет исходил только от часов рядом с моей кроватью.
Я была не одна. Это точно, я чувствовала это.
— Это ты, Рос?
— Да. Это я. Закрой глаза. — Его голос доносился от двери, ведущей в гостиную.
— Что ты здесь делаешь? Посреди ночи.
— Закрой глаза, Кайри.
Я сделала, как он велел.
— Они закрыты. Не то чтобы это что-то меняет, в комнате и так темно.
— Держи их закрытыми. — Я слышала его голос все ближе, и услышала шаги по ковровому покрытию.
Я почувствовала, как кровать прогнулась под его весом. Мое сердце начало биться быстрее, колотилось у меня в горле. Его рука коснулась моей ноги под коленом, двинулась вверх, к моему бедру и до моей талии. Я была прикрыта лишь простыней, в футболке и трусиках. Его рука скользнула по моей груди, приподняла ее, а затем продолжила двигаться вверх. Он нашел мое лицо. Большим пальцем погладил подбородок, мою скулу. И тогда я почувствовала, шелк на глазах, и я приподняла голову, чтобы он смог завязать мне глаза.
— Я приношу извинения за мое отсутствие в последние несколько дней, Кайри. Были неотложные дела. Но теперь я вернулся, и собираюсь сделать то, что собирался сделать до своего отъезда. — Он стянул с меня простынь, отбросив ее в сторону. — Положи руки под подушку.
Я выполнила его приказ и скользнула руками под подушку, ничего не спрашивая. Я знала, что он собирается делать, и не собиралась возражать.
Его палец пробежался по моей щеке еще раз, убрал прядь волос за ухо, затем скользнул вниз по моему горлу.
— Тебе очень нравиться эта футболка?
Я покачала головой, потом поняла, что он, возможно, в темноте не сможет увидеть мой жест.
— Нет. Но не рви ее.
— Мои извинения, в таком случае. — Он вцепился в горловину моей футболки обеими руками, и я почувствовала, как костяшки его пальцев напряглись, а затем был слышен лишь треск ткани. Я чувствовала его присутствие, хотя он покинул кровать, затем услышала щелчок выключателя.
— Так-то лучше. Теперь я могу видеть твое прекрасное тело. У тебя такие прекрасные груди, Кайри.
Прохладный воздух обдувал мое тело, заставляя мои соски твердеть. Мои руки сжались в кулаки под подушкой. Я приготовилась к его прикосновениям, но, когда он подошел, то дотронулся до меня не там, где я ожидала. Его палец очертил линию моих губ. Я раскрыла рот, и впустила его пальцы, они были немного солоноватыми на вкус. Его палец скользнул по моему подбородку, затем вниз по шее, между моих грудей, по моим ребрам к животу. Когда он добрался до трусиков, он прошелся пальцем по ним. Я приподнялась, и его пальцы стянули трусики. Теперь я была голой, на мне не было ничего, кроме рваной футболки, которая болталась на руках. Мои соски затвердели, как алмазы, мое дыхание стало учащенным, глубоким, моя грудь поднималась и опадала. Мои бедра были прижаты друг к другу, и я чувствовала его взгляд на себе, знала, что он смотрит на меня, запоминая мое тело. Я развела ноги, позволяя ему увидеть меня.
— Кайри, ты так чертовски красива. — Его голос был низким, почтительным. – И ты моя.
Я вздрогнула от неожиданности, когда почувствовала, как его ладонь взялась за мой левый сосок, и расслабилась, затем он посадил меня. Его рука двинулась к другой моей груди, а затем скользнула вниз по моей талии, к моему бедру. После он прошелся по моему лобку, и я чуть не застонала.
— Не нужно сдерживать себя в этот раз, Кайри. Ты можешь издавать любые звуки, которые ты захочешь. Кричать, если хочешь. Скажи мое имя. Прямо сейчас, скажи мое имя.