Ирина Гончарова
Часть первая
Хорошая девочка
Глава 1
«Счастливые бабы к гадалкам не ходят. Преуспевающие и состоятельные бизнес-леди тоже чураются всяких астрологов и колдунов — не дай бог, их купили враги, чтобы навести на тебя порчу!.. — Светлана открыла глаза и закончила последнюю мысль: — Так на кой черт я-то, как последняя дура, потащусь сегодня к предсказателю?! Такой же шарлатан, как и все остальные! Пусть Маринка сама идет к нему за своим прошлым и будущим!»
Она окончательно проснулась. За стенами мирно шумело море. Спать больше не хотелось, да и грешно проспать последнее утро отпуска на теплом южном берегу.
Светлана села в постели и огляделась, словно уже прощаясь со своим временным жилищем. Обычная комната в абхазском доме. Побеленные стены, темный шкаф, свидетель еще Первой мировой войны, круглый обшарпанный стол под обветшавшим шелковым абажуром, двуствольное ружье на стене и старинное зеркало в резной деревянной раме — вот, пожалуй, и все. Обитель молодого охотника, по острой нужде сданная на три недели приехавшей на отдых москвичке. Светлана подошла к зеркалу. Бесстрастное стекло отразило молодую женщину лет тридцати. Пухлые губы капризно изогнуты, как у избалованного ребенка, ласковые, миндалевидные глаза сейчас были цвета кофе, но становились почти черными, когда Света злилась. Предметом своей особой гордости она считала волосы — роскошную гриву каштановых кудрей. В детстве они доставляли ей массу неприятностей — каждый так и норовил дернуть за кудряшки…
В доме было тихо. Большая абхазская семья, конечно, давно проснулась, но, оберегая сон своей постоялицы, все ходили на цыпочках и переговаривались шепотом. Светлана надела на голое тело длинный махровый халат, намотала на голову чалму из полотенца, сунула ноги в сандалии и вышла из комнаты. Она понимала, что выглядит весьма привлекательно, но здесь красоваться было не перед кем, да и по дороге к морю никто не попадется, а жаль, ведь ей так нравится, когда ее замечают.
Двор двухэтажного дома был просторным и ухоженным. Небольшая мандариновая роща, виноградник на специальных шестах и стволах высохших деревьев — все как положено у абхазов, остатки роскоши некогда богатой семьи. Минувшая война с Грузией повергла цветущий край в нищету.
Едва Светлана прошла через калитку, как за ее спиной раздался пронзительный голос Фатимы, хозяйки дома:
— Руслан, у тебя машина ходит?
— Ходит, — неторопливо ответил молодой баритон.
— Ты не забыл, что сегодня надо гостью отвезти?
— Не забыл.
Дом ожил. К голосу Фатимы и ее сына Руслана примешались звуки бытовой повседневной жизни. Заработало радио, послышался гул мотора — Руслан проверял свою «Волгу», по которой давно скучала свалка металлолома.
До кромки прибоя было около ста шагов. Света на ходу скинула халат, полотенце, сбросила сандалии и, поеживаясь, ступила в прохладную — курортный сезон уже кончался — воду.
Море было спокойным. Сверкающие серебром в лучах восходящего солнца волны с негромким шелестом накатывали на берег. Светлана вошла в море по пояс и отважно, с тихим визгом, окунулась. Вода показалась ей колючей — настолько она остыла за ночь. Но женщину это не испугало. Она отплыла от берега метров на сто, потом развернулась и направилась обратно, фыркая, отдуваясь и барахтаясь, как щенок. Ступив на берег, она услышала, что из кармана халата подает свою призывную мелодию сотовый телефон. Света схватила аппарат и выкрикнула напряженно:
— Да! Я слушаю! Марина, это ты?
Ей ответили спокойно:
— А от кого еще ты ждешь звонков?
— Ты где остановилась?
— В отеле «Жемчужина», в Сочи. Я, в отличие от тебя, люблю компашку, здесь очень весело, а твоя любовь к одиночеству, даже в ущерб дружбе, меня до сих пор поражает. Приехали вдвоем, а отдыхаем порознь. Зря ты все-таки бросила меня! Ну и как, стоило оно того? Как прошел твой аскетический отдых?
— Шикарно! Море, солнце, домашняя обстановка и ни одной навязчивой рожи рядом! Практически полное одиночество.
— Когда приедешь, пойдем к экстрасенсу!
— Зачем?! Мне уже обсуждали это…
— Пора тебя лечить. Я жду, приезжай, поговорим.
Светлана выключила мобильник с легким раздражением. А чем ей может помочь какой-то экстрасенс? Ладно, поживем — увидим…
Она вернулась в свою комнату, где на столе уже стояла дымящаяся большая чашка кофе — Фатима была предупредительна сверх всякой меры.
Светлана скинула мокрый халат и попробовала стать в контрольную позу: слегка подогнула колени, закрыла глаза, вытянула руки и оторвала от пола правую ногу. Тут же покачнулась, не удержавшись в неудобном положении и пяти секунд, и опрокинулась на постель. Вот так! А еще вчера простояла больше минуты! Значит, отдых не дал результатов: нервы все так же расшатаны. Подавив раздражение, она быстро оделась по-походному; вещи были упакованы уже с вечера.
Прощание с Фатимой прошло на трагической ноте. Пожилая женщина (вся в черном — по обычаю), получив последние деньги за гостеприимство, кинулась к Светлане:
— Приезжай, дорогая, когда хочешь приезжай! Подруг своих присылай, весь дом ваш будет! Мы без вас погибнем! Пусть вся Москва к нам приезжает, как в старое время!
— Обязательно, — не нашлась Светлана с ответом поумнее, после чего женщины расцеловались, и Руслан открыл заднюю дверцу «Волги».
Парню едва ли исполнилось двадцать лет, но он уже был воином — с неулыбчивым, замкнутым и суровым взглядом снайпера из-под густых бровей. Под стать ему была и машина — битая-перебитая колымага, с облупившейся по всему корпусу краской и простроченным пунктирными дырочками в горизонтальный ряд правым передним крылом. След автоматной очереди, надо полагать, но спрашивать о том у мужчины было не положено.
Очень быстро и практически молча они проскочили Пицунду — некогда цветущий курорт, место отдыха союзной элиты, артистов и писателей, профессиональных карточных шулеров и шикарных проституток (как же без них?). Теперь Пицунда стояла в запустении. Без приключений доехали до пограничного пункта у реки Псоу. Строго говоря, пограничная застава была номинальной. По большей части пограничники даже документов ни у кого не спрашивали, хотя и считалось, что здесь рубеж двух самостоятельных государств — России и Грузии.
— Мне дальше нельзя ехать, — сказал Руслан.
— Я понимаю, — заверила Светлана, — не хочешь лишний раз мелькать перед пограничниками.
Руслан кивнул:
— Спасибо тебе.
— За что?
— Не побоялась у нас отдыхать. Сама видела — теперь спокойно, не стреляют. Всем так дома скажи. Пусть приезжают, как раньше. Мы не позволим гостей обижать.
— Скажу.
Она подхватила чемодан, большую сумку и без задержки прошла через КПП, к которому со стороны Абхазии выстроилась длинная очередь автомобилей и повозок — абхазы везли в Россию мандарины, виноград и прочие продукты своей деятельности на благодатной земле.
От Псоу до Сочи Светлана быстро добралась в пустом автобусе и возле гостиницы «Жемчужина» оказалась точно в оговоренный час — в восемь сорок пять. Уже несколько лет они с Мариной играли в эту игру — обязательность и педантичность во всем, начиная с мелочей…
Стройная женщина уже сбегала с лестницы гостиницы. Платиновые длинные волосы полоскались на ветру, большие голубые глаза радостно засветились при виде любимой подруги. Марина звонко рассмеялась, и ясно было, что она выжала из трех недель отдыха все возможное, омолодив солнцем, морем и спортом свое тридцатилетнее тело так, что выглядела теперь от силы на двадцать.
— Светка, давай быстрей! Шмотки забрось ко мне, и помчимся к Владимиру Павловичу…
— А это еще кто такой?
Марина растерялась от изумления.
— Да наш экстрасенс! Парапсихолог и маг!
— Все сразу? — Светлана не скрывала иронии — во все эти мистические штучки она не верила абсолютно. — Пойдем лучше искупаемся на прощание, потом в «Магнолии» закатим последний обед от души. А там и на самолет…
— Да ты что, Света?! — ужаснулась подруга. — К Владимиру Павловичу в Москве очередь на прием на два года вперед расписана! К нему из-за границы специально клиенты прилетают!
— А как же ты добилась приема?
— Ох, лучше не спрашивай. По-моему, я ему понравилась — увидев меня, он просто застыл как соляной столб. Потом, правда, разговорился… Ну как я рада, что тебя там не убили, в Абхазии!
— Что?
— Так ведь там стреляют!
— Это в газетах стреляют, а не в Абхазии.
Чуткая подруга тревожно заглянула Свете в глаза:
— Но настроение у тебя тусклое. Отдых не заладился?
— Не хочу говорить об этом! — разозлилась Светлана. — Мы надолго застрянем у твоего шарлатана?
Марина ответила терпеливо:
— Он выделил нам час на двоих. И кстати, он любит, когда его называют «профессор».
— Конечно! Профессор! Ни больше ни меньше! По всей России теперь ползают стада академиков от телевидения, от кино и канализации! Сколько с нас сдерет за сеанс твой профессор?!
— Ты не кричи так, а то я теряюсь, — попросила Марина. — Расчеты уже произведены. Ты ничего не должна.
— Надо понимать, содрал с тебя господин профессор?
— Сто долларов — один визит.
— Бог мой! — окончательно вышла из себя Светлана. — Грабеж средь бела дня!.. — Но, успокоившись, смилостивилась: — Ладно, любой труд должен быть оплачен. Я имею в виду твои усилия. Время у нас еще есть?
— Только на чашку кофе и твою сигарету. После нас к Владимиру Павловичу придет на двадцать минут член администрации президента.
— Ну и в пошлую компанию ты меня втянула!..
Кофе выпили в баре гостиницы, после чего поднялись на девятый этаж. Профессор распахнул двери номера на первый же осторожный стук Марины. Светлана застыла в изумлении — она ожидала увидеть кого угодно, только не спортивного вида молодца чуть за тридцать лет, веселого, в коротком кимоно, босого и стриженного на солдатский манер.
— Вперед и с песней! — пригласил он в свой номер-люкс посетительниц. — Прошу прощения за беспорядок. Преферанс с друзьями, понимаете ли. Мы лучше будем работать на балконе.
Светлана осторожно прошла через комнату. «Преферанс с друзьями» — это слабо сказано. Точнее было бы определить, что всю ночь здесь гудела лихая пьянка с веселыми девицами.
Но балкон радовал чистотой, на нем уютно разместились столик и два шезлонга. И открывалась необъятная панорама моря, по которому вдоль кромки горизонта скользил едва различимый белокрылый парусник.
— Кто первый? — спросил профессор.
— Она, — торопливо сказала Марина. — Светлана. А я пока погуляю…
Подчиняясь жесту профессора, Света села в шезлонг, подняла голову и уже не увидела перед собой ни спортсмена, ни любителя преферанса. Напротив нее сидел сдержанный, внимательный человек с пристальным взглядом светлых глаз. Через минуту молчания он произнес без улыбки:
— Плохо. Вы пришли сюда не то что не доверяя мне, а даже глубоко презирая мое занятие.
— Вы угадали, — смутилась Светлана.
— Позиции определились, уже хорошо. Тогда, пожалуйста, постарайтесь быть искренней. Что вас мучит? Прошлое? Настоящее? Неуверенность в завтрашнем дне?
— Сама не знаю…
— Знаете. Вы мучите сами себя. Вы ведь истеричка по натуре. И мнительны. Плохо спите. Настороженно относитесь к новым знакомствам. Так?
— Ну и что с того? — спросила Светлана с вызовом.
— Да ничего особенного. Я попросту должен найти причины ваших страданий и попытаться вам помочь. Это моя работа…
— Простите, а какое у вас образование?
— Не так напористо, — приостановил профессор. — Я окончил физмат и факультет психологии. Показать дипломы?
— Обойдемся.
— Полагаете, что любой диплом сегодня можно и купить?
— Само собой.
— На английском говорите?
— Только на французском, — ответила Светлана. И тут же получила в ответ длинную фразу по-французски, из которой уловила лишь общий смысл и ответила на русском: — О Париже я, конечно, мечтала, как и все девчонки, но сегодня, как и вы, предпочла бы что-то более экзотическое. Японию, например.
— А почему вы отдыхали в Абхазии? Одна, без подруг и друга?
Так, профессор подготовился. Навел о ней справки у Марины, а может, кому-нибудь и в Москву позвонил. Что ж, это его хлеб. Ответила спокойно:
— В Абхазии дешевле и совсем нет суеты.
— Вы легко переносите одиночество?
— Да.
— Но вы не сторонитесь мужчин? Не лютый борец за женскую эмансипацию?
— Еще чего не хватало! — Она засмеялась, неожиданно для самой себя.
Профессор ответил со сдержанной улыбкой:
— Все мужчины козлы?
— Ни в коем случае. Иначе все женщины — мартовские кошки.
— Ваши отношения с подругой Мариной искренни и доверительны?
— Дальше некуда.
— Что ж, Светлана, сеанс окончен.
— Что?! — Она ничего не понимала. — А резюме?!
— Не будет резюме. Ничего не будет. У нас с вами не наладится необходимый контакт.
— Да почему?
— Хотя бы потому, что за пять минут разговора вы солгали мне как минимум три раза. И будете лгать дальше.
— А что, я догола раздеваться перед вами должна?!
— Конечно. В фигуральном смысле, разумеется. Даже шаманы на Севере и колдуны в Африке достигают изумительных результатов только потому, что тамошние клиенты приходят к ним с абсолютной верой в душе.
Светлана отвернулась. Белый парусник на горизонте уже растаял в голубой дымке.
— Профессор, но мне действительно неуютно в этом мире, — вдруг призналась она.
— Это я вижу. Но чтобы определить ваши комплексы на сегодня, мне нужна полная откровенность.
— Вы собираетесь покопаться в моем прошлом?
— Это необходимо, хотя бы в незначительной мере. Вы же понимаете, что за вашей спиной не голое пространство, а прожитые годы. В них надо искать начало всех начал. Тогда и в будущее можно заглянуть…
— В астральный мир? — с издевкой уточнила она.
— Опять вы не по делу агрессивны, — спокойно укорил профессор. — Если потребуется, то и в астральный мир, и в космос, и в ваши мозги. Признайтесь честно — вы не сможете быть откровенной ни при каких условиях?
— Не смогу.
— Вполне нормальное явление, особенно для женщины. Конечно, в результате серии сеансов я смог бы отличить ложь от правды и докопаться до сути, но вы ведь и на это не пойдете?
— На серию сеансов? Ни в коем разе.
— Правильно, вас смущает присутствие того, перед кем вы «раздеваетесь», по вашему выражению.
— Угадали.
— Не угадал, а просто знаю по опыту. Но чтобы взломать вашу застенчивость, или, если хотите, защиту от вторжения, у меня есть прием… Вернее, метод. Хотя и на него вы вряд ли согласитесь…
— Какой? — спросила Света.
— Довольно примитивный. Вы берете диктофон и наговариваете на него в уютном одиночестве все.
— Что — все?
— Вспоминаете самые острые дни вашей жизни, что с вами случалось, что происходило…
— Да ведь ярко вспоминается только плохое! Я уже пыталась предаваться воспоминаниям. Счастливые минуты попросту бледнеют перед ситуациями, когда ты выступаешь дура дурой или с тобой происходят дикие, постыдные вещи.
— Вот! — Он поднял тонкий указательный палец. — Именно это мне и нужно. Вы надиктуете все свои переживания на кассету, принесете мне, я ее обработаю и сделаю вывод. При этом, сами понимаете, окажусь для вас абстрактной фигурой. Ведь диктофона никто не боится и не стесняется.
— Многие ваши клиенты работали по такому методу?
— Многие. Но вы хотели спросить о другом. О конфиденциальности и неразглашении информации. — Он сделал короткую паузу, все так же не спуская глаз с лица Светы. — Могу вас заверить, что если бы я рискнул торговать тайнами своих пациентов, то уже давно покоился бы на кладбище. Или меня закатали бы в асфальт…
— Хорошо, — вдруг решилась Светлана. — Может, я попробую поработать по вашему методу.
— Попробуйте. Кассету приносите в мой офис. Возможно, мы получим добрый результат.