Здесь тоже торговали, тоже стояли лавки со всевозможными товарами, но было гораздо спокойней. К нему уже никто не подбегал и не хватал за одежду.
Оглядевшись, подошел к лавке, стоящей на отшибе. Смуглый сомалиец, увидев его, заулыбался:
— Бонжур, месье… Буоно джорно… Уот ду ю уонт? Пше прашем пане… Карашо…
Обратившись к продавцу по-английски, Седов попросил показать ему легкую куртку и какое-нибудь небольшое зеркало. Покрутив куртку, незаметно посмотрел в зеркало. Сделал он это вовремя: в крохотном кусочке стекла отразились стоящие у одной из отдаленных лавок за его спиной два парня в пестрых рубашках и черных брюках. Он их узнал сразу, это были спецназовцы с крейсера. Парни делали вид, что что-то покупают, но при этом несколько раз обернулись в его сторону. «Хвост». В этом нет никакого сомнения.
Вернув хозяину зеркало, сказал:
— Куртку я беру. Здесь есть где-нибудь стоянка такси?
— Обязательно, — сомалиец показал. — Там всегда стоят машины, сядете сразу же.
Надев куртку, протянул продавцу стодолларовую бумажку. Взяв сдачу, не спеша двинулся в сторону стоянки такси. Сел в машину, стоящую в ряду других машин первой. Улыбнулся водителю, судя по зеленой чалме и красному кружку между бровями, индийцу. Тот, ответив ему улыбкой, сложил две ладони вместе. Спросил по-французски:
— Парле ву Франсе, месье?
— Нет. Вы говорите по-английски?
— Да, конечно, сэр.
— Хорошо знаете город?
— Конечно. Я таксист.
— Простите, а как вас зовут?
— Сэр, меня зовут Сингх.
— Знаете, где здесь расположены публичные дома?
— О, сэр… — Водитель покачал головой. — Я знаю самые лучшие публичные дома города. Джентльмен нормальный человек? Или с отклонениями?
— Нормальный. — Сказав это, Седов посмотрел в зеркало. Два спецназовца с крейсера, делая вид, что оживленно беседуют, стояли неподалеку.
— Если вы нормальный мужчина, сэр, все зависит от вашего финансового положения.
— Я не нищий. Но предпочитаю умеренные цены.
— Все понятно, сэр. Я знаю, куда вас везти.
— Везите, Сингх. Я вас отблагодарю.
— Спасибо, сэр. — Водитель дал газ. В зеркало Седов увидел, как два спецназовца сели в машину, стоящую в очереди последней. Машина, выждав несколько секунд, отъехала от стоянки.
Убедившись, что второе такси следует за ними, спросил:
— Скажите, а вы знаете состав в публичных домах?
— Состав в каком смысле?
— Национальный состав.
— О… В наших публичных домах есть красотки всех национальностей. Амхарки, иссирийки, сомалийки, негритянки, девушки из Западной Европы, польки, русские… Вам предложат всех, кого вы хотите.
— Допустим, я хочу русскую.
— О… Джентльмен понимает толк в женщинах… Русские — горячие женщины… И очень ласковые…
— Я вижу, у вас есть телефон. Вы могли бы узнать, в каком из публичных домов есть русские женщины?
— Сэр желает прямо сейчас?
— Да, прямо сейчас. За услугу будет заплачено отдельно.
— Спасибо, сэр… Сейчас я попробую…. — Сняв телефонную трубку, водитель набрал номер. Услышав ответ, заговорил на абсолютно непонятной смеси языков, в которой индийские и французские слова проскальзывали лишь изредка. Говорил Сингх так, что речь его практически не прерывалась ни на секунду, сопровождаясь немыслимыми эмоциями: он то закатывал глаза, то понижал голос до шепота, то орал во все горло.
Наконец, положив трубку и утерев со лба пот, сказал:
— Все, сэр. Я договорился. Мы едем в очень приличное заведение, где есть одна русская.
— Далеко ехать до этого заведения?
— Не очень.
— Вы вообще видели это заведение?
— Конечно, сэр. Не только видел, но и был там.
— Не помните, там есть задний вход?
— Задний вход? Конечно, сэр. У каждого такого заведения есть задний вход.
— Куда выходит этот задний вход, помните?
— Помню, сэр. Он выходит на тихую улочку.
— Машина может въехать в эту улочку?
— Да, сэр. Но только одна машина. Это очень узкая улочка.
— А далеко это заведение от главного городского базара?
— От базара? О, сэр… Если идти пешком, далеко. Но на машине я подвезу вас туда за десять-пятнадцать минут.
— Сингх, а у вас есть собственная машина?
— Собственная машина? Конечно, есть.
— Какой марки?
— «Пежо». Белый «Пежо», сэр.
— Теперь: сколько стоит оплата вашего такси в час?
— Три тысячи наших франков, сэр. Или двадцать долларов.
— То есть за пять часов я должен буду заплатить вам сто долларов?
— Совершенно верно, сэр.
— Считайте, что я нанял вас на пять часов и должен вам сто долларов. Еще сто долларов вы получите за услуги. А если выполните услуги так, как я попрошу, я прибавлю еще пятьдесят долларов. Итого двести пятьдесят долларов.
— О, спасибо, сэр… Огромное спасибо… — Сингх свернул в одну из улиц. Посмотрев в зеркало, Седов увидел, что такси, в которое сели спецназовцы, свернуло в эту же улицу. Сказал:
— Сейчас сделаем так: вы высаживаете меня у заведения, едете домой, ставите такси в гараж и пересаживаетесь на свой «Пежо». Кстати, какой номер у вашей машины?
Сингх назвал номер.
— Отлично. Вот сто долларов, держите. — Подождал, пока Сингх спрячет стодолларовую бумажку. — Значит, вы пересаживаетесь на свой «Пежо», подъезжаете к заднему входу и ждете меня там. Я выхожу, сажусь, и вы отвозите меня на базар. На базаре я даю вам еще сто пятьдесят долларов. И отпускаю.
— Совсем?
— Да, совсем.
— О, сэр… Спасибо. Вы очень добры.
— Далеко еще до заведения?
— Все. Мы почти приехали, — свернув на небольшую площадь, в центре которой был разбит сквер, Сингх остановил машину у трехэтажного здания, сложенного из розового туфа.
Седов всмотрелся. Здание явно нуждалось в ремонте. Над входом, укрытым затейливым навесом, красовалась вывеска: «Апартаменты „Плас Пигаль“. Коктейли. Вход платный».
— Это и есть заведение?
— Да, сэр. Внизу кафе и холл для гостей. Наверху комнаты. На третьем этаже живет мадам.
— Хорошо. Вы все поняли?
— Да, сэр. Я еду домой, пересаживаюсь на «Пежо», подъезжаю к заднему входу и отвожу вас на базар.
— Все правильно. Если вам придется немного подождать у заднего входа — потерпите.
— Конечно, сэр.
Увидев в зеркало, что такси со спецназовцами остановилось на другой стороне площади, Седов вышел и зашел в «Плас Пигаль».
Когда дверь открылась, звякнул колокольчик. Постояв, услышал шаги. Выйдя на небольшую площадку перед дверью, смуглая женщина лет пятидесяти, одетая в украшенный цветочным орнаментом атласный халат, внимательно на него посмотрела. Улыбнувшись, сказала по-французски:
— Здравствуйте, месье. Добро пожаловать. Меня зовут мадам Элен.
— Здравствуйте, мадам Элен. Я — Джордж. Вы говорите по-английски?
— Конечно. Куда желаете пройти? В кафе? В холл?
— Наверное, в холл.
— Прошу, — мадам показала рукой, куда нужно пройти. Войдя в помещение, оказавшееся средних размеров комнатой с несколькими креслами и развешанными по стенам большими фотографиями девушек, огляделся. Все девушки на фотографиях были практически раздетыми и сидели во фривольных позах.
— Это ваши девушки?
— Да, сэр. Вы можете выбрать любую.
— Что, все они сейчас свободны?
— Две заняты. Но они скоро освободятся.
— Какой у вас тариф?
— Тридцать долларов за визит вы платите мне, сразу. Потом уже расплачиваетесь с девушкой — по договоренности.
— Сколько в среднем нужно ей платить — по договоренности?
— Это зависит от девушки. У вас обычное посещение или специальный заказ?
— Специальный заказ.
— Тогда — тридцать долларов в час.
— Я могу взять одну из девушек, скажем, на пять часов?
— Пожалуйста. Хоть на двадцать четыре часа.
— Заведение не пострадает? Мадам Элен усмехнулась:
— Джордж, вы очень дотошный молодой человек. Нет, заведение не пострадает. Мне идет процент.
— Могу я рассчитывать, что во время этих пяти часов меня и девушку никто не будет беспокоить?
— Конечно. Вас не только никто не будет беспокоить, но я буду всячески оберегать ваше право на неприкосновенность.
— Даже если кто-то будет интересоваться, здесь ли я?
— Да, Джордж. Если ко мне обратится полиция, я скажу, что ничего не знаю.
— Это может быть не обязательно полиция.
— Кто бы это ни был. Время, за которое вы заплатили, целиком ваше. Будете выбирать девушку?
— Пожалуй. Все ваши девушки ведь на этих фотографиях? — Да.
— Может, скажете что-то о них?
— Джордж, у меня все девушки прекрасны. — Небрежно махнула рукой на смуглянку, сидящую в розе лотоса. — Амрита. Нежная, предупредительная, само внимание. Сексуальна, как и положено амхарке. Или эта… — кивнула в сторону блондинки, оседлавшей валик от дивана. — Линда, страстная, горячая, хотя приехала с далекого севера, из Швеции. А вот эта — для любителей экзотики. Маша, из далекой России.
— Подождите. — Посмотрел на стоящую на медвежьей шкуре на четвереньках Машу, снятую со спины и обернувшуюся. — Русская?
— Да, русская. У нас недавно. Хотите ее?
— Пожалуй. — Достав пятидесятидолларовую бумажку, протянул: — Это вам.
Взяв купюру, посмотрела на него:
— Сейчас я дам сдачи.
— Не нужно. Я плачу двадцать долларов сверху — за мою неприкосновенность.
Улыбнулась:
— О, Джордж… Спасибо. Неприкосновенность будет гарантирована. — Спрятала купюру куда-то за полу халата. — Я скажу Маше, чтобы она была к вам особенно внимательна. Идемте.
Поднимаясь по лестнице, спросил:
— У Маши своя комната?
— Как у всех.
— Куда выходят окна?
— Куда бы вы хотели? У нас очень плотные шторы.
— Дело не в шторах. Я просто не хотел бы, чтобы окна выходили на площадь.
— Хорошо, что сказали. Окна Машиной комнаты как раз выходят на площадь. Но это не беда, у нас есть свободные комнаты, окна которых выходят на другую сторону. Сейчас я вам их покажу.
Проведя его по крохотному коридорчику на втором этаже, открыла одну из дверей:
— Посмотрите. Очень милая комната.
В небольшой комнате стояла только большая кровать под балдахином. Пол был накрыт сравнительно новым белым пушистым ковром. В углу, прямо на ковре, стоял телевизор.
— Это своего рода квартира. Здесь все удобства, есть даже небольшая кухня.
— Куда выходят окна?
— На тихую улочку. Хотите посмотреть? — Приоткрыла край шторы. Подойдя, увидел узкую улицу, по которой с трудом могла бы проехать машина. Посмотрел на мадам Элен:
— Проникнуть в дом с этой улочки легко?
— Тут есть задний вход. Но он всегда закрыт, — опустила штору. — Не беспокойтесь, Джордж. Пользоваться этим задним входом можем только мы, я и девушки. Он всегда закрыт на внутренний замок. Вы будете в полной безопасности. Вообще, будьте спокойны. Полиция к нам заглядывает крайне редко.
— Мадам Элен, между нами, я боюсь не столько полиции, сколько двух своих приятелей.
— Двух ваших приятелей?
— Да. Я заключил с ними пари, что могу провести с девушкой пять часов подряд. Поэтому, если они вдруг зайдут и поинтересуются, что я делаю, скажите, что я давно уже занят с девушкой и еще долго буду занят. Вам не трудно будет это сделать?
— Нисколько.
— Спасибо, мадам Элен. Тогда я останусь здесь, а вы пригласите Машу, хорошо?
— Да, конечно, Джордж. — Мадам ушла.
Сойдя с трапа на причал, Лапик не спеша направился к выходу из порта. Гражданская одежда сидела на Лапике гораздо лучше, чем военно-морская форма, явно для него не созданная. Главный криптограф корабля был сейчас одет в полотняный костюм цвета кофе с молоком, рубашку в бело-голубую полоску и белые туфли. Светлые волосы, обычно неряшливо торчащие во все стороны, на этот раз были гладко зачесаны назад, придавая худощавому Лапику солидный вид. На левом запястье висели изредка выглядывающие из-под рукава золотые часы «Ролекс».
Лапик умышленно оставил крейсер не сразу, а через полчаса после сошедшей на берег первой группы.
Успешно преодолев шумную толпу на рыночной площади, он без особых потерь добрался до стоянки такси. Сев в машину, бросил на приличном французском:
— Кафе «Этуаль».
— Понял, месье. — Водитель дал газ. Попетляв по припортовым улочкам, а затем промчавшись по главной магистрали города, такси остановилось на центральной площади. Водитель обернулся:
— Кафе «Этуаль», месье. Прошу.
— Спасибо. — Рассчитавшись, Лапик вышел.
Кафе «Этуаль», считавшееся местом встреч деловых людей города, располагалось в большом здании из стекла и металла. Для провинциального Джибути это здание вполне могло считаться шедевром европейской архитектуры. Здесь же, на центральной площади, находились кинотеатр, казино и лучшая в городе гостиница «Мариотт-отель».
Войдя в кафе, Лапик некоторое время стоял, оглядывая полупустой зал. Затем без всяких видимых на то причин снял с левой руки часы. Начал небрежно покручивать их в правой руке.
Рустамбек, сидящий за столиком у входа, заметив условный знак, стал внимательно рассматривать вошедшего. Метрдотель, подойдя, вопросительно взглянул на Лапика:
— Месье?
— Я хотел бы столик подальше.
— Конечно, месье. Прошу вас.
Лапик вместе с метрдотелем прошли в дальний конец зала. Увидев, что Лапик, сев и сделав заказ, положил часы на стол, Рустамбек встал и двинулся в его сторону.
Пока Рустамбек шел, пересекая все пространство кафе, Лапик в его сторону не смотрел. Остановившись у столика, посланник Талаяти улыбнулся. Лапик улыбнулся в ответ. Иранец посмотрел на лежащие на столе часы, — после чего Лапик, взяв часы, надел их на руку.
— Здравствуйте, господин Лапик, — сказал Рустамбек. — Только сейчас я понял, что условный знак — лишнее. Я вас прекрасно помню.
— И я вас помню. Но условный знак — не лишнее. Ведь на встречу могли прийти не вы.
— Верно. Я присяду?
— Прошу, господин Рустамбек. Я заказал кофе, икру и круассаны. И немного коньяка. Нас никто не услышит. Да и не думаю, что в этом кафе может оказаться кто-то из членов экипажа.
— Да, пожалуй. — Рустамбек развернул и положил на колени салфетку. — Как плавание?
— Все хорошо, если не считать… — Лапик встретился взглядом с собеседником. — Если не считать… Ну, вы знаете, чего не считать.
— Отлично знаю. Катеров. Но все ведь, кажется, обошлось?
— К счастью.
— Как обстоят дела сейчас?
— Все в порядке. Но нам с вами нужно основательно обсудить финальную часть операции. И кое-что изменить.
— Изменить — потому что что-то изменилось?
— Да. Во всяком случае, возникли две вещи, которые меня настораживают.
— Я слушаю. Что за вещи?
Официант поставил перед ними заказ: черную икру, тосты, круассаны, коньяк в графинчике, вазочку с тонко нарезанным лимоном, кофе.
— Так что это за вещи? — повторил Рустамбек после того, как официант ушел.
— Первая: в Черном море нам пришлось подобрать на борт трех посторонних людей.
— Это что-то новое. Кто они?
— Экипаж яхты, которую кто-то обстрелял в открытом море, — взяв тост, Лапик намазал на него икру. Отхлебнул кофе. — И саму яхту.
Рустамбек тоже пригубил кофе. Поставил чашку.
— Кто же обстрелял эту яхту?
— Экипаж яхты утверждает, что это был какой-то катер. Но вообще все это — темная история.
— Не люблю темных историй. Что было дальше с этими спасенными?
— Шкипером яхты оказался друг командира корабля Петракова, поэтому Петраков решил всех троих оставить на крейсере. Естественно, на крейсере осталась и яхта.
— Что, эти люди и сейчас на крейсере?
— К сожалению, — прожевав тост, Лапик вытер рот салфеткой. — Я не подозреваю их всех. Только одного.
— Вы пробовали проверить этих людей?
— Пробовал. Но согласитесь, с борта крейсера сделать это сложно.
— А что с самой яхтой? Где она?
— Стоит в одном из верхних ангаров. Экипаж все дни ремонтировал ее.
— И ремонтирует сейчас?
— Уже отремонтировал. Во всяком случае, так мне сказал Петраков.