Пока катер приближался к крейсеру, Рустамбек несколько раз поднимал к глазам бинокль. Капитана третьего ранга Ла-пика, стоящего у трапа, он узнал сразу.
Поднявшись на борт крейсера, Рустамбек, обменявшись с Лапиком рукопожатием, развел руками:
— Рад видеть вас снова, господин Лапик.
— Я тоже рад видеть вас, господин Рустамбек.
— Познакомите меня с господином Леонидом Петраковым?
— Конечно. Прошу, идемте.
— Подождите. Безусловно, я буду рад познакомиться с господином Петраковым, — Рустамбек понизил голос. — Я слышал сообщение о покушении на его отца.
— Да, крайне неприятная новость. Это случилось вчера.
— Слышал, отец господина Петракова отделался легким ранением?
— К счастью.
— Но при этом погибла мать господина Петракова. Готов выразить господину Петракову соболезнование.
— Думаю, соболезнование выражать не стоит, погибла мачеха господина Петракова.
— Ах, так… Хорошо, что вы меня предупредили. Впрочем, я все равно хотел поговорить с вами кое о чем.
— Кое о чем?
— Да. До того, как вы представите меня господину Леониду Петракову.
Лапик дипломатично улыбнулся.
— Знаете, господин Лапик, у меня есть некоторые конструктивные предложения, касающиеся господина Петракова-старшего, которые я хотел бы с вами обсудить. Вы, насколько я знаю, с ним знакомы?
— Да. Я в некотором роде друг семьи Петраковых.
— Значит, мы можем это обсудить?
— Охотно поговорю с вами на эту тему, господин Рустам-бек.
— Но сделать это я хотел бы не сейчас, а позже. Поскольку это должен быть серьезный разговор.
— Когда вы хотите это сделать?
— Когда наша сделка здесь будет закончена. Потом ведь вы должны будете вернуться в Москву?
— Конечно.
— Вы поедете на поезде или полетите?
— Скорее всего полечу.
— Один?
— Видимо.
— Вы могли бы по пути в Москву задержаться на несколько часов в Тегеране?
— Конечно. Для меня это не проблема.
— Вот моя визитная карточка, господин Лапик, — Рустам-бек протянул визитку. — Здесь все мои тегеранские телефоны. В течение ближайшего месяца я буду в Тегеране и буду ждать встречи с вами. Я могу надеяться на такую встречу?
— Безусловно, господин Рустамбек.
— Что ж, тогда ведите меня к командиру корабля. После того как они двинулись по палубе к главной надстройке, Рустамбек спросил:
— Как я знаю, экипаж крейсера в полном порядке перешел на эсминец?
— Да, перешел. У вас есть с ним связь?
— Есть. Эсминец движется к Персидскому заливу, чтобы дать возможность вашим людям перейти на судно «Академик Тимирязев». Вы держите связь с этим судном?
— Да. Командир «Тимирязева» предупрежден, судно движется навстречу эсминцу. И, как только они сойдутся, «Тимирязев» примет людей.
— Очень хорошо. А как с той подозрительной троицей яхтсменов?
— Их уже нет.
— Совсем нет?
— Совсем. Их яхта ушла в океан и не вернулась. — Лапик остановился у трапа. — Прошу, господин Рустамбек. Не спешите, трап довольно крутой.
— Ничего, в свое время я служил на военно-морском корабле — Взявшись за поручень, Рустамбек быстро, почти бегом, поднялся сначала по одному трапу, потом по второму. Лапик еле успевал вслед за ним.
Остановившись у каюты Петракова, Лапик постучал. Услышав «Да!», открыл дверь:
— Прошу, господин Рустамбек. — Войдя, Лапик сделал жест рукой: — Леонид Петрович, разрешите представить вам господина Рустамбека.
— Очень приятно, — выйдя из-за стола, Петраков пожал Рустамбеку руку.
— И мне очень приятно, господин Петраков, — Рустамбек с чувством посмотрел Петракову в глаза. — Я узнал ваш голос. Помните, как мы с вами переговаривались в Красном море?
— Прекрасно помню. Садитесь, господин Рустамбек. — Подождав, пока Рустамбек сядет, сел сам. — Что предпочитаете выпить?
— Не беспокойтесь, господин Петраков. В принципе мне все равно.
— Все равно не бывает, господин Рустамбек.
— Ну, раз не бывает — предпочитаю водку-мартини.
— Прекрасно. Владимир, не в службу, а в дружбу — попроси сюда Лену.
— Конечно, Леонид Петрович. Я буду у себя в каюте. После ухода Лапика Петраков и Рустамбек некоторое время сидели, улыбаясь друг другу. Наконец Рустамбек сказал:
— Наше предприятие как будто подходит к концу, а?
— Подходит.
— Просто не верится.
— Не говорите, господин Рустамбек.
— Я надеюсь, мы продолжим сотрудничество?
— Буду счастлив, господин Рустамбек.
— И я буду рад. Кстати, вы видели наши транспорты?
— Конечно.
— Считаете, вооружение на них поместится?
— Да, если трюмы у них пустые.
— Они пустые.
— Тогда все поместится.
— С вашего позволения, я дам команду, чтобы транспорты подходили к борту?
— Конечно.
— Они должны будут подойти к одному борту? Или к двум?
— Лучше к двум. Чтобы быстрее шла выгрузка.
— Хорошо. — Достав из кармана телефон, Рустамбек набрал номер. Сказал: — Лери, это я. Подходите к крейсеру. Подходить нужно к двум бортам, поэтому разберитесь, кто куда подойдет. Все.
Раздался стук, в каюту вошла Лена.
— Слушаю, Леонид Петрович?
— Леночка, сделай нам две водки-мартини.
Лена скрылась в буфете. Петраков придвинул две шкатулки.
— Пожалуйста, господин Рустамбек, сигареты, сигары. Пока Рустамбек обрезал и раскуривал сигару, Лена подала два наполненных на три четверти стакана. Уловив еле заметный знак, вышла из каюты.
Пригубив прозрачную жидкость, в которой плавал лед, Рустамбек сделал глубокую затяжку. Сказал, выпустив дым:
— Как вы знаете, господин Петраков, часть денег, ровно половина, уже переведена на нужные счета.
— Это язнаю, господин Рустамбек.
— Оставшиеся деньги в соответствии с договоренностью будут переведены на те же счета. Сделано это будет, как только вся партия вооружения будет перегружена на транспорты. Как вы думаете, сколько времени займет перегрузка?
— Это зависит от того, сколько на ваших транспортах людей.
— Людей более чем достаточно. Все они высококлассные специалисты, могут работать с погрузо-разгрузочной техникой любых систем.
— Тогда часа два-три. В зависимости от того, как пойдет разгрузка.
— Эти три часа я могу побыть на корабле? И понаблюдать за разгрузкой?
— Безусловно. У нас ведь была договоренность.
— Значит, через три часа, как только погрузка закончится и транспорты отойдут от борта крейсера, деньги будут переведены на те же счета. Два банка, которые будут заниматься переводом денег, ждут моего распоряжения. Распоряжение это санкционировано лично господином Талаяти.
— Что ж, приятно иметь дело с таким деловым человеком, — Петраков поднял стакан: — Чин!
— Чин! — Рустамбек вслед за Петраковым пригубил из своего стакана. — Может быть, посмотрим, как швартуются транспорты?
— Конечно. Ходовая рубка рядом. Мартини и сигару советую взять с собой.
— Спасибо. Вам приятно иметь дело с деловым человеком, а мне приятно иметь дело с гостеприимным хозяином.
— Спасибо. Прошу вас, господин Рустамбек. В ходовой рубке мы можем устроиться с удобствами, там есть кресла. Если захотите еще выпить, Лена принесет. Проходите.
— С удовольствием, — встав, Рустамбек вышел в приоткрытую Петраковым дверь каюты.
Устав валяться в шезлонге на палубе яхты, Седов спрыгнул на причал. Принялся ходить по скрипящим старым доскам, лавируя между кучами мусора и старыми сетями. Понял, что начинает волноваться: Глеба и Аллы не было уже больше двух часов. Кто его знает, что могло с ними случиться в поселке, в котором они оказались в первый раз.
Наконец услышал тарахтенье мотора, раздававшееся между белыми стенами. Увидел старый «Форд»-пикап, вынырнувший из-за стены и свернувший к берегу. В кузове, окруженный ящиками и огромными пластмассовыми бутылями, трясся Глеб. В кабине рядом с водителем сидела Алла.
У причала «Форд» свернул прямо на гнилые доски. Нисколько не боясь провалиться, давя старые ящики и ссохшиеся сети, подъехал к яхте.
— Юра, извини, — Глеб спрыгнул на причал. — Обошли весь поселок, пока нашли все это. Счастье, что встретили Га-фура. Чудо, а не парень.
Водитель, голый по пояс смуглый белудж с вьющейся бородой, выйдя из машины, помахал Седову рукой.
— Давай, Гафур, пик ит ап, — сказал Глеб. — Помоги перенести.
— Карашо, карашо, — взяв один из ящиков, Гафур перенес его на яхту. Вернувшись и взяв второй ящик, улыбнулся: — Руси, спасибо, карашо.
Вчетвером они быстро перенесли весь груз. Глеб расплатился с Гафуром, и тот, очень довольный, вывел грузовик задом на берег и уехал.
Осмотрев гору ящиков, мешков и бутылей на палубе, Седов заметил:
— Провианта на год.
— На год не на год, а месяца на три хватит.
— Где вы все это достали?
— Это не мы, это Гафур, — сказала Алла. Глеб усмехнулся:
— Не знаю только, съедобно ли это. За качеством следила Алла.
— Глеб, тебе не стыдно? Юра, не слушай его. Здесь все. Языка не хватит перечислять. Вяленая и копченая рыба, копченая баранина, сухофрукты, чай, кофе, мед, сухари, мука, консервы, фрукты, овощи, сто литров настоящей родниковой воды. И ко всему прочему огромная бутыль отличного молодого вина. Вино, кстати, ты пробовал сам. Вместе со мной.
— Алла, сдаюсь! — Глеб поднял руки. — Надо только все разместить, чтоб ничего не было видно.
Сделать это удалось с большим трудом, продукты и вода, закупленные в поселке, заняли все свободное пространство в грузовом отсеке. Две тридцатилитровые бутыли с пресной водой, которой уже не нашлось места в питьевом танке, пришлось поставить в кухне.
Поднималась волна, и, отойдя от поселка, они решили не рисковать. Глеб то и дело менял курс, стараясь вести яхту ближе к берегу.
Когда «Алка» уже подходила к Чахбехару, Седов увидел уходящие в сторону Персидского залива два транспорта. Взяв бинокль, прочел на корме знакомые надписи: «Благовещенск», «Ванино», порт приписки — Находка.
На рейде транспорты стояли пустыми, с широко обозначенными красными полосами под ватерлинией, сейчас же шли, низко погрузившись в воду, явно перегруженные. Палубы были забиты принайтовленной и накрытой брезентом техникой, в которой опытный глаз легко мог узнать самолеты и вертолеты.
— Что это? — спросила Алла. — Торгаши?
— Да два наших транспорта. Помнишь, стояли здесь на бочке?
— Ну да.
— Теперь снялись и уходят. Слышишь, Глеб?
— Пускай уходят. Мне важно, чтобы не ушел «Хаджибей».
Седов хорошо видел: ватерлиния крейсера, в отличие от транспортов, наоборот, сейчас резко поднялась над водой.
— Он не ушел. Вон стоит… Слушай, что, если я сейчас прослушаю эфир? С крейсера наверняка уже видят, что мы подходим.
— Прослушай, конечно…
Спустившись в каюту, Седов включил рацию и быстро передал шифровку: «Гущину. Два транспорта под флагами ВСГ, „Ванино“ и „Благовещенск“, порт приписки Находка, приняв с „Хаджибея“ груз, в числе которого вертолеты и самолеты, идут от Чахбехара в сторону Персидского залива». Выключив рацию, вернулся на палубу.
Медленно приближавшийся «Хаджибей» был уже совсем близко. Тех, кто стоит на палубе, можно было различить без бинокля.
— Ну что? — спросил Глеб.
— Ничего. Радиостанция крейсера молчит.
— Радиостанция молчит, зато поговорю я, — взяв из ящика «глок», Довгань сунул его в карман куртки. Не глядя на него, Алла сказала:
— Глебушка, только я тебя прошу… Не делай глупостей…
— Аллочка, какие глупости… Я его знаю уже двадцать лет. Знаю каждое его движение. Каждое слово. — На секунду прижал ее к себе одной рукой. — Алена, прошу, не волнуйся. То, что вы с Юрой сейчас увидите, будет легко и просто.
— Надеюсь.
— Да не нужно надеяться. Оно действительно будет так. Только встань за штурвал, ладно?
Алла взяла штурвал. Почти тут же выключила двигатель — трап крейсера был близко, яхта подходила к нему по инерции.
— Юра, не забудь… — Довгань кивнул на лежащие в углу рубки под парусиной автоматы «узи». — Не думаю, что случится что-то чрезвычайное. Но на всякий случай будь наготове.
— Я наготове всегда.
— Минут через десять включите движок, даже если меня еще не будет. Движок должен работать, а швартов держаться на соплях. Мы должны отвалить, как только я с ним зайду на яхту.
— Так и будет, — сказал Седов.
— Отлично, — выйдя из рубки, Глеб дождался, пока трап приблизится вплотную. Спрыгнув, закрепил швартов. Подмигнул — и побежал наверх.
Крейсер казался вымершим. Ступив на палубу, Глеб увидел лишь одного спецназовца, стоящего у трапа. Не задерживаясь, двинулся к главной надстройке, и спецназовец, встретив его взгляд, сказал:
— Привет. Как покатались?
— Нормально.
Палуба перед ним была пуста. Он шел спокойно, чувствуя уверенность в себе и вообще во всем, что должно сейчас произойти. Он отлично понимал, что с «Хаджибея», стоящего с обнажившейся ватерлинией, все вооружение за время их отсутствия было перегружено на только что ушедшие транспорты. Понимал, что его бывший друг Леня сейчас наверняка видит, как он идет к его каюте. Понимал, что Леня сейчас в шоке и не знает, что делать.
Стоя у иллюминатора каюты Лапика, хозяин каюты и Ку-лигин наблюдали, как Довгань не спеша пересекает палубу.
После того как Глеб взялся за поручень трапа, ведущего к командирской каюте, Лапик процедил сквозь зубы:
— Володя, в чем дело? Мина не сработала? Поиграв желваками, Кулигин оскалился:
— Выходит. Бывает, мины не срабатывают.
— Может, они просто ее нашли? И обезвредили?
— Исключено. Мину я поставил профессионально.
— Тогда — что будем делать?
— Поставим вторую мину. Даже две. Обе эти мины я проверю лично. Они завалят яхту на сто процентов.
— А сейчас?
— А что сейчас? Сейчас надо сделать вид, что мы ни о чем не знаем. Ни ухом ни рылом. Так ведь?
— Ты прав. Но на всякий случай предупреди своих ребят.
— Предупрежу.
Поднявшись по двум трапам, Довгань постучал в дверь командирской каюты. Услышав «Да!», вошел.
Петраков стоял у переборки. Увидев Глеба, улыбнулся:
— Привет! Наконец-то…
— Наконец-то. — Глеб прикрыл за собой дверь. — Походили изрядно.
— Проверил яхту?
— Проверил.
— Ну и что?
— Все в порядке. Единственное — нашел на корме мину. Петраков попытался изобразить удивление.
— Что-что? Мину?
— Мину, — Глеб достал пистолет. — Ну-ка, радость моя, лапки кверху.
Петраков побледнел. Глеб ткнул пистолет ему в живот.
— Я же сказал — лапки кверху. Шевелись.
— Глеб… Это что, шутка? Ты что?
— Леня, ты ведь меня хорошо знаешь… Я ведь и выстрелить могу… Нет никаких шуток, поднимай руки…
— Хорошо, Глеб… — Петраков поднял руки. — Пожалуйста, раз ты хочешь.
— Хочу. — Обыскав его, Глеб нашел во внутреннем кармане кителя пистолет. Спрятав его к себе в карман, кивнул:
— Садись.
Поколебавшись, Петраков сел. Некоторое время Глеб внимательно рассматривал его. Приблизившись вплотную, приставил ствол к горлу:
— Леня, запомни: я не лох. Когда меня кидают, секу с полуслова. По закону я должен тебя сейчас убить. Ты знаешь это?
— Глеб…
Взяв одной рукой Петракова за щеки, Глеб, надавив, раздвинул ему зубы. Вставил в рот ствол пистолета.
— Сука, ты знаешь, что я тебя должен убить?
Хрипя, Петраков пытался что-то сказать. Глеб оттолкнул его. Усмехнулся:
— Так знаешь?
— Знаю, — выдавил Петраков.
— А теперь слушай внимательно. Сейчас ты застегнешься, приведешь себя в порядок. И мы спустимся на «Алку». Пока мы будем идти к «Алке», ты должен выглядеть спокойно. На любые вопросы, кто бы и о чем тебя ни спрашивал, должен отвечать, что все в порядке. Не должен подавать никому никаких знаков. Если выполнишь все условия, я тебя пока не убью. Может, вообще не убью. Но если по пути на «Алку» попробуешь подать сигнал или что-то еще — первая пуля тебе. Это я тебе торжественно обещаю. А теперь приведи себя в порядок. Застегнись. Пригладь волосы. Ты понял?