Андрей Константинов
(Агентство «Золотая пуля»)
ДЕЛО О БЕГЛОМ ГУСАРЕ
Рассказывает Георгий Зудинцев
Всю свою жизнь Андрей Анатольевич Удальцов был активистом и лидером. Еще в начальных классах школы, когда на шее у маленького Андрюши заалел пионерский галстук и его избрали звеньевым, он мгновенно понял преимущества лидера. Учителя благосклонно относились к старательному, тянущему на уроках руку мальчику, ставили «пятерки», даже если ответы Удальцова не совсем соответствовали такой оценке.
С малых лет Андрюша намертво усвоил немудреные правила советской игры: думаешь одно, говоришь другое, а делаешь третье…
Выпуск стенгазет, сбор макулатуры и металлолома, проведение пионерских, а затем и комсомольских собраний — Андрею как организатору всех этих и других мероприятий не было равных. Его пламенные выступления и отличная учеба сделали свое дело: секретарь комитета комсомола школы Андрей Удальцов легко поступил в Электромеханический институт.
Пять лет учебы пролетели быстро. Андрей проявлял неуемную активность в общественной работе. Его «коньком» стало руководство студенческим строительным отрядом, выезжавшим почти каждое лето в отдаленные районы области.
В 1984 году молодой инженер Удальцов по распределению оказался на заводе «Электроприбор», а через пару лет стал секретарем заводского комитета ВЛКСМ. Спустя год с небольшим перспективного комсомольского лидера перевели в Левобережный райком комсомола.
…Наступили новые времена. Как грибы, стали появляться многочисленные кооперативы, в стране разрешили делать все, что не запрещено законами. А законы оставались старыми и абсолютно не соответствовали происходящему в разваливающейся не по дням, а по часам некогда великой державе.
Андрей Удальцов быстро сообразил, какие перспективы открываются перед молодыми и энергичными кооператорами. Эта деятельность могла дать ему то, чего всегда не хватало — денег.
Проанализировав свои наработанные связи (а их, слава Богу, оказалось достаточно, причем в кругах, имеющих выход на финансовые структуры города), Удальцов понял: пора играть по новым правилам.
Через месяц в Питере при заводе «Электроприбор» появился кооператив под названием «Перспектива». Для начала занялись продажей товаров широкого потребления, производство которых начал осваивать завод по программе конверсии…
Товарищи, считаю собрание нашего коллектива открытым. — Удальцов обвел глазами дюжину работников «Перспективы», покрутил в руках шариковую ручку и что-то черкнул в блокноте. — На повестке дня один вопрос: организация борьбы с рэкетом. Как вы знаете, все наши обращения в милицию и в прокуратуру положительного результата не имели. Надо что-то делать. Прошу высказываться, товарищи.
— Правильно, Андрей Анатольевич, — загудели голоса кооператоров, — сколько можно терпеть этот беспредел?
— Товарищи, попрошу по очереди. Поднимайте руки, у кого есть предложения: что необходимо предпринять нашему коллективу, чтобы не платить бандитам?
— Можно, я скажу? — поднял руку бухгалтер «Перспективы», немолодой мужчина с совершенно лысой головой, в старомодных очках. — Считаю, что нужно, как сейчас говорят, спонсировать милиций. В общем, заинтересовать материально.
— Чего ты говоришь, Петрович? — прервал бухгалтера высокий, спортивного телосложения молодой человек. — Менты все равно ничего делать не будут. А деньги возьмут, не сомневаюсь… Я предлагаю разобраться с рэкетирами своими силами.
— Ну ты даешь, Серега! — зашумели «перспективщики». — Какими силами? Нас всего раз-два и обчелся!
Тише, товарищи! — Удальцов постучал шариковой ручкой по столу. — Пусть Сергей Георгиевич закончит свою мысль, — и он посмотрел на выступающего.
— Андрей Анатольевич, на силу нужна другая сила, — тот демонстративно расправил свои широкие плечи. — Можно привлечь знакомых спортсменов. Лично у меня есть пара ребят, владеющих карате. Да и Володя Гусаров, думаю, может «афганцев» своих подключить. — Он посмотрел на заместителя Удальцова, крепкого 30-летнего мужчину с ранней сединой в курчавых волосах. Тот хмыкнул и не ответил.
— Вот это уже другое дело. — Удальцов встал со стула. — Предлагаю обсудить это предложение.
В результате недолгой дискуссии коллектив «Перспективы» принял решение о формировании на базе кооператива силовой службы безопасности, которая будет заниматься разборками с рэкетирами и прочими личностями, мешающими нормальной работе.
Удальцов пожелал, чтобы новым подразделением руководил Гусаров, но «афганец» наотрез отказался, заявив, что. с него хватит войны. Пришлось возглавить эту структуру Сергею Георгиевичу Бесфамильных, тоже бывшему офицеру, выпускнику Военного института физкультуры.
…Примерно через месяц, под вечер, троица «братанов» в спортивных костюмах, появившаяся в «Перспективе» с известной целью, была жестоко избита. Рэкетиров запихали в автомобиль, вывезли за город и, попинав напоследок ногами, оставили на опушке леса.
…Спустя пару лет по Питеру поползли слухи о том, что в городе и окрестностях действует вооруженная до зубов банда некоего Андрея Удаленького, безжалостно расправляющаяся как с бандитами из других ОПГ, так и с предпринимателями, отказывающимися платить им проценты с прибыли. С ужасом говорили о зверствах бандитов Удаленького и о бесследном исчезновении кое-кого из бизнесменов-отказников…
***
— Ну что, козел, доигрался? — зловеще спросил высокий человек в маске с прорезями для глаз и рта у лежащего на окровавленном снегу мужчины. — Тебя же предупреждали по-хорошему: надо делиться! — Он не торопясь замахнулся правой ногой и сильно ударил свою жертву в пах. Раздался душераздирающий крик, мужчина прижал руки к месту удара, поджал колени, странно хрюкнул и затих. Из его рта тоненьким ручейком потекла кровь.
— Яков, ты его замочил! — сказал один из стоящих рядом с высоким людей в одинаковых черных масках, ткнув стволом автомата в сторону лежащего. — Анатольич приказывал не кончать. У него же баксов немерено.
— Не ссы, живой он. — Высокий носом ботинка попытался перевернуть жертву на спину. — Щас оклемается. Вишь, зашевелился. Будешь делиться, урод? — И он наклонился над мужчиной, стараясь услышать, что тот с трудом шепчет разбитыми губами. — Давно бы так, мудила! — Высокий выпрямился и посмотрел на людей в масках. — Он согласен. Гиря, займись мужиком!
К лежащему мужчине подошел низкорослый плотный субъект с огромными портновскими ножницами в руках. Гиря пощелкал лезвиями ножниц, наклонился над жертвой, нашел его руку, примерился и резко обеими руками надавил на кольца рукояток. Мужчина завопил и потерял сознание…
По команде высокого его люди, снимая на ходу маски, уселись в три джипа, двигатели заурчали, и автомобили выехали на трассу, ведущую в город. На обочине проселочной дороги ярко пылал «мерседес» очередного предпринимателя, упорно не желавшего платить группировке Андрея Удаленького проценты с прибыли.
Оглянувшись назад, высокий негромко произнес: «Пацаны, действуем по той же схеме: „волыны“ — в тайники, этому — вызвать „скорую“, а то еще и правда загнется. Он нужен нам живой, хоть и без мизинчика…» Сидевшие в салоне джипа бандиты дружно загоготали. Один из них достал из наружного кармана куртки мобильник…
***
Оперативники районных отделов угрозыска, УУР и РУБОПа были в недоумении: в различных местах мегаполиса и пригородов регулярно совершались почти абсолютно похожие преступления — жестокие избиения бизнесменов, кое-кому из них неизвестные бандиты отсекали фаланги мизинцев, сжигали их автомобили, но ни одного заявления от потерпевших в милицию не поступало.
Ни к чему не приводили и душещипательные беседы на больничных койках — избитые, донельзя запуганные предприниматели отделывались односложными ответами:
«Не видел, не знаю, не помню…»
Очевидно было одно: все эти многочисленные нападения — дело рук организованной и хорошо оснащенной банды. По фактам было возбуждено несколько уголовных дел, заработали следователи. Наконец спустя полгода операм удалось задержать сначала двух, а затем еще троицу бандитов. Путем нехитрой оперативной комбинации кое-кого из них «раскололи». В показаниях впервые всплыла казавшаяся мифической личность лидера банды — Андрея Удаленького.
Но Удальцов еще долго был неуловим.
Менял квартиры, машины, мобильники, успешно уходил от засад. Матерые оперативники терялись в догадках, как это ему удается. Похоже было на то, что Удаленький имеет серьезные источники информации, причем в правоохранительных органах. Стали грешить на управление ФСБ — ведь именно с чекистами Удальцов был в тесном контакте в бытность свою комсомольским вожаком. Не иначе, ему прежние друзья помогают.
Когда чекистам дали знать, что в их конторе, возможно, действует «крот» Удаленького, разразился скандал. Эфэсбэшники потребовали представить им факты слива информации бандитам. А таковых, к сожалению, не было. Внутренняя проверка тоже не дала никаких результатов.
Итогом разборок между силовыми структурами стало создание совместной оперативно-следственной группы, активно занявшейся разработкой Андрея Анатольевича Удальцова. Операция по поимке Удаленького держалась под строжайшим секретом, о ней, кроме членов группы, знали лишь руководители УФСБ, РУБОПа и УУР.
Повязали обескураженного Удальцова прямо на летном поле аэропорта Пулково-2 у трапа пассажирского самолета, прибывшего из Копенгагена…
***
…Об Андрее Удаленьком я, конечно, знал давно. Но на моей «земле» его бандиты не «светились», поэтому в те времена, когда я возглавлял ОУР, к его фигуре особого интереса я не испытывал. Но тотчас вспомнил об Удаленьком, когда в Агентство по факсу поступило сенсационное сообщение пресс-службы РУБОПа о его аресте. «Почему же мои приятели не сообщили раньше? Ведь информация о жестокой банде муссировалась несколько лет…» — подумал я, набирая номер телефона Игоря Журавлева, оперативника из рубоповского отдела, специализирующегося по авторитетам.
— Георгий Михайлович, надеюсь, вы уже ввели в свой мозг информацию из РУБОПа? — зашедший в кабинет Спозаранник был, как всегда, сугубо официален. — Только что на «летучке» шеф поставил задачу — срочно подготовить материал об Удаленьком. С вашими связями вы это сделаете быстро.
— Вот, как раз звоню, — пояснил я. — Информации-то практически ноль. Все на уровне слухов и предположений.
— Вам помогут. Обнорский уже озадачил информационно-аналитический отдел в лице Марины Борисовны Агеевой, которую вы, надеюсь, так же горячо любите, как и я. — Спозаранник посмотрел на настенный календарь. — Времени в обрез. Срочно езжайте на Чайковского и вытягивайте из ваших оперов все, что можно. Не забудьте про фото Удаленького.
— Сколько у меня времени, Глеб Егорыч?
Три дня. — Спозаранник, не дожидаясь моих возражений по поводу того, что за три дня ничего не успеть, поправил свой безукоризненно завязанный галстук. — Все понимаю, Георгий Михайлович. А кому сейчас легко?
***
Дозвонившись до Журавлева, я высказал ему все, что думаю об операх вообще и о нем в частности. Игорь только смеялся в трубку и говорил, что это — не тот случай и мои дурацкие вопросы — не тема для телефонного разговора…
Я выскочил на улицу Росси, пересек площадь Ломоносова — «ватрушку», тормознул на Фонтанке частника на стареньких «Жигулях» и через десять минут был в особняке на Чайковского, где располагалось Региональное управление по борьбе с оргпреступностью. Управление, доживающее последние дни, — ходили упорные разговоры о расформировании РУБОПа.
Нормального общения с Журавлевым и его коллегами не получилось. Было больше эмоций, чем конкретных фактов о деяниях банды и личности Удальцова. Я прекрасно понимал своих бывших коллег-оперов, когда они говорили мне: «Жора, это — не для печати. Об этом писать рано. Этих мы еще не задержали. Работаем…» Тем не менее кое-что я у них вытянул, включая плохонький фотоснимок Удаленького, сделанный в день задержания.
— Слушай, Георгий, ты же должен знать Данилова. — Журавлев, здоровяк с фигурой штангиста, почесал коротко стриженный затылок. — Он вроде бы в твоем районе работал следаком. — Игорь неодобрительно посмотрел на дружно дымящих оперов:
— Ну, вы и накурили — дышать невозможно.
— Данилова? Женьку, что ли?
— Точно. Евгений Иванович теперь «важняк», ему сразу расписали дело Удаленького.